Одним из древнейших способов поддержать шамана перед началом его путешествия в потусторонний мир, было его придушение вплоть до удушения.

Одним из древнейших способов поддержать шамана перед началом его путешествия в потусторонний мир, было его придушение вплоть до удушения. Кигиуна приходит сначала в состояние транса из-за недостатка кислорода, а затем, при продолжающемся удушении, теряет сознание, то есть его сознание покидает тело. Эта характерная последовательность — сначала состояние транса, затем прохождение через опыт внетелесного переживания — воспроизводит поэтапность развития сходного главного переживания.

В доме царит мертвая тишина. «Китовая борода» — единственный, кто продолжает свой дикий танец, пока в его глазах каким-то непонятным образом не устанавливается покой. Он опускается перед «мертвым» на колени и начинает тереть тому голову и гладить его, чтобы вновь вернуть Кигиуна к жизни. Того, еще пошатывающегося, ставят на ноги, но едва он вновь приходит в себя, все повторяется вновь, — тот же мощный захват у горла, тот же необузданный танец по дому, те же тяжелые вздохи, пока беднягу опять не начинают таскать по заснеженному полу, как безжизненный мешок с кожей и костями. Таким образом его трижды «убивают». Человек должен доказать свое превосходство над бушующей природой. Когда Кигиуна в третий раз возвращается к жизни, он становится тем, кто входит в транс, а «Китовая борода» терпит поражение и падает. Старый провидец возвыша­ется в своем столь странно возрожденном достоинстве. Он приобретает над нами власть силой дикого выражения своих глаз и голосом, дрожащим от возбуждения, Он кричит на всю заснеженную хижину: «Небесное простран­ство заполнено нагими существами, проносящимися по воздуху — нагими людьми, нагими мужчинами и женщинами, которые проносятся и вызывают бурю и вьюгу. Слышите свист? Что-то шумит в воздухе, словно это удары крыльев больших птиц. Это страх нагих людей, это бегство нагих людей. Духи воздуха выдувают из себя бурю, духи воздуха гонят летящий снег по земле, и беспомощное «буранное дитя» Нарсук сотрясает легкие воздуха своими рыданиями. Но мой дух-союзник победит, он победит! Тью-тью-тью. Слышите ветер? Пет, пет, пет! Видите, как воздух присылает непогоду, которая с шумом крыльев больших птиц проносится над нами?» При этих словах «Китовая борода» поднимается с пола и оба заклинателя, на лице которых после столь мощной «буранной» проповеди появляется блаженное просветленное выражение, поют искренними горячими голосами песнь, обращенную к Матери морских животных:

• «Женщина, о великая женщина, там, внизу!
• Пусть все утихнет, отступит от нас все злое!
• Приди, приди, дух глубин!
• Один из земных жителей
• Зовет тебя,
• Просит тебя, — закусай врага до смерти!
• Приди, приди, дух глубин!»

Как только оба закончили петь свои гимны, все другие голоса влились в хор кричащих жалующихся. Никто из них не ведал, что они кричали, никто ни о чем не просил, но старая песнь их предков придавала им силу. У них не было пищи для детей на следующий день. Они просили тихой погоды для ловли, пищи для детей. Внезапно стало так, словно вся природа вокруг нас внезапно ожила. Мы увидели, как буря мчится по небу, тесня духов. Мы увидели стаи мертвецов, летящих сквозь волны метели, и все призраки, и все люди собрались во взмахе крыльев больших птиц, слушать которые учил насКигиунда.

На этом закончился бой двух заклинателей с бурей, и каждый мог вернуться утешенным и успокоенным к своей снежной хижине и предаться сну, так как завтра должна была установиться хорошая погода. И это так и было. При ослепительном солнце и через утрамбованные снежные сугробы мы двинулись на следующий день дальше на запад» (Расмуссен, 1946, 200).

С точки зрения собравшихся эскимосов, этот бой между двумя мужчинами, которые символически уничтожали силы снежного бурана и в самом деле привел к утиханию бури. Символические действия привели к реальным результатам, ритуал оказал практическое физическое воздействие на силы природы — таков итог шаманских церемоний и сеансов. И только по нашим представлениям не может быть никакой связи между символическим микро- и физическим макрокосмосом.

Весьма выразительное описание сеанса мы находим у исследователя эскимосской жизни и хорошего друга Кнуда Расмуссена, Петера Фейха (1961, 168). В Туле (Thule), на северной ирландской станции, жил некогда Зоркак, ангакок, которого поражало одно странное несчастье за другим. Он захотел провести большой сеанс, отправиться в подземный мир, чтобы узнать о причинах обрушивающихся на него зол. Сперва он много дней по­стился и наблюдал за своими экскрементами. Он медитировал на берегу, готовился к путешествию через скалы. Был устроен большой просторный иглу. Собралось множество публики, среди прочих Крилернек, друг Зоркака и его ассистент. Зоркак последним вошел в снежную хижину, и, по обычаю эскимосов все преуменьшать, он обругал присутствовавших, которые, по его словам, были страшными идиотами, раз пришли сюда, чтобы что-то увидеть, так как это не имело ни малейшего смысла. Зрители, напротив, приободрили, осыпали похвалами и выразили ему свое почтение. Обращаясь к Фрейхену, он сказал:

«Здесь нет ничего, что было бы интересно увидеть известному белому человеку. Я великий лжец, и даже если эти дураки столь наивны, что готовы подарить мне свою веру, то тебя я никогда не смогу обмануть и твое присутствие станет для меня только мучением». Фрейхен отвечал: «Я хотел бы увидеть твою великую мудрость». Зоркак же: «Ну, ну, это лишь показывает, что даже мудрец может быть дураком отроду». Крилернек связал своего друга, который разделся донага и положил барабан и барабанные палочки рядом с ним. Свет был потушен, осталось лишь маленькое пламя. Зоркак стал петь. Его голос постепенно набирал силу и вскоре отдавался эхом во всех частях иглу. Колебания барабана нарастали, шкуры тюленей трещали то над нашими головами, то под нами.

Я не помню, как долго продолжался этот адский спектакль. Я только помню, что схватил Крилернека за руку, чтобы узнать, не сможет ли тот помочь. Очевидно, что это был не тот случай. Мы все вторили пению Зоркака. Его голос через какое-то время ослабел, постепенно стало казаться, что он идет откуда-то извне, снаружи иглу, и наконец он затих.

Вдруг Крилернек включил свет. Зоркак исчез. Только его барабан и тюленья шкура на спальной скамье остались лежать. Смущенный тем, что мне делать после пребывания в этом сумасшедшем доме, я подумал, что следовало бы заглянуть за портьеру. Но он действительно исчез. Я посмотрел в публику и с трудом мог узнать прежде спокойные мирные лица друзей, пришедших сюда, чтобы действовать. Их лица изображали экстаз, их щеки раздулись, глаза сияли и были устремлены в пустоту. Обнаженные сверху, они раскачивались в ритм пению. В центре на полу стоял Кримернек, извиваясь, как танцор и прикасаясь к женщинам и мужчинам, тер их с нарочитой скоростью.

Кризук, один из мужчин, внезапно стал нападать на присутствующих, воя при этом, как волк. Фрейхен, правда, защитился, но он упал на Ивалу, одним махом сорвал с нее брюки и бросил через стену иглу на улицу. Все закричали на страшном чужом языке. Это был не эскимосский язык, но, казалось, что все поняли друг друга. Во время сеанса ан гакоки не должны называть вещи своими именами, это якобы должно принести недуги для всех, поэтому они изобретают новые слова или преобразовывают старые.

Пение продолжалось, и я втянулся сам. Я потерял всякое чувство времени и пространства. Ивалу, нагая, лежала надо мной, я чувствовал, как другие жевали мои волосы и царапали мою кожу. Внезапно все изменилось. Крилернек прекратил танцевать и объяснил, что Зоркак пытается вернуться. Он попросил, чтобы каждый занял свое прежнее место, сел там и пел, и чтобы мы сконцентрировались на ангакоке, который в это мгновенье через скалы где-то под нашим иглу пробивался назад, к нам. Он, сам часто совершавший такое путешествие, объяснил нам, через какие страдания должен пройти Зоркак, чтобы проплыть сквозь скалы, как по воде. Кризук вернулся назад мокрым и дрожащим. Он протиснулся между потными женщинами, которые кричали, когда он дотрагивался до их голых тел. Ивалу начала осыпать его каскадом невоспроизводимых ругательств, но была остановлена громогласным окриком Крилернека: “Тень выросла, тень выросла!” На я3ыке таких сеансов «тень» означает «человек», а «вырастать» — значит «прибывать». Мы прислушивались несколько мгновений и затем услышали голос Зоркака, слабо звучащий в отдалении. Крилернек совсем потушил свет, так как, чтобы пройти сквозь скалу, Зоркак должен был совершенно сбросить свою кожу, а тот, кто видел ангакока с “обнаженными мускулами”, должен был умереть.

Крилернек сказал нам, что у Зоркака были сложности с возвращением, так как когда кто-то покидает иглу и затем возвращается, это очень трудно для него, поскольку он не может найти иглу. Но постепенно его голос ста­новился громче, пока не стал перекрывать пение присутствовавших. Вновь его барабан заставил затрястись иглу, и шелестящая шкура тюленя пронеслась по воздуху. Я попытался поймать ее, но получил удар, который чуть не сломал мне руку. Начался ад! Затем все прекратилось. Крилернек долго что-то бормотал про себя, и в иглу все стало спокойно, только дети плакали. Монотонным голосом Крилернек спрашивал ангакока о тайнах, которые он познал, находясь в подземном царстве. Голос Зоркака донесся со скамьи, где он лежал: «Великие духи разгневаны присутствием белых людей среди нас, они не откроют причин несчастий. Три смерти еще предстоят нам. Чтобы избежать дальнейших бед, наши женщины должны воздержаться от употребления в пищу мяса самок моржей до наступления периода зимней темноты!»

Сеанс закончился, и все лампы были снова зажжены. Зоркак был изнурен. Крилернек предостерег Фрейхена, чтобы тот не дотрагивался до Зоркака, так как в нем еще находился жар Земли. Когда тот открыл глаза и увидел Фрейхена, то сказал: «Все ложь и сплошные уловки. Мудрости предков во мне нет. Не верь всему этому!»

Хольгер Кальвайт - Шаманы, целители, знахари.

Обсудить эту статью на нашем форуме >>>

Читайте далее:

• До того, как шаман начинает путешествие в «страну дня», в потусторонний мир, у эскимосов-иглуликов его принято крепко связывать...

Предыдущая страница:

• Задачей шамана в подземном мире является возвращение пропавшей души пациента, так как причину всех болезней усматривают в потере души...

Перейти в этот раздел

Ключевые слова этой страницы: одним, древнейших, способов, поддержать, шамана, перед, началом, путешествия, потусторонний, было, придушение, вплоть, удушения.

Скачать zip-архив: Одним из древнейших способов поддержать - zip. Скачать mp3: Одним из древнейших способов поддержать - mp3.