Индеец виннебаго Тиндер Клуд полагал, что уже жил на земле и что находится здесь теперь в третий раз.

Индеец виннебаго Тиндер Клуд полагал, что уже жил на земле и что находится здесь теперь в третий раз. В этой жизни он возродился в облике святого человека, как новое воплощение духа севера. Во время церемонии целения, проводимой для его шурина, он рассказывал о своих переживаниях призванного и побывавшего в потустороннем мире и о своем обучении шаманству сверхъестественным образом, чему предшествовал длительный пост.

“Вот послушай, шурин, как я учился целить людей. Меня подняли в деревню к духам, к тем, которые живут на небе, в деревню знахарей, и там я прошел обучение следующим образом. Умерший истлевший ствол дерева, почти весь поросший бурьяном, был положен в середине хижины. С этим стволом я должен был обращаться так, словно это больной человек. Я дышал на это дерево, а духи хижины поддерживали меня. Так два, три, четыре раза; наконец, ствол, который казался мертвым, превратился в молодого человека, который поднялся и ушел. «Человек, — сказали духи, — ты истинно святое существо”.

С середины океана приходили ко мне духи из одной расположенной там деревни. Они собрали волны в бешеный поток, и я должен был дуть на них. Я попытался это сделать, и этот океан волн, который был так могуч, успокоился и выровнялся. “Человек, — сказали они, — так ты будешь действовать всегда. Не будет ничего, чего ты не сможешь совершить. Все равно, какая болезнь свалит твоего земляка, ты исцелишь его”.

Шурин, у Берега Синей Глины находится родина танцующих гризли. Они пришли из этого места и благословили меня, сказав, что, если мне встретятся какие-нибудь сложности, они придут на помощь. Они сказали, что я мог бы пожертвовать им столько табака, сколько сочту возможным, они бы приняли его и курили. Они передали мне несколько песен, а также способность видеть их — священное зрелище. Свои священные когти они передали мне. В заключение эти духи медведей гризли танцевали и демонстрировали мне свои возможности. Они разрывали свои животы и затем становились святыми и исцеляли себя сами. Или они сбивали выстрелами когти и стояли там, захлебываясь в крови. Потом они становились святыми и исцеляли себя» (Radin, 1945, 2).

Тундер Клуд, как мы видим, научился целить не иначе, как давая дыхание жизни. Духи той деревни из потустороннего мира благословили его, давая силу; духи медведей гризли подарили ему священное песнопение и духовное зрение. Мы встречаемся здесь с мотивом намеренного нанесения увечья себе самому и последующего самоисцеления: духи медведей гризли демонстрируют искусство истинного целения. Истинный целитель может, не колеблясь, наносить себе увечья; если он святой, раны излечиваются сами по себе. Тем самым он выдержал проверку своих способностей, доказал свое умение врачевать — то, что совершенно утрачено современной медициной. Целитель родового общества постигает болезни, которые лечит, на собственном теле: он берет на себя жалобы своего пациента и исцеляет себя сам. В этом состоит суть врачевания архаичного целителя, который связан, благодаря глубине внутреннего сознания со своим телом, с болезнью, с самим собой и с пациентом. Такая повышенная чувствительность не находит понимания в современной культуре, ею утрачена ускользающая реальность, которая преобладает в сознании исцеляющего силами природы.

Старый австралийский доктор вурадьери рассказал исследователю Альфреду Ховитту {1887, 48) историю своего произведения в вулла-мул-лунги. Маленьким мальчиком привел его отец в рощу и “вжал” ему в грудь два кристалла кварца, которые там исчезли; при этом он ощутил приятное тепло. Он должен был выпить воды, которая обогатившись кристаллом, имела сладковатый вкус. После такого переживания, связанного с посвящением, он стал видеть вещи, которые не замечала его мать. Во время родового посвящения в десятилетнем возрасте он должен был какое-то время пробыть один в роще. Отец навестил его, показал ему кусок кристалла кварца и потребовал, чтобы тот самостоятельно высвободил кристалл из своего тела. Хотя он и боялся, ему это удалось. У тотема, в могилу которого он спустился вместе со своим отцом, он получил несколько кристаллов. В могиле они встретили Гунр, тигровую змею будьян, личного тотема отца и сына, на хвосте которой была закреплена веревка, наподобие той, которую доктора высвобождали из своего тела. Отец схватился за веревку, и они последовали за тигровой змеей; они были втянуты ею сквозь ствол дерева внутрь земли и попали в конце концов внутрь полого дерева. Позже, в земле, в одной из нор, о его тело терлось множество змей, чтобы сделать его умелым вилла-муллунгом. Отец сказал, что им следовало бы подняться к Байамё, небесному божеству, И они сели на ту нить доктора, на конце которой ждал Вомбу, птица Байаме. Сквозь облака они отправились к небу. При этом они прошли место, которое то открывалось, то закрывалось. Отец утверждал, что это очень нужное устройство: если бы дух доктора здесь защемило, на земле бы вскоре о нем забеспокоились. Немного погодя, они повстречали Байаме, старого мужчину с белой бородой. На его плечах покоились две большие колонны из кристаллов кварца, торчавшие в небо; его окружали звери и птицы, а также родственники. После этой встречи сыну удавалось высвобождать из себя вещи. Но позднее, когда он заболел, он потерял эту способность.

Это путешествие отца и сына в потусторонний мир обнаруживает множество трансперсональных мотивов. Так, например, то, как они летели по магической веревке отца в небо, как их тянула тигровая змея за канат в землю и как они проходили сквозь все препятствия, сквозь полое дерево, сквозь недра земли и т.д., — все это важнейшие символы посвящения. Высокой поэтичности исполнен эпизод в пещере, в которой множество змей, повелителей земных сил, трется о посвящаемого: он есть полная аллегория получения регенеративных творческих возможностей и, кроме того, гимн плодородию земли, первооснове нашей жизни.

Когда путешествие по небу еще не началось, они летят сопровождаемые птицей Байаме, духовной птицей, сквозь облака и преодолевают опасное место — это является выражением их собственного страха и неуве­ренности; затем они попадают в царство создателя, который является, очевидно, в то же время и повелителем зверей, так как окружен ими. Соприкосновение с источником жизни преображает ученика совершенно, он становится шаманом, видит отныне духов, невидимое и может извлекать из себя кристаллы. Но прилететь в царство мертвых и царство создателя, держась за веревку, — не единственная возможность. У австралийских племен унамбал, ворора, унгаринюин и форрестривер знахари путешествуют на небо на радужной змее, у племен кулин они летают в облике орлиных соколов, у племен курнаи поэты корроборее карабкаются по приставной лестнице в загробный мир (Petri, 1952), а целители диери, взбираясь по веревке или по волосу, попадают в удивительный небесный мир и пьют там воду, из которой они получают силу для уничтожения своих врагов (Elkin, 1977, 108).

Хольгер Кальвайт - Шаманы, целители, знахари.

Обсудить эту статью на нашем форуме >>>

Читайте далее:

• Шаман сибирских остьякенов поёт о своём путешествии в потусторонний мир; он описывает, как вскарабкался вверх по канату, спущенному ему с неба, как отодвигал в сторону звезды, которые попадались на пути, как путешествовал по небу на лодке и как позднее плыл по какой-то реке в сторону земли с такой скоростью, что ветер продувал его (Mikhailov, 1895,67)...

Предыдущая страница:

• Прежде чем будущий шаман тенино в Северном Орегоне (США) сможет начать свою практику, он должен доказать свои способности перед комитетом старших шаманов...

Перейти в этот раздел

Ключевые слова этой страницы: индеец, виннебаго, тиндер, клуд, полагал, земле, находится, здесь, теперь, третий.

Скачать zip-архив: Индеец виннебаго Тиндер Клуд полагал - zip. Скачать mp3: Индеец виннебаго Тиндер Клуд полагал - mp3.