Детские психозы (childhood psychoses)

Д. п. представляют собой смешанную группу тяжелых расстройств с грубыми отклонениями от ожидаемых соц. и интеллектуальных возрастных норм. Детский аутизм и детская шизофрения — два наиболее распространенных психотических расстройства детского возраста.

Почти каждый аспект проблемы психозов детского возраста — от названий и критериев определения до интерпретации механизмов и тактики лечения — отмечен разногласиями. Несмотря на существующие противоречия, проявления психотических расстройств всеми описываются как «глубокие», «всепроникающие» и «тяжелые». Не подвергается тж сомнению, что эти заболевания длятся на протяжении всей жизни, хотя небольшой процент больных и демонстрирует существенные улучшения. Неблагоприятные исходы болезни связывают с низкими (соотв. умственной отсталости) показателями теста интеллекта, проводимого во время постановки диагноза, отсутствием речевых навыков до 5-летнего возраста, проявлением признаков психоза в возрасте до 10 лет и обнаружением у детей интроверсии, робости и заторможенности еще до появления трудностей.

Симптомы аутизма и детской шизофрении в значительной мере перекрывают друг друга. Группа британских психиатров предложила девять признаков, характеризующих эти и др. формы Д. п.:

1.   Серьезные устойчивые нарушения межличностных отношений. Они приобретают форму ухода в себя при аутизме и обсессивной привязанности (часто к матери) при детской шизофрении.

2.   Видимое отсутствие сознания личной идентичности, проявляющееся в гротескных позах и нанесении себе увечий.

3.   Повышенный интерес к неодушевленным объектам и необычные действия с ними, часто без понимания их обычной функции.

4.   Крайнее сопротивление к переменам любого рода и ритуалы, направленные на поддержание однообразия.

5.   Патологическое восприятие, приводящее к преувеличенным, дефицитарным или непредсказуемым реакциям на сенсорную стимуляцию. У мн. пациентов имеются нарушения концентрации внимания и отсутствие реакций на окружающую обстановку.

6.   Повышенная, острая, неадекватная тревога; в нек-рых случаях — панический страх обычных предметов домашнего обихода.

7.   Тяжелые нарушения речи — обычно потеря или задержка развития речевых навыков. Речь нек-рых пациентов неадекватна, напр. они неправильно используют местоимения или не пользуются флексиями.

8.   Нарушения моторики, в т. ч. судорожные спазмы, обездвиживание, гиперактивность и манерные стереотипии. Часты попытки аутостимуляции в виде вращения корпуса, хождения на цыпочках, хлопанья в ладоши и раскачивания, в особенности в условиях относительной моторной депривации в мед. учреждениях.

9.   Общая задержка развития интеллектуальных навыков. Свыше 50% больных постоянно остаются на сниженном уровне развития. Однако дети с аутизмом иногда демонстрируют нормальное или даже высокое интеллектуальное функционирование в специфических областях, таких, напр., как память, музыка или арифметика — способности, редко наблюдаемые у детей с шизофренией.

Эти девять признаков наблюдаются не исключительно при психозах и не у всех детей с диагнозом психоза. На практике часто трудно отличить психотические расстройства от задержки умственного развития, органического повреждения мозга и симптомов, сопровождающих слепоту или глухоту.

Помимо нарушений соц. приспособления и интеллекта есть и др. ключевые признаки дифференциального разграничения аутизма и детской шизофрении. Симптомы аутизма типично выражены с самого начала жизни, в то время как ребенок с шизофренией обычно выглядит нормальным до определенного момента, к-рый наступает после первых 30 месяцев жизни (вплоть до 12-летнего возраста). Аутичный ребенок прилагает немало усилий, чтобы сохранить сложившийся распорядок жизни, тогда как ребенок, больной шизофренией, иногда совершенно не заинтересован в этом. У ребенка с аутизмом развита моторика, в то время как при шизофрении наблюдаются нарушения координации и равновесия. Ребенок с аутизмом демонстрирует повышенный интерес к механическим объектам, к-рые не вызывают аналогичного отношения у пациентов с шизофренией. Окружающую обстановку больные аутизмом скорее игнорируют, тогда как больные шизофренией обнаруживают спутанность в ее восприятии.

Существует также характерная разница в социальном происхождении больных аутизмом и шизофренией. Дети с аутизмом — выходцы из семей, принадлежащих к относительно высоким слоям общества, в роду у них низкая представленность случаев шизофрении. Дети с шизофренией — преимущественно выходцы из бедных семей и имеют повышенный уровень наследственной отягощенности шизофренией.

Этиология

Этиология этих психотических состояний неизвестна. Однако этиологические теории исходят из предположений о многофакторном генезе этих расстройств. Данные исслед. подтверждают роль физиол. механизмов.

Согласно большинству теорий, детская шизофрения имеет сходство со взрослым вариантом, что предполагает действие одних и тех же этиологических факторов в обоих случаях. Совр. теории подчеркивают роль биохимических отклонений (в особенности, церебрального обмена допамина). В нек-рых случаях решающую роль играет генетический фактор, запускаемый стрессом. Хотя не все пациенты с детской шизофренией имеют признаки повреждений мозга в процессе родов, у них выявляется более высокий процент родовых осложнений и др. признаков патологии нервной системы по сравнению с их сиблингами и здоровой контрольной группой. Все же данные в поддержку наличия специфических дефектов ЦНС являются недостаточно убедительными.

При аутизме — особенно в случаях, где симптомы выражены с младенчества, — исследователи предполагают церебральную патологию вследствие наследственной отягощенности или осложнений при родах. Не все согласны в том, что это за патология, присутствует ли она во всех случаях, вовлечены ли одновременно неск. областей мозга. Тем не менее, есть данные об участии таких факторов, как пренатальные инфекции (например, краснуха), наследственные неврологические расстройства, кровотечения во время беременности и неизвестные генетические расстройства.

Исследователи факторов внешней среды редко различают между собой аутизм и шизофрению в детстве, считая их в принципе одним и тем же расстройством.

Родители психотических детей представляют собой далеко не гомогенную группу. У родителей больных шизофренией часто выявляется патология, включающая психозы, шизоидность и интроверсию. Однако нет очевидного подтверждения того, что расстройства у родителей предшествуют нарушениям у их потомства и провоцируют именно эти нарушения. У родителей детей с аутизмом не выявляются шизофрения и шизофренные симптомы. Имеющиеся у них психол. расстройства, по-видимому, чаще всего вызваны рождением аутичного ребенка или отношением работников здравоохранения, возлагающим вину за болезнь ребенка на родителей.

Лечение

Авторы, считающие, что это проблема гл. обр. органическая, основываются и на соматическом, и на психопедагогическом лечебных подходах. Гормоны типа тиреоидных, мощная витаминотерапия и др. лекарства могут обеспечить облегчение симптомов, особенно бессонницы, гиперактивности и агрессивности. Программы перевоспитания, часто поведенчески ориентированные, имеют целью развитие навыков копинга и устранение симптомов дезадаптации. Такие высокоструктурированные психопедагогические программы превосходят по эффективности др. формы психосоциальной терапии.

См. также Детский невроз, Наследуемость, Личность, Психоэндокринология, Шизоидная личность, Аномалии половых хромосом

Л. Л. Давидофф

Детский невроз (childhood neurosis)

Невроз представляет собой неглубокое психическое расстройство, обычно включающее: а) недостаточное понимание причины проблем; б) чрезмерную тревогу; в) импульсивное поведение, причем причины такого поведения часто вступают в конфликт друг с другом. Невроз может тж включать симптомы соматической болезни, обсессивное или компульсивное поведение и специфические страхи или фобии. Единой классиф. невротических расстройств нет, но в основном предлагаемые версии включают: истерию с эмоциональной лабильностью и конверсионными симптомами, представляющими собой превращение психич. проблем в физ.; генерализованную тревогу с недостаточным пониманием ее причин; обсессивно-компульсивные паттерны поведения — побуждения к нецелесообразному поведению или навязчивым ритуалам; фобии.

Изучая поведение ребенка, следует спросить себя, почему дети ведут себя так, почему их поведение встречает неодобрение и какие существуют соц. процессы для контроля их поведения. Как показывают Пруденс Рейне и ее сотрудники, с момента, когда поведение детей отмечено как девиантное, они становятся частью особой статусной группы в нашем об-ве. Для тех, кого отнесли к этой категории, это определение часто становится детерминистским или самоисполняемым: они продолжают быть плохими (девиантными), поскольку такими их видят значимые для них лица.

Поэтому, вероятно, правильнее считать, что у детей есть проблемы развития, и сосредоточивать усилия на оказании им помощи в формировании потенциала для решения задач обучения и для жизни в рамках культурной и соц. терпимости об-ва.

См. также Тревога, Стадии развития поведения ребенка, Личность, Самоисполняемые пророчества

Т. Александер

Детский церебральный паралич (cerebral palsy)

ДЦП — собирательный термин для обозначения двигательных расстройств (сочетающихся с ослаблением мозговых функций), к-рые развиваются в рез-те статического — не поддающегося лечению, но и не прогрессирующего — поражения головного мозга, возникшего внутриутробно, во время родов или на первом году жизни. Этиология, клинические проявления и прогноз ДЦП характеризуются большой вариабельностью. Проявления ДЦП могут включать задержку умственного развития, неспособность к разным видам научения, судорожные припадки, сенсорную и речевую недостаточность, а тж ослабленную способность поперечно-полосатых мышц. Распространенность случаев ДЦП составляет от 1,3 до 5 на 1000 родившихся живыми детей.

Эти синдромы проявлений ДЦП могут быть вызваны как генетическими, так и приобретенными факторами, хотя конкретные причины часто бывают неясны или носят множественный характер.

В основание классиф. синдромов ДЦП обычно кладется доминирующий тип двигательной недостаточности, и тогда она включает в себя следующие его формы.

А. Спастические формы составляют примерно 75% всех случаев, обусловлены поражением мотонейронов верхнего уровня двигательной системы и характеризуются повышенным тонусом связанной с ними мускулатуры, ритмическими подергиваниями отдельных мышечных групп, аномальными рефлексами и тенденцией к развитию контрактур (снижению подвижности в суставах). Различают спастическую гемиплегию, при к-рой страдают обе конечности с одной стороны тела, и спастическую тетраплегию, предполагающую поражение (спастичность) — примерно одинаковой степени тяжести — всех четырех конечностей. Спастическая параплегия характеризуется поражением обеих ног, но полной сохранностью функций верхних конечностей.

Б. Дискинетические церебральные параличи имеют следствием снижение произвольной деятельности в рез-те неконтролируемых и бесцельных движений, к-рые исчезают только во время сна.

В. Атаксический церебральный паралич связан со статическим очагом поражения мозжечка или его проводящих путей. Страдающие им дети ходят, широко расставив ноги, и испытывают трудности, когда необходимо резко повернуться или выполнить ряд быстро повторяющихся движений. Этот тип паралича имеет наилучший прогноз функциональных улучшений.

Г. Смешанные формы могут обнаруживать клинические проявления более чем одного типа.

Лечение

Лечебный подход варьируется в зависимости от возраста ребенка, типа и тяжести поражения, наличия или отсутствия припадков и сохранности интеллекта. Двигательные расстройства можно в определенной степени смягчить. Развитию контрактур у детей со спастическими формами ДЦП можно препятствовать, используя как хирургические, так и нехирургические средства. Врач-физиотерапевт способен добиться хороших рез-тов, возвращая эластичность отвердевшим сухожилиям посредством пассивных и активных упражнений и применения специальных механических устройств.

См. также Повреждения головного мозга, Нервно-мышечные расстройства, Нейропсихология

Р. Т. Джубилато

Дзэн-буддизм (zen-buddhism)

Дзэн (медитация, школа Махдидны (Mahdydna), Северный буддизм) стал известен на Западе в первое десятилетие после Второй мировой войны. Его парадоксальные учеб. задачи (коаны) поставили в тупик и заинтриговали зап. ученых. Открыто признаваемая цель этих задач — завести отвлеченное, логическое мышление в тупик (или вызвать его остановку) и ввести учеников в состояние непосредственного восприятия своей неповторимой эссенциальной природы. Буддизм возник из проповедей индийского мудреца, Гаутамы Сиддхартхи, к-рого люди называли Буддой («Ясновидящим») как воплощение высшей мудрости и добродетели.

Будда учил, что страдание и неудовлетворенность — неотъемлемые элементы состояния человека, что все явления постоянно изменяются и что никто не обладает обособленным и неизменным Я. Игнорирование этих «признаков бытия» приводит к тщетным попыткам удержать ускользающие явления («видимость»), что приносит страдания. Мудрость, заключающаяся в отказе от этих попыток и являющаяся следствием ясного восприятия, уменьшает страдания. Будда учил методу, названному «8-членным путем благородных», как средству достижения этой цели. Он состоит в практике правильно понимать, ставить цели, говорить, поступать, добывать средства к жизни, делать усилия, осознавать происходящее и концентрироваться. По поводу существования Бога Гаутама отказался высказать свое мнение, заявив, что это «вопрос, не приносящий дохода» («unprofitable question»).

Буддизм вобрал в себя более древнюю индийскую концепцию кармы (в самом общем и широком смысле это слово означает «причину и следствие»), в к-рой особое внимание уделяется ответственности чел. за его деяния и принятию их последствий. Есть в нем и учение о возрождении (rebirth). Понятие возрождения интерпретировалось по-разному и относилось либо к процессу изменения, происходящему от момента к моменту, либо к изменению, происходящему на протяжении череды жизней. Буддизм не предполагает веры в существование «сущего» или «души», но утверждает, что импульс нереализованных желаний дает начало др. явлениям — следствиям таких желаний. В Индии возрождение сравнивали с зажиганием одной свечи от пламени другой: пламя второй свечи нельзя назвать тождественным пламени первой, но и сказать, что два пламени совершенно разные, тоже нельзя. Вопреки распространенному на Западе мнению, в буддизме возрождение считается нежелательным, т. к. оно реактивирует тягостную цепь страданий. Д.-б. разделяет эти базовые принципы буддизма, но подчеркивает необходимость жить как Бодхисаттва, или личность, бескорыстно посвятившая свою жизнь служению другим и помогающая им продвигаться по пути к Просветлению.

Можно с уверенностью сказать, что Д.-б. в том виде, в каком он известен сегодня, имеет много общего с китайским даосизмом. Дюмолен показал, что учения даосизма связаны с неск. рукописями сутр Махдидны (Mahdydna sutra), в к-рых большое внимание уделено тождественности формы и пустоты.

Благодаря деятельности буддистов-миссионеров Д.-б. внес важный созидательный вклад в становление культуры Китая, Кореи, Манчжурии, Вьетнама и Японии. Сказанное прежде всего относится к Японии, где Д.-б. повлиял не только на подготовку воинов, правителей, поэтов, архитекторов, мастеров чайной церемонии, икебаны и каллиграфии, но и на развитие таких видов спорта, как дзюдо и карате, а тж на разные виды боевых иск-в, в т. ч. и на кендо — иск-во владения мечом. Он тж оказал глубокое влияние на манеры японцев и на их соц. установки.

Традиционная практика дзэн сосредоточена вокруг зазен (Zazen) (медитации в сидячем положении). Поза — прямая спина, скрещенные ноги — благоприятствует алертности. Вся сила сосредоточена в нижней части живота. Молчание обязательно. Нередко сначала все внимание сосредоточено на подсчете вдохов и выдохов. Дальнейшее течение процедуры может быть разным, однако часто это — концентрация на коане. Ученик может тж практиковаться в Шикан Таза (Shikan Таzа) (безмолвное, интенсивное тотальное сознавание — состояние, напоминающее встречу лицом к лицу с опасным врагом). От ученика требуется многократное участие в беседах с главой храма или монастыря, чтобы продемонстрировать свое понимание коана или свой опыт Шикан Таза. Такие встречи вызывают сильный стресс, а ученика побуждают «стать одним» («become one») с задачей, чтобы совершить прорыв к Просветлению. По мере того как ответы ученика снова и снова отвергаются, он впадает в отчаяние. В конце концов, собрав все силы, удачливый ученик может пережить то, что называется кеншо (Kensho) («первое видение»), форму прямого, неопосредованного восприятия, вкус того самого сатори (Satori), или освобождения, к-рое и составляет цель данной практики.

Западные комментаторы Д.-б. рассматривали его как средство прорыва сквозь соц. и личные условности и ограничения абстрактных категорий. Эрих Фромм (1960) в своем эссе «Дзэн-буддизм и психоанализ» (Zen Buddhism and psychoanalysis) писал об интеграции интеллектуального и аффективного знания, на к-рую нацелены обе эти дисциплины.

Д.-б. интересовались такие зап. психологи и психиатры, как Карл Юнг, Карен Хорни, Фриц Перлз, Клаудио Нараньо и Дэниел Гольман.

В заключение уместно напомнить, что учителя дзэн характеризовали свою практику как особое средство исцеления «от болезни слова и блуждания разума». Для совр. психологов Д.-б. является потенциальным источником эффективных дополнительных методов, к-рыми они могут пользоваться в работе с людьми, попавшими в трудные жизненные ситуации.

См. также Медитация, Религия и психология

Р. Дж. Хирн

Диагнозы (diagnoses)

Д., или более специфически — психодиагноз, означает: а) процесс классиф. информ., значимой для эмоциональной сферы и поведения индивидуума; б) обозначение состояния, обычно взятое из общепринятой системы классиф.

Процедура психодиагностики подвергалась критике, поскольку она навешивает на чел. ярлык. Будучи идентифицированным в качестве пациента, индивидуум может почувствовать себя жертвой болезни и не суметь взять на себя ответственность за решение проблем.

Нек-рые диагностические категории несут в себе соц. стигму или даже политическую подоплеку. Диагностические ярлыки могут вызвать соц. проблемы для больного, поскольку они могут указывать на причину расстройства и, следовательно, на связанные с этим оценочные суждения. Д. понимается в разных культурах единообразно, даже если с ним связываются совершенно различные представления об этиологии.

Эриксон и Хайерстэй отметили, что история попыток чел. понять психич. патологию м. б. лучше понята в виде трех отдельных историй: а) естественнонаучного и эмпирического способа концептуализации причин психол. расстройств; б) эффективности решения лечебных проблем; в) гуманности обращения с душевнобольными людьми. Под этим углом зрения легче рассматривать сложную историю и культурные особенности психодиагноза.

Разработка диагностических категорий

Используемая в настоящее время обширная диагностическая система зародилась в работах немецкого психиатра Эмиля Крепелина, к-рый проводил детальные наблюдения за больными. Он разделил диагностические единицы раннего и позднего слабоумия и предложил 4 формы первой: простая, гебефренная, кататоническая и параноидная. Выделенная нозологическая единица — раннее слабоумие — подвергалась критике на протяжении почти 50 лет. Критики отмечали, что предполагавшееся необратимое снижение поведенческого функционирования при этом состоянии в действительности обратимо. Вскоре Эйген Блейлер принял 4 диагностических подтипа Крепелина, предложив для обозначения раннего слабоумия термин «шизофрения», ставший сейчас общепринятым. Однако 4 подтипа Крепелина (и Блейлера) подверглись критике, и во время Второй мировой войты в мед. службе армии США был разраб. пересмотренный вариант классификационной системы, в к-рой больных шизофренией уже не нужно было укладывать в прокрустово ложе «подтипов» Крепелина.

Работа, проделанная во время Второй мировой войны Меннингером и др., привела к созданию «Руководства по диагностике и статистической классиф. психич. расстройств» (DSM-I), опубликованного Американской психиатрической ассоц. в 1952 г. Эта классификационная схема подверглась дальнейшему совершенствованию, став DSM-II. После обширной проверки на широком контингенте больных по всем США появились новые версии — DSM-III и DSM-IV, что привело к повышению надежности Д. благодаря использованию четких операционально определяемых критериев.

Валидность диагноза

Валидность Д. определяется тем, насколько его точность подтверждается независимыми критериями.

При установлении валидности психиатрического Д. возникают сложные проблемы. Напр., трудно определить «правильные» критерии для шизофрении, по к-рым можно было бы судить о точности Д. Эти проблемы можно решать разными способами. Общепринятым подходом является сравнение Д. при поступлении с Д. при выписке. Но такое сравнение — сомнительный критерий валидности. Оно представляет собой определение того, насколько согласовываются между собой мнения двух психиатров, высказанные в разное время и предположительно на основе различной информ. Даже если оба эксперта высказываются в пользу одного Д., все еще остается важным вопрос — является ли Д. верным (валидным с т. зр. внешних критериев).

Др. способ оценки валидности Д. — использование операциональных определений, напр. тщательно разраб. критериев DSM-IV или таких систем, как симптомы первого ранга Шнайдера (Schneiderian first-rank symptoms). После установления, что шизофрения в действительности м. б. диагностирована по этим критериям, вторым шагом будет оценка того, до какой степени оказываются согласованными между собой суждения экспертов при их независимом обследовании больного. Валидность может тж устанавливаться на основе сравнения течения и исхода заболевания.

При разраб. психол. тестов их авторы используют различные типы валидности. Однако при диагностике, осн. на беседе с больным, наиболее важна прогностическая валидность (возможность предсказать различные типы течения, исхода и реакции на терапевтическое вмешательство).

Диагностика в ходе беседы с больным усовершенствована структурированием задаваемых вопросов. Диагностическое интервью Ренарда (Renard Diagnostic Interview [RDI]) и Программа диагностического интервью (Diagnostic Interview Schedule [DIS]) представляют собой инструменты, предназначенные для использования профессиональным клиницистом или лицом без мед. образования с последующим подсчетом шкальных показателей, в т. ч. с помощью компьютера, для определения диагностических категорий. Шкалу аффективных расстройств и шизофрении (Schedule of Affective Disorders and Schizophrenia [SADS]) Эндикотт и Спитцер разраб. специально для использования клиницистами.

Использование стандартизованных интервью важно для повышения уровня надежности и валидности диагностики. Эти инструменты позволяют затронуть широкий ряд важных вопросов. Диагностические интервью предоставляют хорошо выверенную форму задавания потенциально сложных или смущающих больного вопросов. Важность тщательной, полной диагностической беседы, предопределяемой использованием структурированного инструмента, трудно переоценить.

Клинический диагностический процесс обычно начинается в диадной обстановке отношений врача и больного. Пациент — главный источник информ. Клинические данные, доступные на этом этапе, заключаются гл. обр. в сообщениях больного о своих ощущениях, эмоциях и мыслях. Больной может не испытывать симптомы (поведенческие или эмоциональные) непосредственно в момент беседы, в этом случае они воспроизводятся по памяти.

Диагностические суждения часто ограничены информ., получаемой в процессе беседы. Здесь есть много возможностей для потенциальной ошибки вследствие как сложностей взаимодействия, так и вероятности неверного выбора Д.

К сожалению, мн. пациенты искаженно воспринимают действительность. Такие искажения очевидны в случаях симуляции, ипохондрии и у больных с синдромом Мюнхгаузена. Во мн. др. случаях пациенты тж отрицают имеющиеся заболевания или признают наличие несуществующих.

Повысить валидность Д. часто позволяет использование независимой оценки данных самоотчета больного лицами его ближайшего окружения, чаще всего родственниками. Получение такого рода данных часто экономически эффективно, поскольку ведет к более точному соответствию нуждам больного.

Использование дополнительных источников информ. о больном для валидизации Д. имеет свои ограничения. Не всегда очевидно, какое лицо дает самые правильные сведения в тех случаях, когда возникают разногласия относительно полученной информ.

Возможности классификации

Зубин считает, что назначением Д. является предоставление информ. об этиологии (причине), прогнозе (течении и исходе) и терапии (лечении). Цели Зубина трудно достижимы. Принятие системы, дающей выигрыш в одной области, обычно приводит к потерям в др. Проблемы возникают на каждом шагу. Возьмем, напр., цель определения этиологии. Были идентифицированы этиологические факторы для таких расстройств, как психозы при пеллагре, фенилкетонурия, синдром Дауна и болезнь Паркинсона. Однако наше понимание расстройств может измениться. Поэтому Эшер считает, что диагностические обозначения должны быть описательными (напр., фобии), а не указывать на этиологию или лечение.

Большинство патологических состояний в действительности более сложное, чем это когда-то предполагалось. Монокаузальные модели обычно оказываются недостаточными, для большинства расстройств в настоящее время принята полиэтиологическая модель. Эти сложности дали толчок к развитию «биопсихосоциальной модели», концепций поведенческой медицины и поведенческого здоровья.

Зубин, Блэшфилд, Драгунс и др. предложили признаки идеальной психодиагностической системы, но жизнеспособной альтернативы используемой на настоящий момент классиф. пока не появилось.

Нек-рые бихевиоральные психотерапевты считают, что диагностический процесс должен включать глубокий анализ поведения и обстановки, в к-рой оно происходит. В рамках такой системы традиционный диагностический ярлык может не оказаться необходимым. В статье Канфера и Заслоу описано, как знание о поведенческих отклонениях, дефиците, помехах и резервных возможностях поведения может помочь лечению пациентов в традиционном психиатрическом учреждении.

В ходе дальнейших исслед. мн. диагностические категории получат более четко очерченные параметры. Об этом свидетельствует прогресс в нейропсихологических исслед. Нейропсихологические тесты в руках высококвалифицированного клинициста могут дать детализированную и клинически значимую информ. о резервных возможностях и препятствиях на пути их осуществления у больных с органическим поражением головного мозга.

Нек-рые психологи не придают важности диагностическому обследованию, считая, что не должно быть дифференциального диагноза без дифференцированного лечения. Сейчас существует много различных методов лечения, включая эффективные психофармакологические и психотерапевтические подходы.

См. также Клиническая оценка, Клиническое суждение, Надежность диагнозов

Дж. Д. Матараццо, Л. Д. Панкрац

Диалектика (dialectic)

«Д.» — обобщающий термин, охватывающий неск. различных значений, причем все они имеют отношение к противоположности, противоречию и двойственности смысла.

Д. не ограничивается ни терминологией Сократа, ни терминологией Гегеля и Маркса, поскольку она имеет длинную и запутанную историю, уходящую вглубь веков. Как отмечал Фрейд в работе «Антитетическое значение первобытных слов» (Antithetical meaning of primal words), антропологическое и филологическое изучение таких древних языков, как египетский, показывает, что мн. слова в употреблении имели два диаметрально противоположных значения. Складывается такое впечатление, что «Д. пришла в челов. мышление» через осознание того факта, что нечто одновременно и яв-ся, и не яв-ся чем-то. Значения взаимосвязаны, и во мн. случаях эта связь яв-ся связью противоположностей. Вторым ист. подтверждением значимости диалектического мышления — мышления, осн. на категориях Д., — яв-ся школа диалектического мышления, созданная в Древнем Китае Мо Ди (Mo Ti) (ок. 470— ок. 391 до н. э.). Этот философ был современником Сократа (ок. 470 — ок. 399 до н. э.) — замечательная параллель в истории философии, поскольку ни о каких культурных контактах в то время не могло быть и речи.

В то время как восточная философия отнеслась к диалектике благосклонно, о чем свидетельствует проникновение последней в буддизм, ее судьба на Западе сложилась явно неудачно. Диалектические махинации становятся опорой софистских диспутов — вовсе не неизбежное последствие, от к-рого предостерегал Сократ, предлагавший для получения точного знания использовать вместо этого доказательную (demonstrative) форму мышления. Доказательное мышление исходит из «первичных и истинных» предпосылок, т. е. из таких предпосылок, к-рые не подлежат исслед. через диалектическое противопоставление.

Доказательное мышление укрепилось в зап. философии, в к-рую оно проникло через английский эмпиризм. Совр. кибернетические или информационные модели познания опираются исключительно на доказательные концепции значения (meaning) и рассуждения (reasoning). Развитие математики в новое время привело к тому, что мат. объяснения оттеснили Д. на задний план. Математика наживает капитал на сингулярности, линейности, однонаправленности и непротиворечивости, предлагаемых доказательным рассуждением. Но даже и в этих условиях философы континентальной Европы, прежде всего в лице Гегеля и особенно Канта, обеспечили условия для выживания диалектических концепций разума. По Канту, чел. способен путем рассуждения прийти к противоположности нек-рых данностей, достигая тем самым трансцендентальной способности и «рефлектирующего» интеллекта, к-рые придают активности действующему организму. В известном смысле, каждый конкретный человек «разрешает» противоречия жизни путем подтверждения одного значения из множества открывающихся перед ним возможных значений.

Именно на этот последний тип объяснения и опирались сторонники психоан. при конструировании своих теорий, хотя сам Фрейд не считал себя диалектиком. Юнг, напротив, признавал состоятельность Д. в том, что касается понимания природы чел. Более совр. теории в экзистенциальной традиции, напр. теории Л. Бинсвангера и Р. Д. Лэйнга, тж проникнуты духом Д. Ж. Пиаже в своих поздних работах (напр. «Структурализм») подчеркивал важность Д. в его понятии формальных операций.

Ричлак полагает, что совр. психология должна воскресить Д., если хочет создать действительно полную картину челов. опыта. Ригель в значительной степени опирается на диалектические концепции в своих оригинальных теориях развития. Тж отмечается быстрый рост числа эмпирических исслед. социально-исторических аналитических работ, опирающихся на диалектические концепции. Диалектические теории и полученные на их основе данные заставляют психологов задуматься а том, что составляет основу челов. природы.

См. также Усвоение понятий и развитие, Эпистемология, Галилеево и аристотелевское мышление, Обработка информации

Дж. Ф. Ричлак

Диахронные модели в сравнении с синхронными (diachronic versus synchronic models)

Психол. теории различаются в отношении продолжительности объясняемых ими периодов активности. Теории, ограничивающиеся объяснением коротких временных циклов, называют синхронными; они фокусируются на кратковременных действиях, происходящих в данный момент времени. Теории, охватывающие более продолжительные последовательности действий, называются диахронными. В строгом формальном смысле такое различие между типами теорий может проводиться скорее по степени, нежели по существу. Поскольку о любой челов. активности можно сказать, что она обладает длительностью, теории различаются в отношении пределов расширения рассматриваемой длительности. Не существует какой-то фиксированной точки, относительно к-рой теорию можно было бы однозначно классифицировать как синхронную или диахронную. Однако вследствие особого интеллектуального контекста (ethos), в к-ром это разграничение приобрело широкое употребление в психологии, этими терминами стали обозначать широко расходящиеся ориентации в отношении характера челов. активности и в отношении самой науки.

Традиционная эксперим. психология обычно пользовалась теориями синхронного ряда. Т. е., преимущественная задача заключалась в том, чтобы уложить протекание явлений в сравнительно короткие промежутки времени. Наиболее известным примером здесь может служить рефлекторная дуга.

Во-первых, такое изучение обычно, хотя и не с необходимостью, приводит к использованию механистических объяснительных понятий. Т. е. для объяснения отношений между наблюдаемыми паттернами стимулов и реакций используются устойчивые психол. структуры (напр. сети ассоциаций, схемы, аттитюды) или процессы (напр. ассимиляция и контраст, уменьшение диссонанса, поиск равновесия). Во-вторых, преимущественной методологией в традиционном синхронном исслед. яв-ся экспериментирование. Считается, что идеальным методологическим инструментом для прослеживания точных связей между стимулом и реакцией яв-ся контролируемый эксперимент. Наконец, для традиционного синхронного исслед. характерна тенденция к усвоению взгляда на науку, согласно к-рому челов. активность должна объясняться путем установления причинно-следственных отношений. Считается, что челов. активность эквивалентна предмету любой др. науки и поэтому поддается исчерпывающему объяснению в терминах необходимых и достаточных условий, в к-рых появляются разнообразные виды активности.

Понятие диахронной теории стало служить в качестве своего рода интеллектуального пароля. Оно в первую очередь сигнализирует об интересе исследователя к кросс-временным паттернам активности. Однако эта позиция обычно сопровождается критикой традиционных S—R и S—O—R ориентации. Как утверждается, для индивидуума неестественно реагировать на стимулы, вырываемые на время из их ист. контекста; само поведение тж нельзя правильно понять без учета его прошлой истории. То, почему индивидуум реагирует на данный стимул улыбкой, невозможно, с этой т. зр., надлежащим образом понять вне рамок той культурной истории, в к-рую вплетены такие события. Эта форма критики часто сопровождается отрицанием механистических форм объяснения, экспериментирования как оптимальной методологии и т. зр., что наука должна опираться на логику установления причинно-следственных отношений.

К наиболее активным защитникам синхронной теории относятся представители психологии развития — в особенности исповедующие эпигенетический подход к когнитивному развитию. В качестве альтернативы этим механистическим формам объяснения Овертон и Риз выдвинули концепцию организмической (organismic) теории, к-рая рассматривает траектории развития не просто как историю стимульных условий, в к-рые попадал индивидуум в ходе своей жизни, но скорее как результат внутренних, генетически обусловленных индивидуальных предрасположенностей к развитию. Поскольку изменения в различные периоды жизни носят качественный характер, предпочитаются скорее обсервационные, чем эксперим. методы. Еще более радикальный взгляд выражается мн. соц. психологами и сторонниками идеи развития на протяжении всей жизни (life-span development). В частности, К. Герген утверждал, что большинство индивидуальных траекторий не определяются генетикой. Происходящие со временем изменения целиком зависят от тех правил и планов, к-рым следуют люди, и от таких правил и планов можно отказаться в любое время. Это мнение, т. о., восстанавливает возможность волюнтаристских объяснений.

К. Герген

Вернуться в раздел: Психология

Обсудить эту статью на нашем форуме >>>

§ ПСИХОЛОГИЯ И СТАТЬИ ПО ПСИХОЛОГИИ. БОЛЬШАЯ ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ

Ключевые слова этой страницы: психология, статьи, психологии, большая, психологическая, энциклопедия.

Скачать zip-архив: Психология и статьи по психологии. Большая психологическая Энциклопедия - zip. Скачать mp3: Психология и статьи по психологии. Большая психологическая Энциклопедия - mp3.