Садистическая ритуальная жестокость (sadistic ritualistic abuse)

Садистические ритуалы (СР), известные тж как сатанисткие ритуалы или ритуализированное насилие, представляют собой брутальную форму жестокого обращения с детьми, подростками и взрослыми, включающую физ., сексуальное и психол. насилие, являющееся составной частью ритуалов. Ретроспективный анализ ряда судебных случаев осуждения взрослых за жестокое обращение с детьми дошкольного возраста позволил установить, что обвинения и даже приговоры обусловлены прежде всего общественной истерией и чрезмерно усердным расследованием. Уровни сатанизма. Выделяют четыре уровня сатанизма.

1.   Наиболее быстро растущий уровень ритуального жестокого обращения или системы сатанических представлений, согласно Синанди, составляют обычно молодые люди (возраст варьирует от 9 до 28 лет), занимающиеся эпизодическим, дилетантским экспериментированием. Эти дилетанты могут использовать ролевые игры в стиле fantasy, музыку в стиле heavy-metal и кинофильмы для усиления привлекательности ритуалов. Ритуалы могут сопровождаться выпиванием крови, вина и мочи, отдельно или в смеси, употреблением наркотиков, а тж истязанием или убийством животных. Такие ритуалы могут усугубляться до убийства людей.

2.   Нетрадиционные сатанисты собственного стиля описываются как «индивидуумы с психотическими расстройствами личности... одержимые темами сатанизма, ... к-рые могут практиковать свои ужасающие ритуалы в одиночку или в малых группах». Хикс рассматривает этих сатанистов как соц. изолянтов, изобретающих идеологии для утверждения своего поведения.

3.   Организованные традиционные сатанисты представляют собой организованные религиозные группы, поклоняющиеся дьяволу. Они защищены законом о свободе вероисповедания и не связаны с ритуальными преступлениями. Типичные примеры организованного традиционного сатанизма — Церковь Сатаны, Храм Сета и Церковь Судного Дня.

4.   Заключительный уровень представлен структурами оккультизма или трансгенерационных культов. Райдер описывает эти группы как «передающие ритуальные практики из поколения в поколение». Дети, воспитанные в таком окружении, рассматривают культовую деятельность как нормальную часть семейной жизни. Эта категория сатанизма, обозначаемая как СР, яв-ся осн. предметом настоящей главы.

Споры вокруг СР

ФБР впервые получила сообщение о возможной практике СР в 1983 г. С тех пор резко возрос интерес к этой проблеме, что вызвало, в свою очередь, разгорающиеся споры вокруг СР в церковных, мед. и юридич. кругах.

В основном споры ведутся по поводу того, существуют ли такие культы, должны ли они существовать, как они организованы и как совершается жестокое обращение с людьми. Представляется, что сообщения о феномене СР, поступающие из мн. независимых источников, нуждаются в более пристальном изучении. Следует перейти от отдельных неподтвержденных сообщений к научным систематическим исслед. Нёркомб и Унутцер отмечают, что слишком много вопросов остаются пока без ответа и что книга о «ритуальном жестоком обращении» не будет закрыта, пока в группы порнографического секса и сатанизма не проникнут профессионалы из правоохранительных органов.

Гривз утверждает, что есть клинические основания полагать, что рассказы оставшихся в живых жертв СР отражают действительно пережитые события. Гривз пришел к этому выводу, поскольку этот клинический материал «отражает конгруэнтность аффекта, когниций, поведения, симптомов, процесса и редукции симптоматики». Это впечатление подтверждается и тем, что у этих пациентов обнаруживаются тж осн. проявления посттравматического стрессового расстройства (ПТСР).

К обычно описываемым символам сатанизма относятся: пятиконечная звезда (пентаграмма), шестиконечная звезда (звезда Давида, гексаграмма), крест Нерона (символ мира, или сломанный крест), свастика, анархия, волшебный треугольник, уджат (всевидящее око), скарабей, стрелы молний, три шестерки, анк (ключеобразный древнеегипетский крест), перевернутый крест, знак черной мессы, эмблема Бафомета, церковь Сатаны и крест смешения.

Ритуальное жестокое обращение с детьми

Сноу и Соренсен провели изучение случаев ритуального жестокого обращения с детьми в пяти отдельных соседних районах. Обследованы 39 детей в возрасте от 4 до 17 лет. В четырех из пяти районов выявлены три компонента сексуальных злоупотреблений: инцест, лишение девственности и взрослый групп. секс. Финкелор и др. проводили изучение случаев сексуального насилия в американских центрах дневного ухода. За трехлетний период они выявили 1639 жертв сексуальных насильственных действий в 270 центрах дневного ухода. Они заметили, что 13% случаев можно было отнести к ритуальному насилию. Келли изучал последствия сексуального и ритуального насилия в этих центрах. По сравнению с жертвами сексуального насилия, дети, подвергавшиеся сатанистским ритуалам, «испытали на себе значительно больше типов сексуальных насильственных действий», получили более тяжкие физ. повреждения и, подобно жертвам изнасилования, пережили «чрезвычайный испуг вследствие угроз, высказывавшихся преступниками». Келли обнаружил, что ритуальное насилие отличалось достоверно большим средним числом жертв на один центр дневного ухода и достоверно большим средним числом насильников на одного пострадавшего. «Детей тж пугали тем, что сверхъестественные силы, такие как Сатана, всегда будут знать, где они находятся и что делают».

Терапевтические вопросы

К. Гулд замечает, что дети, ставшие жертвами ритуального насилия, редко сами сообщают о происшедшем и делают это по трем причинам. Этих детей часто перед ритуалом подвергают действию наркотиков. Часто используется гипноз для внушения амнезии на происшедшее в постгипнотическом состоянии или внушения суицидного поведения в случае вспоминания эпизода насилия. Эпизод насилия столь мучителен, что часто происходит диссоциация. Комбинация этих трех факторов при ритуальном жестоком обращении с детьми до шести лет часто создает «амнестические барьеры», делающие маловероятным самопроизвольное раскрытие происшедшего.

Гулд разраб. контрольный перечень признаков и симптомов ритуального насилия над детьми, включающий 12 категорий: а) сексуальное поведение и представления; б) использование туалета и ванной; в) сверхъестественные силы, ритуалы, оккультные символы, религия; г) узкие пространства или связывание тела; д) смерть; е) кабинет врача; ж) определенные цвета; з) прием пищи; и) эмоциональные проблемы, в частности связанные с речью, сном и учебой; к) отношения в семье; л) игра и отношения со сверстниками; м) прочие страхи, отношения, раскрытия и странные представления. Рекомендуемая форма терапии представляет собой «комбинацию игровой терапии и раскрытие ребенком факта насилия психотерапевту и родителям (в тех случаях, когда насилие происходит вне семьи)». Терапевт должен активно структурировать терапевтическую деятельность и обеспечить мотивацию ребенка по обращению к вопросам, к-рые иначе будут избегаться. Игровая терапия должна быть адаптирована к возможной множественности ритуального насилия. Гулд подчеркивает необходимость учета четырех компонентов каждого психотравмирующего инцидента, а именно: а) поведения во время эпизода насилия; б) эмоций, к-рые испытывал ребенок; в) ощущений, включая способность «вывести на поверхность, идентифицировать и пережить повреждение тела», г) знания «значения эпизода насилия для ребенка и для преступника».

Гулд и Козолино выявили 4 программы контроля психики, к-рые обычно используются культовыми сектами. Они отмечают, что ритуальное насилие имеет целью вызывать диссоциацию, а образовавшиеся в рез-те ее измененные личности используются затем в более жестокой культовой практике. Этот процесс описывается следующим образом: жестокими насильственными действиями жертву доводят до состояния разъединения эмоций и когниций или, по-другому, до состояния расщепления, создавая негативное «окно», в к-рое затем «вставляется» культовая программа, после чего насилие прекращается, эффективно закрывая негативное окно. Культовая программа теперь будет постоянно на месте, оставаясь неосознаваемой для жертвы. Эти программы таковы: а) программы повторения контакта, когда к.-л. сигнал побуждает оставшуюся в живых жертву самостоятельно возобновить контакт с сектой или позволить его члену секты; б) программы сообщения, когда жертва устами одной из своих измененных («других») личностей сообщает секте нужную той информ.; в) программы нанесения себе телесных повреждений и самоубийства, включающиеся при невыполнении жертвой предписаний секты; г) программы саботирования лечения, направленные на пресечение терапии, к-рая могла бы освободить жертву от влияния культовой секты.

Ритуальное жестокое обращение с подростками

Наибольшее количество исслед. посвящено детям — жертвам ритуального насилия. Теннант-Кларк, Фритц и Бовэ изучали влияние участия подростков в оккультных сектах на их развитие. Они выявили психол. профиль, характерный для «длительного участия в оккультной секте»: злоупотребление психоактивными препаратами, низкая самооценка, отрицательное отношение к школе, плохая Я-концепция, отсутствие желания считаться хорошим чел., отрицательное отношение к религии, высокая толерантность к девиантному поведению, отрицательные чувства в отношении будущего, низкие соц. санкции против употребления наркотиков и чувство проклятости.

Взрослые выжившие жертвы ритуального насилия

Янг с соавт. обследовали 37 взрослых пациентов с диссоциативным расстройством — жертв сатанистского ритуального насилия в детском возрасте. Тип насилия в порядке снижения частоты случаев: сексуальные действия, причинение физ. боли и подвергание пыткам с предварительным наблюдением за аналогичными издевательствами над др., наблюдение мучений и смерти животных, угрозы убийства, принудительный прием наркотиков, наблюдение и принудительное участие в принесении в жертву взрослых и детей, принудительный каннибализм, заключение брака с Сатаной, сожжение заживо в гробах или могилах, принудительное зачатие или принесение в жертву собственного ребенка. Заключение брака с Сатаной и кровосмесительное оплодотворение были документированы у 33 больных женского пола.

Взрослые выжившие жертвы ритуального насилия: терапевтические соображения. Большинство жертв СР не обращаются за получением терапии будучи уже взрослыми. Обычно у них выявляются выраженные диссоциативные расстройства различной сложности, часто включающие диагноз расстройства множественной личности. Память на происшедшее обычно хорошо защищена диссоциативными амнестическими слоями, нераскрытыми в ходе психотер.

Этапы лечения включают: а) установление терапевтического альянса, б) обследование и оценку, в) уточнение диссоциативной системы, г) вскрытие вытесненной информ. и устранение диссоциативных барьеров, д) реконструкцию памяти и коррекцию представлений, е) противодействие внушенным представлениям, ж) десенсибилизацию запрограммированных сигналов, з) интеграцию прошлого, нахождение нового смысла и цели жизни. Янг обсуждает различные модели лечения: катарсис, гипноз, терапию самовыражением (ведение дневника, рисование, игра в песочном ящике), лекарственную терапию и стационарное лечение. Шеффер и Козолино сообщают тж об успешном применении групп «Двенадцати шагов» как вспомогательного метода терапии.

У оставшихся в живых жертв СР вслед за вскрытием травматизирующего материала часты депрессии и суицидальные тенденции. Это м. б. рез-том запрограммированости на суицид или неспособности интегрировать ужасающие компоненты воспоминаний. Крайне важно помочь больным реорганизовать свою память, осознать, что они не несут ответственности, будучи действительно жертвами запугивания и насилия.

См. также Амнезия, Оценка нуждаемости детей в психотерапии, Жестокое обращение с ребенком, Депрограммирование, Девиантность, Изгнание злых духов, Страхи людей на разных этапах жизни, Жизненные события, Расстройства памяти, Оккультизм, Садомазохизм, Половые девиации, Последствия стресса, Исход терапии, Колдовство

Дж. Ф. Роудс

Садомазохизм (sadomasochism)

Основанием для существования сложного термина С. яв-ся то, что большинство лиц с садистскими наклонностями имеют тж и мазохистские желания. Исключительные садисты встречаются редко. Точ сообщает, что подавляющее большинство из обследованных им мужчин не получали прямого удовлетворения от использования силы. Это был просто механизм, при помощи к-рого удовлетворялись различные желания и достигались разные цели. Менее 6% получали прямое удовлетворение от использования насилия.

Согласно данным обследования группы лиц, считавших себя садомазохистами, менее 9% мужчин со склонностью к С. предпочитают исключительно доминирующую (садистическую) роль и менее 8% предпочитают исключительно подчиняющуюся (мазохистскую) роль. Эти данные для женщин неск. различны: менее 7% предпочитают доминирующую роль, но свыше 17% предпочитают подчиняющуюся роль.

См. также Половые девиации

Ю. Левитт

Самоактуализация (self-actualization)

С. связана с челов. потребностью в самореализации. Она означает, что люди испытывают потребность и стремятся к осуществлению всего того, что они, вероятно, могут осуществить. Как потребность, С. — это не личное предпочтение и не индивидуальная склонность, а биолог. и психол. императив.

Большинство исслед. в области С. исходят из предложенной А. Маслоу иерархической модели челов. потребностей. Согласно Маслоу, существует 5 уровней челов. потребностей: базовые физиолог. потребности, потребности в безопасности, потребности в принадлежности, потребности в оценке и потребности в С. Т. Робертс, опираясь на анализ последних работ Маслоу, высказывает предположение об имплицитно существующем шестом уровне потребностей — потребности превзойти себя (need for self-transcendence).

Люди стремятся не быть просто «нормальными», они стремятся быть исключительными. Для самоактуализирующихся людей характерно искреннее желание принести пользу человечеству; они ведут себя более доброжелательно и дружелюбно, меньше озабочены собственными проблемами и вступают в более близкие взаимоотношения по сравнению с несамоактуализирующимися людьми. Самоактуализирующиеся люди демонстрируют стойкую веру в демократические принципы, при этом разборчиво подходя к выбору близких друзей.

Самоактуализирующиеся люди более склонны к творчеству, чем другие. Такие люди выходят за границы родной культуры и становятся частью мировой культуры, проповедующей универсальные ценности.

Осн. недостаток теории Маслоу заключается в том, что он использовал для исслед. специфических испытуемых, а не случайно отобранных репрезентантов общей популяции. Так же, он придерживался феноменологического подхода. Такой подход снабжает исследователя ценным и богатым материалом, однако получаемые при этом данные не позволяют делать общих выводов.

Наиболее широко используемым инструментом для оценки С. стал стандартизированный опросник Шострома. Опросник личной ориентации (Personal Orientation Inventory (POD) Шострома состоит из 12 субшкал: временная компетентность (time competence), внутренняя направленность (inner directedness), ценность самоактуализации (self-actualizing value), экзистенциальность (existentiality), сочувствующая реактивность (feeling reactivity), спонтанность (spontaneity), самоуважение (self-regard), самопринятие (self-acceptance), природа человека (nature of man), синергия (synergy), принятие агрессии (acceptance of aggression) и способность к близким контактам (capacity for intimate contact). Все шкалы были разработаны на основе описаний Маслоу характеристик самоактуализирующихся людей.

См. также Оптимальное функционирование

Р. Г. Стенсруд

Самодетерминация (self-determination)

Психология как наука построена на допущении, что все поведение яв-ся закономерным, что оно детерминировано нек-рым набором сложных, пусть даже не до конца понятных, сил. Это допущение всегда рассматривалось как антитеза идее о свободе воли. Говорят, что люди не вольны побуждать себя к чему-либо; они побуждаются силами, находящимися за пределами их контроля.

Этот вопрос оказывается своеобразным камнем преткновения. Чтобы быть наукой, психология должна следовать допущению о детерминированности поведения и тем самым отрицать свободу воли, поскольку воля подразумевает свободу от обусловленности. Однако понятие воли (в отличие от свободы воли) не обязательно означает свободу от обусловленности; она может пониматься с т. зр. способности людей до определенной степени самим определять собственное поведение, руководствуясь при этом своими мыслями и чувствами. Исходя из этой т. зр., Деси предложил использовать термин «воля» в связи с челов. способностью принимать решения о том, как себя вести, и использовать эти решения в качестве причинных предпосылок своего поведения. С., добавляет он, включает в себя процесс использования собственной воли; др. словами, она подразумевает процесс принятия решений о том, как поступить. Этот процесс можно рассматривать как закономерность, поскольку принципы, на к-рые опираются люди при совершении выбора, доступны научному изучению.

История воли. У. Джемс определял понятие воли через сознательное, произвольное поведение, в основе к-рого лежит психич. образ желаемого рез-та. В первой четверти XX в. появление бихевиоризма сместило фокус исслед. с идей, связанных с волей, совершенно в др. область. Все поведение объяснялось теперь в терминах условных связей между стимулами и реакциями.

Эта т. зр. доминировала в психологии вплоть до 1950—60-х гг., когда стало стремительно набирать силу когнитивное движение, представившее новую основу для повторного появления на психол. сцене таких понятий, как воля, намерение и С. Однако недавние работы начали подчеркивать важность аффекта и объединять познание и аффект в мотивационном анализе. Такой мотивационный анализ обеспечивает основу для совр. представлений о С. и воле.

Воля и энергия. В теориях воли, предложенных Джемсом и Левиным, говорится о том, что энергетическим источником волевого поведения яв-ся потребность, первонач. мотивирующая то поведение, к-рое впоследствии начинает управляться волей. Такое объяснение, однако, порождает новую проблему. Если эти потребности не обладают достаточной энергией без введения в игру воли, то встает вопрос о том, как они могут обеспечивать энергией волевое поведение?

Теория Деси дает ответ на эту нерешенную ранее проблему. Он предположил, что внутренняя мотивация, в основе к-рой лежит врожденная потребность в компетентности и С., дает энергию для проявления воли.

См. также Свобода воли, Внутренняя мотивация

Э. Л. Деси

Самоконтроль (self-control)

Психология имеет длинную и бурную историю взаимоотношений с понятиями, связанными с вопросами челов. волеизъявления. Сила воли, воля и С. поочередно оказывались в пылу этих сражений. В последние два десятилетия интерес к С. снова существенно возрос.

Интерес к самоконтролю и некоторые проблемы. Тема деятельности, подчиненной самодисциплине и С., широко представлена в различных культурах и религиозных традициях. Одной из причин, по к-рой проблему С. просто невозможно обойти, яв-ся повсеместное распространение и релевантность этого термина с филос., соц., юридич. и религиозной т. зр. Вторая причина сегодняшнего интереса к С. — поступающие к нам из Индии и стран Востока свидетельства о необычайных вершинах, достигаемых мастерами медитации в иск-ве контроля над своим телом и измененными состояниями сознания. Эти данные поднимают вопрос о необходимости пересмотра положений классической неврологии, к-рая учит нас, что автономная НС находится за пределами волевого контроля. Третьей причиной возобновившегося интереса к С. послужила растущая неудовлетворенность специалистов в области медицины фактическим отсутствием альтернатив фармакологическим средствам лечения, связанных со стрессом заболеваний.

В связи с этим одной из наиболее перспективных областей в психотер. и науках о здоровье оказались усилия по разраб. и усовершенствованию стратегий С. (и на Востоке, и на Западе) применительно к решению клинических проблем. В многочисленных исслед. продемонстрирована клиническая эффективность этих стратегий в отношении широкого круга аффективных и физ. расстройств. Четвертая причина сегодняшнего интереса к С. связана с личным, соц. и теорет. значением контроля.

Контроль упоминается в «Руководстве по диагностике и статистической классиф. психич. расстройств» под разными «личинами», хотя обычно отсутствие контроля или недостаток волевой способности рассматриваются как характеристики расстройств влечений, а тж депрессивных и тревожных расстройств. Др. родственные понятия в совр. психологии включают понятие самоэффективности в теории соц. научения; понятие отсрочки удовлетворения; понятие воли у экзистенциалистов; предложенное Дж. Роттером понятие внутреннего/внешнего локуса контроля и неоаналитическое понятие компетентности, предложенное Р. Уайтом. Кроме того, существуют попытки привлечения в теорию контроля идей из математики, кибернетики и теории систем в контексте обсуждения проблем саморегуляции.

Стратегия С. относится к семейству приемов, к-рые индивидуум сознательно использует регулярным и систематическим образом для оказания влияния на развитие когнитивной и/или поведенческой активности в желаемом направлении. Б. Ф. Скиннер подразумевал под С. последовательность поведенческих актов, в ходе к-рой организм манипулирует условиями окружения в соответствии с принципами научения в поисках специфического поведения.

М. Махони и Д. Б. Арикофф определяют С. как соц. ярлык, дифференцирование применяемый к нек-рым поведенческим паттернам. Отмечаются нек-рые из особенностей такого использования: поведенческий паттерн не считается связанным с саморегуляцией, если для наблюдателя представляется очевидным, что поведение непосредственно стимулируется вознаграждением или наказанием; люди не видят необходимости С. в ситуациях, к-рые, как им кажется, никогда не требовали от них совершения к.-л. усилий.

Сравнительные исследования стратегий. Предварительные исслед. указывают следующие разграничения в стратегиях, к-рые следует принимать во внимание:

1.   Для уточнения функциональных отношений между окружением пациента и стрессом используется самонаблюдение поведения.

2.   Для головных болей, связанных с давлением, используется электромиографическая биолог. обратная связь, для мигреней — температурный тренинг.

3.   Для «общей релаксации» из двух вариантов — медитации и биолог. обратной связи — выбирается медитация; для специфических видов стресса более предпочтительной считается биолог. обратная связь.

4.   При когнитивном стрессе более эффективной оказываются когнитивные стратегии, такие как гипноз или медитация, нежели соматические стратегии.

5.   При соматическом стрессе более эффективными яв-ся упражнения или прогрессивная релаксация.

6.   Для людей с преим. слуховой системой реагирования:

1)   при использовании биолог. обратной связи более предпочтительными в качестве сигналов обратной связи яв-ся зрительные стимулы;

2)   при использовании медитации или гипноза более предпочтительными в качестве сигналов обратной связи яв-ся слуховые стимулы.

Почти все эти методики включают концентрацию внимания, когнитивные суждения и/или продуцирование образов. Кроме того, была постулирована неспецифическая антистрессовая реакция индивидуума, к-рая определяет общий путь для всех методов С. и активизирует паттерн психобиологического реагирования, противостоящего стрессам повседневной жизни.

Свобода воли против детерминизма. С. как конструкт означает процесс движения от непосредственного, рефлекторного действия в направлении к сознательному и информированному выбору. Система представлений, на к-рую опирается этот конструкт, сводится к тому, что существование людей не яв-ся абсолютно предопределенным, что они могут достигать значительной самостоятельности и свободы выбора и обладают способностью к эффективному изменению своей жизни. Т. о., понятие С. предполагает наличие индивидуального выбора и свободы, хотя бы в порядке допущения. Впоследствии такое предположение о свободе выбора, к-рая дана экзистенциально, может усиливаться по мере того, как индивидуум приобретает новые навыки самоанализа, принятия решений и т. д.

Ответственность. Ответственность служит еще одной важной опорой в основании понятия С. Она означает движение от возложения ответственности на др. и среду и от внешнего локуса контроля в направлении к внутреннему локусу контроля и возложению ответственности на себя. З. Фрейд и К. Г. Юнг считали, что в конце анализа пациент должен стать способным к самоизменению. В определенном смысле это проблема С.: выбор всегда остается за индивидуумом.

Роль Я. Одна из наиболее сложных и запутанных философских проблем, касающихся С., — вопрос о том, кто или что контролирует разум и кто или что контролируется. Высказывается множество различных и противоречивых взглядов на эту частичку «само-», и все они в этом пункте оперируют метафорами, аналогиями или субъективными мнениями, поскольку до сих пор не существует неопровержимых доказательств, подтверждающих правоту к.-л. из ответов.

Согласно мнению одних, при объяснении челов. поведения нет необходимости прибегать к понятию Я; по мнению др., Я надлежит рассматривать как взаимодействие между субъектом и средой, будь то сторонники теории поля, теории соц. интеракции, взаимного детерминизма или системных моделей. Нек-рые считают, что в этом «само-», или Я, локализуется представление о личной автономии и С., наз. ли оно центрированным Я (как в экзистенциальном подходе) или индивидуированной самостью (как в юнгианской терминологии).

В нек-рых подходах подчеркивается важность осуществления контроля над Я, развития и усиления этого Я, дабы обеспечить возможность преодоления диффузии идентичности и низкой самооценки. Др. направления указывают на значение усиления чувства конгруэнтности между Я-концепцией и актуальным поведением и укрепления положительного отношения к себе (т. е. высокой самооценки). Мн. подходы настаивают на необходимости отказа от чувства значимости собственного «Я», на преодолении дихотомий «я—другие» и на воспрепятствовании достижению исключительной идентичности.

См. также Локус контроля, Личность, Ответственность и поведение

Д. Шапиро-мл.

Самоосуществляющиеся пророчества (self-fulfilling prophecies)

Осн. идею С. п. сформулировал соц. психолог У. А. Томас: «Если люди определяют ситуации как реальные, они оказываются реальными в своих последствиях». Со времен пионерской работы Томаса по отношениям между нашими действиями и нашим субъективным определением среды, феномен С. п. изучался во множестве областей. В медицине зафиксировано множество случаев, когда болезнь и/или выздоровление к.-л. пациента вызывались целиком или отчасти ожиданиями самого пациента. В соц. исслед. было продемонстрировано влияние ожиданий исследователей на рез-ты как опросов, так и контролируемых экспериментов. Такие влияния получили назв. эффекта ожиданий экспериментатора. Связанный с ним феномен состоит в том, что испытуемые в поведенческих экспериментах мотивированы вести себя в соответствии с воспринимаемыми ожиданиями экспериментатора. Эти воспринимаемые ожидания были назв. требующими характеристиками эксперимента.

Эффекты ожидания могут особенно сильно проявляться в клинических условиях, поскольку врачи в таких ситуациях, как правило, рассматривают пациентов с т. зр. присутствия у них нек-рого якобы неадаптивного поведения. В неск. исслед. было обнаружено, что ожидания диагноста в отношении обследуемого могут влиять на выполнение им психодиагностического теста. Др. словами, чел., поведение к-рого воспринимается как отклоняющееся от нормы, начинает вести себя еще более отклоняющимся образом в ответ на восприятия др. Обнаружилось, что ожидания учителей в отношении отдельных уч-ся, формируемые на основе социально-экономического статуса, расы, пола, показателей тестов интеллекта и даже имени ребенка, оказывали влияние на академическую успеваемость этих уч-ся.

Независимо от области, механизмы С. п. остаются теми же самыми. Первоначальное ожидание в отношении своего собственного или чужого поведения формируется на основе недостаточной информ. Затем люди ведут себя способами, согласующимися с таким ожиданием. Однако С. п. вовсе не яв-ся неотвратимым. Исследователи, учителя и врачи — все они могли контролировать эффекты ожидания, когда обращались к поиску объективной информ., к-рая подтверждает или опровергает первоначальные ожидания, и контролировали распространение информ., к-рая порождает неадекватные ожидания.

См. также Ролевые ожидания, Бессознательные умозаключения

Р. Шоу

Самооценка (self-esteem)

С. относится к тому, какое мнение составляет о себе чел., включая степень самоуважения и самопринятия. С. отражает чувства личной ценности и компетентности, к-рые люди связывают со своими Я-концепциями. Потребности в оценке исследовались А. Маслоу, описавшем способы, к-рыми С. связана с процессом становления самоактуализирующейся личности. Согласно Маслоу, все люди обладают потребностью или стремлением к стабильному и прочному ощущению собственной ценности или самоуважению, и они нуждаются в такой оценке как от самих себя, так и со стороны окружающих.

А. Адлер разраб. свою теорию личности, опираясь преимущественно на понятия мотивирующей силы первичной неполноценности и компенсации. Адлер не рассматривал этот процесс в негативном аспекте; он утверждал, что каждый чел. развивает уникальную личность в стремлении преодолеть реальные или воспринимаемые несоответствия.

К. Хорни тж писала о предпосылках С. Она считала, что дети, лишенные родительской любви, принятия и одобрения, склонны развивать группу ненасыщаемых потребностей (к-рую она рассматривала как невротическую).

Как и следовало ожидать, было доказано, что любовь, тепло и принятие крайне важны в плане развития высокой С. Это ощущение доверия становится важным гарантом против тревоги в противостоянии окружающему миру, обеспечивая ребенку чувство базовой безопасности, необходимое при столкновении с требованиями окружения. В своем исслед. базовых компонентов С. С. Куперсмит обнаружил, что высокая С. яв-ся рез-том родительского принятия, установления определенных ограничений и предоставления субъекту свободы действия в пределах этих реалистических ограничений. В итоге решающим для формирования С. фактором оказалось качество и количество родительского внимания и принятия, получаемого в детстве.

С. — многомерное понятие, так как она существует в виде степеней сравнения. Она яв-ся жизненно важным компонентом Я-концепции чел. Напр., индивидуум может иметь высокую С. в межличностных отношениях и в то же время низко оценивать свои успехи в обучении. Оценка тж связана с личной идентичностью. Наличие любви и принятия непосредственно связано с «идентичностью успеха»; недостаток любви и принятия связан с «идентичностью неудачи».

См. также Чувство неполноценности

Дж. Кори

Самораскрытие (self-disclosure)

С. — это процесс, благодаря к-рому чел. добровольно и сознательно раскрывает др. достоверную, важную, личную и до сих пор не разглашавшуюся информ. Как сам процесс С., так и его изучение имеют существенное значение для понимания межличностных отношений.

С филос. т. зр. С. рассматривается как процесс, посредством к-рого люди учатся понимать себя. С. тж отводится центральная роль в развитии и поддержании межличностных отношений; др. отмечают важность С. в сохранении психич. здоровья, особенно в преодолении чувства отчуждения от др. людей. В литературе высказывается единодушное мнение о том, что С. необходимо как условие эффективного функционирования и предотвращения психол. дисфункции.

Исслед. в области С. можно сгруппировать по следующим категориям: а) содержание или тема С.; б) характеристики лиц, к-рым свойственно С.; в) характеристики С.; г) характеристики ситуации, в к-рой происходит С.

В целом исслед. свидетельствуют о том, что, независимо от пола, расы и национальности, люди более склонны делиться с др. информ. о своих аттитюдах, мнениях, вкусах и интересах и менее склонны доводить до др. информ., связанную с их финансами, телом и личностью. Люди чаще раскрываются перед теми, кого они знают и любят, несмотря на существование определенной тенденции к раскрытию перед совершенно незнакомыми людьми, особенно в тех случаях, когда, как предполагается, они больше никогда не смогут встретиться с ними вновь. Опубликованная литература не позволяет выделить общих тенденций в отношении типа личности более склонных к С. людей. Однако существуют многочисленные данные в поддержку «диадического эффекта», а именно: С. одного чел. влечет за собой С. др. В целом литературные данные свидетельствуют о том, что С. яв-ся функцией ситуационных, а не личностных переменных.

См. также Оптимальное функционирование

Л. Д. Гудстейн

Самоубийство (suicide)

Бэйчлер предложил определение, подчеркивающее операциональные функции, к-рые предположительно обслуживает суицидальный акт: «С. наз. любое поведение, к-рое ищет и находит разрешение к.-л. экзистенциальной проблемы посредством попытки покушения на жизнь субъекта».

Традиционно С. (суицид) относят к одному из четырех видов — выделяемых из сотен причин — смерти; тремя др. яв-ся естественная смерть, несчастный случай и убийство. Эти 4 вида называют сокращенно (по первым буквам) NASH-категориями смерти. Шнейдман предложил дополнительную классиф., в к-рой все смерти (какой бы ни была их NASH-категория или их причина) относятся к одному из трех видов: преднамеренная, полупреднамеренная (в к-рой индивидуум сыграл частичную, скрытую, завуалированную или неосознанную роль в ускорении кончины) или непреднамеренная.

Различные подходы к суицидальным явлениям

Выделяется неск. различных подходов к оценке, пониманию и трактовке суицидальных явлений.

Теологический. Ни в Старом, ни в Новом Завете не содержится прямого запрета на С. Фома Аквинский подчеркивал, что С. яв-ся смертным грехом, поскольку оно посягает на власть Бога над челов. жизнью и смертью. Представление о С. как грехе приобрело характер стойкого убеждения и на протяжении сотен лет играло (и продолжает играть) важную роль в западной т. зр. на С.

Философский. Вообще говоря, «философы суицида» никогда не вкладывали в свои литературные произведения характера руководства к действию, а использовали их лишь как арену для ведения своих собственных интеллектуальных дискуссий.

Д. Юм был одним из первых крупнейших западных философов, обратившихся к рассмотрению С. вне контекста понятия греха.

Экзистенциальные философы двадцатого столетия — Кьеркегор, Ясперс, Камю, Сартр, Хайдеггер — сделали бессмысленность жизни (и место в ней суицида) своей центральной темой.

Демографический. Демографический подход оперирует различными статистическими данными по С. В настоящее время в США показатель количества С. равен 12,6 на 100 000 чел., и С. как причина смерти входит в первый десяток осн. причин смерти взрослых. Показатели количества С. постепенно растут на всем протяжении отрочества-юности, резко повышаются в ранней взрослости, а затем сохраняются примерно на одном уровне до перехода в возрастную группу от 75 до 84 лет, где этот показатель достигает величины 27,9 самоубийства на 100 000 чел. Показатели количества С. среди мужчин превосходят соотв. показатели среди женщин в соотношении 2:1, и С. чаще совершаются белыми американцами, чем представителями др. расовых и этнических групп. С. преобладают среди холостых, овдовевших, живущих раздельно или разведенных людей.

Показатели количества С. у молодых людей в возрасте от 15 до 34 лет резко возросли с 1950-х гг. — с 4,2 на 100 000 в 1954 г. до 10,9 на 100 000 в 1974 г. Эти показатели тж значительно увеличились среди небелого населения. В США большинство С. совершается людьми в возрасте старше 45 лет, однако данные отчета за 1994 г. (Гарланд и Зиглер) свидетельствуют о том, что соотв. показатели у подростков и юношей, особенно белых мужского пола, за последние три десятилетия возросли более чем на 200%.

Социологический. Капитальный труд Э. Дюркгейма «Самоубийство» (Le suicide) продемонстрировал силу социологического подхода. Опираясь на свой анализ данных по С. во Франции, Дюркгейм выделил 4 вида С.; все они подчеркивают силу или слабость отношений или связей индивидуума с об-вом. Альтруистические С. буквально востребуются об-вом. Здесь сами обычаи или нормы соц. группы «требуют» совершения суицида при определенных обстоятельствах: харакири и сати яв-ся наглядными примерами альтруистического С. Эгоистическое С. происходит, когда индивидуум обладает слишком слабыми связями с об-вом и на него не оказывают влияния требования к выживанию. Аномичное С. имеет место, когда внезапно рушатся привычные отношения между индивидуумом и об-вом, как в случае потрясения и внезапной потери работы, близкого друга или удачи. Фаталистические С. возникают из-за чрезмерной контролируемости жизни. Примерами здесь могут служить люди, чье будущее представляется им беспросветным, напр. рабы.

Выражая принципиальное несогласие с Дюркгеймом, Дуглас указывает на многообразие соц. смыслов С. и утверждает, что чем более социально интегрирована группа, тем эффективнее она может маскировать его истинные причины; сверх того, соц. реакции на подвергаемое остракизму поведение сами могут стать частью этиологии именно тех действий, к-рые группа стремится контролировать.

Мэйрис полагает, что систематическая теория С. должна строиться с учетом, по меньшей мере, четырех широких категорий переменных, относящихся к личности, соц. контексту, биолог. факторам и «характеру времени», часто способствующему «суицидальной карьере».

Психодинамический. Принципиальная психоаналитическая т. зр. на С. состояла в том, что С. репрезентирует бессознательную враждебность, направленную на интроецированный (вызывающий амбивалентное отношение) объект любви. К. Меннингер обрисовывает психодинамику враждебности и утверждает, что побуждения к С. состоят из: а) желания убить; б) желания быть убитым; в) желания умереть.

Г. Зилбург утверждал, что каждый суицидальный случай заключает в себе не только бессознательную враждебность, но тж не свойственное большинству людей отсутствие способности любить др. Он вывел рассмотрение этой проблемы за пределы одной лишь области интрапсихических движущих сил, чтобы учесть роль внешнего мира, в частности роль разбитой семьи, в суицидальной наклонности.

Литман прослеживает линию развития представлений Фрейда о причинах С. Эти факторы включают неск. эмоциональных состояний — ярость, гнев, вину, тревогу и зависимость — наряду со множеством специфических предрасполагающих условий. Важную роль играют ощущения брошенности и особенно беспомощности и безысходности.

Психологический. Психол. подход отличается от психодинамического тем, что он не исходит из к.-л. постулированного набора движущих сил или универсального бессознательного сценария, а делает акцент на определенных психол. особенностях (или признаках), к-рые представляются необходимыми для совершения суицидальной попытки со смертельным исходом. Выделяются 4 таких признака: а) сильное смятение, т. е. обострение переживания чел. состояния полного крушения (планов, надежд и т. п.); б) повышенная неприязнь к себе, проявляющаяся в усилении самоотречения, ненависти к себе, стыда, вины, самообвинения и открыто — в действиях, идущих в разрез со своими собственными жизненными интересами; в) резкое и почти внезапное сужение интеллектуального фокуса, ограничение мыслительных процессов, сужение содержания мышления, ослабление способности видеть жизнеспособные варианты, к-рые бы в обычном состоянии пришли на ум; г) идея прекращения, внезапное озарение, что существует возможность положить конец страданиям путем остановки этого непереносимого потока сознания. В данном контексте С. понимается не как движение в направлении смерти (или прекращения), а скорее как бегство от нестерпимой эмоции.

Юридический. В США совершение С. считается преступлением только в двух штатах, но в них не предусмотрено наказания за это противозаконное деяние. В неск. штатах подвергаются судебному преследованию суицидальные попытки, однако эти законы редко применяются. Тридцать штатов не имеют законов против С. или попыток его совершения, однако в каждом штате есть законы, в к-рых оказание помощи в совершении С., советы совершить С. и побуждение к нему чел. квалифицируются как уголовное преступление.

Профилактический. Подход к С. с позиций его предупреждения обычно связывают с работами Шнейдмана и его коллег. На основе своего исслед. они пришли к заключению, что подавляющее большинство (около 80%) С. обладают отчетливо распознаваемой предсуицидальной фазой.

Покушение на самоубийство

Вообще говоря, уже давно считается, что две «популяции» — те, кто совершает С., и те, кто покушается на С., — по существу яв-ся отдельными. Строго говоря, к покушающимся на С. следует относить только тех, кто попытался его совершить и случайно остался в живых. По истечении 10-летнего периода перекрытие процента лиц, к-рые совершают С., с теми, кто ранее покушался на С., составляет 40%, тогда как перекрытие процента лиц, к-рые покушаются на С., с теми, кто впоследствии его совершает, составляет лишь 5%. Любой случай, характеризующийся суицидальной модальностью, представляет собой подлинный кризис, невзирая на то, что его нельзя было бы, при строгом следовании семантическим правилам, назв. «суицидальным» случаем.

Косвенные суициды и полупреднамеренные смерти

Понятия хронического, фокального и органического суицидов К. Меннингера и понятие полупреднамеренной смерти Шнейдмана — способы, к-рыми люди могут играть скрытую, неосознанную, частичную роль в ускорении собственной смерти, — очевидно, охватывают собой то, что наз. косвенными суицидами.

Глобальные, политические и надгосударственные аспекты

Совр. (саморазрушающие) гос. неврозы (доходящие до междунар. умопомешательства) могут, как мы это знаем, чрезвычайно эффективно приводить к самоиндуцируемой потере челов. жизни. Мы живем во время, к-рое часто навещает смерть. Безусловно, наиболее важным видом С., о к-ром каждому следует знать и стремиться предотвратить, яв-ся глобальное С., угрожающее всем нам, и к-рое только самим фактом присутствия этой угрозы отравляет наши жизни. В связи с этим Лифтон пытается довести до нашего сознания то обстоятельство, что мы находимся перед лицом великой опасности разрушения наших психол. связей с нашим собственным чувством непрерывности, продуктивности и воображаемого бессмертия — связей, к-рые необходимы для поддержания наших челов. отношений.

См. также Альтруистическое самоубийство, Профилактика суицида, Социопсихологические детерминанты войны и мира, Танатология

Э. Шнейдман

Самоэффективность (self-efficacy)

Источники эффективности

Вера людей в свою эффективность происходит из четырех осн. источников. Наиболее эффективный способ уверовать в собственную эффективность — достичь высоких рез-тов в чем-либо. Успехи закладывают основу устойчивого убеждения чел. в личной эффективности. Неудачи разрушают его, особенно если неудачи возникают до того, как чувство эффективности упрочилось. Второй способ — соц. моделирование. Модели служат источниками знаний и мотивации. Наблюдение похожих на себя, упорно продвигающихся к своим целям и добивающихся в конечном итоге успеха людей усиливает веру наблюдателей в собственные способности. Соц. побуждение яв-ся третьим способом влияния. Реалистические стимулы эффективности могут побуждать людей прилагать больше усилий, что увеличивает их шансы на успех. При оценке собственных возможностей люди тж отчасти опираются на оценки своего физиолог. состояния. Четвертым путем в изменении убеждений людей в собственной эффективности яв-ся снижение острых физиолог. реакций или изменение способов интерпретации своих физиолог. состояний.

Инициируемые эффективностью процессы

Убеждения в С. регулируют функционирование субъекта посредством четырех осн. процессов: когнитивного, мотивационного, эмоционального и селективного.

Когнитивные процессы. Влияние убеждений в С. на когнитивные процессы принимает различные формы. Большая часть челов. поведения яв-ся целенаправленной и регулируется заранее обдуманными и осознанными целями. На постановку целей субъектом влияет его самооценка собственных способностей. Чем сильнее воспринимаемое чувство С., тем более высокие цели ставит перед собой субъект и тем большую настойчивость в их достижении демонстрирует.

Большинство линий поведения предварительно формируется в мышлении. Убеждения людей в собственной эффективности влияют на типы сценариев, к-рые они конструируют и репетируют в своем воображении. Люди, обладающие сильным чувством С., вырабатывают сценарии успеха, к-рые обеспечивают их положительными ориентирами в последующем выполнении. Люди, считающие себя неэффективными, более склонны вырабатывать сценарии неудач, к-рые препятствуют успеху в выполнении, акцентируя их внимание на личных недостатках и на возможных отклонениях хода событий от желаемого направления. Осн. функция мышления заключается в предоставлении людям возможностей прогнозировать ход событий и вырабатывать средства контроля над теми событиями, к-рые могут оказывать влияние на их повседневную деятельность. Установление причинно-следственных отношений между происходящими событиями и между действиями и их последствиями требует эффективности и слаженности когнитивных процессов обработки разнородной и во многом неопределенной и противоречивой информ. Чем сильнее чувство личной эффективности, тем более эффективными оказываются люди в своем аналитическом мышлении и формировании успешных способов действий.

Мотивационные процессы. Убеждения в С. играют центральную роль в саморегуляции мотивации. Большая часть челов. мотивации формируется на основе когнитивных процессов. При когнитивной мотивации люди сами мотивируют себя и руководят собственными действиями посредством предварительного проигрывания их в мысленном плане. Они формируют представления в отношении того, что они могут сделать, оценивают вероятную эффективность возможных действий, ставят перед собой цели и планируют способы достижения будущих ценных последствий. Различные теории — теория атрибуции, теория «ожидания — ценности» и теория цели — охватывают эти разнообразные формы когнитивных мотиваторов.

Восприятие собственной эффективности яв-ся одним из центральных факторов во всех этих различных формах когнитивной мотивации. Убеждения в С. оказывают влияние на характер каузальной атрибуции успехов и неудач. Люди действуют в соответствии со своими убеждениями в отношении того, что они могут сделать и какими будут вероятные последствия различных действий. Поэтому воздействие ожидаемых последствий на мотивацию отчасти регулируются убеждениями в собственной эффективности. Существует много видов деятельности, к-рые при условии их надлежащего выполнения гарантируют ценные последствия, но они не избираются людьми, к-рые сомневаются в том, что они обладают достаточным для этого уровнем способностей.

Аффективные процессы. Механизм С. тж играет центральную роль в саморегуляции аффективных состояний. Существуют 3 осн. способа, посредством к-рых убеждения в С. влияют на характер и интенсивность эмоциональных переживаний. Такие убеждения вызывают смещения внимания и влияют на то, каким образом интерпретируются и когнитивно репрезентируются потенциально аверсивные жизненные события; они оказывают воздействие на осуществление контроля над вызывающими беспокойство и тревогу мыслями; и они способствуют линиям действия, к-рые преобразуют тягостные условия существования в более благоприятные. Эти альтернативные пути аффективного влияния подробно описаны в исслед. по саморегуляции состояний тревоги и депрессии.

Люди, убежденные в собственной способности осуществлять контроль над потенциальными угрозами, не продуцируют беспокоящих и тревожных образов и поэтому не испытывают на себе их разрушающего воздействия. Те же, кто убежден в собственной неспособности справиться с потенциальными угрозами, переживают высокие уровни тревожного возбуждения. Они преимущественно фиксируют внимание на своих недостатках, рассматривают различные стороны своего окружения как чреватые опасностью, преувеличивают серьезность возможных угроз и изводят себя мыслями о последствиях, к-рые редко (если вообще когда-либо) происходят. Вследствие такого неэффективного мышления они сами себя расстраивают и существенно ограничивают и снижают свой уровень функционирования. При этом не столько частота беспокоящих состояний, сколько воспринимаемая собственная неэффективность отвлекает их внимание от того, что яв-ся главным источником дистресса.

Селективные процессы. Последний способ, к-рым убеждения в С. вносят свой вклад в челов. адаптацию и изменение, связан с селективными процессами. Убеждения в личной эффективности формируют сам образ жизни посредством отбора занятий и условий окружения. Люди склонны избегать тех занятий и ситуаций, к-рые, как они полагают, превышают уровень их способностей, но они охотно вовлекаются в ту деятельность и предпочитают то соц. окружение, к-рые отвечают их оценкам собственных способностей. Любой фактор, влияющий на выбор поведения, способен оказывать глубокое воздействие на направление индивидуального развития. Это происходит потому, что соц. влияния, исходящие из выбранного людьми окружения, продолжают обеспечивать поддержку определенным знаниям, ценностям и интересам после того, как принятое решение произвело свой инаугурационный эффект. Выбор профессии и развитие карьеры далеко не единственный пример влияния убеждений в С. на характер жизненного пути через связанные с выбором процессы.

Рез-ты многочисленных исслед., касающихся разнообразных эффектов воспринимаемой личной эффективности, можно обобщить следующим образом: люди, обладающие слабо выраженным чувством эффективности в определенной области функционирования, уклоняются от выполнения трудных задач, к-рые они склонны воспринимать как личные угрозы; характеризуются низким уровнем притязаний и низкой приверженностью тем целям, к-рые они выбирают; концентрируют свое внимание на самооценочных аспектах, нежели на том, как справиться с заданием; поглощены мыслями о личных недостатках, препятствиях и негативных последствиях; приписывают причины неудачи недостатку способностей; снижают свои усилия или быстро отказываются от дальнейшего выполнения задания при возникновении затруднений; медленно восстанавливают свое чувство эффективности после неудач или снижения успешности; подвержены состояниям стресса и депрессии. В противоположность им, люди с сильно выраженным чувством личной эффективности рассматривают трудные задачи как вызов, позволяющий им продемонстрировать свои способности, а не как угрозы, к-рых следует избегать; ставят перед собой высокие и ответственные цели и демонстрируют высокую приверженность и настойчивость в их достижении; концентрируют свое внимание на аспектах, связанных с заданием, что позволяет им эффективно с ним справляться; приписывают причины неудачи недостатку усилий или недостатку знаний и умений, к-рый можно восполнить; увеличивают усилия при возникновении затруднений; быстро восстанавливают свое чувство эффективности после неудач или снижения успешности; проявляют низкую подверженность состояниям стресса и депрессии.

См. также Торможение поведения, Сгорание, Диспозициональные группы, Ободрение, Свобода воли, Здоровая личность, Мотивация

А. Бандура

Свидетельские показания очевидцев (eyewitness testimony)

Очевидцы события рассказывают о том, что им удалось воспринять; кроме того, они могут сообщить о данном событии только то, что помнят. Поэтому при оценке полноты и достоверности С. п. о. необходимо учитывать особенности восприятия и памяти. С. п. о. оказывают на присяжных более сильное убеждающее воздействие, чем др. формы доказательств.

Память на лица

Очевидцев часто приглашают для опознания или составления словесных портретов преступников, поэтому при исслед. С. п. о. придается большое значение памяти на лица. В целом люди обладают довольно хорошей памятью на лица, точность к-рой остается высокой даже по прошествии длительного периода времени. Тем не менее зарегистрированы случаи серьезных ошибок. Точность запоминания лица может уменьшаться под воздействием ряда факторов, в т. ч. таких, как кратковременность восприятия и длительный период времени между моментом восприятия и последующим опознанием. Кроме того, доказано, что чел. значительно лучше запоминает лица людей, принадлежащих к той же расе, что и он сам, по сравнению с лицами людей, принадлежащих к др. расам.

Следует добавить, что испытуемые хорошо запоминают, что лицо им знакомо, но гораздо хуже помнят, почему оно им знакомо. Напр., Браун, Деффенбахер и Стёрджилл в своем эксперименте предлагали испытуемым наблюдать некое событие. Через неск. дней им показывали фотографии людей, к-рые предположительно были участниками этого события. На самом деле на фотографиях были запечатлены не те люди, к-рые действительно участвовали в событии. Еще через неск. дней испытуемым предъявляли для опознания четырех чел. и просили указать тех, кого они видели в момент наблюдения события. Испытуемые часто указывали на тех, кого они видели на фотографиях (т. е. испытуемые правильно вспоминали, что эти лица им знакомы, но ошибочно связывали это знакомство с исходным событием).

Этот эксперимент иллюстрирует возможность предвзятого опознания под влиянием просмотра фотографий. Зарегистрированы тж сходные с этим эффекты, когда чел., с к-рым встречались в одних обстоятельствах, ошибочно вспоминают как чел., с к-рым встречались в др. обстоятельствах. Такое смешение часто наз. бессознательным переносом. В этих случаях испытуемые тж правильно вспоминают, что данное лицо им знакомо; ошибка возникает тогда, когда они связывают это знакомство с к.-л. конкретным эпизодом, имевшим место ранее.

Для подготовки свидетелей можно использовать неск. стратегий и методов, способствующих улучшению памяти на лица. Люди лучше запоминают лица, если при их разглядывании тщательно прорабатывают полученную визуальную информ. Возможно, это происходит потому, что при таком внимательном разглядывании чел. замечает множество различных черт и выражений лица. Т. о., наилучшее запоминание лица достигается тогда, когда при его разглядывании чел. обращает внимание на мн. разносторонние характеристики лица.

Проверку достоверности памяти на людей часто производят с помощью опознания, когда свидетель должен выбрать из группы того чел., к-рого он видел в исходном событии. Факторы, влияющие на точность свидетельской идентификации, изучались во мн. исслед., посвященных поиску способов определения надежности процедуры опознания. Напр., оказалось, что идентификации, полученные при опознании живых людей или при опознании по видеозаписи, одинаково точны; кроме того, если преступник переодет или попытался изменить внешность, это почти не влияет на вероятность его правильного опознания. Тем не менее вероятность неправильного опознания невиновного чел., подозреваемого в совершении преступления, повышается, если на подозреваемом одежда, похожая на ту, в к-рой свидетель видел настоящего преступника.

Др. людей, входящих вместе с подозреваемым в группу, предъявляемую для опознания, наз. подставными, или отвлекающими. Если в опознании не участвуют подставные лица, то возникает значительный риск ложной идентификации. Очень важно тж, чтобы такие характеристики подставных лиц, как раса, возраст, рост и вес были такими же, как у подозреваемого. Если свидетель назв. др. приметы преступника, то подставные лица должны быть подобраны т. о., чтобы у них тж присутствовали эти черты. На самом деле соответствие внешности подставных лиц словесному портрету преступника, составленному свидетелем, по-видимому, яв-ся более важным фактором, чем их внешнее сходство с подозреваемым.

Исследователи проводят различие между функциональным, или эффективным, размером ряда для опознания (т. е. количеством похожих на подозреваемого людей, из к-рых свидетель, вероятнее всего, будет выбирать) и его номинальным размером (фактической численностью ряда). Если неск. чел. в ряду совсем не похожи на подозреваемого, то функциональный размер ряда м. б. знач. меньше, чем номинальный. На самом деле номинальный размер ряда оказывает лишь незначительное влияние на точность свидетельской идентификации, в то время как адекватность функционального размера ряда яв-ся решающим фактором, определяющим точность опознания. Поэтому исследователи разраб. неск. методов определения функционального размера ряда для опознания.

Точность свидетельской идентификации сильно зависит от инструкций, полученных свидетелями, а тж от способа проведения самого опознания. Если в инструкции в явной форме допускается, что преступник отсутствует на опознании (т. е. возможным ответом яв-ся «никто из присутствующих»), то вероятность ложной идентификации снижается, хотя общая точность опознания при этом почти не изменяется. Точно так же инструкции могут повлиять на вероятность выбора любого конкретного чел. из ряда, поэтому очень важно, чтобы они не были тенденциозными. Кроме того, точность идентификации, по-видимому, возрастает, если подозреваемых показывают свидетелям по одному, а не всех сразу. Точность опознания можно повысить, если дать свидетелям послушать голоса подозреваемых, показать им подозреваемых в привычных позах, в движении (обычная ходьба) и в профиль при повороте на три четверти.

Эмоции и сосредоточение внимания на оружии

В момент преступления очевидцы, как правило, испытывают страх или гнев, особенно в тех случаях, когда им физически угрожают. Вообще точность С. п. о. уменьшается, если в момент события свидетель испытывает сильный стресс. И наоборот, слабый или умеренный стресс может способствовать улучшению запоминания.

Была тж исследована достоверность утверждений о сосредоточении внимания свидетелей на оружии. Свидетелям приписывают следующую модель поведения: их внимание якобы полностью сконцентрировано на оружии, к-рым им угрожают, а все остальное ускользает от них. Поэтому свидетель должен хорошо запомнить оружие (и, возможно, руку, державшую оружие), но не запомнит больше почти ничего. Такая модель сходна с моделью поведения, возникающего при эмоциональном возбуждении, даже в отсутствие оружия: согласно гипотезе «пасхального шествия» (the Easterbrook hypothesis) в таких случаях внимание чел. сосредоточивается на чем-то одном, и он менее восприимчив ко мн. деталям окружающей обстановки; в рез-те чел., как правило, хорошо запоминает то, на чем было сконцентрировано его внимание в момент события, вызвавшего эмоциональное возбуждение, но хуже помнит др. аспекты этого события.

Наводящие и дезориентирующие вопросы

Формулировка вопросов может повлиять на показания свидетелей. В одном исслед. испытуемых просили оценить скорость каждой из двух машин в момент их столкновения; др. испытуемых спрашивали о том, с какой скоростью машины врезались друг в друга. Испытуемые из группы «столкновения» дали значительно более низкие оценки скорости, чем испытуемые из второй группы. Участники др. исслед., к-рых спрашивали: «Видели ли вы разбитую фару?», — реже вспоминали, что видели ее, чем те, кого спрашивали: «А разбитую фару вы видели?» Это малозаметное изменение формулировки вопроса приводило к удвоению вероятности того, что испытуемый сообщал о целевом объекте.

Наводящие вопросы тж влияют на то, что испытуемые впоследствии вспомнят о событии. Напр., в эксперименте с изменением формулировки вопроса («столкнулись» или «врезались») испытуемых через неделю спрашивали тж о том, видели ли они на месте происшествия осколки стекла. (На самом деле осколков не было.) Испытуемые, к-рым был задан вопрос с использованием слова «врезались», знач. чаще отвечали (неправильно), что они видели осколки, по сравнению с испытуемыми, к-рым был задан вопрос с использованием слова «столкновение». Аналогичным образом испытуемые, к-рых сразу после того, как они наблюдали событие, спрашивали о дорожном знаке «стоп», впоследствии, как правило, сообщали, что они действительно видели дорожный знак «стоп», хотя на самом деле был ясно виден дорожный знак «уступи дорогу».

Аналогичные рез-ты наблюдаются и тогда, когда после совершения события до сведения испытуемых доводится дезориентирующая информ. в повествовательной форме, а не в виде вопросов. Напр., во мн. исслед. испытуемые, к-рые были очевидцами события, затем читали описание того же события (как люди читают сообщения в газетах или слушают сообщения др. свидетелей). Если в описании содержались ложные элементы (т. е. упоминались объекты или действия, к-рые фактически не являлись элементами исходного события), то впоследствии мн. свидетели вспоминали эти ложные элементы как часть запомненной ими последовательности эпизодов. Внесенная т. о. дезинформация способна повлиять на то, какие характеристики внешности людей вспомнят свидетели (возраст, вес или характеристики лица), какие объекты они вспомнят как находившиеся на месте происшествия, какого цвета будут в их воспоминаниях эти объекты и т. д. В целом т. о. можно «насаждать» самые разнообразные ложные воспоминания.

Похожие эффекты возникают, когда испытуемых просят вспомнить событие вскоре после того, как оно произошло, а затем через какое-то время просят их повторить свой рассказ. Если в первоначальных воспоминаниях были ошибки, то они, по-видимому, перемешиваются с истинными воспоминаниями, поэтому испытуемые склонны к повторению этих ошибок при последующем тестировании. Это напоминает парадигму дезинформирования после совершения события, с той лишь разницей, что в этих исслед. дезинформация содержится в собственных первоначальных воспоминаниях испытуемых.

Точность памяти и уверенность свидетелей в своих показаниях

Когда свидетель выступает в суде уверенно, его показания звучат более убедительно, чем когда он говорит нерешительно, колеблется и выражает свою неуверенность (др. словами, присяжные, по-видимому, предполагают, что между уверенностью свидетеля и точностью его памяти существует положительная связь, и поэтому больше доверяют уверенным свидетелям). Однако во мн. исслед. было показано, что корреляция между точностью памяти и уверенностью очень слабая или вообще отсутствует; в нек-рых исслед. была обнаружена отрицательная корреляция, т. е. испытуемые были уверены в своих неправильных ответах больше, чем в правильных. В нек-рых исслед., наоборот, наблюдалась положительная корреляция между уверенностью и точностью, т. е. более уверенные испытуемые были более точны. Эти данные позволяют предположить, что существуют такие обстоятельства, при к-рых по уверенности свидетелей можно судить о точности их памяти, и существуют др. обстоятельства, когда этого делать нельзя. Говоря конкретнее, уверенность, выраженная после сделанного на опознании выбора, по-видимому, более тесно связана с точностью, чем уверенность, выраженная до опознания. Точно так же, уверенность более тесно связана с точностью, если внешность подозреваемого имеет отличительные особенности. Проводятся тж и др. родственные исслед., посвященные вопросу о том, какие переменные ослабляют связь между точностью и уверенностью.

Связь между точностью и уверенностью никогда не бывает сильной, и обнаруженная в исслед. корреляция редко превышает 0,30—0,40. В нек-рых исслед. обнаружены серьезные ошибки в воспоминаниях свидетелей, даже если эти воспоминания сообщаются с полной уверенностью; свидетель абсолютно уверен в достоверности своих воспоминаний, к-рые на самом деле оказываются ложными. Присяжные больше доверяют уверенным свидетелям, поэтому они преувеличивают значение уверенности при оценке доказательств.

Общая точность показаний

Свидетель может не обратить внимания на мн. аспекты события, если в момент его совершения присутствовало оружие или если свидетель испытывал эмоциональное возбуждение. После того, как событие произошло, свидетелям м. б. внушены ложные воспоминания. Уверенность свидетеля в своих воспоминаниях не гарантирует их достоверности. До какой степени эти факторы подрывают доверие к показаниям свидетелей?

Оценки общей точности воспоминаний испытуемых о событиях проводились в целом ряде исслед., в центре к-рых часто были яркие события, т. е. необычные и неожиданные происшествия, случающиеся в жизни чел. и часто оказывающие значительное влияние на его эмоциональное состояние. Вспоминая о ярких событиях, испытуемые приводят значительное количество подробностей и излагают свои воспоминания с впечатляющей уверенностью, но при тщательной проверке мн. воспоминания оказываются недостоверными, иногда по важным аспектам. Эти рез-ты еще раз указывают на возможность серьезных ошибок в воспоминаниях и на отсутствие связи между уверенностью свидетеля и точностью его памяти.

Воспоминания о ярких событиях часто в целом бывают довольно точными, и даже через неск. месяцев после события испытуемые способны вспомнить много подробностей. Юилли и Катшелл проверяли воспоминания 13 очевидцев настоящего преступления, оценивая точность их воспоминаний через 4—5 месяцев после события. При оценке воспоминаний Юилли и Катшелл использовали строгие критерии (для того, чтобы показания свидетелей считались достоверными, ошибки в возрасте не должны были превышать 2 лет, а ошибки в весе — 5 фунтов). Даже при использовании таких критериев оказалось, что свидетели правильно указывали 83% подробностей, касавшихся хода событий, и давали правильные описания людей и объектов, находившихся на месте действия, в 76 и 90% случаев соответственно.

Дети как свидетели

Рассказы детей о событиях часто бывают неполными; дети, как правило, тж имеют слабое представление о том, какие аспекты события имеют значение для суда. Кроме того, детским воспоминаниям о событиях часто присущи недостатки, обусловленные плохим пониманием каузальной структуры события или тем, что дети не знают различных стратегий запоминания. Несмотря на эти ограничения, даже от 3—4-летних детей можно получить довольно полные и точные воспоминания. Хотя детские воспоминания бывают довольно скудными, они, как правило, достоверны; более полные сообщения можно получить, используя реквизит и правильной организуя допрос. Однако надо тщательно позаботиться о том, чтобы свести к минимуму количество наводящих или дезориентирующих вопросов, поскольку дети, по-видимому, так же как взрослые, а м. б. и более, подвержены влиянию информ., полученной после совершения события. Наконец, мн. беспокоит то, что в детских воспоминаниях якобы беспорядочно перемешаны действительные и воображаемые события. Тем не менее такое смешивание встречается реже, чем принято считать.

Методы улучшения памяти свидетелей

Выступая в качестве свидетелей, работники полиции и др. подготовленные наблюдатели, по-видимому, не более точны, чем неподготовленные, хотя большинство людей ожидает, что профессионалы, работающие в системе охраны правопорядка, обладают лучшей памятью, чем др. Гейзельман и его коллеги разраб. свой подход к допросу свидетелей. В своем когнитивном интервью они используют неск. стратегий, к-рые помогают свидетелям извлекать информ. из своей памяти. Напр., свидетелей поощряют к тому, чтобы они излагали эпизоды события в различной последовательности и с разных т. зр.; свидетелей тж подталкивают к воссозданию внешнего и индивидуального контекста наблюдавшегося ими события. Согласно имеющимся данным, этот метод позволяет повысить качество показаний как взрослых, так и детей.

В течение мн. лет считалось, что качество показаний повышается, если свидетель дает их, находясь под гипнозом. Эти представления осн. на гипотезе, согласно к-рой гипноз способствует более полному изложению воспоминаний о событии. Данные исслед. заставляют серьезно усомниться в истинности этой гипотезы. В целом гипноз не приводит к улучшению памяти. Под воздействием гипноза испытуемые, действительно, становятся довольно податливыми и внушаемыми, в рез-те чего они сообщают больше информ. о вспоминаемом событии. Тем не менее в отсутствие к.-л. помощи, облегчающей вспоминание, эти сообщения могут включать определенную долю «конфабуляции» (т. е. искренней, но ложной реконструкции целевого события, часто включающей детали, подсказанные спрашивающим). Поэтому большинство психологов (и большинство судов) сомневаются в ценности показаний, к-рые получены от свидетелей, подвергавшихся гипнозу.

См. также Детская психология, Когнитивные (познавательные) способности, Преступность, Нелинейная связь, Показания экспертов, Судебная психология, Формирование впечатления, Психология полицейской службы, Избирательное внимание

Д. Райзберг

Вернуться в раздел: Психология

Обсудить эту статью на нашем форуме >>>

§ ПСИХОЛОГИЯ И ПАРАПСИХОЛОГИЯ. ПСИХОТЕРАПИЯ И ЭНЦИКЛОПЕДИЯ ПО ПСИХОТЕРАПИИ

Ключевые слова этой страницы: психология, парапсихология, психотерапия, энциклопедия, психотерапии.

Скачать zip-архив: Психология и парапсихология. Психотерапия и Энциклопедия по психотерапии - zip. Скачать mp3: Психология и парапсихология. Психотерапия и Энциклопедия по психотерапии - mp3.