Лечение ожирения (obesity treatments)

Ожирение — наличие избыточной жировой ткани — представляет собой проблему для миллионов людей. В США, напр., по данным страховой компании Метрополитен Лайф, ожирением страдают 30% мужчин и 40% женщин в возрасте от 19 до 40 лет. Проблема не ограничивается США — во мн. промышленно развитых странах во всем мире такие же статистические данные.

Поскольку ожирение вызывает мн. соматические, психол. и соц. проблемы, оно является мишенью интенсивных терапевтических усилий. Попытки решить эту проблему включают режимы питания, операции гастрального шунтирования, окклюзию рта, фармакологические вмешательства и программы физ. упражнений. Все эти подходы либо имеют ограниченную эффективность, либо используются для лечения в высшей степени избирательных групп населения. Важный вклад психологии в понимание и лечение этого резидентного состояния сделали два теорет. направления: психоан. и модификация поведения.

Психоан. внес существенный вклад в совр. понимание роли психол. факторов, связанных с ожирением. Одной из первых была Хильде Брух, проводившая клинические наблюдения детей с избыточным весом. Классический психоан. понимает этот состояние как результат дисфункций, появляющихся на оральной стадии развития.

Глюкман указывает на то, что неадекватное пищевое поведение может иметь свой источник в посторальной фазе развития. Он подчеркивает сложность этой проблемы и ограниченность чисто психоаналитической теории. Психоаналитическое Л. о. является, вообще говоря, непрямым, т. е. актуальный симптом ожирения как таковой не яв-ся непосредственной мишенью терапии. Вместо этого внимание уделяется психол. конфликтам, лежащим в основе этого симптома. Когда эти конфликты смогут быть поняты и разрешены, будут сняты трудности клиента, связанные с перееданием и избыточным весом.

Мало известно о клиническом применении психоан. в Л. о., о его методах, рез-тах и распространенности. Рэнд и Станкард считают психоан. эффективным непрямым методом Л. о. По их данным, клиенты, получившие это лечение, сообщали о снижении ощущения уродливости своего тела. Интересно, что не было обнаружено никакой связи между улучшением образа тела и потерей веса. Дальнейшие исслед. могут помочь определить, являются ли эти рез-ты воспроизводимыми, а тж внести большую ясность в вопрос об общей эффективности этого метода.

Модификация поведения

Модификация поведения стала использоваться в Л. о. относительно недавно. Теорет. основы метода заложили Фёрстер, Нюрнбергер и Левитт. Стюарт, используя идеи Фёрстера и его коллег, получил следующие результаты: у восьми амбулаторных пациентов в течение одного года наблюдалось снижение веса в среднем на 17 кг — неслыханный до того времени рез-тат использования психол. подходов. Феноменальный успех Стюарта дал толчок к быстрому распространению модификации поведения как метода контроля веса. Это — наиболее широко применяемый метод лечения легкой до умеренной степени ожирения.

Контроль стимулов, регулирование питания, ситуационное управление и самомониторинг в силу своей эффективности представляют собой «ядро» поведенческих методик контроля веса. Однако недавние исслед. показывают, что эффективность этих компонентов поведенческой терапии, возможно, ограниченна и они не всегда приводят к необходимому снижению веса.

Конечной целью любой терапии ожирения является существенное снижение веса с последующим сохранением его уровня. Модификация поведения не оказалась достаточно успешной в достижении обеих этих целей, поэтому исследователи продолжили поиск более успешной «формулы» терапии.

Достигнутый за последние годы прогресс в поведенческой терапии ожирения обусловлен прежде всего растущим пониманием сложности этой проблемы. Ожирение — многоаспектная проблема, здесь действуют психол., соматические, соц. и культурные этиологические факторы. Поведенческие терапевты начали признавать сложность этой проблемы и пытаются сделать базисный подход модификации поведения для контроля веса более дифференцированным. Исслед. эффективности направлены на изучение влияния отдельных компонентов лечения — использования низкокалорийной диеты, соц. поддержки, фармакотерапии, стратегий профилактики рецидивов, физ. упражнений и когнитивных вмешательств.

Заключение

Психоан. и модификация поведения внесли большой вклад в понимание ожирения, но возможности обоих подходов в достижении и поддержании существенного снижения веса ограниченны.

Дальнейшее развитие Л. о. должно идти в направлении к мультидисциплинарному подходу, адекватному сложности проблемы.

Поскольку чрезвычайно трудно снизить вес во взрослом возрасте, больше внимания должно уделяться профилактике. Объектом таких профилактических усилий должны быть дети — контингент, к-рому уделялось недостаточно внимания в исслед. ожирения, несмотря на наличие объективных данных о том, что начало ожирения у взрослых во мн. случаях восходит к детскому возрасту. Объединенные усилия, направленные на работу с детьми и их родителями, могут предотвратить возникновение проблем, связанных с ожирением, в более позднем периоде жизни. Необходимо тж содействовать формированию окружения, способствующего здоровому образу жизни. Рациональное питание, физ. упражнения и борьба со стрессом должны находить себе место в школах, на рабочих местах и в повседневной жизни. Тем самым мы сможем помочь людям как в поддержании нормального веса, так и их здоровья в целом. Психоаналитики и поведенческие психотерапевты могут играть важную роль в мультидисциплинарных бригадах, планирующих и выполняющих программы терапевтического вмешательства.

См. также Поведенческая терапия, Ожирение, Психоанализ

Дж. Р. Форейт, А. Т. Кондо

Либидо (libido)

Теория Л. яв-ся одной из наиболее широких и спорных концепций психоан. Л. относится к половому биолог. инстинкту, влечению или психич. энергии. Метапсихология изменений и преобразований Л. во время прохождения ребенком стадий психосексуального развития (оральной, анальной, фаллической, латентной и генитальной) образовала ядро ранних психоан. теорий психологии развития, психопатологии и клинической практики.

Фрейд твердо верил в биолог. обусловленность Л. и возлагал большие надежды на его биолог. трактовку, но все же расширил это понятие, включив в него наряду с базисными сексуальными аспектами жизни еще и чувственные аспекты. К.-Г. Юнг подверг критике теорию Л. Фрейда уже в 1916 г., утверждая, что сексуальность является лишь разновидностью более первичной, недифференцированной формы психич. энергии или жизненной силы. Д. Рапапорт заменил понятие Л. понятием общей, неспецифической энергии побуждений, когда переплавлял традиционный, ориентированный на инстинкты и Оно психоан. в более широкую эго-психологию. Растущая озабоченность в связи с банкротством гидравлической и термодинамической моделей, а заодно и модели разрядки побуждения привела к устранению или ослаблению значения теории Л. во многих позднейших формулировках психоан. теории.

Если оставить в стороне споры о том, какую роль играет Л. в психоан. теории или любой другой теории поведения и патологии, то свою полезность сохраняют две неизменные области понятий, выведенных из теории Л., в особенности если учитывать и уважать метапсихологический характер последних. Одна область — это качественные свойства Л. (или любой инстинктуальной энергии), к-рые служат в качестве структуры, процесса и орг-ции так называемого драйва, или побуждения.

Вторая полезная область понятий, выведенных из теории Л., — понятия связанных с возрастным развитием прогрессивных изменений психосексуальности и объектных отношений. Либидинальная гратификация была поставлена в связь с чувственностью или активностью, сфокусированной на каждой из т. н. эрогенных зон тела, сменявших одна другую при прохождении стадий развития. Конкретные особенности характера и/или патологии связывались с успехами, неудачами и компромиссами на каждой ступени цепного процесса развития. Продвижение Л. от аутоэротизма (гратификация при посредстве собственного тела) к нарциссизму (любовь к самому себе) и объектной любви (гратификация через вовлеченность в отношения с другими людьми) служит дополнением последовательности психосексуального развития, добавляя еще одну важную генетическую линию, из к-рых в итоге формируется основа для психоан. диагностической классиф.

См. также Сексуальность человека, Психоанализ

Д. Л. Вертлиб

Лидерство и руководство (leadership and supervision)

Лидеры управляют и менеджеры ведут за собой, но эти две роли не являются тождественными. И лидеры (leaders), и руководители (supervisors) могут выполнять межличностные, информационные роли и роль принимающего решения, но руководители, сверх того, вовлечены в такие нелидерские виды деятельности, как проверка исполнения, планирование, исслед., координирование, оценивание, надзор, кадровое обеспечение, переговоры и представительство.

Умение быть лидером и устанавливать личные контакты с др. — одно из наиболее важных профессиональных требований, предъявляемых к менеджеру любого уровня. Умение налаживать взаимоотношения между членами коллектива считается для менеджеров среднего уровня гораздо более важным, чем технические умения. Самой важной отдельно взятой функцией руководителей первого (низового) звена яв-ся осуществление надзора и руководство подчиненными. Два фактора, действием к-рых можно объяснить большую часть индивидуальных различий в поведении руководителей, были названы структурированием, полезным в планировании и орг-ции деятельности, и вниманием, характеризующим заботу о нуждах подчиненных.

Нематериальные активы лидерства просматриваются у менеджеров в той степени, в к-рой они отличаются от запрограммированных автоматов, принимающих решения. Ориентированные на действия, а не на тщательное обдумывание, менеджеры чаще опираются на здравый смысл и интуицию, нежели на формальный анализ, что чрезвычайно затрудняет наблюдение за их процессами принятия решений. Предпочитая межличностные коммуникации письменным документам, менеджеры тратят большую часть своего рабочего времени на телефонные переговоры или совещания, в к-рых особую ценность приобретают лидерские качества и межличностные умения.

Эффективное лидерство оказывается тесно связанным с руководством и управлением по неск. факторным измерениям, выделенным Морсом и Вагнером. Множественный регрессионный анализ позволяет предположить, что в общем и целом большая часть результативных действий менеджеров связана с управлением организационной средой.

Инициативные, смелые, новаторские решения яркого лидера могут вступать в конфликт с требованиями к гарантированной надежности и неукоснительному соблюдению организационных правил и ограничений, выражаемыми эффективным администратором. Существует отчетливая потребность в ситуационном подходе к пониманию сравнительной ценности лидерских и нелидерских аспектов руководства и управления.

См. также Эффективность лидерства, Стили лидерства

Б. М. Басс

Лимбическая система (limbic system)

Л. с. включает область перегородки (подмозолистую область коры и связанные с ней подкорковые ядра), поясную извилину, гиппокамп, миндалину, отделы гипоталамуса, прежде всего мамиллярные (сосцевидные) тела, переднее таламическое ядро, уздечку и отделы среднего мозга. Эти области мозга связаны между собой реципрокными отношениями благодаря многочисленным аксональным проводящим путям, включая свод, поясок, конечную полоску, мозговую полоску (зрительного бугра), мамиллярно-таламический тракт (mammillothalamic tract), медиальный продольный пучок и уздечко-межножковый тракт (habenulointerpeduncular tract).

Л. с. может считаться системой в силу важных анатомических связей ее структур друг с другом и с гипоталамусом, а вовсе не по причине обязательной однородности этих структур по своим функциям. И действительно, лимбические структуры оказались связанными с множеством разнообразных функций. Напр., гиппокамп играет важную роль в формировании следов памяти у людей и у животных; область перегородки, по всей видимости, участвует в формировании видотипичных эмоциональных реакций, а миндалина, вероятно, имеет отношение к выученным реакциям на аверсивные стимулы. Поясная кора связана с субъективной оценкой боли у людей и с приобретением условных реакций избегания у животных. В добавление к перечисленным выше категориям поведения эти лимбические области, наряду с др. входящими в Л. с. структурами, участвуют в регулировании и коррекции мн. др. поведенческих реакций. Кроме того, гиппокамп, ядра перегородки и миндалина могут влиять на высвобождение гормонов гипофиза. В качестве обобщения можно сказать, что лимбические структуры благодаря их связям друг с другом, а тж с неокортексом, гипоталамусом, эндокринной системой и автономной НС участвуют в управлении мнемическими, эмоциональными и мотивационными процессами.

См. также Головной мозг, Центральная нервная система

М. Л. Вудрафф

Литература и психология (literature and psychology)

Возникновение психологии как самостоятельной дисциплины в конце XIX в. выдвинуло на передний план связь этой новой науки с классическими языками и классической литературой. Две великие фигуры того времени, У. Джеймс и З. Фрейд, придавали важное значение этому вопросу. Оба получили подготовку в области медицины и физиол., однако считали себя психологами; обоих привлекала философия, и оба добились популярности как писатели. Двойственность У. Джеймса отразилась в его младшем брате Генри, чья репутация как писателя основывалась гл. обр. на его психол. глубине и проницательности.

Судьба распорядилась так, что Фрейд смог встретиться с Джеймсом во время своего единственного приезда в Америку в 1909 г. Создавая и развивая психоан., он постоянно осознавал, что гуманит. науки играют важную роль в его мышлении, и негативно расценивал отсутствие соотв. курсов в программах мед. образования, особенно при подготовке тех, кто собирается стать психоаналитиком. Краеугольным камнем его клинической теории стал эдипов комплекс, на формулировку к-рого повлияли не только его клинические наблюдения и самоанализ, но и знакомство с трагедией Софокла, к-рую он перевел еще в юности. Среди целого ряда писателей, оказавших на него значительное влияние, были Шекспир, чьи книги он прочел на английском в юности, Гёте, к-рого он любил цитировать, и Достоевский, чьей психол. проницательностью он так восхищался. Фрейд создал не просто теорию челов. души, но произведения высокого литературного достоинства. Он писал психол. работы как литературные произведения (ЛП), художественный уровень к-рых с тех пор никем так и не был превзойден.

Чел. — «говорящее животное», и Фрейд понимал, что любая исчерпывающая теория челов. поведения должна считаться с этим простым и очевидным фактом. Фрейд использовал анализ языка в качестве фундамента, на к-ром он воздвиг свою теорет. доктрину. Предпринятый Фрейдом анализ сновидений обеспечил его осн. понятиями, касающимися функционирования челов. желаний и когнитивных процессов. Понятия с лингв. референтами характеризуют его анализ работы сновидения, включая понятия цензуры, сгущения, смещения, вторичной обработки и символизации.

Значение, к-рое Фрейд придавал языку, отразилось во всех областях его учения. Он начал с анализа оговорок и др. форм речевого парапраксиса. Аналогично, он раздумывал над тем, почему остроты и шутки являются формами речи, к-рые выявляют сложную работу ума. В итоге Фрейд разраб. «лечение беседой» (talking cure), процедуру психоаналитической терапии, в к-рой в качестве средства облегчения невротического страдания используется разговор двоих людей.

Интерес к трансформационным процессам обеспечивает фундаментальную основу для встречи психологии и литературы. Мы истолковываем литературу и истолковываем сны, и это означает, что герменевтика, или учение о процессе истолкования, имеет центральное значение для психологии и литературы. Фрейд занимался анализом этих трансформационных процессов в своей теории не только в когнитивном плане — в виде разграничений бессознательного и сознательного, первичного и вторичного процесса, вытесненного и возврата вытесненного, явного и скрытого содержания сновидений, — но и в плане трансформации или коловратности инстинктов, как в случае перехода любви в ненависть.

Этот трансформационный или двуязычный характер психоанализа согласуется с целым рядом совр. подходов к языку, включая структуралистский подход французского психоаналитика Жака Лакана и деконструктивистский подход Жака Дерриды. Однако именно в трансформационно-генеративной теории языка мы обнаруживаем удивительные совпадения с характером фрейдовского мышления. Параллель между Фрейдом и Хомским была развита М. Эдельсоном, к-рый обратил внимание на то, что оба автора постулировали существование глубинных структур, образующих основу поверхностных структур, а тж подчеркивали важность трансформационных операций, посредством к-рых язык глубинной структуры репрезентируется в языке поверхностной структуры. В полном соответствии с фундаментальным фрейдовским разграничением первичного и вторичного процесса мышления Фодор допускает существование личного языка, к-рый яв-ся предшественником публичного языка. Развивая идею Хомского о «языке и бессознательном знании», он утверждает, что для овладения родным языком мы должны обладать др., личным языком. Фодор выдвигает предположение о существовании «словаря» кодов, при помощи к-рых личный язык трансформируется в публичный язык.

Литература конца XIX—нач. XX вв., представленная произведениями Пруста и Джойса, служит наглядной ил. становления интереса к различным уровням языка. Романы Джойса можно рассматривать в контексте поступательного движения от публичного языка сознания к все большей опоре на личный (тайный) язык бессознательного. Это выглядит так, как если бы Джойс стремился писать на том личном языке, к-рый образует нижний слой всех ЛП. Между тем именно поэзия наиболее непосредственно выражает процесс трансформации личного языка в публичный язык. Язык поэта обеспечивает связку первичных и вторичных процессов и фокусируется на переходе от одних к др. В начале этого столетия Ф. Прескотт указал на наличие параллели между такими поэтическими тропами и процессом работы сновидений, описанным Фрейдом, — параллели, впоследствии развитой психоаналитиком Э. Ф. Шарпом. Т. о., интересы психоан., литературы и лингвистики пересекаются на трансформационных операциях, в рез-те чего центральное значение приобретает проблема истолкования текста, или герменевтика.

Поскольку психоаналитические интерпретации ЛП изначально концентрировались вокруг важнейших тем психич. развития, разраб. Фрейдом, в них присутствовал неослабевающий интерес к оральному, анальному и фаллическим аспектам ЛП, часто с преобладающим акцентом на периоде развития эдипова комплекса. С развитием в рамках психоан. эго-психологии психоаналитическая литературная критика обратилась к подчеркиванию роли более адаптивных, синтезирующих аспектов литературной продуктивности. Этот новый акцент эго-психологии заключался в интерпретации литературных усилий как позитивного, совладающего поведения, в к-ром регрессия оказывается намеренным и контролируемым процессом, поскольку в противном случае фантазия, происходящая из первичного процесса, приобрела бы слишком личный характер и препятствовала художественному общению с читателем. Работы Эриксона поставили психоаналитические интерпретации ЛП на более прочную основу подчеркиванием цементирующей, интегрирующей роли эго-идентичности писателя, с одной стороны, и его места в контексте соц., культурных и ист. процессов — с др.

В конце своей жизни Фрейд все чаще обращался к проблемам доэдипова периода развития, когда он проводил различие между психол. развитием ребенка мужского и женского пола, и совр. феминистская литературная критика обнаруживает движение в этом направлении. Фрейд утверждал, что доэдиповы отношения с матерью имеют большее значение для развития ребенка женского пола, чем эдипов период. Такая формулировка яв-ся центральной в феминистском подходе к проблемам формирования женской идентичности. Повышенный интерес женщин-критиков, проявляющийся в этом вопросе формирования женской идентичности, по отношению к писательству служит одним из примеров обоюдного вклада литературы и психологии в их взаимное развитие.

Используя парадигму, центральным пунктом к-рой яв-ся эдиповы проблемы, литературный критик Хэролд Блум смело вторгается в область психоаналитических понятий, пытаясь развить теорию литературы. Блум выделяет риторические тропы в поэзии как проявления механизмов защиты. В более широком аспекте Блум развивает тезис о том, что подавление как защитный механизм играет важную роль в характере отношения писателей к своим литературным предшественникам. Механизм подавления функционирует, принуждая писателей к неверному прочтению своих знаменитых предшественников или же искажая их влияние.

Поскольку тезис Блума подразумевает, что всякое прочтение предшествующих текстов является неправильным истолкованием этих текстов, это поднимает важную проблему о психол. основах реакции читателя на ЛП. Осн. теоретиком данного вопроса был Н. Н. Холланд. Очевидно, что каждый читатель текста подходит к этому тексту с некой интерпретативной схемой, к-рая отражает его личность.

Др. многообещающий подход состоит в рассмотрении различных подходов к анализу одного и того же текста группы литературных критиков в попытке выявить универсальные интерпретативные структуры, не зависящие от индивидуального истолкования текста каждым критиком. Такие метаанализы истолкований ЛП характеризуются важными чертами сходства с существующей в клинической психологии потребностью в идентификации общих элементов и структур в интерпретативных диагностических и психотерапевтических усилиях врачей.

Структуралистский подход отвергает представление о том, что тексты существуют для того, чтобы их истолковывать, или что они содержат в себе истину или смысл. Структуралисты заняты поиском систематической «научной» конструкции, к-рая бы позволила им свести тексты к набору базовых семиотических категорий, с тем чтобы устранить как таковой опыт читателя. Текст «читает» себя сам.

Лакан, находящийся под влиянием структурной лингвистики Соссюра и структурной антропологии Леви-Стросса, выдвигает в качестве центрального принципа идею, что бессознательное структурировано подобно языку. Лакан отвергает американскую психоаналитическую эго-психологию с ее акцентом на адаптивных, синтезирующих и интегративных аспектах эго в литературном творчестве. В противоположность этому Лакан подчеркивает отчужденную инаковость (otherness) эго и себя, к-рую он считал центральной для фрейдовских понятий нарциссизма и идентификации. Младенец сперва начинает развивать свое отчужденное «Я» — Лакан наз. это «зеркальной стадией» развития, имея в виду, что мать как зеркало служит для младенца опорным планом себя как др. Идея Лакана о зеркальной стадии позволяет вновь ввести понятие имаго (imago) в литературный анализ и обеспечивает связь между психоаналитическими концепциями и понятием архетипа у Юнга.

Деконструктивистская программа испытала на себе сильное влияние Хайдеггера, Фрейда и Лакана. В еще большей степени, чем Лакан, Деррида стремится определить текст не только как присутствие, но и отсутствие, с тем чтобы в конечном итоге уничтожить сам текст. Текст Фрейда или любого писателя стирается, разбирается или разрушается, с тем чтобы его можно было реконструировать или переписать так, чтобы показать текст, к-рый ему «неизвестен». Конечным рез-том критического анализа Дерриды является представление текстов, фрейдовских или же др., допускающими различные истолкования, неокончательными, никогда до конца не понятыми, никогда до конца не сконструированными или не разобранными. Как и в последнем комментарии Фрейда к психоаналитической терапии, текст становится одновременно допускающим прекращение и не допускающим его.

Чему может научиться психолог, читая художественную литературу? Вероятно, наиболее психологически проницательным из поэтов был Уильям Блейк, чьи поразительно тонкие и глубокие проникновения в челов. душу еще только ожидают своего адекватного осознания и исслед. Не только его идеи, предвосхитившие концепции Фрейда и Юнга, но и вся совокупность его работ, как литературных, так и эстетических, тж требует интерпретации в его собственных психол. терминах, что могло бы способствовать разраб. важных представлений в отношении челов. личности.

Романтический поворот к «Я» сильно выражен у Вордсворта, чьи поэтические тексты содержат, пожалуй, наиболее яркие рекапитуляции раннего детского опыта, включая младенчество. Сложные идеи Кольриджа перекликаются со мн. совр. психол. проблемами, включая его представления касательно воображения и фантазии. Вклады Китса в психол. понимание в целом подверглись большему осмыслению, в т. ч. его акцент на идентичности как ключевом факторе формирования личности и его идеи о процессе творчества, включая отрицательную одаренность, его оксюморон для процесса, благодаря к-рому художник слова добирается до вопросов, занимающих центральное место в теории сновидений Фрейда.

Психология в своем стремлении к систематическому пониманию челов. личности нуждается в том, чтобы литература постоянно напоминала ей о том, где ее концепциям не хватает той глубины, сложности и богатства, к-рые характеризуют чел.

Дж. Байри

Личное пространство (personal space)

Каждый чел. формирует «буферную зону тела», наз. Л. п.; под этим подразумевается область, имеющая невидимую и мобильную границу, через к-рую др. люди обычно не могут проникнуть, не вызвав при этом психол. дискомфорта.

Воспринимаемые вторжения в Л. п. приводят к целому ряду проявлений дискомфорта на уровне поведения и аттитюдов индивидуума. Одна из наиболее очевидных реакций — простое отодвигание от навязчивого чел., и этот эффект был продемонстрирован во мн. исслед. В др. исслед. было обнаружено, что субъекты сообщают о переживании ими гораздо большего стресса и гораздо меньшей приязни по отношению к вторгающемуся лицу в ходе эксперим. проверки условий, связанных с нарушением культурно обусловленных межличностных дистанций. Пол нарушителя в сравнении с полом самого субъекта играет важную и сложную роль в этих реакциях.

Исследователи использовали неск. методик для измерения размеров Л. п. Предпочитаемая межличностная дистанция может измеряться при помощи следующих методов: а) незаметное наблюдение за людьми в естественном окружении; б) предоставление субъекту возможности указывать, когда приближающийся чел. должен остановиться; в) предоставление субъекту свободы выбора в том, где ему сесть или встать при включении в ту или иную соц. ситуацию; г) использование абстрактных процедур, в ходе к-рых субъект указывает, насколько далеко от гипотетических лиц он бы сел или встал, размещая на столе куклы или отмечая это место на листе бумаги. Исслед., измеряющие предпочитаемую дистанцию, показали, что размеры Л. п. не являются постоянными, а варьируют в зависимости от следующих факторов:

Внешние условия. В небольших помещениях или в углу помещения люди сохраняют большие межличностные дистанции, чем когда они находятся в больших помещениях или в центре помещения.

Сходство с нарушителем Л. п. и симпатия к нему. Несмотря на нек-рые противоречивые данные, большинство исслед. все же указывают на то, что люди устанавливают меньшие межличностные дистанции с теми, кто им нравится и кого они воспринимают как имеющего сходные атттитюды.

Возраст. исслед. по формированию Л. п. в целом показали, что у детей школьного возраста межличностная дистанция увеличивается примерно до 12 лет, когда она достигает дистанции взрослых людей. Дети-дошкольники обнаруживают предпочтения и вариации в Л. п. уже в 2-летнем возрасте.

Жизненный опыт. Отмечаются различия в Л. п. у людей, принадлежащих к различным культурам, и это, вероятно, отражает важную роль жизненного опыта.

См. также Теснота, Интеракционизм, Территориальность

Э. П. Серафино

Личностные опросники, разработанные на основе факторного анализа (Factor-analyzed personality questionnaires)

По сравнению с носившими субъективный характер психоаналитическими описаниями структуры личности, к-рые преобладали в теории личности на всем протяжении 1930-х гг., психометрически ориентированные психологи восприняли факторный анализ как способ внесения мат. точности в задачу картирования области личностных черт. Однако факторно-аналитический подход к изучению личности не оправдал в полной мере возлагаемых на него надежд. Остается много неразрешенных вопросов в области измерения личности, и до сих пор не преодолена зияющая пропасть между точностью вычислительных процедур и недостаточной объективностью методов факторного анализа, нередко приводящей к ложным выводам.

Несмотря на эти проблемы, сторонниками применения факторного анализа в психологии был сделан значительный вклад как в описание таксономии черт личности, так и в разработку и усовершенствование факторных личностных опросников. Р. Б. Кэттелл, Дж. П. Гилфорд и Г. Ю. Айзенк на протяжении многих лет сохраняли за собой положение первопроходцев в области исслед. личности с использованием различных техник факторного анализа. Ряд методологических достижений в их поздних работах можно отнести на счет появления более совершенных методов факторного анализа и психометрических методик, равно как и более мощных компьютеров, которые были недоступны на ранних — основных — этапах их изысканий.

См. также Факторный анализ

С. Б. Селлс

Личностные шкалы Комрея (Comrey personality scales)

Л. ш. К. разрабатывались для измерения осн. характеристик личности с акцентом на нормальные — в противоположность патологическим — черты: доверие — оборонительность; склонность к порядку — недостаток обязательности; соц. конформность — непокорность; активность — недостаток энергии; эмоциональная стабильность — нейротизм; экстраверсия — интроверсия; маскулинность — феминность; эмпатия — эгоцентризм.

К др. измерительным инструментам, разработанным Комреем в качестве автора или соавтора, относятся Шкалы мотивации достижения (Achievement Motivation Scales), Шкала тревожности Костелло — Комрея (Costello-Comrey Anxiety Scale), Шкала депрессии Костелло — Комрея (Costello — Comrey Depression Scale) и 216-пунктовая личностная шкала с 35 переменными, включающими нейротизм, зависимость, компульсивность, дружелюбие и враждебность. В ее состав также входит шкала «искренности» для оценки готовности респондентов сообщать о себе правдивые сведения.

См. также Измерение, Психометрика

О. Джонсон

Личность и болезнь (personality and illness)

В начале XX в. главные причины смерти людей в США прямо или косвенно связывались с инфекционными заболеваниями. Однако сегодня главными причинами смертности яв-ся дегенеративные заболевания, большинство из к-рых связаны с психол. факторами и поведенческими проблемами, такими как злоупотребление алкоголем и наркотиками, малоподвижный образ жизни и переедание. Инфекционные заболевания вызываются контактом с вирусами или бактериями, тогда как дегенеративные болезни возникают в рез-те чрезмерного изнашивания систем организма.

Люди обладают генетической предрасположенностью к определенным дегенеративным заболеваниям. Нек-рые виды болезней могут передаваться в семьях от поколения к поколению, вероятно, вследствие общего генофонда их членов. Большинство исследователей сходятся в том, что существующих свидетельств вполне достаточно для признания роли генетических факторов в развитии таких заболеваний, как коронарная сердечная недостаточность, гипертония, сахарный диабет и мигрени.

Понятие стресса. Совокупное воздействие требований жизни, черт личности и эмоций чел. вызывает стресс, к-рый может приводить к развитию болезни. Г. Селье определял стресс как неспецифическую реакцию организма на предъявляемые к нему требования. Он особо подчеркивал, что происхождение требований не имеет значения. В основе требования могут лежать определенные жизненные события, соц. отношения или внутренние события, такие как мысли и эмоции. Все требования, независимо от своего источника, мобилизуют определенные нервные или гормональные структуры, постоянная и интенсивная эксплуатация к-рых может приводить к дегенеративному заболеванию. Важную роль в стрессовой мобилизации играют симпатическая НС и эндокринные гормоны, такие как кортизол, кортизон, адреналин и норадреналин. В малых дозах стресс действует как тонизирующее средство, придавая жизни яркость и насыщенность, однако в больших дозах он влечет за собой перегрузку и износ одной системы за др.

Жизненные события. Давно признавалось, что определенные категории жизненных событий — такие как развод, супружество, беременность, перемены в условиях жизни, изменения в карьере, смена типа работы и уход на пенсию — имеют связь с потерей здоровья. Еще в 1897 г. сэр Уильям Ослер в «Лекциях о грудной жабе и родственных состояниях» (Lectures on angina pectoris and allied states) писал: «Я полагаю, что интенсивное напряжение, в котором живет чел., и привычка работать на износ, как машина, в значительно большей степени ответственны (за дегенерацию артерий), нежели излишества в питании и в употреблении алкоголя». А. Мейер исследовал связь между важными жизненными требованиями и развивающейся болезнью посредством тщательного картирования перемен в жизни, предшествовавших заболеванию. В издании «Достижения в медицинских и биологических исследованиях» (Contributions to medical and biological research), опубликованном в 1919 г., он рассказал о том, как он кропотливо регистрировал жизненные ситуации своих пациентов и их эмоциональные реакции на них. Вскоре обнаружилось, что в неожиданно большом числе случаев скопление этих трудных ситуаций имело следствием нарушение здоровья. За пионерской работой Мейера последовал целый ряд работ других исследователей, увлеченных той же идеей, завершившийся появлением «Описи недавнего опыта» (Schedule of recent experience), разработанной Т. Холмсом. Эта опись представляет собой вопросник, относящийся к классу стандартизованных самоотчетов и позволяющий получать информ. о конкретных событиях, происшедших в жизни опрашиваемого за последний период времени. Считается, что показатели по «Описи недавнего опыта» предсказывают в скором времени проблемы со здоровьем. М. Амундсен и ее коллеги ссылаются на многочисленные разведочные исслед., подтверждающие валидность этого инструмента, к-рый предназначен для измерения количества адаптационной энергии, требуемого скоплением жизненных событий независимо от их психол. значения для респондента.

Стиль жизни и личность. Причинная связь между Л. и. б. признавалась с незапамятных времен. Цитата, приписываемая основателю медицины Гиппократу (около IV в. до н. э.) и древнему английскому врачу Перри из Бата звучит: «Важнее знать, какого рода человек имеет заболевание, чем какого рода заболевание имеет человек». В этой цитате подчеркивается значение личностных характеристик для начала, течения и исхода болезни. Тем не менее систематических попыток объяснить связь психол. факторов с болезнью не предпринималось вплоть до начала 1900-х гг. А. Адлер в «Исследовании неполноценности органов и ее психической компенсации» (Study of organ inferiority and its psychical compensation) писал о возникновении определенных личностных характеристик как рез-те усилий компенсировать физ. дефект. В этой и последующих публикациях и лекциях он развивал представление о том, что стиль жизни чел. — организованный набор устойчивых представлений о себе и мире — обусловливает появление и тяжесть некоторых физ. заболеваний или неспособностей.

Ослер в 1910 и Данбар в 1943 г. указали на связь сердечных приступов с определенным типом личности. Они обратили внимание на то, что у пациентов с инфарктом миокарда часто наблюдались агрессивные, напористые, ориентированные на работу аттитюды. М. Фридман и Р. Розенман в работе «Поведение А-типа и ваше сердце» (Туре A behavior and your heart) впоследствии описали характерный тип личности пациентов-сердечников. В своем «Исследовании западной объединенной группы» (Western Collaborative Group Study) они привели данные о том, что лица со свойствами А-типа — агрессивные, нацеленные на борьбу и преодоление и характеризующиеся высоким жизненным темпом — находятся в состоянии хронического возбуждения симпатической НС, при к-ром резко увеличивается выработка связанных с экстремальными ситуациями гормонов, таких как адреналин и кортизол. Поддержание высоких уровней этих «аварийных» гормонов связано с развитием атеросклероза, предваряющего многие формы сердечно-сосудистых заболеваний. Р. Лазарус особо отмечал критическую роль восприятия и когнитивной оценки в формировании хронических эмоциональных состояний. Т. о., люди, личность к-рых организована для защиты от угрозы, предрасположены к тревожной реактивности, к-рая может приводить к гиперактивности симпатической НС и тем самым приближать болезнь.

См. также А-тип личности, Поведенческая медицина, Психология здоровья, Язвенная болезнь, Темпераменты

К. Б. Мэтини, Р. М. Керн

Личные документы (personal documents)

Активным сторонником использования личных документов в психологии являлся Г. Олпорт. В своей монографии 1942 г. он определил Л. д. как «любую запись личного содержания, в к-рой умышленно или непреднамеренно раскрываются сведения в отношении структуры, динамики и функционирования психич. жизни ее автора».

Олпорт выделял 6 форм таких документов: автобиографии, анкеты с открытыми вопросами, стенографические отчеты, дневники, письма и художественные и проективные документы. Он также привел следующий перечень осн. мотивов создания (намеренного) Л. д.: мотивировка своих поступков или самооправдание, эксгибиционизм, стремление к порядку, удовлетворение литературных наклонностей, выражение личных взглядов, катарсис, деньги, задание (assignment), содействие лечению, искупление, научный интерес, служение об-ву и желание обессмертить себя. Знание о таких мотивах позволяет исследователям не ограничиваться лишь одними представлениями здравого смысла в построении интерпретаций.

Олпорт предложил 6 критериев для оценки валидности конкретной интерпретации: ощущение внутренней уверенности, согласованность с имеющимися фактами, мысленное экспериментирование с целью оценить, яв-ся ли специфический фактор необходимым в интерпретации, прогностическая сила, соц. согласие (social agreement) и внутренняя согласованность.

См. также Биографические вопросники, Метод критических случаев, Опросники, Незаметные измерения

Дж. Б. Кэмпбелл

Лоботомия (lobotomy)

Л. — специальный раздел психохирургии, при к-рой одна из долей мозга (лобная, теменная, височная или затылочная) иссекается или разъединяется с др. областями мозга. Префронтальная Л. — вид Л., предполагающий частичное удаление лобных долей.

В 1935 г. Э. Мониш на одной конференции услышал доклад о последствиях повреждения префронтальной зоны у шимпанзе. Хотя акцент в этом докладе ставился на трудностях научения, связанных с повреждением лобных долей, Мониша особенно заинтересовало, что одна обезьяна после операции стала более спокойной и послушной.

Вскоре после этой конференции Мониш и А. Лима впервые провели серию префронтальных операций на людях. В 1936 г. Мониш опубликовал рез-ты оперативного лечения 20 своих первых пациентов: 7 из них выздоровели, у 7 наступило улучшение, тогда как у 6 не наблюдалось никакой положительной динамики. После такого, мягко говоря не вполне благоприятного начала, Л. почему-то становится широко принятым методом лечения тяжелых психических больных.

Применение психохирургии и Л. достигло пика в конце 1940-х, а к середине 1950-х довольно быстро пошло на спад. Оценить рез-ты префронтальной Л. затруднительно. Операции проводились по практически несопоставимым методикам на пациентах с различными диагнозами. Наступило выздоровление или нет — часто решалось на основе такого прагматического критерия, как повышение управляемости пациента.

Для оценки состояния пациентов часто применялись стандартные тесты интеллекта, и обычно рез-ты не вскрывали к.-л. интеллектуальных недостатков. Однако часто сообщалось о более тонких изменениях, включая безынициативность, апатию, неспособность осуществлять целенаправленную деятельность, бестактность и повышенную отвлекаемость.

В дополнение к изменениям зон мозга, выбираемых нейрохирургами для удаления, изменились и методики разрушения мозговых структур. На ранних этапах психохирургии практически все операции выполнялись при помощи разнообразных режущих инструментов. С появлением стереотаксической хирургии участки мозга стали разрушать с помощью электрического тока, электромагнитных волн высокой частоты, замораживающих зондов (криохирургия), ультразвука, компрессии и высокой температуры.

Если коротко, то психохирургия — это попытка благотворно повлиять на изменение поведения психически больных при помощи нейрохирургии. Логическое обоснование конкретных операций оказалось довольно слабо связанным с нейропсихологическими исслед. животных. Л. приносила наибольшую пользу в тот период, когда еще не было эффективных фармакологических препаратов.

См. также Головной мозг, Психохирургия

Б. М. Торн

Логический позитивизм (logical positivism)

Хотя Л. п. сравнительно быстро сошел с филос. сцены, он успел оказать такое влияние на психологию и смежные науки, последствия которого ощущаются не только сегодня, но, возможно, будут ощущаться и в будущем.

Основные идеи Л. п. сформировались в ходе проведения в 1920-х гг. семинаров группой философов и ученых, объединившихся под названием «Венский кружок». Они пытались опираться на фундамент, заложенный физиком Э. Махом, отстаивавшим новую философию естествознания, а фактически новую философию науки. Сам термин «Л. п.» был введен Г. Фейглем и Блумбергом в качестве итогового выражения полного множества развитых этим направлением концепций.

Л. п. возглавил крестовый поход против большинства влиятельных филос. школ, и в первую очередь против метафизики. Вскоре круг мишеней для критики расширился, включ. новую область — психологию, переживавшую в то время период быстрого роста. Главная цель этой критики была позитивной: изыскать способ объединения всех наук, опирающегося на эмпирические факты и четко определенный набор теорет. положений. Логические позитивисты убеждали своих коллег: «Мы никогда не придем к правильным ответам, если будем тратить большую часть своих усилий на неправильно сформулированные вопросы».

Принцип верификации стал, возможно, самым эффективным оружием в этой попытке ниспровергнуть распространенные псевдовопросы и псевдоутверждения. Айер так характеризует этот принцип: «Предполагается, что принцип верификации снабжает нас критерием для определения того, является ли предложение значимым (имеющим строгий смысл) или нет. Простой подход к формулированию такого критерия заключается в следующем: предложение имеет точный (буквальный) смысл тогда и только тогда, когда суждение, к-рое оно выражает, можно проверить либо аналитически, либо эмпирически». Важно отметить, что этот принцип приложим не к внешней действительности (на этот счет позитивисты имели свои сомнения), но к форме конструируемых нами предложений. Осн. внимание было направлено на логическую структуру словесных (или мат./символических) формулировок. Что, напр., можно сказать о таком предложении: «Дождь или идет здесь, или нет»? Это конкретное предложение нельзя назвать «неверным» или «ложным»: именно невозможность доказать истинность или ложность этого предложения обнаруживает его бесполезность.

Реальные примеры из философии или из др. наук редко имеют такую простую форму, и требуется немало усилий, чтобы определить, имеешь ли дело с аутентичным утверждением (т. е. с таким, к-рое можно доказать или опровергнуть) или с замысловатым лингвистическим маскарадом. Между сторонниками Л. п. не было единства во взглядах на то, какие именно утверждения можно считать удовлетворяющими критерию верифицируемости. Большинство из них придерживались умеренной т. зр., согласно к-рой утверждение аутентично, если его в принципе можно подтвердить.

Постепенно принцип верифицируемости трансформировался в понятие «проверяемости» или «подтверждаемости». Возможно, оригинальный принцип оказался чуть более успешным, чем этого хотелось бы, предъявляя такие требования, к-рым с трудом могли соответствовать даже формулировки точных наук.

На психологию Л. п. и аналитическая философия оказали большее влияние, чем принято думать. Эти критические филос. доктрины, внимание к-рых было направлено на структуру вопросов и ответов, яв-сь наиболее популярными в то время, когда создатели совр. психологии начинали свою научную деятельность. В психологии начали множиться так называемые «микромодели»: узкие, замкнутые системы утверждений о высокоспецифичных явлениях, обычно связанных с ограниченным набором эмпирических процедур. Узнав о существовании множества отношений, в к-рых могут искажаться сложные утверждения, психологи утратили вкус к созданию крупномасштабных теорий. Область психолингв. продолжает опираться в своих исслед. и формулировках на сознание, поощряемое, отчасти, Л. п.

И последнее. Не следует смешивать Л. п. с более ранним филос. подходом, к-рый также использовал этот ключевой термин. О. Конт предложил всеобъемлющую систему под названием «позитивная философия». Это тоже был предвидящий, антиметафизический подход, продиктованный сильным беспокойством о будущем человечества в мире с тенденцией к росту индустриализации и раздробленности, но исторически он не имеет ничего общего с идеями членов Венского кружка.

См. также Эмпиризм

Р. Кастенбаум

Логотерапия (logotherapy)

Л. можно определить как смысло-центрированную (от греч. logos — смысл) психотер. Основателем ее является Виктор Э. Франкл. В основе подхода Франкла лежит мотивационная теория, в к-рой центральное значение уделяется тому, что Франкл называет «стремлением к смыслу» в отличие от «стремления к власти» и «стремления к удовольствию» (принципа удовольствия). Сегодня все больше пациентов жалуются на чувство бессмысленности существования; в этой связи Франкл считает, что мн. проблемы и болезни в наше время вызваны этой неудачей в «поисках смысла». Рез-том такого положения дел яв-ся невротическая триада: депрессия, агрессия и аддикция. Логотерапевты представили эмпирическое подтверждение того, что в основе невротической триады лежит чувство бессмысленности существования.

Логотерапевты не предлагают и не «прописывают» смыслов. Целью Л. является описание процесса смысловосприятия (meaning perception) с помощью феноменологического анализа, чтобы т. о. узнать, как нормальные люди приходят к смыслу и, следовательно, к чувству осуществления.

Дистиллятом такого анализа у Франкла яв-ся его «теория лого», в соответствии с к-рой смысл существованию могут придать деяние, творчество или прочувствование (experiencing) ч. л. (произведений искусства, природы, культуры и т. д.). Л. тж предлагает специальную методику лечения обсессивно-компульсивных и фобических неврозов. Эта методика называется парадоксальной интенцией и заключается в том, что пациента побуждают делать или желать именно то, чего он боится. Цель — нейтрализовать антиципаторную тревогу, играющую важную роль в механизмах обратной связи, к-рые вызывают и поддерживают невротическое состояние. Др. логотерапевтическая методика, называемая дерефлексией, предназначена для лечения таких сексуальных неврозов, как фригидность и импотенция.

См. также Экзистенциальная психотерапия, Психотерапия

В. Э. Франкл

Локализация звука (auditory localization)

Под Л. з. понимается способность слушателя определять пространственное положение источника звука, учитывая направление и расстояние. Эта способность зависит гл. обр. от межушных различий звуковых входов, обусловленных положением головы относительно источника звука и расстоянием между ушами.

Признаки для определения направления

В среднем у человека расстояние между ушами составляет примерно 0,75 фута (ок. 23 см). Т. к. скорость звука в воздухе равна примерно 335 м/с, звук, исходящий из репродуктора, помещенного точно справа на уровне ушей испытуемого, достигает его правого уха на 0,7 мс быстрее, чем левого, и это позволяет ему локализовать источник звука как находящийся справа. Человек с нормальным слухом способен обнаруживать межушную разность времен величиной до 0,01 мс. Когда источник звука находится точно перед слушателем, над ним или за ним, межушная разность времен равна 0 и потому для получения информ., позволяющей локализовать источник, необходимы движения головы.

Два фактора обеспечивают межушную разность интенсивностей, используемую в качестве признака направленности звука: а) интенсивность звука, распространяющегося в воздухе, уменьшается по обратному квадратичному закону, так что звуки слышны громче в том ухе, которое находится ближе к источнику звука; б) голова действует как звуковой экран, оставляющий ухо, расположенное дальше от источника звука, в акустической тени.

Когда источник звука располагается где-то в срединной плоскости тела, бинауральные признаки уравниваются и точная Л. з. зависит от создания межушной разницы интенсивностей посредством движений головы. Повороты головы вокруг вертикальной оси приводят к бинауральным различиям для источников, расположенных перед слушателем или позади него. Наклоны головы в сторону помогают локализовать звуки, исходящие сверху или снизу, но не из-за спины или спереди. Движения головой приводят к одновременному изменению сразу нескольких признаков для Л. з.: межушной разности интенсивностей, времен и фаз.

Слуховые признаки для определения расстояния до источника звука включают четыре фактора: а) обратный квадратичный закон звукопроницаемости, согласно к-рому звук от более удаленного источника воспринимается ухом как более слабый; б) тембр, по той причине, что сложные звуки из более удаленного источника содержат меньше высокочастотных гармоник вследствие их затухания при прохождении через воздух; в) межушные паттерны интенсивностей и фаз, сложность которых уменьшается пропорционально расстоянию до источника звука; г) рисунок реверберации, меняющийся во времени и связанный как с источником звука, так и со средовыми условиями. Слуховые оценки расстояния до источника звука менее точны, чем оценки направления.

См. также Нарушения слуха, Слуховая различительная способность, Слуховое восприятие, Ухо

Дж. Ф. Корсо

Локус контроля (locus of control)

Термин «Л. к.» служит для обозначения группы субъективных мнений или убеждений относительно связи между поведением и его последствиями в форме наград или наказаний. Более точная формулировка этих мнений о Л. к. звучит как противопоставление интернального и экстернального контроля подкрепления (И—Э). Когда конкретный чел. воспринимает подкрепления (и положительные, и отрицательные) как итог собственного поведения, своих усилий или своих относительно постоянных особенностей, перед нами пример интернальных убеждений. Экстернальные убеждения, напротив, связаны с восприятием подкрепления как следствия везения, счастливого случая, судьбы, вмешательства влиятельных людей или же просто непредсказуемого (в силу сложности) стечения обстоятельств. Разумеется, мнения людей о Л. к. (или об И—Э) не ограничиваются дихотомией, а представлены точками непрерывного континуума вдоль оси с полюсами, образованными интернальными и экстернальными убеждениями соответственно.

Понятие И — Э было впервые предложено и введено в оборот Дж. Роттером. Он не только определил это понятие, но и сформулировал осн. положения теории соц. научения, в состав к-рой его можно было бы включить. Кроме того, Роттер представил в распоряжение научной общественности значительный объем психометрических данных и рез-тов исслед. конструктной валидности шкалы И—Э, сконструированной для измерения этого концепта.

Теоретическая основа понятия И—Э

Мн. из тех, кто использует понятие Л. к. в своих исслед., делают это, не обращая внимания на то, как оно вписывается в более широкую схему факторов, к-рые воздействуют на поведение. Такой упрощенческий подход порой приводил к ошибочным прогнозам, разочарованиям по поводу малой доли дисперсии, объясняемой фактором И — Э, или к серьезным помехам на пути обобщения данных ряда исслед. Ведь с самого начала понятие И — Э формулировалось как одна из неск. переменных в более широкой системе теории соц. научения, к-рые, взаимодействуя между собой, и вызывают то или иное поведение в каждой конкретной ситуации. К этим переменным относятся: а) ожидания; б) сравнительная ценность подкреплений; в) психол. ситуация.

И—Э рассматривается как обобщенное ожидание в отношении того, как лучше всего категоризовать ситуации, к-рые преподносят чел. проблему, требующую решения. Т. о., Л. к. является обобщенным ожиданием или убеждением относительно оптимального, с т. зр. конкретного чел., способа смотреть на связь между его поведением и последующим появлением награды или наказания.

В любой сколько-нибудь определенной ситуации ожидание того, что конкретное поведение приведет к конкретным рез-там, определяется тремя переменными. Во-первых, это специфические ожидания успешности данного поведения, осн. на предыдущем опыте действий в такой же ситуации. Во-вторых, это обобщенные ожидания успеха, осн. на обобщении опыта действий во всех сходных ситуациях. В-третьих, это обобщенные ожидания, связанные с опытом решения многочисленных проблем, среди к-рых проблема И — Э являет собой лишь частный пример. Взаимодействие всех трех переменных определяет ожидания чел. относительно успешности рассматриваемого поведения. А предыдущий опыт встреч с данной ситуацией определяет относительную силу влияния каждой из этих трех переменных.

Измерение И—Э

Наиболее широко используемым инструментом для измерения Л. к. как обобщенной характеристики личности яв-ся шкала И — Э. Эта шкала состоит из 23 пар утверждений (с вынужденным выбором) наряду с шестью «утверждениями-заполнителями», помогающими скрыть назначение теста от испытуемых.

Данные, полученные самим Роттером, почти не содержали свидетельств в пользу того, что его шкала имеет более одного измерения. С того времени, однако, начали накапливаться доказательства в пользу многомерной природы И — Э, и к настоящему моменту их собрано уже изрядное количество. Кроме того, было разраб. множество дополнительных шкал для измерения убеждений в специфических областях И — Э (здравоохранение, политика и т. д.). Большинство этих шкал рассчитаны на взрослых, но со временем появились и детские версии шкал И — Э.

Связи между И—Э и личным контролем

Ориентация на интернальные убеждения, казалось бы, предполагает, что индивидуум должен занимать более активную и контролирующую позицию в отношении внешней среды. И в самом деле, существует достаточно данных, подтверждающих это предположение. Их накопление в неменьшей степени свидетельствует о валидности шкалы И — Э, поскольку осн. часть исслед. проводилась с использованием именно этого измерительного инструмента.

В области здравоохранения и личной гигиены вышеупомянутое предположение подтверждается рядом исслед. В одном из циклов самых ранних исслед. И — Э было показано, что больные туберкулезом интерналы более информированы о своем физ. состоянии и стремятся получить больше подобной информ. от врачей и медсестер, чем аналогичные больные-экстерналы. Кроме того, было замечено, что курильщики-интерналы, по-видимому, более внимательно относятся к предупреждениям о необходимости отказаться от этой дурной привычки по сравнению с курильщиками-экстерналами. Аналогично этому, отмечаются связи интернальных убеждений с поведением, нацеленным на профилактику болезней зубов и десен; результативным участием в программах снижения веса; одобрительным отношением к прививкам; участием в физкультурно-оздоровительных мероприятиях и соблюдением разного рода рекомендуемых медиками режимов. Даже пользование ремнями безопасности более характерно для интерналов, чем для экстерналов. Впечатляет именно то, что такая общая, неспецифическая личностная переменная, как И — Э, обнаруживает подобные связи с вышеперечисленными формами поведения, особенно если учесть сложный, определяемый множеством факторов характер последнего.

Во мн. отношениях интерналы кажутся более компетентными, чем экстерналы. Возможно, это впечатление возникает вследствие их более активных попыток приобрести информ., к-рая позволит им оказывать воздействие на внешнюю среду, поскольку они уверены в том, что способны оказывать такое воздействие.

В тех случаях, когда др. пытаются оказать межличностное влияние, обычно ожидается, что интерналы будут более стойкими, чем экстерналы; по крайней мере, их согласие должно бы быть более обдуманным и логически обоснованным, чем просто рефлекторное действие. Ряд исслед. подтвердил это предположение. В основном такие данные получены в исслед. конформности, неявного влияния и др. подобных явлений. В той степени, в какой вербальное обусловливание представляет собой ситуацию неявного влияния, накопленные здесь данные тж можно считать подтверждающими сделанное выше предположение, т. к. мы обнаруживаем, что у экстерналов легче вырабатываются условные реакции этого типа, чем у интерналов. Сходные рез-ты обнаруживаются при рассмотрении изменения аттитюдов. Экстерналы кажутся необыкновенно восприимчивыми, особенно в тех случаях, когда они сталкиваются с информ. из авторитетных источников.

Рез-ты исслед. в области достижений крайне неоднозначны. У детей академические успехи прямо связаны с интернальными убеждениями, тогда как у студентов колледжей эта связь заметно ослабевает или же становится обратной. Аналогично этому, когда дело касается изучения связей потребности в достижении с переменной И—Э, данные носят довольно противоречивый характер и к тому же часто зашумляются влиянием половых различий. В смежной области исслед. было установлено, что интернальные дети в большей мере способны откладывать немедленное удовольствие ради получения отсроченного вознаграждения. Подобным же образом, поскольку экстерналы чаще относят рез-ты своей деятельности на счет внешних факторов, они не способны в полной мере испытать чувство гордости и удовлетворения, вызываемое достижениями и являющееся, как таковое, неотъемлемой частью «синдрома достижения».

Сравнительно недавние исслед. были ориентированы на возможность того, что нек-рые экстерналы выбирают свои убеждения в качестве защитной реакции. Т. е. «в действительности» они не верят в экстернальную орг-цию мира. Скорее их экстернальные убеждения представляют собой своего рода защитную рационализацию, чтобы можно было объяснить (оправдать) случившийся провал или ожидаемый неуспех. Это направление исслед. наводит на мысль о том, что убеждения одних экстерналов «конгруэнтны» их предыдущему опыту или динамике подкрепления, тогда как убеждения др. — только «защитные» шаги, предпринимаемые с целью минимизировать последствия неудачи, к-рые в противном случае могли бы подорвать жизненные силы «неудачника».

Происхождение И—Э

Возможно, наиболее серьезное отставание в публикациях по проблеме Л. к. наблюдается в области систематических исслед. развития И — Э убеждений. И все же нек-рые взаимосвязи здесь были отмечены, хотя бы в общих чертах. Напр., родители, одаривая своих детей теплом и любовью, наделяя их чувством защищенности и положительным эмоциональным зарядом, помогая формировать разнообразные умения и навыки, способствуют тем самым развитию у них интернальной ориентации. Непротиворечивость родительских подкреплений, поведения и стандартов тж связана с развитием интернальности у детей. Кроме того, данные ряда исслед. говорят о сочетаемости экстернальных убеждений с низким социоэкономическим статусом. Расовые и этнические группы, к-рые практически не имеют доступа к власти и лишены мобильности, обнаруживают более экстернальные системы убеждений. Есть даже нек-рые основания считать, что отдельные культуры могут более или менее явно приучать к экстернальной позиции.

См. также Полезависимость, Внутренне и внешне направляемое поведение, Послушание

Э. Дж. Фарес

Лонгитюдные исследования (longitudinal studies)

Лонгитюдные (продольные) исслед. подразумевают наблюдение отдельных людей или групп на протяжении определенного периода времени в целях оценки изменения. Л. и. является одним из важнейших методов психологии развития, изучающей зависящие от времени феномены. Осн. целью такого изучения, как правило, служат поведенческие или физиолог. изменения, к-рые могут происходить в процессе взросления. Для исслед. таких временных траекторий развития используются два осн. подхода: поперечные и продольные планы. В исслед. методом поперечных срезов изучаемая зависимая переменная (напр., IQ) измеряется практически одновременно в неск. различных возрастных группах. В этом типе исслед. можно измерять IQ в группах участников, к-рым на момент проведения исслед. исполнилось 4, 7, 10 и 12 лет. В Л. и. зависимая переменная измеряется у одной и той же группы участников на протяжении определенного периода времени (напр., когда им было 4, 7, 10 и 12 лет).

Осн. достоинство продольных планов состоит в том, что исследователи могут наблюдать тех же самых лиц на протяжении всего исследуемого периода. Это позволяет оценивать происходящие изменения у одних и тех же индивидуумов по мере того, как они прогрессируют или регрессируют в ходе развития. Поэтому Л. и. позволяют делать более прямые выводы в отношении развития, чем исслед. методом поперечных срезов. Реализация продольных планов сопряжена тж с определенными проблемами. Поскольку участников лонгитюда оценивают неоднократно, возникает вероятность того, что наблюдаемые изменения могут оказаться отчасти следствиями повторных измерений. Др. потенциальной проблемой является отсев участников: поскольку Л. и. обычно охватывают длительные периоды времени, нек-рое количество участников может выпасть из исслед. по различным причинам (смерть, переезд или отказ от дальнейшего участия). Лонгитюдная стратегия остается важным методом орг-ции исслед. в психологии, однако такие исслед. редко проводятся по причине высоких временных и материальных затрат.

См. также Исследование методом поперечных срезов, Методы эмпирического исследования, Экспериментальные планы

К. Дж. Дру

Любовь (love)

Что такое любовь?

Большинство исследователей сходятся в том, что «любовь» приходит в различных формах. Зик Рубин проводит различие между симпатией и Л. Романтическая любовь включает в себя такие элементы, как забота о другом чел., нежность, самораскрытие (self-disclosure) и исключительность. В отличие от романтической Л. симпатия — это влечение одного чел. к др., к-рое включ. в себя хорошее отношение и ощущение сходства с ним.

Хэтфилд и Уолстер различают страстную Л. и дружескую Л. Страстная Л. характеризуется интенсивными эмоциональными переживаниями и смешением различных чувств: нежности и сексуальности, восторга и страданий, мучительного беспокойства и облегчения, альтруизма и ревности.

Дружеская Л. (companion love), напротив, связана с менее интенсивными эмоциями, сочетая в себе чувства дружеского расположения и глубокой привязанности. Она характеризуется товарищескими отношениями, пониманием и заботой о благополучии др.

Дж. Ли выделяет 6 типов любви. Eros — это романтическая и сексуальная Л., проникнутая страстным желанием полностью познать любимого чел. Mania — это навязчивая, всепоглощающая и требовательная Л., часто сопровождаемая болью и мучительной тревогой вследствие неутолимой потребности во внимании со стороны др. Ludis — это сосредоточенная на себе, игривая Л., рассматриваемая как своего рода состязание, в к-ром надлежит одержать победу. Storge — это дружеская Л., прочная безмятежная Л., возникающая между двумя близкими друзьями. Аgаре — это священная, благоговейная и сосредоточенная на «Нем» («Ней») Л., всегда терпеливая, всепрощающая и кроткая. Pragma — это практическая и рассудочная Л., выражаемая только после установления того, яв-ся ли данный партнер «хорошей партией».

В кого чаще всего влюбляются?

Близость яв-ся, вероятно, наиболее важной детерминантой, определяющей выбор людьми друзей, любимых и супругов. В целом чем ближе находятся друг к другу люди, тем больше шансов, что они познакомятся, а знакомство довольно часто влечет за собой привязанность и Л. Кроме того, когда люди живут или работают рядом с др., возникает больше шансов оказаться с ними в поощряющих ситуациях.

Неудивительно, что другой важнейшей детерминантой служит физическая привлекательность. Существуют, по-видимому, три причины того, почему нас влечет к красивым людям: а) хорошая внешность сама по себе вызывает эстетическое удовольствие; б) с красивым партнером престижно и в) в соответствии со стереотипом «красота есть благо» большинство считает, что красивые люди обладают соц. желательными чертами личности и что их жизнь складывается более счастливо и успешно по сравнению с жизнью непривлекательных людей.

Сходство тж играет важную роль. Люди чаще влюбляются в тех, с кем они имеют много общего в соц. происхождении и образовании, ценностях, интересах и аттитюдах. Львиная доля исследовательского внимания была уделена взаимосвязи между сходством аттитюдов и влечением людей друг к другу.

Существуют несколько возможных объяснений того, почему нам нравятся и вызывают нашу Л. похожие на нас люди. Во-первых, все мы чаще сталкиваемся в своей жизни с похожими, чем с непохожими на нас людьми. Во-вторых, существуют определенные давления со стороны об-ва к взаимодействию с похожими др. Наконец, с т. зр. сравнения затрат и результатов взаимодействие с похожими людьми оказывается более вознаграждающим (и влечет меньше затрат), поскольку они в целом поддерживают наши представления в отношении окружающей действительности.

Однако нельзя не принимать в расчет и свидетельств того, что, как ни парадоксально, люди зачастую влюбляются в тех, кто дополняет их тем или иным образом, в соответствии со старой истиной «противоположности притягиваются». Р. Уинч утверждает, что люди влюбляются в тех, кто компенсирует и/или дополняет их собственные личностные черты и потребности. К сожалению, другие исследователи не смогли воспроизвести результаты, полученные Уинчем. В своей совокупности эмпирические данные указывают на то, что люди имеют тенденцию выбирать себе друзей и партнеров, к-рые обладают скорее сходными, нежели дополняющими чертами личности и потребностями.

Что такое страстная любовь?

Столетиями теоретики спорили о том, что в действительности представляет собой страстная Л. Кендрик и Чалдини утверждают, что, в целом, страстная Л. объясняется теми же самыми принципами «подкрепления», что и «межличностная аттракция». Они утверждают, что чем более сильные положительные подкрепления люди получают от других, тем большую симпатию или Л. по отношению к ним они будут испытывать. Т. о., по их мнению страстная Л. стимулируется интенсивными положительными переживаниями и угашается интенсивными отрицательными переживаниями.

Однако некоторые исследователи придерживаются противоположной т. зр. Существующие данные свидетельствуют о том, что для большинства людей Л. ассоциируется как с наслаждением, так и со страданием и может стимулироваться тем и др.

Тому, что Л. может связываться не только с удовольствием, но и со страданием, есть определенные физиолог. основания. С физиолог. т. зр. Л., наслаждение и страдание характеризуются одной общей чертой — они представляют собой сильное возбуждение. Радость, страсть и волнение, так же как гнев, зависть и ненависть — все это продукты «симпатической» реакции в НС. Это доказывается «симптомами», связываемыми со всеми этими эмоциями: покраснением лица, влажностью ладоней, слабостью в коленях, тошнотой, головокружением, учащением сердцебиения, дрожью в руках и учащением дыхания.

Многочисленные эмпирические данные поддерживают осн. на здравом смысле представление о том, что, при соответствующих условиях, сильные положительные переживания, такие как эйфория, сексуальные фантазии, взаимопонимание с партнером или общее возбуждение, могут питать страсть. Однако наряду с ними существуют доказательства в пользу более интригующего утверждения, а именно что тревога и страх, ревность, чувство одиночества, гнев или даже горе, при соответствующих условиях, тж могут вызывать страсть.

Недавние лабораторные исслед. показали, что, при подходящих условиях, любое состояние интенсивного возбуждения может интерпретироваться в качестве активатора любовной страсти — даже если оно является рез-том не связанного с ней по содержанию опыта, такого как бег трусцой, прослушивание комедийной интермедии или рассказа о надругательстве толпы и убийстве миссионера. Как это ни странно звучит, но факты говорят о том, что адреналин пробуждает в сердце Л. Не вызывает сомнений, что наиболее общим стимулирующим фактором страстной Л. яв-ся наслаждение, однако тревога и страх могут при этом иногда тоже вносить свой вклад.

Существуют ли различия между мужской и женской любовью?

Мужчины и женщины испытывают, в основном, те же самые чувства и переживания. Однако существуют данные о том, что наряду с этим имеются некоторые различия в том, что волнует мужчин и женщин в Л., и в том, как они реагируют на свои отношения. Были обнаружены следующие различия:

1.   Мужчины, в целом, оказываются более «романтичными», чем женщины.

2.   Мужчины, по-видимому, влюбляются быстрее, чем женщины. Им также нужно больше времени, чтобы полностью разлюбить свою избранницу, и они острее переживают разрыв, вероятно, вследствие отсутствия др., за исключением своей подруги, человека, кому они могли бы довериться.

3.   В своей Л. женщины чаще по сравнению с мужчинами переживают чувства мучительного страдания и исступленного восторга.

4.   В случайных связях женщины чаще раскрывают свои чувства — как положительные, так и отрицательные.

В глубоко интимных взаимоотношениях мужчины и женщины мало (если вообще) различаются в том, насколько они готовы раскрыться друг перед другом. Они различаются, однако, характером того, чем они готовы поделиться друг с другом. Мужчины более склонны делиться своими взглядами на политику и своими успехами; женщины — своими чувствами в отношении др. людей и своими опасениями.

Как люди узнают о том, что их любят?

Есть целый ряд разоблачающих телесных признаков. Влюбленные выдают свои чувства в таких внешних признаках, как подчеркнутое внимание к собственной внешности (жесты прихорашивания). Любящие люди склонны проводить значительную часть времени, глядя в глаза друг другу. Им также хочется касаться друг друга и оставаться рядом. Вероятно, наиболее очевидным из всех признаков влюбленности в другого чел. яв-ся стремление проводить с ним большую часть времени и желание что-то делать для этого чел.

См. также Межличностная аттракция, Выбор супруга/супруги

Э. Хэтфилд

Вернуться в раздел: Психология

Обсудить эту статью на нашем форуме >>>

§ ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ СТАТЬИ. БОЛЬШАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ СТАТЕЙ

Ключевые слова этой страницы: психологические, статьи, большая, энциклопедия, психологических, статей.

Скачать zip-архив: Психологические статьи. Большая Энциклопедия психологических статей - zip. Скачать mp3: Психологические статьи. Большая Энциклопедия психологических статей - mp3.