Кришнамурти

II. Природа невыбирающего осознавания. Что такое осознавание?

Вопрошающий: В чем различие между осознаванием и восприимчивостью?

Кришнамурти: Мне интересно, есть ли вообще какое-то различие? Когда вы задаете вопрос, важно выяснить для себя суть дела, а не просто принимать то, что говорит кто-то другой. Так что давайте вместе выясним, что значит осознавать.
Вы видите красивое дерево с листьями, сверкающими после дождя; вы видите блеск солнца на воде и на серых перьях птиц; вы видите крестьян, вы слышите лай собаки или мычание теленка. Все это – часть осознавания, осознавания того, что есть вокруг вас. Подходя немного ближе, вы замечаете свое отношение к людям, идеям и вещам; вы осознаете, как вы расцениваете дом, дорогу; вы наблюдаете свои реакции на то, что вам говорят люди, и то, как вы всегда оцениваете, судите, сравниваете или осуждаете. Все это – часть осознавания, начинающегося на поверхности, а потом идущего все глубже и глубже, но для большинства из нас осознавание останавливается на определенном этапе.
Мы воспринимаем шумы, красивые и некрасивые виды, но не осознаем свои реакции на них. Мы говорим: «Это красиво» или «Это уродливо» и проходим мимо; но мы не задаемся вопросом, что такое красота, что такое уродство. Несомненно, видеть, каковы ваши реакции, быть все более и более внимательными к каждому моменту своего собственного мышления, наблюдать, что ваш ум обусловлен влиянием ваших родителей, учителей, культуры и расы, – все это часть осознавания.

Вы не можете целостно осознавать, если выбираете

Осознавание – не что-то загадочное, что вы должны практиковать; не что-то, чему можно научиться только у какого-то бородатого господина, или кого-то другого. Все это слишком абсурдно. Просто быть осознающим – что это значит? Осознавать, что вы сидите здесь и я сижу здесь; что я говорю с вами, а вы меня слушаете; осознавать этот зал, его форму, его освещение, его акустику; наблюдать различные цвета, которые носят люди, их позы, их старание слушать, их почесывание, зевание, скуку, их неудовлетворенность; их согласие или несогласие с тем, что говорится. Все это составляет часть осознавания – очень поверхностную часть.
Позади этого поверхностного наблюдения есть реакция нашей обусловленности: мне нравится и мне не нравится, я англичанин, а вы не англичанин, я католик, а вы – протестант. И наша обусловленность действительно очень глубока. Она требует глубокого изучения, понимания. Сознавать наши реакции, наши скрытые мотивы и условные рефлексы – это тоже часть осознавания.
Невозможно быть целостно осознающим, если вы выбираете. Если вы говорите: «Это правильно, а то неправильно», правильное и неправильное зависят от вашей обусловленности. Быть осознающим – значит сознавать все это, не выбирая, это значит быть целостно осознающим все ваши сознательные и бессознательные реакции. И вы не можете целостно осознавать, если осуждаете, оправдываете или говорите: «Я буду хранить свои убеждения, свой опыт, свое знание». Тогда вы лишь пристрастно осознаете, а пристрастное осознавание – это в действительности слепота.
Видение или понимание – это не вопрос времени, не вопрос градаций. Вы либо видите, либо не видите. И вы не можете видеть, если глубоко не осознаете свои собственные реакции, свою собственную обусловленность. Осознавая свою обусловленность, вы должны наблюдать ее без выбирания; вы должны видеть данность, а не предлагать мнение или суждение о ней. Иными словами, вы должны смотреть на данность, не думая. Тогда имеет место осознавание, состояние внимания без центра, без границ, где не вмешивается известное…

Полностью сознавать весь свой процесс мышления и быть способным идти за его пределы – это осознавание

В: Означает ли осознавание состояние свободы или просто процесс наблюдения?

Кришнамурти: На самом деле это весьма сложная проблема. Можем ли мы понимать все значение того, что значит быть осознающим? Не спешите с какими бы то ни было выводами. Что мы имеем в виду под обычным осознаванием? Я вижу вас и, наблюдая вас, глядя на вас, я формирую мнение. Вы меня обидели, вы меня обманули, вы были со мной грубы, или сказали нечто приятное и польстили мне и, сознательно или бессознательно, все это остается у меня в уме. Когда я вижу этот процесс, когда я его наблюдаю, это только начало осознавания.
Я также могу осознавать свои мотивы, свои привычки мышления. Ум может осознавать свои ограничения, свою собственную обусловленность, и вопрос, может ли ум вообще быть свободным от собственной обусловленности. Несомненно, все это – часть осознавания.
Утверждать, что ум может или не может быть свободным от своей обусловленности, – это все равно часть его обусловленности, но наблюдать эту обусловленность, не утверждая ни того ни другого, – это продвижение осознавания, осознавания всего процесса мышления.
Итак, посредством осознавания я начинаю видеть себя таким, каков я на самом деле, целостность себя. Момент за моментом будучи внимательным ко всем своим мыслям, чувствам, реакциям, как сознательным, так и бессознательным, ум постоянно открывает значение своей деятельности, что является самопознанием. В то же время, если мое понимание носит просто накопительный характер, это накопление становится обусловливанием, препятствующем дальнейшему пониманию. Так может ли ум наблюдать сам себя без накопления?
Все это – по-прежнему только часть осознавания. Дерево – не только лист, цветок или плод, это также ветка, ствол, это все, что образует дерево целиком. Точно так же осознавание – это осознавание целостного процесса ума, а не отдельного сегмента этого процесса. Но ум не может понимать весь процесс самого себя, если он осуждает или оправдывает любую часть или отождествляется с приятным и отвергает болезненное. Пока ум просто накапливает опыт, знание – что он делает постоянно, – он не способен идти дальше. Вот почему, чтобы открывать что-то новое, должно быть умирание к каждому опыту, а для этого должно быть осознавание от момента к моменту.
Все отношения – зеркало, в котором ум может открывать свои собственные действия.
Отношение бывает между человеком и другими людьми, между человеком и вещами или имуществом, между человеком и идеями и между человеком и природой. И в этом зеркале отношения человек может видеть себя таким, каков он на самом деле,
но только если способен смотреть без суждения, оценки, осуждения, оправдания.
Когда у человека есть фиксированная точка, из которой он наблюдает, в его наблюдении нет понимания.
Осознавание означает полностью сознавать весь свой процесс мышления и быть способным идти за его пределы.
Вы можете сказать, что постоянно быть осознающим очень трудно. Конечно, это очень трудно – это почти невозможно. Нельзя заставлять механизм все время работать на полной скорости; он может сломаться; он должен замедляться, отдыхать. Точно так же мы не можем все время поддерживать целостное осознавание. Как это возможно? Достаточно быть осознающими от момента к моменту.
Если человек целостно осознает в течение минуты или двух, а затем расслабляется и в этом расслаблении спонтанно наблюдает работу собственного ума, то в этой спонтанности он откроет намного больше, чем в старании следить постоянно. Вы можете наблюдать себя без усилий, легко – когда вы ходите, говорите, читаете – в любой момент. Только тогда вы узнаете, что ум способен освобождаться от всего, что он пережил и узнал, и только в свободе он может открывать то, что истинно.

Когда вы говорите: «Я должен осознавать все время», вы делаете из этого проблему…

В: Я нахожу невозможным все время быть осознающим.
Кришнамурти: Не будьте осознающим все время! Просто осознавайте понемногу. Пожалуйста, никакого быть осознающим все время – это чудовищная идея! Это кошмар, это ужасное желание непрерывности. Просто будьте осознающим в течение одной минуты, одной секунды, и в эту одну секунду осознавания вы можете видеть всю Вселенную.
Это не поэтическая фраза. Мы видим вещи в одно мгновение; но увидев что-либо, хотим это схватить, удержать, придать этому непрерывность. Это совсем не осознавание. Когда вы сказали: «Я должен осознавать все время», вы сделали из этого проблему, вам следует выяснить, почему вы хотите осознавать постоянно. Увидеть жадность, стоящую за этим, желание приобретать. А говорить: «Ладно, я все время осознаю» не означает ничего.

 

Из этого осознавания приходит невызванная ясность…

Если вы сидите на берегу реки после бури, то видите поток, несущий массу мусора. Точно так же вам следует наблюдать за собственным движением – следить за каждой мыслью, каждым чувством, каждым намерением, каждым мотивом – просто наблюдайте это. Такое наблюдение – также слушание; это осознавание вашими глазами и ушами, вашей интуицией всех ценностей, созданных людьми, которыми вы обусловлены, и только это состояние целостного осознавания положит конец поиску.
Пожалуйста, послушайте. Большинство из нас думает, что осознавание – это таинственное нечто, что следует практиковать, и что нам следует день за днем собираться, чтобы говорить об осознавании. Но так вы вообще не приходите к осознаванию. Однако если вы осознаете внешние вещи – изгиб дороги, форму дерева, цвет одежды другого человека, очертание гор на фоне голубого неба, нежность цветка, боль на лице прохожего, невежество, зависть, ревность других, красоту земли – тогда, видя все эти внешние вещи без осуждения, без выбирания, вы можете скользить на волне внутреннего осознавания. Тогда вы сможете осознавать свои собственные реакции, свою мелочность, свою зависть. От внешнего осознавания вы приходите к внутреннему. Но если не осознаете внешнее, к внутреннему прийти невозможно.
Когда есть внутреннее осознавание любой деятельности вашего ума и вашего тела, когда осознаете свои мысли, свои чувства, тайные и открытые, сознательные и бессознательные, тогда из этого осознавания приходит ясность, которая не вызывается, не скрепляется умом. И без этой ясности вы можете делать что угодно, вы можете искать в небесах, на земле и в глубинах, но никогда не узнаете того, что истинно.

То, что есть, – это то, чем вы являетесь, а не то, чем вам хотелось бы быть.

То, что есть, – это то, чем вы являетесь, а не то, чем вам хотелось бы быть; это не идеал, потому что идеал нереален, но это в действительности то, что вы делаете, думаете и чувствуете от момента к моменту. То, что есть, реально, а для понимания реального требуется осознавание, очень внимательный, быстрый ум.

***

Осознавание, о котором я говорю, – это осознавание того, что есть, от момента к моменту…

Понимание приходит с осознаванием того, что есть. Не может быть никакого понимания, если имеется осуждение того, что есть, или отождествление с ним. Поэтому, осознавая возникающие мысль или чувство, не осуждая их и не отождествляясь с ними, вы будете обнаруживать, что они развертываются еще шире и глубже, и тем самым открывать все содержание того, что есть.
Чтобы понимать процесс того, что есть, должно быть невыбирающее осознавание, свобода от осуждения, оправдания и отождествления. Когда вы сильно заинтересованы в полном понимании чего-либо, вы отдаете свои ум и сердце, не утаивая ничего. Но, к сожалению, вы воспитаны, обучены и приучены осуждать или отождествляться, а не понимать. Осуждать глупо и легко, но понимание трудно, оно требует восприимчивости и гибкости. Осуждение, как и отождествление, – форма самозащиты. Осуждение и отождествление препятствуют пониманию. Чтобы понимать неразбериху и страдание, в которых находится человек, и значит, неразбериху и страдание в мире, следует наблюдать весь их процесс. Чтобы осознавать и отслеживать все его вовлеченности, требуется терпение, быстрое следование и безмолвие.
Понимание есть, только когда есть безмолвие, когда есть безмолвное наблюдение, пассивное осознавание. Только тогда проблема показывает все свое значение. Осознавание, о котором я говорю, это осознавание того, что есть, от момента к моменту, деятельности мысли и ее тонких обманов, страхов и надежд. Невыбирающее осознавание полностью растворяет наши конфликты и невзгоды.

***

Красота слушания…
Красота слушания в том, чтобы быть чрезвычайно восприимчивым ко всему вокруг вас – к безобразию, грязи, убогости, нищете, – а также к грязи, беспорядку, нищете самого себя. Когда вы осознаете и то и другое, нет никакого напряжения – когда есть осознавание без выбора, нет никакого усилия.

***

Осознавание – это не усилие

Разве усилие не означает борьбу, чтобы превращать то, что есть, в то, чем оно не является, или в то, чем ему следует быть, или в то, чем оно должно становиться? Мы постоянно бежим от того, что есть, чтобы преобразовывать или изменять его…
Только когда нет осознавания в точности того, что есть, имеет место попытка преобразовывать. Так что усилие – это не осознавание. Осознавание раскрывает значение того, что есть, а полное приятие значения приносит свободу. Значит, осознавание – это не усилие, осознавание – это восприятие того, что есть, без искажения. Искажение существует всегда, когда есть усилие.

***

Делай это, и увидишь

В: Сэр, если нет усилия, если нет никакого метода, тогда любой переход в состояние осознавания, любой сдвиг в новое измерение должен быть полностью случайным и потому полностью не затрагиваемым всем, что бы вы об этом ни говорили.
Кришнамурти: О нет, сэр! Я этого не говорил. [Смех. ] Я говорил, человек должен быть осознающим. Если он осознающ, ему открывается его обусловленность. Будучи осознающим, я знаю, что я обусловлен – как индуист, как буддист, как христианин; я обусловлен как националист: англичанин, немец, русский, индиец, американец, китаец – я обусловлен. Мы никогда не пытаемся это преодолеть. Это мусор, каковым мы являемся, и мы надеемся, что из него вырастет что-то чудесное, но я боюсь, это невозможно. Осознавание не означает случайное событие, что-то безответственное и неясное. Если человек понимает следствия осознавания, то не только его тело становится чрезвычайно восприимчивым, но активируется вся сущность, ей дается новая энергия. Делайте это, и увидите. Не сидите на берегу, рассуждая о реке; прыгайте в нее и следуйте течению этого осознавания, и вы откроете для себя, как чрезвычайно ограничены наши мысли, наши чувства и идеи. Наши проекции богов, спасителей и учителей – все это становится таким очевидным, таким незрелым.

***

Осознавание происходит, когда человек наблюдает…

сосредоточение – это усилие: фокусирование на определенной идее, образе, символе... Сосредоточение – это процесс исключения. Это постоянное усилие сосредоточиться представляет собой процесс исключения, не имеющий ничего общего с осознаванием. Осознавание имеет место, когда наблюдаешь – вы можете это делать, любой может это делать – наблюдаешь не только внешнее, но при этом также и внутренне осознаешь без выбора, просто наблюдаешь, не выбирая. Ибо когда выбираешь, когда происходит выбор, только тогда есть путаница, а не когда есть ясность.

 

Всякое время прекратилось, следующий момент не имел начала. Только из пустоты появляется любовь.
Медитация - не игра воображения. Любые образы, слова, символы должны прийти к концу для расцвета медитации. Ум должен освободиться от своего рабства у слова и его реакций. Мысль - время, и символ, пусть даже древний, значительный, должен потерять свою власть над мыслью. Тогда мысль не имеет продолжения, она существует только от момента к моменту и поэтому теряет свою механическую устойчивость; мысль тогда не формирует ум, не замыкает его в рамках идей.

Учиться, познавать, можно только от момента к моменту, ибо "я", "эго" постоянно меняется, никогда не бывая постоянным. Накопление, знание искажает и прекращает познание, тот процесс, в котором человек учиться. Накопление знания, даже расширяющее его границы, становится механичным, но механичный ум - это не свободный ум. Самопознание освобождает ум от известного. Медитация не является личным достижением, личным поиском реальности. Медитация освобождает ум от узкого, ограниченного существования для вечно расширяющейся, вневременной жизни.

Чувствительность не есть хороший вкус, потому что хороший вкус имеет личный характер, а свобода от личной реакции есть осознание красоты. Без понимания красоты и без чувствительного, чутко-восприимчивого её осознания нет любви. Это чувствительное, чуткое осознание природы, реки, неба, людей и грязной дороги означает сердечность. Сущность сердечности - чувствительность, чуткая восприимчивость.
Но быть чувствительным - это не нечто личное. Прорываться через эту личную реакцию значит любить, а любовь - и для одного и для многих; любовь не ограничивается одним или многими. Чтобы быть чувствительными, нужно, чтобы все чувства были вполне живыми, активными, страх же стать рабом чувств - это просто стремление уйти от естественного факта. Осознание факта не ведёт к рабству, это страх перед фактом ведёт к зависимости. Чувствительно осознавать мысль и чувство, мир вокруг себя, природу - значит каждое мгновение вспыхивать сердечностью.

…громко сетуя. Но кусты и большие старые деревья радовались; их листья были дочиста отмыты от многодневной пыли. Капли воды висели на кончиках листьев; и одна капля падала на землю, а уже появлялась другая, готовая упасть; каждая капля была дождём, рекой и морем. И каждая капля была яркой, блестящей; она была роскошнее всех алмазов и прекраснее их; капля формировалась, пребывала некоторое время в своей красоте и исчезала в земле, не оставляя следа. Это была бесконечная процессия, исчезающая в земле. Это была бесконечная процессия за пределами времени. Шёл дождь, и земля наполнялась на все жаркие дни многих месяцев.

Это рисовое поле было как бы заколдованным; оно было таким изумительно зелёным, таким роскошным и восхитительным; оно было невероятным, оно захватывало ваш ум и сердце. Вы смотрели на него и исчезали, чтобы уже никогда не быть прежним. Этот цвет был богом, был музыкой, был любовью земли; небеса приближались к пальмам и покрывали землю. Это рисовое поле было блаженством вечности.

Сущность сердечности - чувствительность, и без неё всякое поклонение есть бегство от реальности. Выйти за пределы мысли - добродетель, эта добродетель - повышенная чувствительность, которая есть любовь. Любите - и греха нет; любите - и делайте, что хотите, и тогда нет скорби.

Медитация стала цветением без корней и потому умиранием. Отрицание есть чудесное движение жизни, а позитивное есть реакция на жизнь, это сопротивление. При сопротивлении нет смерти, а только страх; страх порождает новый страх и деградацию. Смерть - это расцвет нового; медитация - это умирание известного.
Удивительно, что человек никогда не может сказать: "Я не знаю". Чтобы действительно это и сказать и почувствовать, необходимо смирение. Однако человек никогда не признаёт факт своего постоянного незнания; это тщеславие питает ум знанием. Тщеславие - это удивительная болезнь, вечно возбуждающая надежды и вечно ввергающая в угнетённое состояние. Но признать, что не знаешь, - это остановить механический процесс приобретения знания. есть "Я не знаю", которое не ищет способа узнать; в одном состоянии никогда не учатся, только накапливают и потому никогда не учатся, а другое - всегда состояние человека, который учится без всякого накопления. Нужна свобода учиться, и тогда ум может оставаться молодым и невинным. Невинность - не недостаток опыта, но свобода от опыта; это свобода умирать для всякого переживания и не позволять ему пускать корни в почве скапливающего богатства мозга.

смирение - та полнота незнания, которая и есть умирание. Страх смерти присутствует лишь в том, чтобы знать, но не в том, чтобы не знать. Страха неизвестного нет, страх есть лишь к изменению известного, к окончанию известного.
Разрушить слово - разрушить внутреннюю структуру безопасности, которая всё равно не обладает никакой реальностью. Небезопасность, исходящая из цветения медитации, - смирение и невинность.

…и вдруг, как всегда неожиданно, пришло то иное с той чистотой и силой, которую ни мысль, ни безумие не могли бы выразить, и оно было здесь, и ваше сердце, казалось, взрывалось в экстазе в пустые небеса. Мозг был совершенно спокоен и неподвижен, но чутко-чувствителен и бдителен. Он не мог войти в пустоту, он связан с временем, но время остановилось, и он не мог переживать; переживание есть опознание, а то, что опознано, оказалось бы временем. Поэтому мозг был неподвижен, просто спокоен, он не спрашивал и не искал. И эта полнота любви - или чего хотите, слово не является самой реальностью, - вошла во всё и пропала. Оно было здесь, и с ним красота.
Перемена, всеобъемлющая и полная революция, имеет место только тогда, когда изменение как структура времени осознаётся как ложное, и в самом этом полном отказе происходит перемена.

эта несокрушимая сила приходит в таком изобилии и с такой ясностью, что у вас буквально перехватывает дыхание. Вся жизнь была этой силой. У неё не было никаких качеств, никакое описание не могло вместить её, но всё же она была здесь. Она была слишком огромна, чтобы мысль могла вызвать её или рассуждать о ней. Это была сила, у которой нет причины, и потому ничего нельзя было добавить к ней или отнять от неё. Эту силу знать нельзя; она не имеет очертаний, формы, и к ней нет подхода. она всегда новая, нечто, что не может быть измерено во времени. Она была здесь весь день, неопределённо, ненавязчиво, как шёпот, а сейчас она присутствовала с такой настойчивостью, в таком изобилии - не было ничего, кроме неё. слово "любовь" имело совсем другой смысл. Она пришла вместе с той непостижимой силой, они были нераздельны, как лепесток и его цвет. Мозг, сердце и ум были полностью поглощены этим, не осталось ничего, кроме этого. Это продолжалось, и это продолжалось всю ночь, пока среди пальмовых деревьев не началось утро. Но и сейчас оно присутствует здесь, как шорох среди листвы.


Что за необычайная вещь медитация. Только в цветении мысли и поэтому лишь в окончании мысли медитация имеет смысл; цвести мысль может лишь в свободе. Знание может давать дополнительные возможности, - но ум, который ищет переживаний, всё равно каких, - незрелый ум. Зрелость есть свобода от любого переживания, любого опыта; на неё уже никак не влияет быть или не быть чем-то. Ум, который сам себе свет, не нуждается в переживании и опыте. Незрелость - это стремление ко всё более значительному и более широкому переживанию и опыту. Медитация - это странствие через мир знания и освобождение от него, чтобы войти в неизвестное.
Это удивительное беспредельное приходило и было здесь с невероятной мягкостью и ласковой любовью; подобно нежному молодому листку весной, который так легко разрушается, оно было абсолютно уязвимым и потому вечно несокрушимым. Все мысли и чувства исчезли, и всякое опознание прекратилось.


Мозг, этот чудесный, чувствительный, живой инструмент, полностью спокоен, только наблюдает, слушает без малейшей реакции, без регистрации, без переживания, он только видит и слушает. С этой беспредельностью приходит любовь и разрушение, и разрушение это - неприступная сила. Только из этой беспредельной пустоты и выходит любовь, с её невинностью. Всё должно быть отвергнуто, чтобы это имело место.

Без чувствительности нет сердечности. Чувствительность никогда не ранит, не наносит вреда; только то, в чём вы нашли убежище, причиняет боль. Быть полностью чувствительным означает быть полностью живым - а это и есть любовь.
Только цветение мысли может быть увидено и услышано, и то, что цветёт в свободе, приходит к концу, умирает, не оставляя следа.

Медитация - не путь усилий; каждое усилие противодействует, сопротивляется; усилие и выбор всегда порождают конфликт, и медитация тогда становится всего лишь бегством от факта, того, что есть. Но на этой дороге медитация уступила тому иному, погрузив в полное безмолвие уже спокойный мозг; мозг был просто коридором к тому неизмеримому; как глубокая, широкая река меж двумя крутыми берегами, двигалось это удивительное иное, без направления, без времени.

Медитация была огнём, выжигавшим всякое время и расстояние, достижение и переживание. Была только огромная безграничная пустота - но в ней было движение, творение.

Обладать честностью - самокритично осознавать, осознавать, чем ты являешься от момента к моменту.
Медитация шла в этом спокойствии, и это спокойствие было любовью. То была не любовь к кому-то или чему-то, образу и символу, слову и картине, это была просто любовь, без настроения, без чувства. Она была чем-то завершённым в себе, обнажённым, интенсивным, без корня, без направления. Голос той далёкой птицы был этой любовью; она была направлением и расстоянием, она была вне времени и слова. Обнажённая, она была полностью уязвима и тем несокрушима. Она обладала недоступной силой того иного, непознаваемого, которое приходило сквозь деревья и распространялось дальше моря. Медитация была голосом этой птицы, зовущим из той пустоты, и грохотом моря, бьющегося о берег. Любовь же может быть только в полной пустоте.
В медитации нет повторения, постоянства привычки - это смерть всего известного и расцвет неизвестного. Звёзды угасли, и облака пробудились с приходом солнца.
Переживание не может дать смирения, но именно смирение есть сущность добродетели. Только в смирении можно учиться; учиться не означает приобретать знания.

 

Всё стало более интенсивным, каждый цвет, каждая форма, и в этом бледном лунном свете все придорожные лужи были водами жизни. Всё должно уйти, быть смыто, - не то, чтобы иное должно быть принято, но мозг должен быть совершенно спокоен, чувствителен, наблюдать и видеть. Как наводнение, затапливающее сухую, обожжённую землю, иное пришло, полное блаженства и ясности, и оно осталось.
Это была странная тишина - ужасно могущественная, разрушительно живая. Она была такой живой и тихой, что вы боялись пошевелиться; ваше тело застыло в неподвижности, а мозг, пробуждённый этим резким криком птицы, стал тихим, безмолвным при высочайшей чувствительности. Ночь сияла звёздами в безоблачном небе; они казались такими близкими. Всё было очень спокойно.
Медитация никогда не происходит во времени.

Медитация была подобна той реке, только у неё не было ни начала, ни конца; она началась, и её конец был её началом. У неё не было никакой причины, и её движение было её обновлением. Медитация всегда была новой и никогда не накапливала, чтобы стать старой; и она никогда не загрязнялась, поскольку не имела корней во времени. Хорошо медитировать без принуждения, без приложения усилия, начиная с ручейка и продвигаясь за пределы времени и пространства, куда не могут войти мысль и чувство, где нет переживания.

у каждой реки своя песня, своя прелесть и своё озорство, но здесь в самом своём безмолвии она содержит в себе землю и небеса. Это священная река, как все реки, но всё же здесь, в этом длинном изгибе реки присутствует нежность огромной глубины и разрушения. Глядя на неё сейчас, вы были бы очарованы её возрастом зрелости и расцвета, её спокойствием. И вы забыли бы всю землю и небо. В этом спокойном безмолвии пришло то неведомое иное - и медитация утратила своё значение. Это было как волна, пришедшая издалека, набирающая мощь по мере движения и обрушивающаяся на берег, сметая перед собой всё. Только здесь не было времени и расстояния; оно было здесь - с непостижимой силой, с разрушительной жизненностью, а также с той сущностью красоты, которая есть любовь. Никакое воображение не могло наколдовать всего этого, никакой скрытый глубинный импульс не может спроецировать эту безмерность. Всякая мысль и всякое чувство, всякое желание и принуждение полностью отсутствовали. Это не было переживанием; переживание подразумевает узнавание, накапливающий центр, память и непрерывную преемственность. Это не было переживанием; это было просто событие, происшествие, факт, как солнечный закат, как смерть и изгиб реки. Память не могла уловить этого в свою сеть и удержать, а потому не могла и разрушить. Время и память не могли удержать, а мысль - проследить это. Это была вспышка, в которой и время и вечность сгорели, не оставив никакого пепла - памяти. Медитация означает совершенное и полное опустошение ума, но не с целью получить, добыть, достигнуть, а опустошение без мотива; медитация действительно есть опустошение ума от известного, осознанного и не осознанного, от всякого переживания, мысли и чувства. Отрицание - сама суть свободы, а утверждение, позитивное следование по какому-либо пути - это рабство.


Безмолвие было удивительно пронзительным; оно шло через вас и помимо вас; это происходило без движения, без волны; а вы входили в него, вы чувствовали его, вы дышали им, вы были им. И это не вы вызвали это безмолвие обычными трюками мозга. Оно было здесь, и вы принадлежали ему; вы не переживали его, не было никакой мысли, которая могла бы переживать, могла бы вспоминать, накапливать. Вы были неотделимы от него. Было только оно и ничего больше. не было никакой длительности, никакого времени. Оно было здесь, и с ним было иное, ошеломляющее и приветливое. Любовь - не слово и не чувство; она была здесь со своей несокрушимой силой и нежностью молодого листа, так легко разрушимого.

В свете том всё перестаёт существовать - оставив только свет, прозрачный, мягкий и ласкающий. Это был свет; мысль и чувство не имели к нему отношения, никогда они не могли дать света; их не было здесь, только этот свет, когда солнце уже за стенами города и в небе ни облачка. Вы не можете видеть этот свет, если не знаете вневременного движения медитации; окончание мысли и есть это движение. Любовь - не путь мысли или чувства.
Мозг был абсолютно спокойным, но очень живым и внимательным, наблюдая без наблюдающего, без центра, из которого он наблюдает, и не было никаких ощущений. Иное было здесь, глубоко внутри, на неизмеримой глубине; оно было действием, смывающим всё, не оставляя следов того, что было, или того, что есть. Не было пространства, чтобы иметь границы, и не было времени, в котором могла бы сформироваться мысль.


Идя по ней, вы исчезали; вы шли без единой мысли, вокруг же было это невероятное небо и деревья с густой листвой и с птицами. Когда вы идёте, никакого чувства нет вообще; мысль тоже ушла, но есть красота. Она наполняет землю и небо, каждый листок и стебелёк увядающей травы. Красота покрывает здесь всё, и вы принадлежите ей, вы входите в неё. Ничто не заставляет вас чувствовать это, но она здесь, и именно благодаря тому, что вас нет, она здесь, без слова, без движения. Вы возвращаетесь в тишине и угасающем свете.
Все следы всех переживаний смываются - мозг, эта кладовая прошлого, становится абсолютно спокойным и бездвижным, без реакции, но живым и чувствительным; тогда он теряет прошлое и опять становится новым.

Оно было здесь, то беспредельное, не имеющее ни прошлого, ни будущего; оно было здесь, не зная даже настоящего. Оно наполнило комнату, выходя за пределы всех измерений.
медитация - не лодка для переправы на другой берег. Нет никакого берега, никакого прибытия, и подобно любви, она не имеет мотива. Она есть бесконечное движение, действие которого проявляется во времени, но не является действием времени. Медитация - осознание этой почвы; не проводя различия, она никогда не позволяет семени пустить корни. Медитация есть исчезновение, смерть переживания. И только тогда есть ясность, свобода которой - в видении. Медитация - это необыкновенное блаженство.
Неизмеримое было здесь, наполняя и малое пространство, и всё пространство; оно пришло так же мягко, как ветерок проходит над водой, но мысль не могла удержать его, и прошлое - время - было неспособно измерить его.

Подобно аромату, свет оказывался в самых неожиданных местах; казалось, свет проникал в самые тайные уголки вашего существа. Это был свет, который не оставлял тени, и каждая тень теряла свою глубину; из-за этого всякая субстанция теряла свою плотность, и вы видели как бы сквозь всё, сквозь деревья по ту сторону стены, сквозь самого себя. Вы и сами были прозрачны, как небо, и так же открыты. Он был интенсивным, и быть с ним значило быть страстным, - страстью, которая никогда не увянет и никогда не умрёт. Это был удивительный, необыкновенный свет; он всё выявлял и делал уязвимым, и то, что не имело защиты, было любовью. Вы не могли быть таким, каким вы были - вы были сожжены, не оставив никакого пепла, и внезапно не осталось ничего, кроме этого света.
Человек живёт проблемами, этими нерешёнными, вечно продолжающимися делами; без них он не знал бы, что ему делать; он потерялся бы, а потерявшись, ничего бы не достиг. Поэтому проблемы бесконечно умножаются; в разрешении одной заключена следующая. Но если вы не ищете, если у вас нет проблем, ни одной, это может прийти к вам, когда вы смотрите иначе, по-другому.
Сжигание известного есть действие неизвестного.
Красота - всегда новое, а новое не имеет отношения к старому, которое всегда принадлежит времени.

Время остановилось, и здесь была красота, с любовью и смертью.


ничто, казалось, не нарушало того безмолвия, в котором пропадают все движения. Это было непроницаемое безмолвие, ясное, сильное, пронзительное; была в нём настоятельность, которую не могло накопить никакое время. Бледная звезда была ясной, а деревья тёмными в своём сне. Медитация стала осознанием всего этого - и выходом за пределы всего этого и времени. Но то безмерное безмолвие всё ещё сохранялось, и оно будет здесь всегда, хотя голос птицы и шум человека будет продолжаться.

Цвет был богом, а смерть была превыше богов. Она была повсюду - и цвет тоже. Вы не смогли бы разделить их, а если бы сделали это, то не было бы жизни. Так же, как вы не смогли бы отделить любовь от смерти, а если бы сделали это, не было бы больше красоты. Каждый цвет выделяется, каждому придают особое значение, но есть только цвет, и когда вы видите каждый отдельный цвет как единственный цвет, только тогда в цвете есть великолепие. Красная роза и жёлтые анютины глазки были не разного цвета, они были цветом, который наполнил пустой сад славой и великолепием. Небо бледно-голубое - - но это была голубизна всего цвета.


Утрата вчерашнего дня - начало жалости к себе и тупости скорби. Скорбь обостряет мысль, но мысль порождает и питает скорбь. Мысль - это память. Самокритичное осознание всего этого процесса, без выбора, освобождает ум от скорби. Видение этого сложного факта, без мнения и без суждения, есть окончание скорби. Известное должно прийти к концу, без усилия, чтобы неизвестное могло проявиться.


Ум всегда занят, не тем так этим, глупым или, как предполагается, важным. Он как обезьяна, всегда беспокойная, всегда болтливая, которая движется от одного к другому и отчаянно пытается быть спокойной. Быть пустым, полностью пустым, вовсе не есть нечто ужасное; быть незанятым, быть пустым, без всякого принуждения, абсолютно необходимо для ума, ведь только тогда он может войти в неведомые глубины. Всякая занятость на самом деле совершенно поверхностна. Занятый ум никогда не может проникнуть в собственные глубины, в собственные нахоженные пространства. Именно эта пустота даёт пространство уму, и в это пространство время войти не может. Из этой пустоты появляется творение, любовь которого есть смерть.


Всякая мысль, всякое чувство исчезли, и мозг был абсолютно спокоен. Мозг полностью бодрствовал, он наблюдал, без реакции, без переживания; в нём самом не было никакого движения, но он не был бесчувственным или одурманенным памятью. Внезапно это непознаваемое беспредельное появилось здесь, не только в комнате и вне её, но и в глубине, в тех сокровенных тайниках, где когда-то был ум. Мысль имеет границу, создаваемую всякого рода реакциями, и любой мотив формирует её, как и каждое чувство; любое переживание исходит из прошлого, и любое узнавание - из известного. Но это безмерное не оставляло никакого следа; оно было здесь, ясное, сильное, непроницаемое и непостижимое, чья интенсивность была огнём, не оставляющим пепла. С ним было блаженство, и это тоже не оставляло воспоминаний, ибо не было переживания этого. Оно просто было здесь, чтобы прийти и уйти, без поисков и призывов.
Прошлое и неизвестное ни в какой точке не сталкиваются; их нельзя свести вместе вообще никаким действием; нет соединительного моста и нет никакой тропинки, ведущей к этому. Они никогда не встречаются и никогда не встретятся. Прошлое должно прекратиться, чтобы то непознаваемое, то безмерное могло быть.

 

нига жизни. Ежедневные медитации с Кришнамурти

Здесь находится полезная ссылка. Но чтобы видеть эту ссылку - нужно зарегистрироваться. Пожалуйста, зарегистрируйтесь или войдите.

Здесь находится полезная ссылка. Но чтобы видеть эту ссылку - нужно зарегистрироваться. Пожалуйста, зарегистрируйтесь или войдите.

КРИШНАМУРТИ - КНИГА ЖИЗНИ

Просто наблюдай себя, как ты наблюдал бы тучу. Ведь ты ничего не можешь поделать ни с тучей, ни с качающимися на ветру пальмовыми листьями, ни с красотой заката: ты не в силах все это изменить. Поэтому нужно постичь искусство слушать, что говорит книга. Книга эта — ты; она все тебе откроет.
Есть и другое искусство — искусство наблюдения, искусство видения. Когда ты читаешь книгу, которая и есть ты, это не значит, что вот — ты, а вот — книга. Отдельно от тебя нет ни книги, ни того, кто ее читает. Эта книга — ты.
Мы должны выяснить, что такое порядок. Книга раскроет тебе это, если ты умеешь ее читать. Она говорит, что ты живешь в беспорядке. Так читай же ее, переворачивай следующую страницу. Тогда ты узнаешь, что значит жить в беспорядке. Где разделение — там и конфликт, который и есть беспорядок. Если ты постигнешь природу беспорядка, то из этого постижения, из глубины понимания этой природы и родится порядок.
Порядок — словно естественно раскрывающийся цветок; и этот порядок, этот цветок никогда не увянет.

Терпение означает отсутствие времени.
Ты хочешь, чтобы мозг, разум действовал по-иному, а для этого нужно быть очень внимательным в своем чтении.

 

Полет Орла - Кришнамурти

Полностью - тут:

Здесь находится полезная ссылка. Но чтобы видеть эту ссылку - нужно зарегистрироваться. Пожалуйста, зарегистрируйтесь или войдите.

СВОБОДА

Существует способ наблюдения себя, в котором нет страха, нет опасности; это
смотреть без самоосуждения, без самооправдания, без интерпретации или оценки -
просто смотреть. Чтобы ум мог смотреть таким образом, он должен стремиться
узнать через своё наблюдение, что есть в действительности. Какая опасность
таится в "том, что есть"? Есть вечная красота в наблюдении, в видении вещей такими, какие они есть. Но человек должен владеть искусством такого
наблюдения, и искусство "видения" не имеет ничего общего с приёмами интроспекции
или психоанализа - это наблюдение без выбора.

Так что одна наша часть - весьма маленькая наша часть - разумна, всё же остальное -
нет. Но где есть фрагментация, должен быть и конфликт, должно быть страдание,
потому что суть любого конфликта - наше внутреннее разделение, наша
противоречивость. Эта противоречивость не может быть интегрирована. Идея, что мы
должны интегрировать самих себя, - это одна из наших характерных причуд. Не
знаю, что это на самом деле означает. Кто это, собирающийся объединить две
разделённости, противоположности, сущности? Не является ли сам "объединяющий"
частью этого разделения? Но когда человек видит всё это в целом, когда у него
имеется восприятие этого, без какого бы то ни было выбора, - разделения нет.

Участник беседы: Мы должны просто ждать, когда произойдёт это? - или есть
определённая дисциплина, которую мы можем использовать?

Кришнамурти: Нужна ли нам дисциплина для того, чтобы понять, что само наблюдение
и есть действие? Нужна?

Участник беседы: Не расскажете ли вы о спокойном уме - он является результатом
дисциплины? Или нет?

может ли дисциплина принести то спокойствие, которое, будучи
интенсивно действующим, не теряет своей тишины?

Мы не знаем, что значит жить в таком экстатическом, блаженном смысле. Человек
полон теорий, слов, знания о том, что сказано другими, но человек ничего не
знает о самом себе и потому не знает, как жить.


ФРАГМЕНТАЦИЯ

Разделение. Сознательное и бессознательное. Умирание для "известного".

Если завтра существует как идея, действие не является цельным, завершённым, и такое действие порождает фрагментацию, противоречие. Идея завтрашнего дня, будущего, и есть - не так ли? - причина того, что человек не видит вполне ясно вещи такими, каковы
они сейчас, - "Я надеюсь увидеть их яснее завтра". Человек ленив; у него нет той
страсти, того живого интереса, что необходимы для выяснения, для понимания.
Мысль изобретает идею постепенного понимания, - для которого требуется время,
много времени. Но приходит ли понимание со временем? - помогает ли время ясному
видению?

Чтобы в этом разобраться, чтобы выяснить возможность
спать без сновидений и потому просыпаться по-настоящему свежим, необходимо быть
внимательным в течение всего дня, осознавать все намёки и оттенки. Их можно
уловить только во взаимоотношениях; когда вы наблюдаете свои взаимоотношения с
другими, без осуждения, без выводов и оценок; просто наблюдаете своё поведение,
свои реакции; наблюдаете без какого бы то ни было выбора; просто наблюдаете, так
что в течение дня скрытое, подсознательное становится явным.
Наблюдайте за своими реакциями, когда вы сидите в автобусе, когда вы
разговариваете с женой или мужем, когда работаете, пишите или остаётесь один, -
если вы когда-нибудь бываете один, - тогда весь процесс наблюдения, этот акт
видения (в котором нет разделения на "наблюдающего" и "наблюдаемое") уничтожает
противоречие.

Почему мы так боимся смерти? Чего мы боимся?
Мы боимся неизвестного, которое может наступить, боимся расстаться с привычными вещами, своей семьёй, книгами, домом, мебелью, близкими. Мы боимся отпустить от себя
известное; а известное - это наша жизнь в печали, в страдании и в отчаянии, со
случайными проблесками радости; этой постоянной борьбе нет конца; это то, что мы
называем жизнью, и ухода всего этого мы и боимся. Не "я" ли - результат всех
этих накоплений - боится конца всего этого. В
действительности, всё, что важно, - то, какой вы есть сейчас, сегодня, как вы
реально себя ведёте, не только внешне, но и внутренне

Итак, что такое смерть, реально? - конец? Организм приходит к своему концу через
старость, болезнь, несчастный случай. Очень немногие из нас стареют красиво,
потому что мы превратили свою жизнь в страдание, и это страдание с годами
проявляется на наших лицах вместе с печалью об ушедшей навсегда молодости.

Можно ли умирать для всего "известного", психологически, изо дня в день? Пока
свободы от "известного" нет, "возможности" наши остаются нераскрытыми. Сейчас
все наши "возможности" лежат в области "известного", но когда есть свобода, эти
"возможности" безграничны. Может ли человек умереть, психологически, для всего
минувшего и всех своих привязанностей, страхов, забот, суеты, гордыни настолько
полно, что завтра мы проснёмся абсолютно обновлёнными? Вы спросите: "Как это
сделать? По какой методике?" Методики не существует. Но можете ли вы увидеть
немедленно, увидеть действительно, не теоретически, истину того, что ум не может
быть свежим, невинным, молодым, полным жизни и страсти, если он не умирает,
психологически, для всего прошлого? Но мы не хотим избавляться от прошлого, так
как сами являемся этим прошлым, все наши мысли основаны на нём, всё наше знание
является знанием прошлого, - как же ум сможет от этого избавиться? Само усилие
ума избавиться от прошлого является частью этого прошлого - наше прошлое хочет
перейти в иное состояние.

Ум должен стать необыкновенно тихим, безмолвным, и он действительно становится
таким без всякого сопротивления или какой-то системы, если он видит всё это.

Когда вы понимаете всё это - наблюдаете это не с помощью других, но сами,
наблюдаете очень внимательно, непосредственно, без всякого осуждения, оценки,
подавления, - вы понимаете, что любовь возможна только когда есть смерть. Любовь
- не воспоминание, любовь - не удовольствие. Любовь никогда не приходит во всей своей полноте, если нет умирания для всего прошлого, для всех мук, конфликтов, печалей; тогда есть любовь; тогда человек может делать, что хочет.


Поэтому вместо практики удержания внимания осознавайте своё
невнимание. Если вы сознаёте своё невнимание, внимание возникает из этого
осознания. Поймите это - это так
ясно, так просто.


Что происходит, когда мыслящий видит, что он является мыслью? Что действительно
имеет место, когда "мыслящий" - это мысль, когда "наблюдающий" - это
наблюдаемое? Что происходит? Нет разделения, нет фрагментации, а потому нет и конфликта; следовательно, мысль больше не надо контролировать, подгонять под
что-то. Что тогда происходит? Есть ли вообще какое-либо блуждание мысли? До
этого был контроль мысли, была концентрация мысли, был конфликт между
"мыслящим", который хотел контролировать мысль, и постоянно блуждающей мыслью.
Это то, что всё время происходит со всеми нами. Затем произошло внезапное
осознание того, что "мыслящий" является мыслью, подлинное, не словесное
понимание. Что тогда происходит? Существует ли ещё такое явление, как блуждание мысли? Мысль блуждает, когда "наблюдающий" отличается от мысли, которую он подвергает цензуре, когда он может сказать, что эта мысль правильная или
неправильная, что она блуждает, что требуется контроль над ней. Но когда
мыслящий осознаёт, что он сам является мыслью, - есть ли и тогда её блуждание?


Конфликт есть лишь там, где есть сопротивление; сопротивление создаётся мыслящим, считающим себя отдельным от мысли.

"Внимание" означает "внимать",
то есть слушать, слышать, видеть - всем своим существом, всем своим телом,
своими нервами, глазами, ушами, умом, сердцем - полностью. В этом тотальном
внимании - в котором деление отсутствует - вы можете делать всё; и в таком
внимании сопротивление отсутствует. И тогда следующий вопрос: может ли ум,
включающий рассудок, - рассудок, который обусловлен, который является
результатом тысяч и тысяч лет эволюции, рассудок, который является хранилищем
памяти, - может ли ум стать спокойным, затихнуть? Ибо только тогда, когда весь
ум безмолвен, тих, происходит подлинное восприятие, ясное видение, в уме
отсутствует смятение, путаница. Как ум может быть спокойным, тихим? Не знаю,
замечали ли вы, что для того чтобы смотреть на прекрасное дерево или на облако,
наполненное светом и великолепием, вы должны смотреть всем своим существом,
безмолвно; в противном случае вы не смотрите непосредственно, а смотрите на них с некоторым образом, с неким представлением удовольствия, или вы смотрите на них с воспоминанием о вчерашнем дне - так что на самом деле вы не смотрите на них, вы смотрите скорее на образ, чем на факт. Итак, спрашивается, может ли тотальность ума - включающая рассудок - быть абсолютно тихой, совершенно спокойной?
Как уму, включающему рассудок, быть совершенно спокойным?

Через видение, через осознавание беспорядка возникает порядок. Понятно также,
что ум должен быть необыкновенно тихим, чутким, живым, свободным от какой бы то
ни было привычки, физической или психологической; как всё это осуществить? Ум, спокойствие которого не
навязано, - необыкновенно активный, чуткий, живой.

Когда вы осознаёте истину, что только безмолвный ум способен видеть, - ум действительно становится необыкновенно тихим, спокойным. Это похоже на увиденную опасность и уклонение от
неё. Так же и здесь - когда видишь, что ум должен быть абсолютно тихим, он
спокоен, тих.

Большое значение имеет качество безмолвия. Очень маленький ум может быть очень
спокойным, у него мало пространства, в котором надо быть спокойным; это
маленькое пространство со своим маленьким покоем есть самая безжизненная,
мёртвая вещь на свете - вы знаете, что это такое. Но ум, который имеет
безграничное пространство и такое же спокойствие, такую же тишину, ум, который
не имеет центра в виде "я", "наблюдающего", - это совсем иной ум. В такой тишине
нет никакого "наблюдающего" вообще; качество этой тишины безмерно, безгранично, напряжённо активно; активность этого безмолвия совсем иная, чем активность, центрированная вокруг "эго". Если уму удалось продвинуться так далеко Бог, истина, то, что не имеет границ и не имеет имени, что вне времени, оказывается
здесь, - без вашего приглашения, оно здесь. Такой человек благословен - истина и
экстаз существуют для него.

И когда вы так медитируете, вы
обнаруживаете в этом необыкновенную красоту; вы действуете верно в каждый
момент; а если и ошибаетесь в какой-то миг, так это не страшно, вы снова
вернётесь на верную дорогу - вы не станете попусту тратить время на сожаления.
Медитация - часть жизни, а не что-то отличное от неё.

Просветление нельзя
получить от другого - просветление приходит вместе с пониманием смятения; а
чтобы понять смятение, вы должны посмотреть на него.

Когда вы смотрите на проблему, - зная, что ответ находится в самой проблеме, - ваш ум становится очень простым; простота - в этом наблюдении, не в проблеме, которая может быть очень сложной.

Для ясного наблюдения необходима
свобода, которая предполагает, что само наблюдение является действием. Само это
наблюдение приводит к радикальной революции. Для такого наблюдения вам
необходима огромная энергия.

Если человек, который раздражён, притворяется спокойным, или
пытается избавиться от раздражения, то в этом есть конфликт. Но если он говорит:
"Я буду наблюдать за этим раздражением, не стараясь уйти от него или дать ему
рациональное объяснение", - у него имеется энергия, чтобы понять раздражение и
положить ему конец.

Итак, вопрос не в том, следует ли нам думать или не следует, а в том, как
оставаться бдительным. Для этого требуется глубокое понимание мышления, страха,
любви, ненависти, одиночества. Необходимо быть полностью вовлечённым в эту жизнь
таким, какой ты есть, но с полным пониманием. А понять их глубоко можно только
тогда, когда ум бдителен, полностью бодрствует и свободен от всякого искажения.


СТРАХ Сопротивление. Энергия и внимание.

Большинство из нас пойманы в сеть физических и психологических привычек.
Но выясняется, что сопротивление в любой форме только умножает конфликт.
Сопротивляясь привычке, подавляя её, борясь с ней, человек растрачивает в борьбе
и в контроле ту самую энергию, которая так необходима для понимания этой
привычки.

С одной стороны, мы привыкли считать, что единственная возможность избавиться от
привычки - сопротивляться ей, развивать противоположную привычку; с другой
стороны, мы считаем, что сделать это можно только постепенно, в течение
некоторого времени. Но если человек действительно исследует это, он видит, что
любая форма сопротивления приводит к развитию дальнейших конфликтов и что время,
сколько бы дней, недель или лет мы этим ни занимались, в действительности не
приводит к концу привычки; поэтому мы спрашиваем, возможно ли избавиться от
привычки без сопротивления ей и без участия времени - избавиться немедленно?

Чтобы быть свободным от страха, требуется не сопротивление страху в течение
какого-то времени - нужна энергия, способная встретить эту привычку и немедленно
её уничтожить: это и есть внимание. Внимание - сама суть всякой энергии.
Обратить своё внимание означает внимать всем своим умом, всем сердцем, отдать
всю свою физическую энергию и с этой энергией встречать лицом к лицу, или
осознавать, конкретную привычку; тогда вы увидите, что привычка не имеет более
никакой власти - она исчезает мгновенно.

Но если удаётся установить в уме это качество внимания, то такой ум,
осознающий факт, истину того, что энергия есть внимание и внимание необходимо
для уничтожения любой конкретной привычки, такой ум, начиная осознавать какую-то
конкретную привычку, или традицию, видит, что она приходит к концу, полностью.

, он обретает ту
необыкновенную энергию, которая не является продуктом сопротивления, как и
большинство видов энергии. Эта энергия внимания есть свобода. Если человек
понимает это по-настоящему очень глубоко - не как теорию, но как подлинный факт,
с которым он экспериментировал, который он увидел, полностью осознал, - можно
продолжить исследование.

Таким образом, дело не в том, что нужно быть свободным от страха или
сопротивляться ему. Важно понять всю природу и структуру страха, понять страх -
то есть узнать его, наблюдать его, войти с ним в непосредственный контакт. Мы
обязаны познать страх, а не учиться, как его избегать, как привлекать для
сопротивления ему мужество и тому подобное. Мы должны учиться, познавать. Что же
это означает - "учиться", "познаватьПознание - всегда активное настоящее, а не
результат накопленного ранее знания. Познание - процесс, действие, которое
всегда происходит в настоящем. Большинство же из нас привыкло к идее, что прежде
всего надо накопить информацию, знание, опыт, а уже исходя из них действовать.
Мы говорим нечто совершенно иное. Знание - всегда в прошлом, и когда вы
действуете, прошлое определяет это действие. Мы говорим, что познание - в самом
действии.

Существуют не только сознательные страхи, есть также страхи, скрытые в глубинах
психики, в глубинных пластах ума. Можно иметь дело с сознательными страхами, но
страхи глубокие, замаскированные, не так просты. Как выявить эти
подсознательные, глубинные, скрытые страхи? Может ли сознательный ум это
сделать? Итак, передо
мной проблема, эту проблему острый ум - ум, отбросивший все виды анализа,
необходимо требующего времени, и потому не имеющий для себя завтра, - должен
разрешить окончательно, сейчас. Следовательно, никакого идеала нет; нет вопроса
о будущем, говорящего: "Я буду свободен от этого". Значит теперь ум находится в
состоянии полного внимания. Он более не убегает, он более не придумывает время
как способ решения проблемы, он более не применяет анализ, не сопротивляется.
Следовательно, сам ум имеет совершенно новое качество.


ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНОЕ

Жизнь является тем, что она есть: довольно поверхностным, пустым и сомнительным
делом без особого смысла, - и человек стремится этот смысл придумать, сделать
жизнь значимой. Чем умнее человек, тем сложнее, значительнее выдуманная им цель.
Человек видит, что абсурдно, нечестно и бессмысленно выдумывать идеологию, формулу жизни, утверждать, что Бог есть или его нет, в то время когда жизнь не имеет никакого смысла - что верно для той жизни, которую мы ведём, - в ней нет смысла. Так что давайте не выдумывать этот
смысл.

Если мы сможем, давайте сами вместе выясним, существует или нет та реальность,
которая не представляет собой лишь интеллектуальную выдумку, эмоциональную
фантазию, не является бегством.

Весь смысл
медитации в том, чтобы ум стал совершенно спокойным, тихим; спокойным и тихим не
только на сознательном уровне, но также на глубоких, тайных, скрытых уровнях
сознания; настолько спокойным, тихим, чтобы мысль молчала, чтобы она не блуждала
с места на место.

Чтобы медитировать, в самом глубоком смысле слова, человек должен быть
добродетельным, моральным; это не мораль следования образцу, шаблону, требующая
упражнения, соответствующая обычаю или общественному порядку, это мораль,
которая приходит естественно, неотвратимо, сладостно, когда вы начинаете
понимать себя, когда осознаёте свои мысли, свои чувства, свои действия, свои
склонности, свои амбиции и прочее - осознаёте без всякого выбора, просто
наблюдая. Из такого наблюдения следует правильное действие, ничего общего не
имеющее с подчинением, или с действием в соответствии с идеалом. Когда это живёт
глубоко внутри нас, во всей своей красоте и простоте, без тени грубости, - ведь
грубость существует только рядом с усилием, - когда мы объективно, без симпатий
и антипатий, рассмотрели все системы, методы и обещания, тогда мы способны
отбросить всё это, так, что ум ваш будет свободен от прошлого; тогда мы сможем
продолжить выяснять, что такое медитация.

Понимание возможно лишь тогда, когда есть наблюдение без наблюдающего в роли
центра. Вы когда-нибудь наблюдали, следили, пытались выяснить, что такое
понимание? Понимание - не интеллектуальный процесс, не интуиция, не чувство.
Когда говорят: "Я очень ясно понимаю что-то", - имеет место наблюдение из полной
тишины, - только так и возможно понимание. Когда вы говорите, что понимаете, вы
имеете в виду, что ум тихо этому внемлет, без согласия или несогласия; это
состояние, в котором слушание является полным, и только в нём имеет место
понимание и это понимание является действием. Действие не следует за пониманием,
это происходит одновременно, одним движением.

Итак, медитация - слово это так сильно перегружено традицией - это приведение
ума и мозга, без усилия и какого-либо принуждения, к их наивысшей способности -
к разумности, к величайшей восприимчивости, к чуткости. Мозг безмолвен; это
хранилище прошлого, развивавшееся миллионы лет, непрерывно и беспрестанно
активное, - этот мозг безмолвен.

Возможно ли для мозга - быть совершенно тихим? Это часть медитации - выяснять,
возможно ли это, - не просто сказать вам, как это сделать; никто не может
сказать вам, как этого добиться. Ваш мозг, столь сильно обусловленный культурой,
каждым своим опытом, мозг как результат длительной эволюции, может ли он быть
совершенно тихим? - ведь без этого всё, что он увидит или испытает, будет
искажено, истолковано им в рамках своей обусловленности.

Какую роль играет сон в медитации, в жизни? Это довольно интересный вопрос, и
если вы глубоко и самостоятельно это рассматриваете, вам многое открывается. Мы
уже говорили, что сны не являются необходимостью. Мы говорили, что ум, мозг,
должен быть полностью осознающим в течение дня, - внимательным к тому, что
происходит снаружи и внутри. Осознавая внутренние реакции на внешние воздействия
со всеми сопутствующими данным реакциям напряжениями, ум должен быть
внимательным к сигналам подсознания, - а затем, в конце дня, он должен
воспринять всё это, принять к сведению, учесть. Если вы этого не делаете, то,
когда засыпаете, мозг будет продолжать работать и ночью, чтобы навести порядок
внутри себя, - что очевидно. Если вы сделали всё это сознательно, то во сне вы
познаёте совсем другие вещи, совершенно другое измерение; и это является частью
медитации.

Существует закладывающее фундамент поведение, действие в котором - любовь.
Существует отказ от всех традиций, так, чтобы ум был полностью свободен, мозг -
совершенно спокоен, тих. Если вы глубоко вникните в это, вы увидите, что мозг
может быть тихим - не от каких-то трюков, не от приёма наркотика, но благодаря
активному и также пассивному осознанию в течение всего дня. И если в конце дня
всё случившееся внимательно просматривается, и тем самым наводится в этом
порядок, то во время сна мозг безмолвен, познавая иное движение.

Итак, всё тело, мозг, всё, безмолвно, без всякого искажения; только тогда, если
какая-нибудь реальность существует, ум может воспринимать её. Её, эту
безмерность, приглашать бесполезно, - но если она существует, если существует
то, чему нет имени, то, что запредельно, тогда ложность или истинность этой
реальности могут быть восприняты лишь таким умом.

Медитация есть
понимание жизни, каждодневной жизни со всеми её сложностями, страдания, печали,
одиночества, отчаяния, страха, зависти, стремления стать знаменитым, добиться
успеха; понимание всего этого есть медитация. Медитация имеет самое прямое отношение к
жизни, это не уход в эмоциональное, экстатическое состояние. Существует экстаз,
не являющийся удовольствием; этот экстаз приходит только тогда, когда есть этот
внутренний математический порядок в самом себе, порядок абсолютный. Медитация
является образом жизни, повседневной жизни - только тогда может возникнуть и
войти в жизнь то, что непреходяще, в чём нет времени.


Участник беседы: Кто же этот наблюдающий, тот, который осознаёт свои собственные
реакции? Какая энергия при этом используется?

Кришнамурти: Смотрели ли вы на что-либо без реакции? Смотрели ли вы на дерево,
на лицо женщины, на гору, на облако, на свет на воде - просто, чтобы увидеть
это, не преобразовывая это в симпатию или отвращение, в удовольствие или мучение
- просто, чтобы увидеть? В таком наблюдении, когда вы полностью внимательны, -
есть ли наблюдающий? Сделайте это, сэр, меня не спрашивайте, - если вы делаете
это, то вы выясните. Наблюдайте реакции, без суждения, не оценивая, ничего не
искажая, - будьте полностью внимательны к каждой реакции, и в этом внимании вы
увидите, что вообще нет никакого наблюдающего, мыслящего, переживающего.

Теперь второй вопрос: какая энергия используется для того, чтобы изменить что-то
в самом себе, чтобы осуществить превращение, революцию в душе? Как обрести эту
энергию? Сейчас у нас есть энергия, но она уходит в напряжение, в противоречие,
в конфликт; энергия вложена в борьбу двух желаний, в борьбу между тем, что я
должен сделать и что мне следовало бы сделать, это поглощает огромное количество
энергии. Но если противоречия нет, у вас есть масса энергии. Если нет вообще никакого противоречия, у вас имеется величайшая энергия, чтобы изменить, преобразить самого себя. Именно эта энергия держит ум ясным, а сердце открытым, ибо изобилие энергии - это изобилие любви.

Участник беседы: Что вы подразумеваете под экстазом, можете ли вы описать его?
Вы говорите, что экстаз не является удовольствием? - что любовь не является
удовольствием?

Кришнамурти: Что такое экстаз? Когда вы смотрите на облако, на игру света в этом
облаке, там есть красота. Красота - это страсть. Чтобы увидеть красоту облака
или красоту света на том дереве, необходима страсть, необходима интенсивность. Экстаз не является личным - он не ваш и не мой, как и
любовь не ваша и не моя. Когда есть удовольствие, оно ваше или моё. Когда есть
этот медитативный ум, он обладает своим собственным.

Участник беседы: Вы говорите, что не существует ни хорошего, ни плохого, что все
реакции хороши, - вы это говорите?

Кришнамурти: Нет, сэр, я этого не говорю. Было сказано - наблюдайте свою
реакцию, не называйте её хорошей или плохой. Называя её хорошей или плохой, вы
создаёте противоречие. Тогда вы увидите, что
есть совершенно иной способ действия, вытекающий из такого наблюдения.


Чтобы жестокость стала явной, я должен позволить ей выйти, показать
себя - не в том смысле, что я стану ещё более жестоким. Почему я не позволяю ей
показать себя? Прежде всего, я этого страшусь. Я не знаю, не приведёт ли это к
тому, что я стану ещё более жестоким. И позволив ей проявиться, буду ли я в
состоянии понять её? Смогу ли я посмотреть на неё очень пристально, очень
внимательно? Я смогу сделать это, только если в тот момент, когда жестокость
стала явной, сойдутся вместе моя энергия, мой интерес и настоятельная
потребность. В этот момент у меня должна быть настоятельная потребность понять
жестокость, мой ум должен быть лишён какого бы то ни было искажения, я должен
иметь огромную энергию, чтобы наблюдать. В тот момент, когда моя жестокость
становится явной, эти три обстоятельства должны немедленно реализоваться. Это
значит, что я достаточно чуток и свободен, чтобы иметь такую жизненную энергию,
такую интенсивность, такое внимание. Как мне обрести такое интенсивное внимание?
Как достичь этого?
Участник беседы: Если мы достигаем такой точки, когда мы с невероятной силой
желаем это понять, - мы уже обладаем таким вниманием.

Кришнамурти: Понимаю. Я лишь спрашиваю: "Возможно ли быть внимательным?"
Подождите, поймите что подразумевается под этим, что с этим связано. Не давайте
определений, не привносите в это новый набор слов. Вот я. Я не знаю, что такое
внимание. Возможно, я никогда ничему не уделял внимания, ибо большую часть своей
жизни был невнимателен. Внезапно появляетесь вы и говорите: "Послушайте,
проявите внимание, будьте внимательны в отношении жестокости"; и я говорю: "Да,
я буду", - но что это означает? Откуда мне взять состояние внимания? Существует
ли метод? Если метод и существует, если я могу упражняться, чтобы стать
внимательным, на это потребуется время. И в течение всего этого времени я буду
оставаться невнимательным - и потому приносить новое разрушение. Поэтому всё это
должно произойти немедленно!

Я жесток. Я не буду подавлять жестокость, не буду убегать от жестокости; это не
означает, что я решил не убегать и не подавлять. Но я вижу и понимаю, разумом,
что подавление, контроль и бегство никогда не решают проблемы - поэтому я всё
это отбрасываю. Теперь у меня есть тот разум, который появляется с пониманием
тщетности подавления, бегства, попыток преодолеть. С этим разумом я исследую,
наблюдаю жестокость. Я понимаю, для такого наблюдения необходимо громадное
внимание, а для того, чтобы иметь это внимание, я должен очень тщательно следить
за своим невниманием. Так что моя забота - осознавать своё невнимание. Что это
значит? Ведь если я стараюсь практиковать внимание, это превращается в нечто
механичное и застывшее, так что в таких попытках нет смысла. Но если я
становлюсь внимательным к своему невниманию, если осознаю его, я начинаю
понимать, как возникает внимание. Почему я невнимателен к чужим чувствам, к
тому, как я разговариваю, как ем, к тому, что люди говорят и делают. Через
понимание негативного состояния я перехожу к позитивному - то есть к вниманию.
Так я исследую, стараясь понять, как возникает невнимательность. Это очень
серьёзный вопрос, так как весь мир охвачен огнём. Если я - часть этого мира,
если этот мир есть я, то моя обязанность этот пожар потушить. Так что с этой
проблемой мы попали в беду, оказались на мели. Ведь именно отсутствие внимания и
породило весь этот хаос в мире. Мы видим курьёзный факт, что невнимание является
отрицанием - недостатком внимания, недостаточным "присутствием" в этом моменте.
Как настолько полно осознавать невнимание, чтобы это превращалось во внимание?
Как полностью, немедленно, мне осознать эту жестокость в себе, сделать это с
огромной энергией, так, чтобы не было никакого трения, никакого противоречия,
чтобы осознание было полным, целостным? Как мне это осуществить? Мы говорим, что
это возможно только когда имеется полное внимание; но полного внимания нет, так
как наша жизнь проходит в растрате энергии из-за невнимания.


ИСКУССТВО ВИДЕТЬ

Спрашивается, возможно ли действовать в самом видении, в котором вообще нет
обусловленности? Может ли ум свободно и немедленно ответить на любую форму
искажения и следовательно действовать? Иначе говоря, восприятие, действие и
выражение являются чем-то единым, они не разделены, не расколоты. Само видение
есть действие, которое выражает это видение. Итак, наш вопрос в том, может ли ум - имея в виду всё наше существо, - осознавая любые формы искажения, борьбы, насилия, покончить с ними
немедленно, в самом процессе осознания, не постепенно. Это означает - не
позволяя времени встать между восприятием и действием. Когда вы видите
опасность, нет никакого временного интервала, имеет место немедленное действие.
Мы привыкли к идее, что мудрыми, просветлёнными, будем становиться постепенно,
путём наблюдения, упражнения, день заднем. Мы привыкли так думать, это стереотип
нашей культуры, нашей обусловленности. Теперь мы говорим, что этот постепенный
процесс самоосвобождения ума от страха и насилия только продлевает страх и
поощряет насилие.

Обычно мы позволяем времени проникать в интервал между видением: и действием, в расщелину между "тем, что есть" и тем, что "должно быть". Существует желание избавиться от
"того, что есть" с целью достичь чего-то, стать кем-то. Этот временной интервал
следует очень хорошо понять. Мы думаем в категориях времени потому, что с
детства воспитаны и приучены думать, что постепенно, поэтапно, мы кем-то станем.

Мы говорили: такое возможно, только когда существует наблюдение. Когда ум
способен к интенсивному наблюдению, само это наблюдение является действием,
которое прекращает горечь.
Так что бывают моменты, когда ум совершенно тих, но поддерживать это состояние
абсолютного безмолвия он не может. Такая тишина может быть установлена шоком.
Большинству из нас знакомо это состояние абсолютной тишины, вызванное сильным
шоком. Шок может произойти от внешнего события случайно, или к нему можно прийти
искусственно, изнутри, через серию неразрешимых вопросов, как в некоторых школах
дзен, или с помощью какого-нибудь состояния, порождённого воображением, или с
помощью какой-то формулы, принуждающей ум к тишине. Мы говорим, что для ума, способного к восприятию в том смысле, о котором шла речь, само такое восприятие является действием. Для того чтобы воспринимать, ум должен быть абсолютно тихим, иначе он не способен видеть.
Если я хочу слушать то, что вы говорите, - я должен слушать молча. Любое
блуждание мысли, любая интерпретация сказанного вами, любое чувство
сопротивления мешает реальному слушанию.

Поэтому ум, который хочет слушать, наблюдать, видеть или следить, необходимо
должен быть необычайно тихим. Это спокойствие, безмолвие ума может установиться лишь через
понимание всех противоречий, искажений, обусловленности, страхов, извращений. Мы
спрашиваем, могут ли все эти страхи и страдания, все замешательства быть
отброшены мгновенно, немедленно, - так, что ум был бы тихим для наблюдения, для
проникновения.

Может ли человек действительно сделать это? Можете ли вы действительно
посмотреть на себя в полном безмолвии? Если ум активен, он искажает то, что
видит, интерпретирует, объясняет, говорит: "Мне нравится это", "Мне не нравится
это". Он легко возбудим и эмоционален, и такой ум не в состоянии видеть.

ли я наблюдать, осознавая ловушки языка? Не позволяя также
вмешиваться любому чувству времени - малейшему чувству "достичь" или
"избавиться", - могу ли я просто наблюдать, тихо, настойчиво и внимательно? В
этом состоянии интенсивного внимания видны скрытые пути, неведомые области,
закоулки ума. В таком видении отсутствует какой бы то ни было анализ, только
восприятие. Всё это - время, анализ, сопротивление, попытки достичь чего-
то, преодолеть что-то, и прочее - надо осознать и отбросить, потому что на этом
пути не может быть окончания скорби.

После того как человек выслушал всё это - способен ли он в действительности это
сделать? Это действительно важный вопрос. Здесь "как" нет. Нет никого, кто
сказал бы вам, что делать, кто дал бы необходимую энергию. Наблюдение требует
громадной энергии: тихий, безмолвный ум являет собой тотальную энергию без какой
бы то ни было потери - в противном же случае он не является безмолвным. Так
может ли человек, использовав всю эту суммарную энергию, взглянуть на самого
себя и увидеть настолько полно, чтобы это видение стало действием - а значит и
окончанием, концом, завершением?

 

Содержание ветки :

Кришнамурти - Начало Познания
О самом важном - Кришнамурти
Кришнамурти “Свобода от известного”
Кришнамурти - Записные книжки
Книга жизни. Ежедневные медитации с Кришнамурти
Полет Орла - Кришнамурти
Страх и тотальный страх - Кришнамурти
Вивекананда - Бог и человек
Вивекананда - Пара-бхакти, или Высшее богопочитание
Вивекананда. Шесть наставлений о раджа-йоге
Жест равновесия - Тартанг Тулку
Кришнамурти - Проблемы жизни
Храбрость быть одному - беседы с Ю Джи Кришнамурти
Кришнамурти У. Г. - Выхода нет
Кришнамурти - Невыбирающее осознавание.