Интеграция

Кен Уилбер Духовное развитие и эго
"Дело не в эго. А в том, что оно у нас слишком маленькое"
/Кен Уилбер/

 

Содержание ветки:
Один вкус. Дневники Кена Уилбера
Уилбер - Никаких границ
Уилбер - Предельное состояние сознания
Уилбер - Проект Атман. Трансперсональный взгляд на человеческое развитие
Уилбер - Око духа. Интегральное видение для слегка сдвинувшегося мира
Уилбер - Безграничное. Восточные и западные стратегии саморазвития человека”
Один вкус. Дневники Кена Уилбера (другое прочтение)

* Скачать полность - тут:

Здесь находится полезная ссылка. Но чтобы видеть эту ссылку - нужно зарегистрироваться. Пожалуйста, зарегистрируйтесь или войдите.

Читать полность - тут

Здесь находится полезная ссылка. Но чтобы видеть эту ссылку - нужно зарегистрироваться. Пожалуйста, зарегистрируйтесь или войдите.

постранично -

Здесь находится полезная ссылка. Но чтобы видеть эту ссылку - нужно зарегистрироваться. Пожалуйста, зарегистрируйтесь или войдите.

УИЛБЕР ОДИН ВКУС
Дневники Кена Уилбера




Уилбер ОДИН ВКУС

Таким образом, весь мир Формы прямо сейчас возникает в вашем собственном Бесформенном осознании. Иными словами, Пустота и Форма недвойственны. Обе они сейчас представляют собой Один Вкус. И вы и есть Это. Воистину. Пустота и Сознание — это просто два названия одной и той же реальности, представляющей собой эту беспредельную Открытость и Свободу, в которой от момента к моменту возникает вся вселенная — Пустоты, каковой является ваше изначальное Осознание в данный момент, Пустоты, которую иначе можно назвать только самим изначальным Духом.
Мы судим об истинности Духа, исследуя внутреннее «Я-Я». Верно, что в конечном счете они недвойственны, но единственный способ, которым вы можете обнаружить ту реальность, заключается в том, чтобы следовать внутреннему «Я-Я», а не выискивать в объективном мире «паутину жизни».

ВЕРХНИЙ ПРАВЫЙ СЕКТОР
(индивидуальное, объективное, поведенческое)
Физический уровень
• ДИЕТА: Притикин, Орниш, Аткинс; витамины, гормоны.
• ФИЗКУЛЬТУРА: тяжелая атлетика, аэробика, ходьба, рольфинг и т.д.
Неврологический уровень
• ФАРМАКОЛОГИЯ: различные препараты, когда это уместно.
• НЕЙРОФИЗИОЛОГИЯ: биологическая обратная связь для выработки способности вызывать тета- и дельта-состояния сознания.
ВЕРХНИЙ ЛЕВЫЙ СЕКТОР
(индивидуальное, субъективное, интенциональное)
Эмоциональный уровень
• ДЫХАНИЕ: тай цзы, йога, биоэнергетика, циркуляция праны или чувственной энергии, ки гон.
• СЕКС: тантрическое сексуальное соединение, самотрансцендентная сексуальность всего тела.
Умственный уровень
• ТЕРАПИЯ: психотерапия, когнитивная терапия, работа с тенью.
• ВИДЕНИЕ: осознанная философия жизни, визуализация, утверждения.
Духовный уровень
• ПСИХИЧЕСКИЙ (шаман/йог): шаманские практики, мистицизм природы, начальная тантра.
• ТОНКИЙ (святой): йога божества, йидам, созерцательная молитва, продвинутая тантра.
• КАУЗАЛЬНЫЙ (мудрец): випассана, самоисследование, чистое внимание, свидетельствование.
• НЕДВОЙСТВЕННЫЙ (сиддха): дзогчен, махамудра, шиваизм, дзен и т.п.




***
Превыше всего я полон. Я полон до бесконечности в этом океане света, я полон до бесконечности в этом океане блаженства. Я не могу помыслить о том, чтобы чего-либо хотеть, к чему-либо стремиться, за что-либо хвататься. Я не могу вместить больше, чем уже во мне, полном до бесконечности. Я нахожусь за пределами самого себя, за пределами этого мира, за пределами «я» и самости, и я знаю, что это жилище Бога, и что я нахожусь в Присутствии Бога. Я един с Присутствием, это очевидно. Я един с Богом, это несомненно. Я един с Духом, это — данность. Я никогда не буду снова ни в чем испытывать недостатка, ибо этот светящийся туман бесконечности переполнен Благодатью.

По краям этой любви-блаженства — кроткие слезы, как едва заметное напоминание о том, что я так хотел этого, так жаждал этого, так отчаянно стремился к этому, чтобы быть насыщенным до пределов вселенной, быть полным и свободным и окончательным. Все годы, все жизни, ища только этого, ища и страдая и моля только об этом. И потому кроткие слезы остаются на краях моей бесконечности, напоминая мне.

Из этого Света и этой Любви выходит все сущее — теперь я в этом уверен, ибо видел это глазами своей собственной подлинной души. И в этот Свет и эту Любовь все вернется — теперь я в этом уверен, ибо видел это глазами своей собственной подлинной души. все хорошо, и все в порядке, и все сущее пребудет в порядке. Мы все происходим от одних и тех же Света и Любви — теперь я в этом уверен, ибо видел это глазами своей собственной подлинной души.

***
Я не могу точно сказать, как долго я был Светом. Я не могу точно сказать, как долго существовала Форма. Я не могу точно сказать, как долго я не был ни тем, ни тем.
По ту сторону Света — Бездна. По ту сторону Любви — Бездна. Я не могу сказать, как долго.
Некогда я был камнем, я помню это, и толчком рывком ударом, я помню это. Я скитался по вселенной самого себя.

Вскоре я проснулся как человеческие существа, которые в стремлении быть светом для самих себя, смутно ощущали след того Света, который я из себя представляю даже в своей инаковости. За один огромный шаг я перестал искать себя вне себя. За один огромный шаг я проснулся к сознанию света. За один огромный шаг я обратился или начал обращаться вовнутрь, и я мог чувствовать, что эта игра устаревает, поскольку теперь я напал на след «Я».

***
Прерву свои выписки, чтобы привести в оправдание "жанра" чужие.
Портал " Аватар" приводит это просто, без всяких оговорок, извинений и объяснений.
Тем более, что там приводится интересная трактовка коана с ответом "му".

Здесь находится полезная ссылка. Но чтобы видеть эту ссылку - нужно зарегистрироваться. Пожалуйста, зарегистрируйтесь или войдите.

 

...И затем, однажды, сидя в одиночестве в своей инаковости, я увидел шар Света и Любви и понял, что наступает Великое Пробуждение.
Следующим шагом в школе себя самого, я вошел в Меня, как эти Свет и Любовь, и Я был с Я до бесконечности. И это я полностью узнавал в шепоте дыхания, что охватывало все пространство, и во вспышке света, что вмещала в себе все время.
А потом — Бездна за пределами всего запредельного. Некоторые бы назвали это радикальной Свободой, бесконечным Избавлением, предельным Освобождением, великим Спасением, безграничным Бытием. Я не знаю, ибо нет никакого «я», чтобы знать, ни в какой форме, священной или мирской, и потому есть только это радикальное Бесформие, которое остается своей собственной приметой. Это не блаженство, это не Бог, это не любовь. Оно не холистично, оно — не Богиня и не что-либо взаимопереплетенное. Оно не бесконечно, оно не вечно, это не какое бы то ни было понятие, состояние или объект. «Я-Я» — не свет, не любовь, не блаженство и не дух. «Я-Я» не связан и не свободен, не пребываю в неведении и не освобожден.
Но одно можно сказать: там, где не эта Пустота, там только страдание.

***

Если я пребываю как Свидетель, как бесформенное «Я-Я», становится очевидно, что в данный момент я не нахожусь в этом доме — этот дом находится в моем осознании. Я — чистый Свидетель, в котором сейчас возникает этот дом. Не я нахожусь в этом доме — этот дом находится в моем сознании. Поэтому будьте сознанием.

Если я смотрю на открывающуюся передо мной вселенную и если я пребываю как Свидетель, как бесформенное «Я-Я», становится очевидно, что в данный момент я не нахожусь во вселенной — вселенная находится в моем осознании. Я — чистый Свидетель, в котором сейчас возникает эта вселенная. Не я нахожусь во вселенной — вселенная находится в моем сознании. Поэтому будьте сознанием.

Верно, что физическая материя вашего тела находится внутри материи дома, а материя дома — внутри материи вселенной. Но ваше существо не исчерпывается чисто физическим аспектом. Кроме этого, вы — Сознание, как таковое, для которого материя служит всего лишь внешней оболочкой. Эго принимает точку зрения материи и потому постоянно пребывает в плену материи, пойманное в ловушку и истязаемое физикой боли. Но боль тоже возникает в вашем сознании, и вы можете либо быть в боли, либо находить боль в себе, так что вы окружаете боль, вы больше, чем боль, вы превосходите боль, пребывая в бескрайнем просторе чистой Пустоты, которая представляет собой вашу глубинную и подлинную сущность.

Так что же я вижу? Если я сжимаюсь до эго, кажется, будто я заключен в теле, которое заключено в доме, который находится в окружающей его огромной вселенной. Но если я пребываю как Свидетель — бескрайнее, открытое, пустое сознание, — становится очевидно, что не я нахожусь в теле, в тело во мне; не я нахожусь в доме, а дом во мне; не я нахожусь во вселенной, а вселенная во мне. Все это возникает в бескрайнем, открытом, пустом, светящемся Пространстве изначального Сознания прямо сейчас, и прямо сейчас, и вовеки прямо сейчас.
Поэтому будьте Сознанием.

***
Только это приветствует меня этим утром; только это, его собственное наблюдение; только это, нет ничего другого; только это, звук хлопка в ладоши одной рукой, то есть звук Одного Вкуса. Тонкое и причинное могут быть столь непостижимыми и святыми. Один Вкус столь жалко очевиден и прост.

Гинсберг закончил свою жизнь учеником Трунгпа Ринпоче; наши пути то и дело пересекались, особенно в связи с Институтом Наропы.
Очень раннее утро, наверное, часа три. Скольжу по поверхности тонкой сферы — по границе между каузальным бесформенным глубокого сна и тонкой формой состояния сновидения. Из чистой, бесконечной, бесформенной черноты — и в то же время живой и молчаливо сознательной, сияюще чистой пустоты — возникает тончайшая форма, порой светящееся бело-голубое вздымающееся облако, порой бесконечный импульс тончайшего блаженства. Странно, что подобное блаженство в действительности представляет собой шаг вниз. В то же самое время оно просто сосуществует с Пустотой; на этом этапе это Форма Пустоты; но за всем этим и все время есть только это.

Опыт, переживание — это просто еще одно название осознания. Если я переживаю свое тело, это означает, что я осознаю свое тело. Конечно, вы можете осознавать свое тело, но вы также можете осознавать свой ум — вы прямо сейчас можете замечать все мысли, представления и образы, проплывающие перед внутренним взором вашего ума. Иными словами, вы можете переживать свой ум, осознавать свой ум. И это очень важно — быть способным переживать свой ум непосредственно, точно, глубоко, поскольку, только направляя осознание на ум, вы можете начать превосходить ум и освобождаться от его ограничений. Когда это начинает происходить — обычно при медитации или созерцании, — у вас могут быть даже более высокие переживания, духовные переживания, мистические переживания — сатори, кеншо, самадхи, унио мистика и так далее. Можно было бы сказать, что вы способны осознавать дух, переживать дух, хотя и более недвойственным образом.

Хотя мы можем точно говорить о телесных, умственных и духовных переживаниях, вся суть тут в том, что наивысшие духовные состояния — это даже не переживания. Переживания по самой своей природе временны, они приходят, ненадолго остаются, а затем уходят. Но Свидетель — это не переживание. Он осознает переживания, но сам ни в коей мере не носит эмпирического характера. Свидетель — это беспредельная открытость и свобода, в которой переживания возникают и в которую они уходят. Но сам Свидетель никогда не входит в поток времени — он осознает время, — и потому он никогда не входит в поток опыта.
Дух — это не преходящее переживание, а бесформенный Свидетель всего опыта.

***
Любовь к конкретному человеку становится сияющей, когда она возникает в Пустоте. Это по-прежнему любовь, она остается глубоко личной и очень конкретной; но это волна, которая возникает из океана бесконечности. Как будто из огромного океана любви встает волна, и эта волна несет силу и возбуждение всего океана в каждом своем обрушивающемся гребне. Ощущение такое, будто ранним утром наблюдаешь восход солнца в пустыне: бескрайний, открытый, прозрачный голубой простор, в котором на горизонте возникает яркий красно-желтый огонь. Ты — бесконечное небо Любви, в котором возникает отдельный огненный шар личной любви.

Очевидно одно: бесконечная любовь и личная любовь не являются взаимоисключающими — последняя представляет собой просто отдельную волну бесконечного океана. Когда рано утром я, проснувшись, лежу рядом с ней, занимаясь медитацией, в созерцании, по существу, ничего не меняется, кроме одного: на краю моего осознания присутствует блаженство всего тела, парадоксально неуловимое, но глубокое. Это сексуальная энергия, воссоединившаяся со своим источником в тонкой области тела-ума. Нередко в ходе медитации я слегка касаюсь ее; это, несомненно, замыкает энергетический контур, и она тоже может это чувствовать.
для предельного просветления необходим реальный партнер — реальный секс, — чтобы завершить контуры, способствующие распознанию уже-просветленного ума.

***
Что из себя представляет и где находится эта Самость? Как можно пребывать в качестве Этого? Нет сомнений в том, как Рамана отвечал бы на эти — и практически все другие — вопросы: кто хочет это знать? Что в вас в этот самый момент осознает эту страницу? Кто такой Познающий, который познает мир, но сам не может быть познан? Кто Слышащий, который слышит пение птиц, но сам не может быть услышан? Кто видящий, который видит облака, но сам не может быть увиден?
И так возникает самоисследование — особый дар Раманы миру. У меня есть чувства, но я — не эти чувства. Кто же я? У меня есть мысли, но я — не эти мысли. Кто же я? У меня есть желания, но я — не эти желания. Кто же я?

Так вы отступаете к источнику своего осознания — к тому, что Рамана часто называл «Я-Я», поскольку оно осознает обычное «я», или эго. Вы отступаете к Свидетелю, к «Я-Я», и вы обосновываетесь как Это. Я — ни объекты, ни чувства, ни желания, ни мысли.
Но затем люди делают в этом самоисследовании весьма плачевную ошибку. Они думают, что если они пребывают в Самости или Свидетеле, то должны что-то увидеть или что-то почувствовать — нечто по-настоящему удивительное, особое, духовное. Но вы ничего не увидите. Если вы что-то видите, то это всего лишь еще один объект — еще одно чувство, еще одна мысль, еще одно ощущение, еще один образ. Но все это — объекты; это то, чем вы не являетесь.

Нет, когда вы пребываете в Свидетеле, сознавая: я — не объекты, я — не чувства, я — не мысли, все, что вы заметите, — это ощущение Свободы, ощущение Освобождения, ощущение Избавления — избавление от ужасного ограничения отождествления с этими ничтожными маленькими конечными объектами — вашим маленьким телом, и маленьким умом, и маленьким эго; все это объекты, которые могут быть видимы и потому не являются подлинным Видящим, истинной Самостью, чистым Свидетелем — тем, что вы есть на самом деле.

Так что вы не увидите ничего особенного. Что бы ни возникало, так оно и должно быть. Облака проплывают в небе, ощущения проплывают в теле, мысли проплывают в уме, и вы можете без усилий свидетельствовать все это. Все это спонтанно возникает в вашем собственном наличном расслабленном, пассивном осознании. И само это свидетельствующее осознание не что-то конкретное, что вы можете видеть. Это просто огромное фоновое ощущение Свободы — или чистой Пустоты, — и в этой чистой Пустоте, каковой вы являетесь, возникает весь проявленный мир. Вы — эта Свобода, Открытость, Пустота — а не любая из крошечных вещей, которые в ней возникают.

***
Пребывая в этом пустом, свободном, расслабленном, пассивном свидетельствовании, замечайте, что облака возникают в безбрежном пространстве вашего осознания. Облака возникают в вас настолько, что вы можете пробовать их на вкус, вы едины с облаками, они так близко, как если бы они были по эту сторону вашей кожи. Небо и ваше осознание стали одним, и все в небе без усилий проплывает в вашем собственном осознании. Вы можете целовать солнце, глотать горы — они так близко. Дзен говорит: «Выпей Тихий океан одним глотком» — и это легче всего на свете, когда внутреннее и внешнее более не различны, когда субъект и объект недвойственны, когда и смотрящий, и то, на что он смотрит, — это Один Вкус.

И потому:
Мир иллюзорен, что означает — вы вовсе не какой бы то ни было объект; ничто видимое не обладает окончательной реальностью. Вы — нети, нети, ни то, ни это. И вы ни при каких обстоятельствах не должны основывать свое спасение на том, что конечно, временно, преходяще, иллюзорно, усиливает страдание и вызывает муку.

Реален один Брахман, реальна только Самость (неопределимый Брахман-Атман) — чистый Свидетель, вневременное Нерожденное, бесформенный Видящий, радикальное «Я-Я», сияющая Пустота — вот что реально, и это все, что реально. Это ваше состояние, ваша природа, ваша сущность, ваше настоящее и ваше будущее, ваше желание и ваша судьба, и в то же время это всегда вездесуще, как чистое Присутствие, одно, которое Одно.
Брахман и есть мир, Пустота и Форма недвойственны. После того как вы постигли, что проявленный мир иллюзорен, и после того как вы постигли, что реален один Брахман, тогда вы сможете видеть, что абсолютное и относительное недвойственны, тогда вы сможете понять, что нирвана и самсара недвойственны, тогда вы сможете постичь, что Видящий и все видимое недвойственны, Брахман и мир недвойственны — и все это на самом деле означает звук пения вон тех птичек. Весь мир Формы существует не где-нибудь, а в вашем наличном Бесформенном Осознании: вы можете выпить Тихий океан одним глотком, поскольку весь мир буквально существует в вашей чистой Самости, вездесущем великом «Я-Я».

И наконец, что самое важное, Рамана напомнил бы нам, что чистой Самости — и, следовательно, великого Освобождения — невозможно достичь, как нельзя обрести свою ногу или свое легкое. Вы уже осознаете небо, вы уже слышите звуки вокруг, вы уже свидетельствуете этот мир. Просветленный ум или чистая Самость в этот самый момент уже налицо на 100% — не на 99%, а на 100%. Нельзя достичь Самости — Самость читает эту страницу. Не существует поисков Самости — она смотрит вашими глазами в этот самый момент. Не существует обретения Самости — она читает эти слова. Вы просто абсолютно не можете обрести то, чего вы никогда не утрачивали. И если вы что-то обретаете — сказал бы Рамана, — это очень мило, но это — не Самость.

Поэтому я позволю себе дать вам совет перед тем, как вы будете читать слова величайшего мудреца мира: если вы думаете, что не понимаете Самость или Дух, тогда пребывайте в том, что не понимаете, и как раз это и есть Дух. Если вам кажется, что вы не вполне «улавливаете» Самость или Дух, то пребывайте в том, что не вполне его улавливаете, и как раз это и есть Дух.

Таким образом, если вы думаете, что понимаете Дух, то это — Дух. Если вы думаете, что не понимаете его, то это — Дух. И потому мы можем закончить величайшим и самым тайным посланием Раманы: трудно не обрести просветленный ум, а избежать его. По словам дорогого Учителя:
Нет ни созидания, ни разрушения,
Ни судьбы, ни свободной воли;
Ни пути, ни достижения;
Это окончательная истина.

***
Для физического уровня можно использовать физическую йогу, тяжелую атлетику, витамины, питание, бег трусцой и т.п. Для эмоционально/телесного уровня можно попробовать тантрический секс, терапию, которая помогает соприкасаться с чувственной стороной вашего бытия, биоэнергетику, гимнастику тай-цзы и т.д. Для умственного уровня подходят когнитивная терапия, повествовательная терапия, разговорная терапия, психодинамика и т.д. Для уровня души — созерцательная медитация, йога божества, тонкое созерцание, центрирующая молитва и т.п. А для уровня духа нужны более недвойственные практики, например, дзен, дзогчен, адвайта веданта, кашмирский шиваизм, бесформенный христианский мистицизм.
Я неохотно привожу этот перечень, поскольку, как вам известно, существуют буквально тысячи превосходных практик для всех этих уровней, и мне не хотелось бы исключать любую из них. Но, пожалуйста, сосредоточьтесь на общей идее: взять одну или более практик для каждого уровня вашего существа — от материи до тела, ума, души и духа — и выполнять их все в полную меру сил, по отдельности или вместе. Вы не только просто начнете лучше себя чувствовать на мирском уровне, вы резко повысите свои шансы попасть в свое собственное изначальное Владение, каковое представляет собой сам Дух, вашу глубочайшую тождественность и причину.
Но идея достаточно проста: практика на любом одном уровне вашего существа не приведет к полному просветлению. Если вы только медитируете, это не приведет к автоматическому устранению вашего психодинамического «мусора». Отдавайте Фрейду то, что принадлежит Фрейду, а Будде то, что принадлежит Будде. А лучше всего отдавайте Божественному всего себя, вовлекая в это все, чем вы являетесь.

***
Мы никогда ни на мгновение не покидаем Дао, То, что можно покинуть, — это не Дао.

Когда тело-ум остается позади, когда меня нет нигде, есть только бесконечная Пустота, радикальная Полнота, без конца расцвеченная светимостью. «Я-Я» раскрывается как Космос, где никакой объект не портит первозданную Чистоту. Ничего никогда не происходит здесь, в полноте бесконечности, поющем самосуществующем блаженстве, переполненном самоосвобождающими жестами, счастьем быть дома. В открытости этого момента бесконечная благодарность встречается с совершенной простотой, ибо есть только это, сейчас, всегда и безнадежно во веки веков.
«Вы также упоминали недвойственное».
«Да, коль скоро вы проходите через каузальную бесформенность — царство чистого Свидетеля, — сам Свидетель растворяется во всем, что свидетельствуется во всех трех состояниях. Веданта называет это сахаджа, что означает спонтанное единство нирваны (пустоты) и самсары (формы); тибетцы называют это Одним Вку сом, поскольку все вещи во всех состояниях имеют один и тот же оттенок Божественного; даосы называют это цзу-джан, что значит «само по себе», или совершенно спонтанно. Поэтому когда здесь говорят «Все сущее едино», то имеется в виду, что любая вещь в грубой, тонкой и каузальной сферах имеет тот же самый Один Вкуc. И это очень отличается от того, когда кто-нибудь, бодрствующий только в грубой сфере, говорит «Все сущее едино»».

«Не могли бы вы Перечислить их все по порядку?»
«Плеромное слияние, магический анимизм, мифический синкретизм, рациональная теория систем, психический или природный мистицизм, тонкий или божественный мистицизм, бесформенный или каузальный мистицизм и недвойственный Один Вкус».
«И все они могут высказывать утверждения типа «Все сущее едино», при этом имея в виду совершенно разные вещи».
«Именно так - само по себе это утверждение совершенно бессмысленно. Его истинность полностью зависит от уровня сознания человека, который его высказывает.».
во-вторых, автор должен прежде всего предлагать вам практики, чтобы помочь вам пробудиться к более высокому уровню Единства в самом себе. Не только новое объективное описание мира — оно в этом отношении бесполезно, — но ряд субъективных практик для изменения уровня вашего осознания.
Поэтому такой автор сам должен быть пробужденным к более высокому Единству — психическому, тонкому, каузальному или недвойственному, — и он должен предлагать вам практики, которые помогут вам тоже пробудиться. Этот автор как минимум должен давать вам не просто новые способы трансляции мира, а новые способы трансформации вашего сознания. И если он не дает вам эти практики непосредственно, то ему следует ясно показать вам, какое огромное значение они имеют».
Нет никакого достижения Самости. Если бы Самости можно было достичь, это бы означало, что Самость существует не здесь и сейчас, а ее еще только следует обрести. А то, что обретается, может быть и утрачено. Поэтому она была бы непостоянной. К тому, что не постоянно, не стоит стремиться. Потому я говорю, что Самость не достигается. Ты — Самость, ты уже То.
Шри Романа Махарши

***
главная суть кундалини йоги и семи чакр состоит в том, что все семь, без исключения, представляют собой сияющие формы Шакти, энергии Богини, пребывающей в вечном объятии с Шивой, чистым бесформенным Свидетелем. Все Формы едины с Пустотой: Шива и Шакти вечно занимаются любовью, привязанные друг к другу страстной преданностью, которой не могут даже осмелиться коснуться время, хаос, смерть и судьба.
В дзогчен-буддизме та же идея выражена в тхангке Ади-Будды (или самого высочайшего Будды) Самантабхадра и его супруги Самантабхадри. Санатабхадру изображают в виде темно синей или черной обнаженной фигуры, сидящей в позе лотоса. У него на коленях, лицом к нему, в сексуальном соединении сидит Самантабхадри, также обнаженная, но ослепительно белая. Самантабхадра представляет Дхармакайю, или радикальную Пустоту, которая полностью бесформенна и потому имеет «черный» цвет (как в глубоком сне без сновидений). Самантабхадри представляет Рупакайю, весь мир Формы — ярко-белое сияющее проявление. Пустота и Форма, Сознание и Материя, Дух и Мир. Но суть состоит в том, что они занимаются любовью; они едины в экстатических объятиях друг друга; они вечно соединены неразрывной связью непобедимой Любви. Они друг для друга — Один Вкус.

***
Эта тхангка Самантабхадры и Самантабхадри (Пуруши и Пракрита, Шивы и Шакти, Пустоты и Формы, Мудрости и Сострадания, Эроса и Агапе, Восхождения и Нисхождения) представляет собой не просто символ. Это изображение непосредственного постижения. Когда ты отступаешь к «Я-Я» и пребываешь как бесформенный Свидетель, ты буквально становишься Самантабхадрой, великим Нерожденным, радикально неопределимым Божеством. Ты пребываешь в черной Пустоте бесконечного высвобождения. И в то же время в пространстве той пустоты, которой ты являешься, в каждый момент возникает вся вселенная: облака проплывают через твое осознание, вон те деревья возникают в твоем осознании, вон те поющие птицы едины с тобой. Ты, как бесформенный Свидетель (Самантабхадра), един со всем Миром Формы (Самантабхадри), и это вечное эротическое соединение. Ты буквально занимаешься любовью со всем возникающим миром. Жестокий, мучительный разрыв между субъектом и объектом затянулся, и вы с миром вступили в интимное, сексуальное, экстатическое соединение, обрамленное блаженством, сияющее освобождением, — гром и молния только Одного Вкуса.
Так было всегда.

***
Вот первая ошибка: пытаясь установить контакт со Свидетелем (или «Я-Я»), люди воображают, что они что-либо увидят. Но вы ничего не видите, вы просто пребываете как Свидетель всего, что возникает, вы чистый и пустой Видящий, а не нечто такое, что можно видеть. Попытки увидеть Видящего как особый свет, великое блаженство, внезапное видение бесполезны — это все объекты, а не Свидетель, каковым вы являетесь. Разумеется, в конечном итоге достигнув Одного Вкуса, вы будете всем, что вы видите, но вы не можете начать пытаться это делать — пытаться видеть Истину, — поскольк--у это именно то, что не дает ее увидеть. Вы должны начинать с «нети, нети»: я — не это, я — не то.
Таким образом, первая ошибка состоит в том, что люди препятствуют Свидетелю, пытаясь сделать его объектом, который можно ухватить, в то время как это просто Видящий всех объектов, и он «ощущается» только как огромное фоновое чувство Свободы и Избавления от всех объектов.

Пребывая в этой Свободе и Пустоте — и беспристрастно свидетельствуя все, что возникает, — вы заметите, что отдельная самость (или эго) просто возникает в сознании, подобно всему остальному. Вы можете действительно ощущать самозамыкание*, точно так же, как можете ощущать свои ноги, осязать стол или камень или чувствовать свои ступни. Самозамыкание представляет собой чувство внутренней напряженности, нередко локализующейся позади глаз и связанное с небольшим напряжением мышц всего тела. Это усилие и ощущение замыкания перед лицом мира. Это едва заметное напряжение всего тела. Просто замечайте это напряжение.
---
* Слово «самозамыкание» не является точным переводом используемого Уилбером термина self-contraction (для которого трудно подобрать адекватный русский эквивалент), но достаточно хорошо отражает суть дела — процесс формирования чувства отдельного «я», или эго. — Примеч. пер.

***
Как только люди привыкают удобно пребывать в качестве пустого свидетеля и как только они замечают напряжение, представляющее собой самозамыкание, они воображают, что для того, чтобы окончательно перейти от Свидетеля к Одному Вкусу, они должны избавиться от самозамыкания (или избавиться от эго). Именно в этом состоит вторая ошибка, поскольку в действительности это укрепляет самозамыкание.

Мы предполагаем, что самозамыкание скрывает Дух или препятствует ему, тогда как на самом деле оно представляет собой просто сияющее проявление Духа, подобно абсолютно всякой Форме во вселенной. Все Формы не что иное, как Пустота, включая и форму эго. Более того, единственное, что хочет избавиться от эго, — это само эго. Дух любит все, что возникает, именно таким, как оно есть. Свидетель любит все, что возникает, именно таким, как оно есть. Свидетель любит эго, поскольку Свидетель — это беспристрастный ум-зеркало, который одинаково отражает и полностью приемлет все, что возникает.

Но эго, убежденное в том, что оно может стать еще сильнее, решает сыграть в игру избавления от самого себя просто потому, что, пока оно играет в эту игру, оно явно продолжает существовать (кто же еще играет в игру?) Как очень давно сказал Чжуан Цзы: «Разве само желание избавиться от эго — это не проявление эго?»

Эго — это не вещь, а едва заметное усилие, и вы не можете использовать усилие, чтобы избавиться от усилия, — у вас просто будет два усилия вместо одного. Само эго представляет собой совершенное проявление Божественного, и с ним лучше всего иметь дело, пребывая в Свободе, а не пытаясь от него избавиться, что просто увеличивает усилие самого эго.

И потому в чем состоит практика? Когда вы пребываете в Свидетеле, или пребываете в «Я-Я», или пребываете в Пустоте, просто замечайте самозамыкание. Оставайтесь в Свидетеле и ощущайте самозамыкание. Когда вы ощущаете самозамыкание, вы уже свободны от него — вы уже смотрите на него, вместо того чтобы отождествляться с ним. Вы смотрите на него с позиции Свидетеля, который в любом случае уже свободен от всех объектов.

Поэтому пребывайте как Свидетель и ощущайте самозамыкание, точно так же, как вы ощущаете стул под собой, ощущаете землю и ощущаете облака, плывущие по небу. Мысли проплывают в уме, ощущения проплывают в теле, самозамыкание парит в осознании, и вы пассивно и спонтанно свидетельствуете их все, одинаково и беспристрастно.

В этом простом, не требующем усилий, пассивном состоянии, когда вы не пытаетесь избавиться от самозамыкания, а просто ощущаете его, и потому пребываете как великий Свидетель или Пустота, каковой вы являетесь — может легче просиять Один Вкус. Нет ничего, что вы можете сделать, чтобы пробудить (или вызвать) Один Вкус, он всегда полностью присутствует, он не является результатом действий во времени, и вы в любом случае никогда его не утрачивали.

***
Самое большее, что вы можете делать в плане усилий во времени, — это избегать упомянутых двух главных ошибок (не пытайтесь увидеть свидетеля как объект, просто пребывайте в Свидетеле как Видящий; не пытайтесь избавиться от эго, просто ощущайте его), и это приведет вас к порогу, к самому краю вашего собственного Изначального Лица. На этом этапе от вас уже ничего не зависит.

Пребывайте как Свидетель, ощущайте самозамыкание: именно в этом пространстве может легче всего засиять Один Вкус. Делайте это не одним решающим усилием, а случайным образом и спонтанно в течение дня и ночью, таким образом всегда оставаясь на пороге своего собственного шокирующего узнавания.

Итак, вот каковы этапы:
Пребывайте как Свидетель, ощущайте самозамыкание. Делая это, замечайте, что Свидетель не является самозамыканием — он осознает самозамыкание. Свидетель свободен от самозамыкания — и вы и есть Свидетель.
Как Свидетель, вы свободны от самозамыкания. Пребывайте в этой Свободе, Открытости, Пустоте, в этом высвобождении. Ощущайте самозамыкание и позволяйте ему быть, подобно тому как вы позволяете быть всем другим ощущениям. Вы не пытаетесь избавиться от облаков, от деревьев и от эго — вы просто позволяйте им быть и расслабляйтесь в пространстве Свободы, каковым вы являетесь.

Из этого пространства Свободы — и в какой-то неожиданный момент — вы можете заметить, что у ощущения Свободы нет ни внешнего, ни внутреннего, ни центра, ни периферии. Мысли плывут в этой Свободе, небо проплывает в этой Свободе, мир возникает в этой Свободе, и вы есть То. Небо — это ваша голова, воздух — ваше дыхание, земля — ваша кожа: это все, что близко и еще ближе. Пока вы пребываете в этой Свободе, представляющей собой бесконечную полноту, вы — это мир.

***
Это мир Одного Вкуса, в котором нет ни внутреннего, ни внешнего, ни субъекта, ни объекта, никакого «здесь» в противоположность «там» — без начала и без конца, без способов и без средств, без пути и без цели. И это, как говорил Рамана, и есть окончательная истина.
Это то, что можно было бы назвать «завершающим упражнением». Делайте его не вместо, а в дополнение к любой другой практике, которую вы выполняете, — центрирующей молитве, випассане, молитве сердца, зикру, дзадзен, йоге и т.д.

Все эти другие практики учат вас входить в специфическое состояние сознания, но Один Вкус — это не специфическое состояние: он совместим с любым и со всеми состояниями, подобно тому как влажность полностью присутствует в каждой и всякой волне океана. Одна волна может быть больше другой волны, но не мокрее ее. Один Вкус — это влажность воды, а не любой отдельной волны, и потому специфические практики. Все специфические практики предназначены для того, чтобы доставить вас на конкретную волну — обычно Действительно Большую Волну, — и это прекрасно. Но Один Вкус — это влажность даже самой крохотной волны, и потому подойдет любая волна осознания, которая у вас есть в данный момент.

Пребывайте с этой волной, ощущайте самозамыкание и стойте Свободным.
Но продолжайте выполнять свои другие практики, во-первых, потому, что они познакомят вас с конкретными и важными волнами вашего собственного осознания (психической, тонкой и каузальной) — все они являются важными проводниками вашего полного проявления в качестве Духа. И во-вторых, именно потому, что Один Вкус слишком прост, чтобы в него поверить, и слишком легок, чтобы достичь его посредством усилий, большинство людей никогда не заметят, что волна, на которой они сейчас находятся, мокрая. Они никогда не заметят Таковости своего собственного наличного состояния. Вместо этого они посвящают свою жизнь прыганию по волнам, всегда выискивая Большую и Лучшую волну, чтобы на ней прокатиться, и, откровенно говоря, в этом нет ничего плохого.
Все эти типичные духовные практики, именно потому, что они знакомят вас со все более и более тонкими переживаниями, непреднамеренно помогут вам утомиться от любого опыта. Когда вы устаете от прыжков по волнам, вы открываетесь во влажности или Таковости любой волны, на которой бы вы не находились. Сам по себе чистый Свидетель — это не опыт, а просвет или зазор, в котором приходят и уходят все переживания, и пока вы гоняетесь за переживаниями, в том числе духовными переживаниями, вы никогда не будете пребывать как Свидетель, не говоря уже о том, чтобы погрузиться в вездесущий океан Одного Вкуса. Но, утомляясь от опыта, вы будете отдыхать как Свидетель, и именно как Свидетель вы можете заметить Влажность (Один Вкус).
И тогда ветер будет вашим дыханием, звезды — нейронами в вашем мозгу, солнце — вкусом утра, земля — ощущением вашего тела. Сердце откроется Всему, Космос ворвется в вашу душу, вы будете возникать и вечно кружиться как бесчисленные галактики.

В мире остается только самосуществующая Полнота, здесь в Пустоте есть только сияние, видящее само себя — выгравированная на стене бесконечности, сохраняющаяся во веки вечные одна-единственная истина: есть просто это, щелкните пальцами — больше ничего.

 

«Если ты умираешь до смерти, то, когда приходит смерть, ты не умираешь». Иными словами, если ты прямо сейчас умираешь для чувства отдельной самости и взамен открываешь свою настоящую Самость, каковая представляет собой весь Космос, то смерть этого частного тела-ума не более чем листок, опадающий с вечного дерева, которым ты являешься.
Медитация — это практика этой смерти в этот момент, и в этот момент, и в этот момент, путем пребывания в безвременном Свидетеле и разотождествления с конечной, объективной, смертной самостью, которую можно видеть как объект. В пустом Свидетеле, в великом Нерожденном нет никакой смерти —потому, что ты отрываешь безвременность этого вечного момента, который вообще никогда не входит в поток времени. Когда ты пребываешь в великом Нерожденном, выступаешь свободно как пустой Свидетель, смерть ничего существенно не меняет.

***
я специально выполняю несколько медитативных или созерцательных практик, всегда начиная с высшей гуру йоги, которая представляет собой самоисследование или непосредственное рассмотрение природы ума (например: «Кто я такой? Что такое этот чистый Пустой Свидетель?»).
Прямо говоря, эго — это не помеха для Духа, а сияющее проявление Духа. Все формы не отличаются от Пустоты, в том числе и форма эго. Нет никакой необходимости избавляться от эго, нужно просто жить им с избытком. Когда отождествление переносится с эго на Космос в целом, эго обнаруживает, что индивидуальный Аман в действительности не отличается от Брахмана. Безусловно, большая Самость — это не маленькое эго, и в той мере, в какой вы увязли в своем эго, необходимы смерть и трансценденция. Нарциссизм — это просто ситуация, когда эго человека еще недостаточно большое, чтобы объять весь Космос, и потому он взамен пытается быть центром Космоса.

***
Мы не хотим балансировать на волнах жизни, мы хотим, чтобы волны исчезли. Мы хотим «облачной» духовности.
В спокойствии ночи слышен шепот Богини. В яркости дня грохочет голос Бога. Жизнь пульсирует, ум воображает, эмоции колеблются, мысли блуждают. Все мы всего лишь бесконечные движения Одного Вкуса, вечно играющего со своими собственными жестами, тихонько шепчущего всем, кто захочет услышать: разве это не ты сам? Когда грохочет гром, разве ты не слышишь свою Самость? Когда сверкает молния, разве ты не видишь свою Самость? Когда облака спокойно проплывают по небу, разве это не твое собственное беспредельное Бытие подает тебе знак?

Не вполне правильно описывать Один Вкус, как «сознание» или «осознание», поскольку эти термины имеют немного слишком умственный, слишком когнитивный оттенок. Один Вкус больше похож на простое Ощущение Бытия. Вы уже испытываете это простое Ощущение Бытия: это простое, наличное ощущение существования.
Но оно полностью отличается от всех других чувств или переживаний, поскольку это простое Ощущение Бытия не приходит и не уходит. Оно вообще не находится во времени, хотя время течет через него, как одно из многих качеств его собственного восприятия. Простое ощущение Бытия — это не опыт, это беспредельная Открытость, в которой приходят и уходят все переживания, бесконечный Простор, в котором движутся все восприятия, великий Дух в котором возникают все формы его собственной игры, возникают, ненадолго сохраняются и уходят. Это ваше собственное «Я-Я», когда ваше маленькое «я» развертывается в безбрежность Всего Пространства. Простое Ощущение Бытия, простое ощущение вашего существования — это простое Ощущение Одного Вкуса.

Разве это не очевидно? Разве вы уже не осознаете свое существование? Разве вы уже не испытываете простое Ощущение Бытия? Разве вы уже не обладаете этим непосредственным доступом к высшему Духу, который представляет собой не что иное, как простое ощущение Бытия? Ведь у вас сейчас есть это простое Ощущение, не так ли? И оно есть у вас сейчас, правда? И сейчас тоже?
И разве вы уже не понимаете, что это Ощущение и есть Дух? Божество? Пустота?

Дух не возникает: это единственное, что постоянно в вашем опыте, — и это само простое Ощущение Бытия, едва заметное, постоянное, фоновое осознание; и если вы присмотритесь очень пристально, очень тщательно, то поймете, что оно всегда было у вас со времени Большого Взрыва и до него, — не потому, что вы существовали с незапамятных времен, а потому, что вы поистине существуете до времени, в этот вневременный момент, ощущение которого — это простое Ощущение Бытия: сейчас, сейчас, всегда и во веки веков сейчас.
Вы чувствуете простое Ощущение Бытия? И кто не является уже просветленным?

***
Так что еще в 1941 г. Кристофер пишет в своем дневнике: «Стараться уничтожить свое эго, позволить, чтобы в тебе жила Реальная Самость, используя твои руки и ноги, твой мозг и твой голос. Это фантастически трудно, и в то же время зачем еще нужна жизнь?»
«Всякий раз, когда цели того или иного движения лежат во времени, оно всегда прибегает к насилию».

«Я — фотоаппарат с открытым затвором, совершенно пассивный, регистрирующий, не думающий. Когда-нибудь все это придется проявить, аккуратно отпечатать, закрепить». На этом этапе у Ишервуда было лишь смутное представление о подлинной Самости как беспристрастном Свидетеле, (это очень похоже на знаменитое «прозрачное глазное яблоко» у Эмерсона: «весь жалкий эгоизм исчезает. Я становлюсь прозрачным глазным яблоком; я — ничто; я вижу все»). «Представление, будто я был человеком, полностью отрешившимся от всего, что происходило вокруг меня, абсолютно неверно. Подлинный Свидетель позволяет возникать всему, что возникает, — неважно, будь то страсть, спокойствие, увлеченность, отстраненность, искренняя враждебность.

Давайте начнем прямо здесь, прямо сейчас — с вас и меня — и с нашего обязательства провозглашать бесконечность до тех пор, пока бесконечность не станет единственным утверждением, которое будет признавать мир. Пусть сияет на наших лицах, кричит из наших сердец и гневно звучит из наших умов радикальное постижение — этот простой факт, очевидный факт: что вы и я, в самой непосредственности вашего наличного осознания, в действительности представляем собой весь мир, во всем его холоде и жаре, в его славе и его милости, в его триумфах и его слезах. Вы не видите солнце — вы и есть солнце; вы не слышите дождь — вы и есть дождь; вы не ощущаете землю, вы — земля. И в этом простом, ясном, очевидном отношении трансляция прекратилась во всех сферах, и вы преобразились в само Сердце Космоса, и там, прямо там, очень просто, очень спокойно, все это аннулируется.
. И в этом очевидном шоке узнавания — где мой Учитель — это моя Самость, и эта Самость представляет собой весь Космос, и Космос — это моя Душа — вы очень мягко войдете в туман этого мира и полностью преобразуете его, не делая вообще ничего.
И тогда, и тогда, и только тогда вы окончательно, ясно, тщательно и с состраданием напишете на могильном камне «я», которое никогда не существовало: есть только Ати.

при постоянном свидетельствующем сознании нет никакого желания что бы то ни было менять: вы просто и бесхитростно свидетельствуете все, что возникает.
Затем, переходя к глубокому сну без сновидений, вы все равно остаетесь в сознании, но теперь не осознаете ничего, кроме бескрайней чистой пустоты, не имеющей вообще никакого содержания. Но термин «осознаете» не вполне верен, поскольку здесь нет никакой двойственности. Это больше похоже на то, что есть просто само чистое сознание, без качеств или содержаний субъектов или объектов, безбрежная чистая пустота, которую нельзя определить «ничто», но нельзя определить и как-либо иначе.

После этого, выходя из состояния глубокого сна, вы наблюдаете, как возникают и обретают форму ум и состояние сновидения. То есть из каузальной пустоты возникает тонкий ум (сновидения, образы, символы, понятия, видения, формы), и вы свидетельствуете их появление. Некоторое время продолжается состояние сновидения, и затем, по мере того как вы начинаете просыпаться, вы можете видеть, как непосредственно из состояния тонкого ума возникает вся грубая сфера, физическая сфера — ваше тело, постель, комната, физическая вселенная, природа.

Иными словами, вы только что совершили путешествие по Великой Цепи Бытия — от грубого тела к тонкому уму и каузальному духу — по обоим ее ветвям, восходящей и нисходящей (эволюции и инволюции). Засыпая, вы переходили от грубого тела (бодрствование) к тонкому уму (сновидение) и каузальной пустоте (глубокий сон) — это эволюция, или восхождение; а затем, пробуждаясь, вы двигались вниз — от каузального к тонкому и грубому — это инволюция, или нисхождение. Каждый человек проходит этот цикл каждые 24 часа. Но при постоянном сознании или непрерывном свидетельствовании вы сохраняете осознание во время всех этих изменений состояния, даже в глубоком сне без сновидений.

***
В этот момент у меня началось осознанное сновидение, но это было в большей степени свидетельствование. Этот поток свидетельствования или постоянного сознания оставался у меня в течение нескольких дней и ночей, как это обычно периодически бывало вот уже несколько лет.

Это удивительный процесс. Это чистая Пустота, абсолютно неограниченная, сияющая, свободная, беспредельная, превыше света и превыше блаженства, радикально неопределимая. Рамана называл это глубокое свидетельствование (или постоянное сознание) «Я-Я», поскольку оно осознает маленькое «я» или отдельную самость. Соня — это просто проявление на грубом уровне того, что в действительности представляет собой «Я-Я» — это вовсе не Соня, а просто Все. Соня родилась и умрет, но «Я-Я» никогда не входит в поток времени. «Я-Я» — это великое Нерожденное, загадочное Неумирающее; весь Космос существует как простое ощущение моего собственного Бытия. И так может сказать всякое чувствующее существо во всей вселенной, коль скоро оно выступает как великое «Я-Я», которое вообще не «я».

***
(Веданта особо выделяет «Я-Я», буддизм подчеркивает «не-я», но оба они указывают на чистую, недвойственную, неопределимую Пустоту — шуньяту или ниргуну, — которая представляет собой просто таковость или бытийность всего мира и является не чем иным, как чистым, естественным, спонтанным, вездесущим сознанием, — это ваше собственное подлинное состояние в данный момент — непрерывный недвойственный поток, сохраняющийся при всех возможных изменениях состояния — бодрствовании, сновидении, сне. В своей чистой форме Свидетель превращается во все, что он свидетельствует — ум-зеркало един со своими объектами, Пустота едина со всеми Формами. И потому само чистое сознание недвойственно, пусто и до конца не определимо).

Когда медитирующие впервые начинают развивать (или, скорее, замечать) это постоянное сознание, они, как правило, проходят через своеобразное осознание расщепления ума. С одной стороны, у вас развивается способность к прочному медитативному самообладанию, способность Свидетельствовать и боль, и наслаждение, не уклоняясь, не избегая одного и не хватаясь за другое. Чжуан Цзы говорил: «Совершенный человек использует ум как зеркало — он приемлет, но не привязывается, он воспринимает, но не удерживает».

По мере того как это осознание ума-зеркала (или постоянное сознание) усиливается, грубое состояние бодрствования становится все более «подобным сновидению», в том смысле, что оно теряет свою способность овладевать вами, потрясать вас, заставлять вас верить, что преходящие ощущения — это единственная реальность. Жизнь начинает быть похожей на один огромный кинофильм, а вы, как безразличный Свидетель, наблюдаете представление; возникает радость, и вы свидетельствуете ее; возникает боль, и вы свидетельствуете ее; возникает печаль, и вы свидетельствуете ее. Во всех случаях вы — Свидетель, а не какая-то преходящая поверхностная волна бессмысленного шума и ярости. И, находясь в центре циклона, вы пребываете в безопасности. У вас начинает появляться глубокий внутренний покой; вы больше не можете производить беспорядок с абсолютно той же убежденностью.

Но это не значит, что вы не можете чувствовать желание, обиду, боль, радость, счастье, страдание или грусть. Вы по-прежнему можете испытывать все эти эмоции; просто они вас не убеждают. Опять же это похоже на просмотр кинофильма. Порой вас так захватывает происходящее на экране, что вы забываете, что это всего лишь кино. Смотря триллер, вы, возможно, действительно пугаетесь; смотря мелодраму, вы можете заплакать. Затем ваш друг наклоняется к вам и говорит: «Эй, очнись, это только кино, это не на самом деле!» И вы освобождаетесь от наваждения.

Просветление — это ...освобождение от наваждения кинофильма жизни. Это значит очнуться, стряхнуть его с себя. Вы просто смотрите и всегда смотрели кино, как зритель, как Свидетель. Но когда вы принимаете жизнь всерьез — когда думаете, что кино реально, — то забываете, что вы — чистый и свободный Свидетель, и отождествляетесь с маленьким «я» — эго, — как если бы вы были частью фильма, который вы на самом деле просто смотрите. Вы отождествляетесь с кем-то на экране. И потому вы пугаетесь, потому вы плачете, потому вы вообще страдаете.

***
При медитации вы начинаете расслабляться в своем зрительском кресле и просто смотреть фильм жизни, не судя его, не избегая его, не цепляясь за него. Вы всего лишь Свидетель: вы используете ум-зеркало, пребывая в простом, ясном, спонтанном, не требующем усилий вездесущем сознании.
По мере того как вы продолжаете замечать беспристрастное осознание того, что есть (и пребывать в нем), это сознание начнет распространяться из состояния бодрствования в состояние сновидения — вы просто будете оставаться беспристрастным осознанием, умом-зеркалом даже при возникновении состояния сновидения. Вы будете замечать, что феноменологически грубый мир — физическое тело, сенсомоторный мир и строящееся на нем эго — начинает растворяться, превращаясь в тонкий мир образов и видений. Так или иначе, вы остаетесь сознательным.

В ходе дальнейшей практики это беспристрастное осознавание будет распространяться из состояния сновидения даже на состояние глубокого сна без сновидений. И поскольку «вы» все равно присутствуете (не как эго, а как «Я-Я», как чистое сознание без объекта), вы обнаружите гораздо более глубокую и подлинную самотождественность: вы по-прежнему молчаливо сознательны, когда нет никаких объектов, никаких субъектов и вообще никакого содержания — ни боли, ни наслаждения, ни желаний, ни целей, ни надежды, ни страха. В этом чистом Бесформенном состоянии вообще ничего не возникает — и все же вы есть, вы все равно существуете, но только как чистое сознание. Нет ни тела, ни эго, ни ума — и все же вы знаете, что существуете, и потому вы, очевидно, не являетесь ни одним из этих меньших состояний. Вы — это только вы, то есть нет ничего, кроме чистого Я ЕСМЬ, чистого недвойственного Сознания, которое настолько радикально свободно, беспредельно, ничем не связано и неопределимо, что, строго говоря, мы можем называть его только «Пустотой» — и это именно то, на что оно «похоже»: бесконечное Отсутствие или Бездна — просто еще одно название для бесконечной Пустоты.

***
Я стал чрезвычайно серьезно относиться к медитативной практике, когда прочитал следующую строку прославленного Шри Раманы Махарши: «То, что не присутствует в глубоком сне без сновидений, не реально».
Это должно быть нечто такое, что постоянно, неизменно или с более формальной точки зрения что, будучи безвременным, полностью присутствует в любой момент времени. Следовательно, высшая реальность также должна полностью присутствовать в глубоком сне без сновидений, и все, что не присутствует в глубоком сне без сновидений — это НЕ предельная реальность.

Поэтому, если мы хотим реализовать свою высшую тождественность с Духом, мы должны подключиться к этому потоку постоянного сознания и придерживаться его при всех изменениях состояния — в бодрствовании, сновидении и сне, — что (1) избавит нас от исключительного отождествления с любым из таких состояний, как тело, ум, эго или душа; и (2) позволит нам отождествляться с тем, что оказывается постоянным — или безвременным — во всех этих состояниях, а именно Сознанием, как таковым, иначе говоря, с безвременным Духом.

…. В эти одиннадцать дней я совсем не спал или, точнее, оставался сознательным одиннадцать дней и ночей, даже хотя тело и ум проходили через состояния бодрствования, сновидения и сна: я оставался неизменным посреди изменений; не было никакого «я», которое могло бы меняться; было только непоколебимое пустое сознание, ясный ум-зеркало, свидетель, единый со всем свидетельствуемым. Я просто вернулся к тому, что я есть, и с тех пор это более или менее всегда было так.

***
Когда в вас становится явным это постоянное недвойственное сознание, посреди проявленного мира пробуждается новая судьба. Вы обнаружили свой Ум Будды, свое собственное Божество, свою собственную Пустоту вне формы, пространства и времени, свой Атман, который тождествен Брахману, свой Кетер, сознание Христа, сияющая Шехина — иными словами, Один Вкус. Это, несомненно, так. И именно это — ваша подлинная сущность — чистая Пустота или чистое неопределимое Сознание, как таковое, — и, значит, вы освободились от страха и муки, которые неизбежно возникают, когда вы отождествляетесь с маленьким субъектом в мире маленьких объектов.

Как только вы находите свою бесформенную самотождественность, как ум Будды, Атман, чистый Дух или Божество, вы снова входите с этим постоянным, недвойственным, вездесущим сознанием в меньшие состояния — тонкий ум и грубое тело — и сиянием вдыхаете в них новую жизнь. Вы не остаетесь только Бесформенным и Пустым. Вы Опустошаете себя от Пустоты: вы изливаетесь в ум и мир, создавая их в этом процессе, и в равной степени входите в них все, но особенно и в отдельности в те конкретные тело и ум, которые называются «вы» (которые в моем случае называются Соня); эта меньшая самость становится сосудом Духа, каковым вы являетесь.

И тогда всё, включая ваши собственные маленькие ум, и тело, и мысли, и чувства, будет возникать в беспредельной Пустоте, которую вы из себя представляете, и по мере своего возникновения они будут само-высвобождаться в свою подлинную природу именно потому, что вы больше не отождествляетесь ни с чем из них, а, скорее, позволяете им играть, позволяете им всем возникать, в Пустоте и Открытости, которой вы теперь стали. Тогда вы будете пробуждаться как радикальная Свобода и петь песни сияющего освобождения, излучать бесконечность, слишком очевидную, чтобы ее видеть, и пить океан блаженства. Вы будете смотреть на луну, как на часть своего тела, и кланяться солнцу, как части своего сердца, и все это именно так. Ибо вовеки и всегда, вовеки и всегда есть только это.

Но вы не нашли эту Свободу и не обрели каким-либо способом. По сути дела, это та же Свобода, что с самого начала жила в доме чистого Свидетеля. Вы просто узнаете чистую и пустую Самость, радикальное «Я-Я», которое с самого начала было вашим естественным осознанием, но которое вы не замечали из-за того, что потерялись в одурманивающем кинофильме жизни.

***
С пробуждением постоянного сознания вы становитесь чем-то вроде божественного шизофреника в расхожем смысле «раздвоения личности», поскольку у вас есть доступ и к Свидетелю, и к эго. В действительности у вас «цельный ум», но кажется, будто он раздвоен, поскольку вы осознаете в себе постоянного Свидетеля или Дух, то также полностью осознаете фильм жизни, эго и все его взлеты и падения. Поэтому вы по-прежнему чувствуете боль, страдание и печаль, но они больше не убеждают вас в своей важности — вы больше не жертва жизни, а ее Свидетель.

На самом деле, поскольку вы больше не боитесь своих чувств, вы можете переживать их с гораздо большей глубиной. Кинофильм жизни становится более ярким и живым именно потому, что вы больше не хватаетесь за него и не избегаете его, и потому больше не пытаетесь его притуплять или разбавлять. Вы больше не приглушаете звук. Возможно, вы даже плачете горше, смеетесь громче, подпрыгивает выше. Беспристрастное осознание не означает, что вы перестаете чувствовать; она означает, что вы чувствуете полно, чувствуете глубоко, чувствуете до самой бесконечности, и смеетесь, и плачете, и любите до боли. Жизнь сходит с экрана, и вы едины со всем, что в ней, поскольку больше не отшатываетесь от нее.

***
Если вам снится сон и вам кажется, что он реален, он может стать очень страшным. Скажем, вам снится, что вы канатоходец, идущий через Ниагарский водопад. Если вы упадете, то неминуемо погибнете. Поэтому вы идете очень медленно, очень осторожно. Предположим, что затем у вас начинается осознанное сновидение, и вы понимаете, что все это вам только снится. Что вы делаете? Становитесь еще осторожнее? Нет, вы начинаете подпрыгивать на канате, вы кувыркаетесь, вы пускаетесь во все тяжкие и от души веселитесь именно потому, что знаете: все это не на самом деле. Когда вы осознаете, что это сон, то можете позволить себе забавляться.

То же самое происходит, когда вы осознаете, что обычная жизнь — это просто сон, просто кино, просто игра. Вы не становитесь более осторожным, более робким, более сдержанным. Вы начинаете прыгать и кувыркаться именно потому, что все это — сон, все это — чистая Пустота. Вы не чувствуете меньше, вы чувствуете больше, поскольку вы можете это себе позволить. Вы больше не боитесь умереть и потому не боитесь жить. Вы становитесь радикальным и несдержанным, эксцентричным и пылким, шокирующим и глупым. Вы позволяете всему этому свободно изливаться, поскольку все это — ваш сон.

Тогда жизнь приобретает свою подлинную глубину, свою живую яркость, она пенится и брызжет через край. Боль становится болезненнее, а счастье — счастливее; радость более радостна, а грусть — еще грустнее. Все это с сияющей остротой предстает уму-зеркалу — уму, который ни за что не цепляется и ничего не избегает, а просто свидетельствует игру и потому может позволить себе играть даже в то время, как наблюдает.

Таким образом, вы — божественный шизофреник, у вас «раздвоение личности», в том смысле, что вы одновременно соприкасаетесь как с чистым Свидетелем, так и с миром эго-фильма. Но на самом деле это означает, что у вас по-настоящему «цельный ум», поскольку эти два мира в действительности недвойственны. Эго — это просто сновидение Свидетеля, кинофильм, который Свидетель создает из своей собственной полноты, просто для того, чтобы ему было что смотреть на экране.

***
Если вам снится сон и вам кажется, что он реален, он может стать очень страшным. Скажем, вам снится, что вы канатоходец, идущий через Ниагарский водопад. Если вы упадете, то неминуемо погибнете. Поэтому вы идете очень медленно, очень осторожно. Предположим, что затем у вас начинается осознанное сновидение, и вы понимаете, что все это вам только снится. Что вы делаете? Становитесь еще осторожнее? Нет, вы начинаете подпрыгивать на канате, вы кувыркаетесь, вы пускаетесь во все тяжкие и от души веселитесь именно потому, что знаете: все это не на самом деле. Когда вы осознаете, что это сон, то можете позволить себе забавляться.

То же самое происходит, когда вы осознаете, что обычная жизнь — это просто сон, просто кино, просто игра. Вы не становитесь более осторожным, более робким, более сдержанным. Вы начинаете прыгать и кувыркаться именно потому, что все это — сон, все это — чистая Пустота. Вы не чувствуете меньше, вы чувствуете больше, поскольку вы можете это себе позволить. Вы больше не боитесь умереть и потому не боитесь жить. Вы становитесь радикальным и несдержанным, эксцентричным и пылким, шокирующим и глупым. Вы позволяете всему этому свободно изливаться, поскольку все это — ваш сон.

Тогда жизнь приобретает свою подлинную глубину, свою живую яркость, она пенится и брызжет через край. Боль становится болезненнее, а счастье — счастливее; радость более радостна, а грусть — еще грустнее. Все это с сияющей остротой предстает уму-зеркалу — уму, который ни за что не цепляется и ничего не избегает, а просто свидетельствует игру и потому может позволить себе играть даже в то время, как наблюдает.

Таким образом, вы — божественный шизофреник, у вас «раздвоение личности», в том смысле, что вы одновременно соприкасаетесь как с чистым Свидетелем, так и с миром эго-фильма. Но на самом деле это означает, что у вас по-настоящему «цельный ум», поскольку эти два мира в действительности недвойственны. Эго — это просто сновидение Свидетеля, кинофильм, который Свидетель создает из своей собственной полноты, просто для того, чтобы ему было что смотреть на экране.

***
На этом этапе весь спектакль возникает в вашем собственном постоянном сознании. Не существует ни внутреннего, ни внешнего, ни «здесь», ни «там». Недвойственная вселенная Одного Вкуса возникает как спонтанный жест вашей собственной подлинной природы. Вы можете вкушать солнце и глотать луну, и столетия умещаются в вашей ладони. Чистое «Я-Я», великое Я ЕСМЬ вдыхает бесконечность и создает космос как Песнь самой своей Самости, и океаны сострадания льются как слезы с вашего собственного Изначального Лица.
******************

Прошлой ночью я видел отражение луны в холодном кристально прозрачном пруду, и больше вообще ничего не происходило.
Дух говорит чуть громче: «Я становлюсь прозрачным глазным яблоком; я — ничто, я вижу Все». Здесь нет ничего плотного — все твердое плавится, растворяясь в воздухе, все жесткое смягчается до прозрачности, мир прозрачен не внешне, а по сути. Я исчезаю в прозрачном шоу, и мы все — свет в свете, образы в образах, легко парящие в море безмятежности.
*****************

Природа — это внешняя форма Будды, это материальное тело Христа. Примите, вкусите, ибо сие есть моя плоть; примите, испейте, ибо сие есть моя кровь. Бедная милая природа, выражение Реального, побуждение Бесконечного, прозрачная до Вечности — она всего лишь сияющая поверхность океана нескончаемого Духа, танцующего в дневном свете Божественного, кроющегося в ночи неведения.

Ибо у тех, кто не знает Безвременного, есть только природа; тех, кто не вкушает Бесконечности, природа собирает на Тайную вечерю. Тех, кто нуждается в спасении, природа обманом заставляет думать, что только она реальна. Но для тех, кто достиг освобождения, природа — это сияющая оболочка, в которой заключена более глубокая истина. Так оно есть — природа, ум и дух — Нирманакайя, Самбхогакайя и Дхармакайя — грубое, тонкое и каузальное — это вечная троица в лоне Космоса, никогда не утерянная, никогда не найденная.

все мы — свет в свете и образы в образах, легко парящие в море безмятежности.

 

Теперь я расскажу вам о природе этого абсолютного Свидетеля.
Если вы распознаете ее, то избавляетесь от оков неведения и обретаете освобождение.
Есть самобытийная Реальность, лежащая в основе нашего сознания эго.
Эта реальность является Свидетелем состояний сознания эго и тела.
Эта Реальность — постоянный Свидетель во всех трех состояниях сознания — бодрствовании, сновидении и сне без сновидений.
Это ваша подлинная Сущность.
Эта реальность пронизывает всю вселенную.
Она одна сияет — вселенная светит Ее отраженным светом.
Ее природа — непреходящее осознание.
Она знает все, свидетельствует все, от эго до тела.
Она — Свидетель наслаждения, и боли, и чувственных объектов.
Это ваша подлинная Самость, Высшее Существо, Предвечный.
Она никогда не перестает переживать бесконечное освобождение.
Она непоколебима.
Это сам Дух.

Шанкара

***
Пребывание в качестве бесформенного Свидетеля несет с собой как радикальное освобождение, так и непреодолимый долг: освобождение, поскольку вы свободны от кабалы мира объектов; и долг, так как в этом бесконечном пространстве свободы вы чувствуете себя обязанным помогать другим находить то же спасение, которое представляет собой их собственную подлиннейшую Самость и глубочайшее Состояние — чистую Пустоту, чистый Дух, чистое Божество.
Высшая метафизическая тайна состоит в том, что нет никаких других, которых нужно спасать; беда в том, что они этого не осознают, и это неведение движет безжалостное колесо рождения и смерти и невыразимого страдания.

«Неведение — напоминает нам Патанджали, — это отождествление Видящего с инструментами видения». Вместо того чтобы Свидетельствовать тело, мы отождествляемся с ним. Вместо того чтобы Свидетельствовать эго, мы отождествляемся с эго. Вместо того чтобы быть Свидетелем страдания, мы отождествляемся с ним. Но при этом мы неизбежно оказываемся во власти того, с чем отождествляемся; нас терзает все то, что мы не превзошли. Так, привязывая самих себя к позорному столбу страдания, мы терпим произвол пространства, времени и страха. Один поэт так выразил суть учения Будды:

Лишь сами вы, никто иной не властен,
Заставить вас, живя и умирая, крутиться вечно
На колесе страданий, радостно цепляясь
За спицы муки, обод слез и втулку
Небытия...

***
Практика состоит в том, чтобы при пробуждении или при переходе от сновидения к бодрствованию всматриваться непосредственно в ум, глубоко исследуя сам источник сознания, если угодно, задавать вопрос «Кто я?» или всматриваться в смотрящего.
При глубоком исследовании самости она исчезает, снова растворяясь в сияющей пустоте, и остается сознание, как абсолютная Свобода, ничем не связанное и беспредельное, нерожденное и не умирающее, невидимое и неизведанное.

В этой бескрайней Пустоте возникает тонкая душа, но вы — не она. В этой огромной Пустоте возникает грубое эго, но вы — не оно. В этой Пустоте возникают грубое тело, природа и материя, но вы — и не они.
Вы сияющее Я ЕСМЬ, предшествующее всем мирам, но не чуждое всем мирам, которые вы охватываете единым взглядом, и вашей милостью будет вставать солнце, и луна будет отражать вашу славу, и вы вообще не будете существовать в этом бескрайнем пространстве Пустоты, что лишь одна и существует.

***
Когда вы восстанавливаете хотя бы умеренную способность к уму-зеркалу и устойчивому свидетельствованию и добиваетесь минимальной непрерывности между состояниями (так что вы не всегда утрачиваете сознание при переходе от состояния к состоянию, например, от бодрствования к глубокому сну), начинает становиться очевидным, что все состояния и уровни — высокие или низкие, священные или мирские, мелкие или глубокие — в действительности представляют собой разнообразные проявления вашего собственного изначального Духа.
И следовательно, все, казалось бы, «меньшие» события, которые ортодоксы сочли бы «грехом», становятся не отвлечением от Духа, а прославлением буйной, обильной, бьющей через край, вездесущей творческой природы Духа.

Разумеется, в этом вся суть Тантры: каждое «загрязнение» — гнев, зависть, алчность, невежество, ревность — скрывает в самой глубине себя трансцендентальную мудрость — ясность, равенство, открытость, проницательность. Тантра основана на бескомпромиссном прозрении: есть только Бог, есть только Дух, есть только Богиня, есть только Дао.
Не метафорически, а буквально. Как говорит дзен: «То, от чего можно отклоняться — не истинное Дао». Нельзя отклоняться от Него, поскольку есть только Оно — любое «отклонение» по-прежнему представляет собой не что иное, как Оно.

***
Это переживание Одного Вкуса, где все вещи и события в Космосе, высокие или низкие, священные или мирские, имеют один и тот же вкус, один и тот же аромат, и этот аромат — Божественное.
Все они — жесты Бога, то есть жесты вашего изначального Совершенства, проявления вашей сияющей Пустоты, волны вашего недвойственного Сознания.
Вся Вселенная уместится в вашей ладони, вы можете держать луну двумя пальцами, вы можете передать солнце в подарок на Рождество, и в действительности вообще ничего не происходит.

Все это возникает в светящемся зазоре Пустоты, великолепии Божества, неописуемой шири Всего Пространства, которое представляет собой не что иное, как ваше собственное беспристрастное осознание в каждый текущий момент. Есть только это.

Ослепленный, я смиряюсь, у меня захватывает дух, я вынужден отдаться своему глубочайшему состоянию, где я полностью растворяюсь в Красоте всего этого.

Именно поэтому Красота обретает такой глубокий смысл. В таком беспристрастном осознании, в абсолютной простоте Одного Вкуса, все сферы — от каузальной бесформенности до тонкой светимости и до грубых тела, ума и природы — обретают мучительную красоту, поистине болезненную красоту.
Совершенно новое значение приобретает эстетика, эстетика во всех областях — красота тела, красота ума, красота души, красота духа. Когда все воспринимается просто, как оно есть, как совершенное проявление духа, все становится глубоко, мучительно прекрасным.

***
Вчера я часами сидел в торговом пассаже, наблюдая проходящих мимо людей, и все они были столь же драгоценны, как зеленые изумруды. Я видел лишь великолепие зеленых изумрудов, сияющих будд, ходящих повсюду, и не было никакого «я», видящего все это, но изумруды все равно были.
Физическая эстетическая красота — это просто один из способов проявления сияющего Духа в сенсомоторном мире. И, как доказывал Томас Манн, для многих людей видеть нечто физически красивое — это максимально возможное приближение к Красоте Божественного. Это миниатюрная версия, уменьшенная версия бесконечной Красоты — сияющего Лица Бога. Да, уменьшенный, но все равно луч Божественного. Безусловно, «Пир» Платона — это напоминание, что мы можем начинать с этого луча физической красоты и использовать его для подъема к видению Добра, самой высшей Красоты.

Итак, давайте начнем с простого осознания мира вокруг нас. Взгляните на небо и просто расслабьте свой ум, пусть ваш ум и небо смешаются. Замечайте облака, проплывающие в небе. Обратите внимание, что для этого не нужно никакого усилия с вашей стороны. Ваше теперешнее осознание, в котором плывут эти облака, — очень простое, очень легкое, не требующее усилий, спонтанное. Вы просто замечаете, что налицо не требующая усилий осведомленность об облаках. То же самое справедливо в отношении вон тех деревьев, птиц и скал. Вы просто и без усилий свидетельствуете их.

Теперь взгляните на ощущения в своем собственном теле. Вы можете осознавать любые имеющиеся телесные ощущения — быть может, давление там, где вы сидите, быть может, тепло в животе, быть может, напряжение в шее. Но даже если эти ощущения напряженные, вы их легко осознаете. Эти чувства возникают в вашем теперешнем осознании, и это осознание — очень простое, расслабленное, не требующее усилий, спонтанное. Вы просто и пассивно свидетельствуете их.

Взгляните не мысли, возникающие у вас в уме. Возможно, вы замечаете различные образы, символы, понятия, желания, надежды и страхи — все они спонтанно возникают в вашем осознании. Они возникают, ненадолго задерживаются и уходят. Эти мысли и чувства возникают в вашем теперешнем осознании, и это осознание очень простое, расслабленное, не требующее усилий, спонтанное. Вы просто и пассивно свидетельствуете их.
Итак, обратите внимание: вы можете видеть проплывающие облака потому, что вы — не эти облака, вы — свидетель этих облаков. Вы можете чувствовать телесные ощущения потому, что вы — не эти ощущения, вы — свидетель этих ощущений. Вы можете наблюдать проплывающие мысли потому, что вы — не эти мысли, вы — свидетель этих мыслей. Все эти вещи спонтанно и естественно, сами собой, возникают в вашем наличном пассивном осознании.

***
Кто же вы? Вы — не внешние объекты, не чувства, не мысли — вы без усилий осведомлены о всех них, и значит, вы — не они. Так кто же вы или что?

Скажите себе так: у меня есть чувства, но я — не эти чувства. Кто же я? У меня есть мысли, но я — не эти мысли. Кто же я? У меня есть желания, но я — не эти желания. Кто же я?
Так вы отступаете к источнику вашего осознания. Вы отступаете к Свидетелю, и вы пребываете в Свидетеле. Я — ни объекты, ни чувства, ни желания, ни мысли.

Нет, когда вы пребываете в Свидетеле, сознавая: я — не объекты, я — не чувства, я — не мысли, — все, что вы заметите, — это ощущение Свободы, ощущение Освобождения, ощущение Избавления — избавление от ужасного ограничения отождествления с этими ничтожными маленькими конечными объектами — вашим маленьким телом, и маленьким умом, и маленьким эго; все это объекты, которые могут быть видимы и потому не являются подлинным Видящим, истинной Самостью, чистым Свидетелем — тем, что вы есть на самом деле.
Так что вы не увидите ничего особенного. Что бы ни возникало, так оно и должно быть. Облака проплывают в небе, ощущения проплывают в теле, мысли проплывают в уме — и вы можете без усилий свидетельствовать все это. Все это спонтанно возникает в вашем собственном наличном расслабленном, пассивном осознании. И само это свидетельствующее осознание не что-то конкретное, что вы можете видеть. Это просто огромное фоновое ощущение Свободы — или чистой Пустоты, — и в этой чистой Пустоте, каковой вы являетесь, возникает весь проявленный мир. Вы — эта Свобода, Открытость, Пустота — а не любая из крошечных вещей, которые в ней возникают.

Пребывая в этом пустом, свободном, расслабленном, пассивном свидетельствовании, замечайте, что облака возникают в безбрежном пространстве вашего осознания. Облака возникают в вас настолько, что вы можете пробовать их на вкус, вы едины с облаками, они так близко, как если бы они были по эту сторону вашей кожи. Небо и ваше осознание стали одним, и все в небе без усилий проплывает в вашем собственном осознании. Вы можете целовать солнце, глотать горы — они так близко. Дзен говорит: «Выпей Тихий океан одним глотком» — и это легче всего на свете, когда внутреннее и внешнее более не различны, когда субъект и объект недвойственны, когда и смотрящий, и то, на что он смотрит, — это Один Вкус. Понимаете?

***
Подумайте о самом красивом человеке, которого вы когда-либо встречали. Подумайте именно о том моменте, когда вы взглянули в его или ее глаза и на краткое мгновение оцепенели: вы не могли отвести взгляд от этого видения. Вы смотрели, застыв во времени, захваченные этой красотой. Теперь представьте себе, что точно такой же красотой светится каждая отдельная вещь во всей вселенной — каждый камень, растение, животное, каждое облако, каждый человек, каждый объект, каждая гора, каждый ручей, даже мусорные кучи и разбитые мечты — все они излучают эту красоту. Вы безмолвно замираете перед лицом спокойной красоты всего, что возникает вокруг вас. Вы освобождаетесь от хватания и избегания, освобождаетесь от времени, всецело пребывая в оке Духа, где вы созерцаете бесконечную красоту произведения Искусства, каковое представляет собой весь Мир.

Эта пронизывающая все красота вовсе не упражнение в творческом воображении. Это реальная структура вселенной. Эта универсальная красота поистине сама природа Космоса прямо в этот момент. Это не что-то такое, что вам приходится воображать, поскольку это реальная структура восприятия во всех сферах. Если вы пребываете в оке Духа, каждый объект — это объект сияющей Красоты. Если двери восприятия очищены, весь Космос становится вашей утерянной и вновь найденной Любовью, Подлинным Ликом изначальной Красоты, ныне и присно и во веки веков. И перед лицом этой ошеломляющей Красоты вы окончательно погрузитесь в свою смерть. Вас больше никто не увидит, о вас никто не услышит, кроме как в те ласковые ночи, когда ветер легко пробегает меж холмов и гор, тихонько напевая ваше имя.

***
(Свидетель, или чистое свидетельствующее осознание, как правило, относится к каузальной сфере, поскольку в нем обычно сохраняются примитивные следы субъект-объектного дуализма: вы невозмутимо Свидетельствуете мир как прозрачный и мерцающий объект. Но с дальнейшим развитием сам Свидетель исчезает во всем, что свидетельствуется, субъект и объект становятся Одним Вкусом или простой Таковостью, и это — область недвойственного. Короче говоря, от эго к душе, от души к чистому Свидетелю и от него — к Одному Вкусу.)

В этом состоянии нет времени, хотя время проходит через него. По небу проплывают облака, в уме проплывают мысли, по океану катятся волны, и я — все это. Я не смотрю ни на что из этого, поскольку нет никакого центра, вокруг которого организуется восприятие. Просто все возникает, момент за моментом, и я — все это. Я не вижу небо — я небо, которое видит само себя. Я не ощущаю океан — я океан, ощущающий сам себя. Я не слышу птиц — я птицы, который слышат сами себя. Нет ничего вне меня, нет ничего внутри меня, поскольку нет никакого меня — есть просто все это, и так было всегда. Ничто меня не толкает, ничто меня не тянет, так как никакого меня нет — есть просто все это, и так было всегда.

У меня болит лодыжка, так что существует боль, но боль не ранит меня, ибо никакого меня нет. Есть просто боль, и она возникает, подобно всему прочему — птицам, волнам, облакам, мыслям. Я — ничто из этого, я — все это, все это — тот же Один Вкус. Это совсем не транс и не ослабление сознания, а скорее его усиление — не подсознание, а сверхсознание, не дорациональное, а надрациональное. Налицо кристально ясное осознание всего, что возникает от момента к моменту, это просто не случается с каждым. Это не внетелесный опыт; я не нахожусь наверху, смотря вниз; и вообще не смотрю, и я не выше и не ниже чего бы то ни было: я — все. Просто есть все это, и это и есть я.

***
Я нахожусь здесь, по шею в воде, три часа. Я не знаю, какую часть этого времени я провожу как эго, как Свидетель или как Один Вкус. В состоянии Одного Вкуса всегда присутствует ощущение, что вы постоянно остаетесь в нем, что бы с вами ни происходило, и потому вы в действительности никогда не чувствуете, что входите в него или покидаете его. Это просто так, всегда и навеки, даже сейчас, даже в конце мира.

В понедельник снова на пляже, но на этот раз — никакого Свидетеля и никакого Одного Вкуса, только эго, слегка страдающее от похмелья. Но вода изумительная, и мы едим сандвичи и жаримся на солнце среди по большей части полуголой публики.

В процессе медитации вы визуализируете самого себя в сексуальном соединении со своим супругом. Вы визуализируете себя и своего партнера как бога или богиню, ангела или бодхисаттву, будду или святого — того, что служит символом вашей высочайшей или глубочайшей природы. Но вы должны очень интенсивно и очень ясно визуализировать себя и своего партнера в виде прозрачных сияющих божеств, занимающихся любовью. У вас возникает действительное сексуальное возбуждение, и вы координируете его с дыханием: на вдохе вы представляете, что дыхание-Свет проходит по передней стороне тела вниз к гениталиям — центру Жизни; на выдохе вы представляете, что дыхание-Жизнь проходит по задней стороне тела — вверх по позвоночнику — к Свету в макушке головы и над ней. (Это просто еще один вариант инволюции/эволюции, или схождения высшего в низшее и затем возвращения низшего к высшему, образующих великий круг нисходящей и восходящей энергии. Если вы занимаетесь этим с реальным партнером, то можете координировать с ним дыхание.)

Любое удовольствие, возникающее в области гениталий, при выдохе направляется вверх по позвоночнику и высвобождается в Свет в макушке головы — вы просто выдыхаете любое телесное удовольствие прямо в макушку головы и в пространство над ней — центр бесконечного Света и Высвобождения. Затем, на вдохе, вы прямо вдыхаете Свет вниз, в тело, особенно вдоль передней линии тела, от лица к горлу, груди, животу и основанию гениталий. Так протекает цикл, приносящий небесный Свет вниз, в земную Жизнь, и затем возвращающий Жизнь к Свету, таким образом, с каждым вашим вздохом соединяя нисходящую Агапе и восходящий Эрос, Нисхождение и Восхождение, Сострадание и Мудрость.

Когда все ваше ум-тело наполняется циркулирующим удовольствием-блаженством, вы просто, но непосредственно берете любое наличное блаженство и используете его для медитации на Пустоте — или на абсолютной Тайне бытия, или на простой Прозрачности мира, или на Боге, как неопределимом пространстве — что вам больше подходит. На практике простой способ делать это состоит в том, чтобы пребывать как «Я-Я», пребывать как великий Видящий, который сам не может быть видим, чистый Свидетель, совершенно открытый и пустой. И затем, пребывая как «Я-Я», позвольте блаженству распространяться в это открытое и пустое пространство, каковое вы теперь из себя представляете, позвольте блаженству расширяться и наполнять бесконечность «Я-Я», которой вы являетесь. Небосвод вашего осознания наполняется блаженством божественного единения, которым вы являетесь.

***
Когда вы пребываете в этом состоянии всеобъемлющего блаженства Я ЕСМЬ и вы полны до бесконечности, не имея ни желаний, ни потребностей, позвольте возникнуть кроткой, маленькой ряби мысли: «Я клянусь освободить все чувствующие существа в это свободное и открытое пространство». И вместе с ней из этого безбрежного океана блаженства возникает волна сострадания. Такое сострадание буквально состоит из этого бесконечного пустого блаженства, оно создается из него, как волны рождаются из океана. Сострадание — это бесконечное пустое блаженство в действии.

Итак, блаженство постижения пустоты возникает как сострадание — иными словами, блаженство, распознающее свою собственную божественную основу (дух или пустоту) и воссоединяющееся с ней, испытывает побуждение распространить эту освобождающую и экстатическую благодать на все существа, и потому возникает как сострадание в служении другим.

Почему ты несчастлив? Потому, что 99,9 процента всего, что ты думаешь, и всего, что ты делаешь, ты думаешь и делаешь для себя самого — а такового не существует.
Вей By Вей

***
Раннее утро, медленно всходит оранжевое солнце, сияя в пустой прозрачной ясности. Ум и небо едины, солнце всходит в бескрайнем пространстве изначального осознания, и существует только это.
Если во время пробежки вы остаетесь Свидетелем, движетесь не вы, а земля. Вы, как Свидетель, неподвижны, точнее, у вас нет вообще никаких качеств, никаких признаков, никакого движения и никакого волнения — вы пребываете в бескрайней Пустоте, каковую вы из себя представляете. Вы осознаете движение, следовательно, вы как Свидетель — не движение. Поэтому, когда вы бежите, в действительности это ощущается, как если бы вы вообще не двигались — Свидетель свободен от движения и неподвижности, — так что просто движется земля. Как будто вы сидите в кинотеатре и, не вставая со своего места, видите, как вокруг вас разворачивается все действие.

(Это легко почувствовать, когда вы едете на машине по шоссе. Вы можете просто откинуться на сиденье, расслабиться и притвориться, будто движетесь не вы, а окружающий мир. Этого нередко бывает достаточно, чтобы действительно войти в состояние Свидетеля, и тогда вы будете просто пребывать как беспристрастное осознание, наблюдая, как мимо движется мир, а вы остаетесь совершенно неподвижным. Этот неподвижный центр вашего собственного чистого осознания на самом деле представляет собой центр всего Космоса, «глаз» или «Я-Я» Космического циклона. Этот неподвижный центр — он только один во всем мире, и он тождествен во всех существах: круг, центр которого находится везде, а окружность нигде, также является центром тяжести вашей души.)

Будучи Свидетелем, «Я-Я» не двигаюсь во времени — время проходит через меня. Подобно тому как облака плывут по небу, время течет через открытое пространство моего изначального осознания, и «Я-Я» остаюсь незатронутым временем и пространством с их тяготами. Вечность означает не бесконечную жизнь во времени — это страшно себе представить, — а жизнь в безвременном мгновении, существующем до времени и всей его суеты.
Точно так же бесконечность означает не реальное огромное пространство, а полное отсутствие пространства. Как Свидетель, «Я-Я» пребываю вне времени и пространства; «Я-Я» живу в вечности и обитаю в бесконечности просто потому, что Свидетель свободен от времени и пространства.
Так что этим утром я отправился на пробежку, и ничто вообще не двигалось, кроме декораций в фильме моей жизни.

Обычно я стараюсь прорабатывать за день от двух до четырех книг, и это означает, что я просматриваю их очень быстро, при необходимости делая некоторые заметки. Если я нахожу действительно важную книгу, то снижаю темп и трачу на нее неделю или больше, делая подробные записи. Действительно хорошие книги я перечитываю три или четыре раза.

***
суть в том, чтобы привносить все в осознание, чтобы базовое внимание и беспристрастное осознание пронизывали все сферы жизни — бодрствование, сновидение и сон.

Медитативное осознание — способность одинаково свидетельствовать все возникающее или уделять всему чистое внимание — постепенно расширяется с нескольких минут до нескольких часов, а в интенсивные периоды сохраняется почти весь день. Как только вы добиваетесь устойчивого свидетельствования в течение большей части дня, это подобное зеркалу медитативное осознание распространяется на состояние сновидения, и возникает нечто вроде осознанных сновидений, а оттуда оно переходит и в глубокий сон без сновидений, так что в, конце концов, вы обнаруживаете турийя — четвертое состояние, которое представляет собой состояние чистого Свидетеля выше и за пределами трех состояний бодрствования, сновидения и сна, а затем и турийятита — за пределами четвертого, что означает Один Вкус, или вездесущее осознание, или постоянное сознание, или базовую внимательность, или беспристрастное осознавание, которое превосходит и включает в себя все возможные состояния и потому не ограничено ни одним. Это не Свидетель, а недвойственное сознание — не что иное, как сам изначальный Дух.

Предельная реальность — не эта мысль, а Свидетель этой мысли. Исследуйте этого Свидетеля. Кто осознает и аналитические, и холистические понятия? Кто или что в вас в данный момент осознает все эти теории? Вы видите, что ответ нужно искать в этом Свидетеле, а не во всех этих объектах мысли. Дело не в том, правильны они или неправильны. Дело в Самости, в Свидетеле, который сам, по сути, является чистой Пустотой. Если возникает аналитическое понятие, мы свидетельствуем это; если возникает холистическое понятие, мы свидетельствуем и это.
Предельная реальность заключена в Свидетеле, а не в понятиях, будь они верными или неверными. Пока вы работаете на уровне мыслей, понятий, представлений и образов, вы никогда до нее не доберетесь.

***
С.У.: Чистое сознание — это чистая Пустота?

К.У.: Да, изначальное сознание неопределимо, что можно метафорически выразить, назвав его чистой Пустотой. Но, повторяю, Пустота — это не понятие, а простое и непосредственное осознание. Например, сейчас вы можете видеть различные цвета — вон то дерево зеленое, вон там земля красная, небо голубое. Вы можете видеть цвет, значит, само ваше осознание лишено цвета. Это как с роговицей вашего глаза — если бы роговица была красной, вы бы не могли видеть красное. Вы способны видеть красное потому, что роговица «лишена красного», или бесцветна.

Точно так же ваше наличное сознание видит цвет и, следовательно, оно само бесцветно. Вы можете видеть пространство, так что ваше наличное сознание внепространственно. Вы осознаете время, поскольку ваше сознание вневременно. Вы видите форму, а ваше сознание бесформенно.

Поэтому ваше базовое, непосредственное сознание — не объекты сознания, а само сознание, свидетельствующее осознание, — лишено цвета, формы, пространства, времени. Оно пусто в отношении формы, цвета, пространства и времени. Ваше сознание в данный момент представляет собой чистую Пустоту, но в то же время Пустоту, в которой возникает вся вселенная. Голубое небо существует в вашем сознании в данный момент. Красная земля существует в вашем сознании в данный момент. Форма того дерева существует в вашем сознании в данный момент. Время течет в вашем сознании в данный момент.

***
Раннее утро, Пустота сияет, ум-тело — мельчайшая рябь на поверхности этого бесконечно прекрасного моря, моря просто этого. И теперь солнце, узурпатор трона Сияния, встает, чтобы проливать свой производный свет на жалкую маленькую Гайю, крохотную зеленую пылинку в бесконечном море нескончаемой безмятежности.

«Теперь смотри: весь феноменальный мир целиком заключен в себе. Следовательно, облака, горы и цветы; звук пуканья и запах мочи; землетрясения, гром и огонь — это все Изначальная Самость. Чтение сутр и богослужение, бессовестное вранье, клевета и пустая болтовня, привлекательность и уродство — все это в целом суть высшее просветление. Все сущее — это твоя Изначальная Самость, в которой совершенно нет ничего недостающего и которая полностью исполнена сама в себе. Не удивляйся».

Проявленный мир — это не Дух, это жест Духа, подобно тому как волны — это жесты океана. Но влага отдельных волн тождественна влаге целого океана — у всякой волны есть только Один Вкус, и этот вкус и есть сам Дух. Дух — это влага любой волны во всей вселенной.

любое состояние, в которое можно войти, — это не Один Вкус.
Пустота всю вечность, Полнота до всей бесконечности. И это просто это, только это. Он не может быть более очевидным, и именно потому на то, чтобы его увидеть, обычно уходит целая жизнь. Слишком близкий, чтобы его ухватить, слишком легко дающийся, чтобы его достичь, слишком наличный, чтобы его обрести. Будды никогда не обретали его; чувствующие существа никогда его не теряли. Кто в это поверит?

 

Просыпаясь, я созерцаю или ощущаю возникновение чувства отдельной самости (т.е. я ощущаю в осознании крошечную напряженность, которая представляет собой отдельную самость) и пребываю в первичной Пустоте, необязательным действием которой является самозамыкание. Если это венчающее упражнение успешно, то есть если оно делается без какой бы то ни было мысли об успехе, тогда чувство отдельной самости растворяется в чистой Пустоте, бескрайней Открытости, бесконечной Свободе, каковая сама представляет собой постоянное, вневременное, недвойственное сознание, или Бесконечный Охват.

Самость развертывается в Пустоте, и я возвращаюсь к тому, чем «Я-Я» вечно являюсь. Затем К.У. просто возникает, как жест того, что «Я-Я» есть, и я в большой степени (которая все еще значительно варьирует) не отождествляюсь конкретно с этой сущностью — К.У. просто остается одним среди миллиарда других проводников Духа и его вечной песни, и «Я-Я» являюсь этой Песней, а не какой-либо отдельной нотой.

***
«Мы медитируем не для того, чтобы достичь природы Будды — поскольку, будучи вездесущей, она в буквальном смысле недостижима, — скорее, мы медитируем, чтобы выразить природу Будды, каковой мы всегда уже обладаем».

Я завершаю эту формальную медитацию практикой, известной как тонглен «забирать и посылать», которую я также выполняю в разное время в течение дня (вероятно, больше, чем любую другую практику). Ее основная форма состоит в следующем: вы вдыхаете страдание мира и выдыхаете мир и счастье, которые у вас есть, вы забираете страдание и посылаете облегчение. Эта важная практика разрушает дуализм между «я» и другим, другом и врагом, субъектом и объектом и постоянно напоминает вам о вашей собственной изначальной природе — чистой Пустоте, чистом Духе.

Весь смысл подлинного созерцания состоит просто в ускорении роста, развития или эволюции от подсознательных к самосознательным и к сверхсознательным измерениям вашего собственного Существа. Теперь у нас в изобилии имеются свидетельства того, что медитация не изменяет основные стадии развития сознания, однако она значительно ускоряет это развитие Медитация ускоряет эволюцию. Она способствует вспоминанию и повторному открытию Духа, каковым вы вечно являетесь. Медитация убыстряет темп, в котором желуди вырастают в дубы, в котором люди вырастают в Бога.

***
Ах, но мы, люди, не хотим просто Духа, нам нужно еще и волнение. Мы не хотим простого Ощущения Бытия, мы хотим ощущать... нечто. Нечто особое. Мы ходим чувствовать себя богатыми, или знаменитыми, или значительными; мы хотим выделяться, преуспевать, быть кем-то. И потому мы подразделяем простое Ощущение Бытия — мы определяем его, категоризуем его, называем его, выделяем его. Мы не хотим беспристрастно свидетельствовать мир, как «Я-Я», и затем быть миром в Ощущении Одного Вкуса. И потому, вместо того чтобы быть миром, мы хотим быть кем-то. То есть мы хотим мучиться от конечных ограничений, и именно это с нами ужасающим образом происходит, когда мы становимся кем-то. Отказываясь от простого Ощущения Бытия, где «Я-Я» — это мир, мы отождествляемся с маленьким телом в презренно малом пространстве, и мы хотим, чтобы это маленькое тело поднималось над всеми другими телами и торжествовало: ей-богу, мы хотим быть кем-то.

Но если я остаюсь в простом Ощущении Бытия, какое имеет значение, если у моего друга новый дом, а у меня нет? Его радость — это моя радость в простом Ощущении Одного Вкуса. Какое имеет значение, если коллега получает одобрительные отзывы, а я нет? Его счастье — это мое счастье в простом Ощущении Одного Вкуса. Когда есть только одна Самость, смотрящая всеми глазами, разве я не радуюсь везению всякий раз, когда оно бывает, ибо это везение моей собственной глубочайшей Самости? И когда где-нибудь во вселенной есть страдание, разве я также не страдаю, поскольку это страдание моей собственной глубочайшей Самости? Когда маленький ребенок плачет от голода, разве я не страдаю? Когда молодой муж радуется, видя возвращающуюся домой жену, разве я не радуюсь?

Вот точное описание этого ощущения: «Улицы были мной, храм был мной, люди были мной. Небеса были мной, и солнце, и звезды, и весь мир был мной, и я был его единственным Зрителем [Свидетелем] и обладателем. Я не знал никаких грубых качеств, никаких уз, никаких разделений; но все качества и разделения были мной; все богатства и все их обладатели. Так что я с большими трудностями был совращен и вынужден обучиться грязным уловкам мира, от которых я теперь отучаюсь...»

В простом Ощущении Бытия, где «Я-Я» — это мир, ревность и зависть не могут находить точки опоры; все счастье — это мое счастье, вся грусть — моя грусть, и потому страдание парадоксальным образом прекращается. Не прекращаются ни слезы, ни улыбки — только безумное представление, что я — это кто-то перед лицом моего собственного проявления. Перестать быть кем-то, когда «тело-ум кончается», когда «Я-Я» пребывает в Пустоте и объемлет весь мир Формы: все это дано в простом Ощущении Бытия, простом Ощущении Одного Вкуса. Я просто ощущаю Существование, чистое Присутствие, недвойственное Пребывание, простую Таковость.

Я просто ощущаю Бытие, я не ощущаю себя чем-то или кем-то — я свободен от бытия тем или этим, поскольку это просто формы страдания. Но я пребываю в простом, наличном, пассивном ощущении существования, данного мне во всей полноте.
Вы уже обладаете этим простым Ощущением Бытия. И потому снова скажите: кто не является уже просветленным?

***
Как правило, практикующие дзенскую медитацию, начинают с многократного счета вдохов и выдохов от одного до десяти. Когда они становятся способны делать это в течение получаса, не сбиваясь со счета, им могут давать коан.

Первый важный устойчивый опыт происходит, когда ученики могут непрерывно сосредоточиваться на му в течение больше части дня. My становится такой частью сознания, такой частью вас — по существу, вы становитесь му, — что вы способны непрерывно осознавать его буквально весь день. Иными словами, разновидность свидетельствующего осознания стала постоянной способностью всего грубого/бодрствующего состояния. Затем ученикам говорят, что если они действительно хотят проникнуть в смысл му, то должны продолжать работать над ним даже во сне.

4. Адаптация означает просто постоянный устойчивый доступ к данному уровню сознания. Большинство из нас уже адаптировались (или эволюционировали) к материи, телу и уму (именно поэтому вы имеете доступ ко всем трем из них, практически когда захотите). посредством практики мы можем эволюционировать до устойчивого опыта (переживания плато) этих более высоких сфер, а устойчивый опыт при дальнейшей практике может становиться постоянной адаптацией: постоянным доступом к психическим, тонким, каузальным и недвойственным событиям — постоянным доступом к мистицизму природы, божественному мистицизму, бесформенному мистицизму и интегральному мистицизму, — столь же легко доступным сознанию, как теперь доступны материя, тело и ум. И это точно так же проявляется в постоянном сознании (сахадже) во всех трех состояниях — бодрствования, сновидения (или савикальпа самадхи) и глубокого сна (или нирвикальпа самадхи). Тогда становится очевидно, почему «то, что не присутствует в глубоком сне без сновидений, не реально».

Реальное должно присутствовать во всех трех состояниях, включая глубокий сон без сновидений, и чистое Сознание — это единственное, что присутствует во всех трех. Этот Факт становится совершенно очевидным, когда вы пребываете как чистое, пустое, бесформенное Сознание, и «наблюдаете», как все три состояния возникают, немного длятся и уходят, в то время как вы остаетесь Неподвижным, Неизменным, Нерожденным, освободившимся в чистую Пустоту, которая представляет собой все Формы, Один Вкус, который является сияющим Всем.

• Даже если вы имеете постоянный доступ к Одному Вкусу, это не сделает ваши мышцы более сильными, не обязательно поможет вам познакомиться с девушкой и не излечит полностью ваш невроз. У вас по-прежнему могут оставаться глубокие запасы теневого материала, которые не обязательно вскрываются, когда вы продвигаетесь на более высокие стадии духовной практики или медитации (именно потому, что медитация, вопреки распространенному мнению, не является в первую очередь техникой раскрытия; будь она таковой, большинство наших учителей медитации не нуждались бы в психотерапии, тогда как на самом деле они в ней нуждаются не меньше других людей). Медитация предназначена в первую очередь не для раскрытия подавленного или вытесненного бессознательного, а для создания условий для возникновения более высоких сфер, и при этом более низкие и подавляемые сферы остаются более низкими и подавляемыми).

Поэтому, даже когда вы продвигаетесь в своем духовном развитии, подумайте о том, чтобы сочетать его с хорошей психотерапевтической практикой, поскольку духовная практика, как правило, не способна адекватно раскрывать психодинамическое бессознательное. Она также не тренирует должным образом физическое тело; не упражняет она и праническое тело — прибавьте к ней тай цзы. Она бесполезна применительно к групповой или социальной динамике, так что прибавьте... Идея, конечно, состоит в том, чтобы избрать интегральную практику как единственный здоровый и уравновешенный путь своего более высокого развития.

***
• Несмотря на то что я описал более высокие стадии, для доступа к которым обычно требуется по меньшей мере пять или шесть лет упорной практики (а на достижение высочайших вершин нередко уходит тридцать и более лет), не давайте сбить себя с толку, если вы начинающий. Просто начните практику — пять или шесть лет пролетят как один миг, но вы в изобилии пожнете ее плоды. Поэтому, сколь бы устрашающей ни казалась практика, просто начните ее. Как говорится в старой шутке: «Как съесть слона? По кусочку».

• Факт состоит в том, что, несколько раз откусив от этого слона, вы уже начнете получать значительную пользу. Вы можете начать, например, двадцать минут в день заниматься центрирующей молитвой,. Многие сообщают о почти немедленных результатах — человек успокаивается, раскрывается, учится слушать и заботиться: сердце немного оттаивает, и вы тоже. Зикр по полчаса в день, випассана по 40 минут, упражнения йоги дважды в день; тантрическая визуализация, молитва сердца, счет вдохов и выдохов в течение 15 минут каждое утро, прежде чем встать с постели. Все это хорошо; выберите то, что вам подходит, просто откусите первые несколько кусочков...

• Нам следует быть добрыми к себе, это верно, но нам нужно и быть твердыми. Относитесь к себе с подлинным состраданием, а не с идиотским состраданием и потому начните бросать себе вызов, налагать на себя обязательства, подталкивать себя: начните практику.

• По мере того как любые из этих практик начнут завладевать вами, вы, возможно, сочтете целесообразным каждый год уделять несколько дней интенсивным ритритам. Это даст вам шанс расширить маленькие «пики» практики, превратив их в начинающиеся «плато» практики. Да, будут проходить годы, но вы будете созревать вместе с ними, медленно, но верно превосходя меньшие аспекты себя и открываясь к большим. Придет день, когда все это время будет казаться вам всего лишь сном, потому что это действительно сон, от которого вы скоро пробудитесь.

• Суть проста: если вы заинтересованы в подлинной преобразующей духовности, начните практику. Без практики вы никогда не продвинетесь дальше стадии убеждения, веры и спорадических пиковых переживаний. Вы никогда не эволюционируете до устойчивого опыта, не говоря уже о постоянном постижении. Вы в лучшем случае останетесь кратковременным посетителем территории своего собственного высшего владения, туристом в своей собственной подлинной Самости.


Это самосветящееся, прозрачно ясное, наличное бодрствование и осознание,
В котором Форма и Пустота недвойственны,
Представляет собой сознание, в котором спонтанно присутствуют три состояния [бодрствования, сновидения, сна].
Сохраняйте его день и ночь в непрерывной практике, мои любимые дети.
Так недвойственность бывает естественной свободой.

***
Дух — это не измененное состояние сознания (ИСС) и не неординарное состояние (НОСС). Ему нет альтернативы. Есть только Дух, в котором развертывается мир. Есть только Один Вкус, в котором возникают различные состояния. Но Сам Один Вкус никогда не приходит и не уходит; он за пределами движения и неподвижности, волнения и покоя, динамики или статики. Взгляните во все концы света, и вы найдете только Один Вкус. Отправьте свой ум блуждать к границам вселенной, и вы найдете только Один Вкус; и если ваше осознание расширится до бесконечности, вы все равно найдете только Один Вкус.
Так где же этот удивительный Один Вкус? А кто читает эту страницу? Кто смотрит этими глазами? Кто слышит этими ушами? Кто видит этот мир в данный момент? Этот Видящий, этот вездесущий Свидетель, каковым является ваша непосредственная Самость, стоит на пороге недвойственного откровения в этот и любой момент.

Будьте самой своей Самостью, ясным видением этой страницы, этой комнаты, этого мира; пребывайте как бескрайняя чистая Пустота, в которой возникает весь мир... и тогда посмотрите, не един ли этот мир с этой Самостью. В этот момент пребывания Свидетелем просто заметьте, что ощущение Свидетеля и ощущение мира — это одно и то же ощущение («Когда я слышал, как звенит колокол, не было никакого «я» и никакого колокола, только звон»). В простом Ощущении Бытия вы — это Мир.
Взгляните! Это просто так.

И как только вы попробуете Один Вкус — неважно, сколь мимолетно для первого раза, — из глубин самого вашего существа возникнет совершенно новая мотивация и станет постоянной атмосферой, которой дышит любое ваше побуждение, и эта атмосфера — сострадание. Как только вы попробуете Один Вкус и увидите, как фундаментальные проблемы бытия испаряются на ослепительном солнце очевидности, вы, в глубине души, уже никогда не будете прежним человеком.

Неважно, что вас будут преследовать меньшие мотивации, что гнев и зависть, стыд и жалость, гордыня и предубеждение будут ежедневно напоминать вам о том, насколько гораздо больше вы всегда можете вырасти, однако все равно под всем этим, вокруг всего этого, над всем этим будет звучать сердцебиение сострадания. Постоянное облако заботы будет проливаться дождем на любом вашем пути. И этот безжалостный надсмотрщик будет, в лучшем смысле слова, управлять вами, но только потому, что вы сами целую вечность назад дали тайное обещание позволить этой мотивации править вами до тех пор, пока все души не станут свободными в океане бесконечности.

Из-за сострадания вы будете стараться сильнее. Из-за сострадания вы будете честным. Из-за сострадания вы будете буквально стирать пальцы до костей, до крови, действуя на мир, трудиться так, что слезы будут застилать ваши глаза, бороться, пока сама жизнь не исчерпает себя. И в глубочайшем, глубочайшем центре вашего сердца Мир уже благодарит вас.

Руссо думал в точности наоборот: вы рождаетесь свободными и повсюду оказываетесь в оковах; но вы рождаетесь в оковах и повсюду можете развиваться к свободе.

***
Цикл сна поразителен. Тело отходит ко сну, и остаются тонкое (ум и душа) и каузальное (бесформенный Свидетель). Поэтому, когда тело засыпает, тонкие ум и душа ярко проявляются в сновидениях, мечтах, образах и иногда в архетипических озарениях — это типичное состояние сновидения. В какой-то момент тонкое тоже отходит ко сну — ум засыпает, душа засыпает, — и остается только бесформенность, или глубокий сон без сновидений, который в действительности представляет собой Свидетеля, или изначальную Самость в чистом виде без каких бы то ни было объектов.

В состоянии глубокого сна без сновидений люди возвращаются к своей чистой бесформенной Самости, но, когда возникает тонкое, они забывают Самость и отождествляются с душой — со светами, и образами, и экстатическими видениями, — они теряются в состоянии сновидения, уже ошибочно принимая его за реальность. Затем, когда от своего забытья в сновидении просыпается грубое тело, оно, как правило, не помнит большую часть самого этого тонкого состояния, если только не старается запомнить отдельный сон, который представляет собой лишь осколок чудес тонкого. Вместо этого грубое тело смотрит на сенсомоторный мир — самый меньший мир из всех — и считает его окончательной реальностью. Оно забыло и свою каузальную Самость, и свою тонкую душу и видит только грубое и сенсомоторное. Оно утратило свой Дух, и утратило свою душу, и почти утратило свой ум, и то, что осталось, оно гордо называет реальностью.

Освоение этого цикла может быть в лучшем случае вспомогательным средством для достижения конечной цели: распознания Одного Вкуса. Ибо только в Одном Вкусе человек полностью выходит из жестокого цикла, чтобы пребывать во Всем. Ни грубое, ни тонкое, ни каузальное не являются высшим достоянием, которое заключается в простом Ощущении Бытия, простом ощущении Одного Вкуса.)

И значит, большинство индивидов забыли свои более высокие состояния, забыли свою душу, свою Самость, забыли Один-Единственный Вкус. Но когда сознание становится немного сильнее — посредством роста, посредством медитации, посредством эволюции, — переходы между тремя великими состояниями уже не сопровождаются провалом памяти, или забыванием, или амнезией. С постоянным Свидетельствованием вы обретаете первое настоящее Избавление от мира, поскольку вы перестаете быть его жертвой и становитесь его Свидетелем. В Одном Вкусе вы узнаете более глубокое Освобождение, которое состоит в том, что вы свободны от всего мира потому, что являетесь всем миром. Даже малейший проблеск Одного Вкуса — и вы уже никогда не будете прежним. Вы будете вдыхать галактики и спать, как ночные звезды. В ваших венах будут струиться и пульсировать солнца, и луны, и величественные новые звезды, ваше сердце будет биться в такт со всей любящей вселенной. И вы навсегда останетесь полностью неподвижны в этом сияющем проявлении своей собственной Самости, ибо вы уже давным-давно растворились в полноте ночи.

могут происходить процессы такого типа. А могут и не происходить. Среди всего прочего, это зависит от типа практики. Просто на определенном этапе вашей медитативной практики различные грубые процессы имеют тенденцию сменяться тонкими, а затем очень тонкими феноменами, и в их число иногда входят потоки энергии, прана, биндху и так далее. Но в других случаях могут иметь место просто увеличение ясности и панорамное осознание.

Если исходить из вполне приемлемого для всех нас допущения, что каждое чувствующее существо обладает умом Будды, и согласиться с тем, что при просветлении мы не обретаем этот ум, а просто признаем или распознаем его, значит, просветление можно считать равносильным вспоминанию / Платон/ ума Будды или непосредственному узнаванию, распознаванию чистой Пустоты.

Иными словами, мы можем обретать природу Будды не в большей степени, чем обретать свои ноги. Мы можем просто взглянуть вниз и заметить, что у нас есть ноги, мы можем вспомнить, что имеем их. Если мы думаем, что у нас нет ног, порой бывает полезно, чтобы кто-нибудь нам на них указал. Мастер дзен будет рад помочь. Когда вы искренне говорите: «У меня нет никаких ног», мастер наступит вам на пальцы и посмотрит, кто завопит. Потом он взглянет на вас: «Нет ног, да?»

Такие «указующие наставления» не указывают на что-то, чего мы не имеем и что нам нужно обрести; они указывают на то, что целиком и полностью налицо в данный момент, но мы, возможно, об этом забыли. В самом фундаментальном смысле просветление представляет собой такое простое вспоминание, узнавание. Нам нужно просто заметить свои ноги, то есть заметить, что именно это простое, вездесущее осознание и является изначальной Чистотой. В данном смысле это, безусловно, простое вспоминание.

***
САН: И вы полагаете, что Платон действительно занимался такого рода распознаванием?
К.У.: Думаю, да. Это становится совершенно очевидным у последующих учителей-неоплатоников, а в этих областях яблоки редко падают далеко от яблони. Сам Платон говорит, что некогда мы были цельными, но из-за «неспособности вспомнить» — амнезии — выпадаем из этой цельности. И мы «исцелимся» от своей раздробленности, когда вспомним, кто и что мы есть на самом деле. Платон очень точен. Я прочитаю вот это: «Это не что-то выразимое словами, подобно другим ветвям знания; лишь после долгого участия в [созерцательском сообществе], посвящающем себя именно этому, истина вспыхивает в душе, как пламя, зажигаемое летящей искрой». Внезапное озарение. Потом он добавляет: «У меня нет и никогда не будет трактата, касающегося этого».

САН: Чисто бессловесное знание.
К.У.: Да, я думаю, так. Очень похоже на: «Особая передача вне писаний; Не зависящая от слов или букв; Прямое указание на ум; Видение своей Природы и распознание Буддовости». Нам следует соблюдать определенную осторожность с поспешными и легкими сравнениями, но все же, если все чувствующие существа обладают умом Будды и если за вспоминание этого вас не распнут, о весьма вероятно, что души такого калибра, как Парменид, Платон и Плотин должны были вспоминать, кем и чем они являются в своей таковости. И, да, это во многом простое вспоминание — все равно, что взглянуть в зеркало и воскликнуть: «Ах!» Как Философия сказала страдающему Боэцию: «Ты забыл, кто ты есть».

Традиционно используется аналогия океана и его волн; на самом деле это весьма скучная аналогия, но она меня устраивает. Влажность воды — это таковость (или Дух). Все волны одинаково мокрые. Одна волна не мокрее другой. И потому, если я открываю для себя влажность любой волны, я уже открыл влажность всех. Когда я непосредственно распознаю Таковость или Пустоту — или «влажность» моего собственного существа здесь и сейчас, — я уже открыл для себя окончательную истину все других волн. Пустота — это не Действительно Большая Волна, выделяющаяся из всех маленьких волн, а влажность, в равной мере присутствующая во всех волнах — высоких и низких, больших и маленьких, священных и мирских, — вот почему Пустоту нельзя использовать для предпочтения одной волны перед другой.

Поэтому просветление заключается не в том, чтобы поймать действительно большую волну, а в том, чтобы заметить влажность, уже присутствующую в любой волне, на которой я нахожусь. Более того, при этом я радикально освобождаюсь от узкого отождествления с этой маленькой волной, именуемой «мной», поскольку я фундаментально един со всеми другими волнами, — не существует влажности, которая была бы вне меня. Я буквально разделяю Один Вкус со всем океаном и всеми его волнами. И этот вкус — влажность, таковость, Пустота, абсолютная ясность Великого Совершенства.

В то же самое время я не знаю всех особенностей других волн — их высоты, их веса, их общего числа и так далее. Эти относительные истины я должен буду открывать постепенно, волну за волной, без конца. Никакая Сутра Влажности не расскажет и не могла бы рассказать мне об этом. И никакая Тантра Мокрого мне этого не откроет.

Вот почему я чуть раньше говорил, что для абсолютной истины достаточно созерцания: оно непосредственно покажет вам влажность всех волн, радикальную таковость всех явлений, Пустоту в Сердце самого Космоса, изначальную Чистоту, каковой является ваше неотъемлемое осознание в этот момент, и в этот, и в этот. Но медитация не расскажет и действительно не может рассказать вам обо всех особенностях всех разнообразных волн, которые тем не менее возникают как непрестанная игра Пустоты и спонтанной светимости. Как вы сказали, она не даст вам автоматически исчисление, квантовую механику или геном человека. И исторически она, безусловно, этого не делала, что само по себе должно нам о чем-то говорить.

***
теоретики Великой Цепи — от Йогачары и Веданты на Востоке до неоплатонизма и Каббалы на Западе — утверждают, что Пустота (или Единое, то есть Недвойственное) проявляется в виде ряда измерений, или уровней, или кош, или виджнян — или «волн» — в виде спектра бытия и сознания. Спектр уровней представляет собой относительную или проявленную истину, а бесконечное пространство, в котором проявляется спектр, — это Пустота или абсолютная истина. В конечном итоге абсолютное и относительное недвойственны, поскольку Пустота — это не вещь, отдельная от всех других вещей, а таковость всех вещей, влажность всех волн. И ригпа представляет собой вспышку распознания этой недвойственной таковости, простоты вашего наличного, ясного, обычного осознания — просвета или зазора, в котором возникает вся вселенная, вот так.

Но, разумеется, это не просто абстрактное понятие. Один Вкус — это простое, непосредственное ясное узнавание, в котором становится совершенно очевидно, что вы не видите небо, — вы и есть небо. Вы не касаетесь земли — вы и есть земля. Ветер не обдувает вас, он дует внутри вас. В этом простом Одном Вкусе вы можете одним глотком выпить Тихий океан и целиком проглотить вселенную. Все сверхновые рождаются и умирают в вашем сердце, и там, где, по-вашему, находится ваша голова, бесконечно вращаются галактики, и это так же просто, как звук пения малиновки кристально ясным утром.

САН: Разны формы Пустоты, разные волны Великого Совершенства.
К.У.: Да, в относительном мире постоянно возникают новые истины; они возникают в Пустоте, в этом кристально ясном просвете, каковой представляет собой ваше осознание в данный момент. И будет ли то, что возникает в бескрайнем просторе вашего изначального осознания, исчислением, физикой, гончарным делом или умением делать масло из молока яка, зависит от тысяч относительных истин и относительных сил, ни одну из которых в отдельности нельзя приравнять к Пустоте, и в то же время все они возникают как движения Великого Совершенства или самой Пустоты, то есть все они возникают в этом простом, ясном, вездесущем осознании, влажности или прозрачности вашего собственного существа.

Поэтому в «едином разуме» или «Большом Уме» возникают всевозможные маленькие умы или уменьшенные разумы, то есть Великая Цепь, и у всех этих относительных истин, как у облаков в небе и волн в океане, есть своя собственная относительная карма и свое собственное предназначение.

У Запада свои относительные истины, у Востока — свои. И кроме того, ясное понимание абсолютной истины мы получаем, главным образом, на Востоке, поскольку там за интерес к ней вам не угрожала опасность быть поджаренным. И я решительно утверждаю, что разумная смесь относительных истин Запада и Востока, помещенных в изначальный контекст радикальной пустоты, представляет собой весьма здравый подход к человеческой ситуации.

***
Экхарт писал: «Ни в ком нет столь многого от Бога, как в тех, кто полностью умерли». Или Рамана Махарши: «Со временем ты узнаешь, что твое величие там, где ты перестаешь существовать». Или Зенрин: «При жизни живи как мертвый человек, совершенно мертвый».
Они не имели в виду физически мертвый; они имели в виду смерть для ощущения отдельной самости. И вы можете «проверить» свое собственное духовное осознание по отношению к смерти, попробовав представить себе следующее:

1. Знаменитый дзенский коан гласит: «Покажи мне свое Изначальное Лицо — Лицо, которое было у тебя до рождения твоих родителей». Это не вопрос-уловка и не символический вопрос; это совершенно прямолинейный вопрос, на который есть ясный и простой ответ. Ваше Изначальное Лицо — это просто чистый бесформенный Свидетель, существующий до проявленного мира. Чистый Свидетель, будучи вневременным или довременным, в равной мере присутствует во все моменты времени. И потому, разумеется, это Самость, которая у вас была до рождения ваших родителей; это Самость, которая была у вас и до Большого Взрыва. И это Самость, которая у вас будет после того, как ваше тело — и вся вселенная — распадется.
Эта Самость существовала до ваших родителей и до Большого Взрыва потому, что она существует до времени. И вы можете непосредственно соприкасаться с Самостью, которая была у вас до рождения ваших родителей, просто пребывая в чистом Свидетеле в данный момент. Это одна и та же бесформенная Самость в этот момент, и в этот, и в этот.

«Воображая», чем вы были до рождения своих родителей, вы вынуждены отказываться от всякого отождествления со своими теперешними телом и эго. Вы вынуждены находить в себе то, что в действительности выходит за пределы вас, а именно чистого, пустого, бесформенного Свидетеля, или изначальную Самость. В той мере, в какой вы способны действительно пребывать как вневременной Свидетель («Я — ни это, ни то»), вы уже умерли для отдельной самости — и открыли для себя свое Изначальное Лицо, лицо, которое было у вас до того, как родились ваши родители, до того, как родился Большой Взрыв, до того, как родилось время. На самом деле вы нашли великое Нерожденное, которое представляет собой просто это.

 

2. Точно так же представьте себе, каким будет мир через сто лет после вашей смерти. Вам не нужно воображать конкретные подробности, просто осознайте, что мир будет продолжаться столетие после того, как вы умрете. Представьте себе этот мир без вас. Столь многое изменится — другие люди, другие технологии, другие автомобили и самолеты... Но одно не изменится; одно будет тем же самым: Пустота, Один Вкус, Дух. Но вы можете вкушать это в данный момент. Один и тот же бесформенный Свидетель будет смотреть всеми глазами, слушать всеми ушами, осязать всеми руками... тот же самый бесформенный Свидетель, который является вашей изначальной Самостью прямо сейчас, тот же самый Один Вкус, что вы вкушаете сейчас, тот же самый сияющий Дух, что принадлежат вам в данный момент.

Были ли вы кем-то другим тысячу лет назад? Будете ли вы кем-то другим через тысячу лет? Что такое эта Одна Самость, которая вечно остается вашим собственным глубочайшим существом? Должны ли вы верить лжи времени? Должна ли вы поддаваться безумию, считая, что Один Дух не существует? Можете ли вы прямо сейчас показать мне свое Изначальное Лицо, которое Одно и Только Одно есть во всем целом Мире?
Прислушайтесь к словам Эрвина Шредингера, лауреата Нобелевской премии и одного из основателей квантовой механики; как мне убедить вас, что он имеет это в виде буквально?
Сознание — это нечто в единственном числе, множественное число которого неизвестно.
Невозможно, чтобы это единство знания, чувства и воли, которое вы называете своим собственным, возникло ниоткуда и начало свое существование в некий данный момент не так давно; скорее, эти знание, чувства и воля, по существу, вечны и неизменны в единственном числе во всех людях, и даже во всех чувствующих существах.

Условия вашего существования почти так же стары, как камни. Тысячи лет мужчины боролись, и страдали, и производили потомство, и женщины рожали в муках. Сто лет назад [вот тест] на этом месте сидел другой человек; подобно вам, он с благоговением и сердечным томлением смотрел на угасающий свет на снежных вершинах. Подобно вам, он был зачат мужчиной и рожден женщиной. Как и вы, он чувствовал боль и краткую радость. Был ли он кем-то еще? Разве это не были вы сами?

РАЗВЕ ЭТО НЕ БЫЛИ ВЫ, ВАША ИЗНАЧАЛЬНАЯ САМОСТЬ? Разве вы — не сама человечность? Разве вы не соприкасаетесь со всем человеческим, поскольку вы — его единственный Свидетель? Разве вы поэтому не любите мир, и всех людей, и Космос, поскольку вы — его единственная Самость? Разве вы не плачете, когда одному человеку больно, не кричите, когда один ребенок чувствует голод, не вопите, когда одна душа подвергается мукам? Вы знаете, что страдаете, когда страдают другие. Вы уже это знаете! «Был ли это кто-то еще? Разве это не были вы сами?»

***
3. Размышляя о том, каким вы были тысячу лет назад или будете через тысячу лет, вы отказываетесь от тождественности с теперешними телом и эго и обнаруживаете в себе то, что выходит за пределы вас — чистую, бесформенную, вневременную Самость, или Свидетеля всего Мира. И вы полностью отказываетесь от своего отождествления с эго раз в двадцать четыре часа — не в качестве упражнения на воображение, а на самом деле. Каждую ночь, в глубоком сне без сновидений вы погружаетесь в бесформенную сферу, в область чистого сознания без объекта, в царство бесформенной, вневременной Самости.

Вот почему Рамана Махарши говорил: «То, что не присутствует в глубоком сне без сновидений — не реально». Реальное должно присутствовать во всех трех состояниях, включая глубокий сон без сновидений, и единственное, что присутствует во всех трех состояниях, — это бесформенная Самость или чистое Сознание. И каждую ночь вы умираете для ощущения отдельной самости, умираете для эго, и погружаетесь обратно в океан бесконечности, каковой представляет собой ваше Изначальное Лицо.

Все три этих случая — Самость, которая была у вас до рождения ваших родителей, Самость, которая будет у вас через сто лет, и Самость, которая у вас есть в глубоком сне без сновидений, — указывают на одно и то же: вневременного Свидетеля в вас, выходящего за пределы вас, чистую Пустоту, единую со всякой Формой, изначальную Самость, объемлющую Все в совершенном Одном Вкусе. И То, которое представляет собой просто это, не менялось, не меняется и никогда не будет меняться, поскольку никогда не входит в разрушительный поток времени, со всеми его слезами и страхом.

Тогда высшая «духовная проверка» — это просто ваше отношение к смерти (ибо все те три случая представляют собой примеры смерти). Если вы хотите знать «высшую истину» того, что вы делаете в данный момент, просто подвергните это любому из тех трех тестов. Заботитесь о материальном благополучии? Если его не будет через сто лет, оно не реально. Заботитесь о Душе? Если она не присутствует в глубоком сне без сновидений, она не реальна. Исцеляете своего внутреннего ребенка? Если его нет до рождения ваших родителей, он не реален. Вы вспоминаете свои прошлые воплощения? Если этого нет в глубоком сне без сновидений, то это не реально. Используете диету для духовного очищения? Если этого нет через сто лет, то это не реально. Поклоняетесь Гайе? Если ее нет в глубоком сне без сновидений, она не реальна.
Во всех этих относительных практиках и трансляционных убеждениях нет ничего плохого, но никогда не забывайте, что они вторичны по отношению к великому Нерожденному, вашему Изначальному Лицу, Лику Духа во всех его сияющих формах, формах самого вашего бытия и становления, снова и снова, сейчас и вовеки, всегда и уже.
«Был ли это кто-то еще? Разве это не были вы сами?»

И ничто из этого, разумеется, не присутствует в глубоком сне без сновидений, или через тысячу лет, или до рождения моих родителей, или в самой вневременной сфере, где сияет только «Я-Я», «Я ЕСМЬ» наполняет вневременной мир до бесконечности и обратно. Иными словами, ничто из этого не касается чистейшей Пустоты, которая одна лишь Реальна, которая купает мое существо в блаженстве и посылает мой ум на небеса. И в то же время все это сострадательный жест самой моей Самости, Самости всякого и каждого существа без недостатка или ограничения, Самости всего, что воистину есть и когда-либо воистину будет.
Вы понимаете, это всегда уже аннулировано и всегда уже закончено. В простом ощущении Бытия слова рождаются и умирают — они какое-то время живут, танцуют, и поют, и снова растворяются в забвении, и здесь, в простом мире Одного Вкуса, в действительности ничего не происходит. Будут приходить и уходить тысячи форм, возникать и исчезать миллионы слов, миллиарды душ будут любить и смеяться, быстро угасать и умирать, и только Один Вкус будет обнимать их все. И будет «Я-Я», как всегда было «Я-Я», Свидетельствуя подъем и удивительное падение моих бесконечных удобных Миров, случающиеся сейчас и всегда, сейчас и вовеки, сейчас и как будто всегда вовеки.

И тогда снова я мог бы просто стоять здесь и еще раз наблюдать закат через пелену дождя, который сейчас тихонько падает повсюду вокруг.

 

Кен Уилбер: Предельное состояние сознания

Полностью - тут:

Здесь находится полезная ссылка. Но чтобы видеть эту ссылку - нужно зарегистрироваться. Пожалуйста, зарегистрируйтесь или войдите.

* * *

В Чхандогья Упанишаде Брахман – абсолютная реальность, яние сознания – описан в предельно простых и прямых выражениях: Абсолют – это "одно без другого". Вдохновенный текст этой Упанишады описывает Высшее не как создателя или господина, правящего и контролирующего по отношению к чему-то "другому", находящегося вне этого "другого", выше или ниже, но именно как "одно без другого". Иными словами, нет ничего, что было бы вне Абсолюта, отдельно от него, что отличалось бы от него. Это было выражено словами ветхозаветного Исайи так: "Я – Господь, и больше никого не существует". Это означает, что действительно нет ничего вне Брахмана, вне Абсолюта. Как говорил старый мастер Дзен:
...все Будды и все чувствующие существа являются не чем иным, как. Единым Разумом, кроме которого не существует ничего. Выше, ниже, вокруг вас; среди всего, что существует спонтанно, вы не сможете найти такого укромного места, которое было бы вне этого всеобщего Разума-Будды.

Конечно, если бы что-нибудь было бы вне Абсолюта, это сразу же наложило бы на Него ограничение, так как Абсолют тогда был бы одним вне другого, вместо "одного без другого", каким он есть. В этом смысле Брахман, Разум Будды, Божественная природа – названия для того, что включает в себя все, все в себе содержит, на все распространяется. Когда Упанишады говорят, что "весь мир есть Брахман", и "это – тоже Брахман", когда Ланкаватара-Сутра провозглашает, что "мир не является ни чем иным, кроме Разума" или что "Все есть Разум", когда в Пробуждении веры утверждается, что "Все существующее – это один лишь Разум", когда даосские тексты настаивают на том, что "не существует ничего вне дао, и вы не можете уйти от него", то имеется в виду именно это. Еще можно процитировать апокрифический текст Деяния апостола Петра:
Тебя можно постичь лишь как дух, ты есть отец для меня и моя мать, ты – брат, ты – мой друг, ты – мой поручитель, ты – правитель: ты есть Все и Все – в тебе; ты Есть, и не существует ничего, что Есть, кроме тебя.

Это существование истинно, ибо, как говорил Христос в Евангелии от Фомы:
Я – свет, что над всеми. Я – все, все появилось из Меня и Все достигло Меня. Расколите кусок дерева, и вы найдете там Меня; поднимите камень, и там тоже есть Я.

Утверждение, что весь мир на самом деле – единый Брахман, часто распаляет воображение некоторых умов до таких образов, как некое однородное, повсюду проникающее, бесцветное божественное начало; мгновенное и тотальное исчезновение всего разнообразия и множественности, оставляющее чистый и аморфный, Божественный Вакуум, Всезнающий и Всемилостивый.

Мы барахтаемся в такой ментальной горячке только потому, что воспринимаем утверждение "все есть Брахман" как логическое предположение, содержащее определенный тип информации, данные о Вселенной. Таким образом, мы можем представить себе значение этого выражения лишь в виде сведения всего многообразия к единой, однородной и неизменной смеси.

Но утверждение "все есть Брахман" не следует воспринимать ни как философское заключение, ни как логическую теорию или словесное описание реальности. Мудрецы во всех частях света и во все времена в один голос утверждали, что Абсолют – это нечто абсолютно невыразимое, пребывающее вне слов, символов и логики. И не потому, что Он – это нечто слишком таинственное или слишком неуловимое, или же слишком сложное, чтобы выразить его словами, а скорее потому, что это нечто слишком простое, слишком очевидное, находящееся прямо здесь; слишком близкое, чтобы быть пойманным в сети символов и знаков. Поскольку нет ничего вне Этого, то нет способа определить или классифицировать Это. Как говорил Иоанн Скотт Эуригена: "Бог не знает самого Себя, не знает, что Он есть, так как Он не есть что-то; в некотором смысле Он непостижим для самого Себя, непостижим для любого интеллекта". Как поясняет Шанкара, учитель веданты:

Не существует такого класса или рода, к которому принадлежал бы Брахман. Поэтому он не может быть выражен словами, которые означают категории вещей. Он не может быть обозначен и через качества, так как он лишен качеств; и через деятельность он тоже не может быть обозначен, так как деятельность не присуща ему – он пребывает "в покое, без какого-либо намека на деятельность", как говорят Священные Писания. Не может он быть обозначен и через отношения, поскольку он – "Одно без другого" и не является объектом чего бы то ни было, а только лишь самого себя. Поэтому он не может быть определен ни словом, ни идеей; как сказано в Священных Писаниях, Он тот, перед которым "слова в ужасе расступаются".

И в философии Витгенштейна мы найдем мысли о том, что мы не можем придумать ни одного обоснованного утверждения о реальности как о целом, так как нет такого места вне нее, где мы могли бы находится, чтобы пытаться описать ее. Иными словами, "мы можем сказать что-либо о мире как о целом, лишь в том случае, если мы сможем выйти за пределы этого мира, если он перестанет быть для нас этим целым, всем миром... [Но] для нас он не может иметь границ, так как не существует ничего вне его. И, не имея ни границ, ни пределов, будучи одним без второго, он не может быть ни определен, ни классифицирован". Вы можете определить и классифицировать нечто, например, рыбу, поскольку есть то, что рыбой не является, – скалы, деревья, крокодилы; проводя воображаемую линию между тем, что является рыбой, и тем, что рыбой не является, вы можете определить и классифицировать рыбу. Но невозможно определить таким образом Брахман и сказать, чем он является, так как нет ничего, что им не было бы – будучи "одним без другого", Он не имеет ничего такого, что было бы вне Его, и поэтому такое разделение провести невозможно.

Поэтому Абсолют – действительный мир, как он есть, – называется пустотой, так как все определения и утверждения о самой действительности пусты и бессмысленны. Даже такое утверждение, как "действительность – это Беспредельность", тоже не годится, так как беспредельное исключает то, что имеет предел. Скорее Абсолют можно назвать тотальной пустотой, свободной от всех концептуальных построений, и поэтому даже слово "пустота", если его рассматривать как логическое понятие, отрицается здравым смыслом. Говоря словами Нагарджуны:
Он не может быть назван ни пустотой, ни не-пустотой, или тем и другим вместе, или ни тем и ни другим. Но для того, чтобы как-то указать на Него, Он назван "пустота".

***
Так как все предположения относительно действительности пусты и необоснованны, то это справедливо и для утверждения "все есть Брахман", если оно рассматривается как основанное на фактах логическое утверждение. Если Брахман рассматривается как конкретный категориальный факт в ряду других фактов, тогда утверждение "все есть Брахман" оказывается полнейшей чепухой, потому что объявить, что нечто есть все, – это все равно что объявить что оно – ничто. Но Брахман не является фактом в ряду других фактов; он, как сказал бы какой-нибудь логик, "факт всех фактов". И "все есть Брахман" – это не просто логическое предположение, а скорее пережитое откровение, и в то время как логика этого утверждения дает трещину, в переживании этого нет. Переживание того, что все есть Брахман, делает совершенно ясным то, что действительно не существует ничего вне Абсолюта, несмотря на то что, переводя это переживание в слова, мы получаем бессмыслицу. Но, как сказал бы Витгенштейн, хотя о Нем нельзя сказать, его можно показать.

Откровение, что не существует ничего вне Брахмана, означает также и то, что не существует ничего, что можно было бы противопоставить Ему; говоря иначе, Абсолют есть то, у чего нет противоположности. Поэтому его называют недвойственным, "одним без другого", "без противоположного". Как говорил Сэн-цань, третий Патриарх дзен:

Все противоположности – плод заблуждения ума;
они подобны снам, цепляние за них безумно.
Когда нет противоположностей,
нет и единства.
Когда ум не разделяет,
тьме вещей возвращается их единая сущность.
"Нет двух" – ничто не отделено,
ничто не исключено.

Но, как говорит Сэн-цань, "Не-Два" – это не просто Одно. Чистая Единичность наиболее двойственна, так как она имеет свою противоположность – Множественность. Единственному Одному можно противопоставить множественное Многое, в то время как Недвойственное охватывает их обоих. "Один без другого" означает "Один без противоположного", а не Один в противовес Множественности. Поэтому, как мы уже намекали, нам не следует описывать Абсолют как нечто исключающее разнообразие, как нечто неизменное и однообразное, потому что на самом деле Брахман включает в себя и единство, и многообразие.

Итак, смысл того, что до сих пор было сказано, состоит в том, что поскольку действительно не существует ничего Недвойственного, то нет и такой точки в пространстве или во времени, где не было бы Абсолюта. Это не означает, что часть Абсолюта присутствует в каждой вещи (как это утверждается в случае пантеизма), поскольку это привносит границы в бесконечное, определяя каждой вещи отдельный кусок бесконечного пирога. Скорее, целостный Абсолют присутствует весь и полностью в каждой точке пространства и времени, потому что невозможно иметь две разные бесконечности. Как говорил Бонавентура об Абсолюте, Он – это "сфера, чей центр находится везде, а периферия – нигде". А по словам Плотина, "когда нечто – везде и нигде, то нигде нет и его отсутствия".

Все же заметим, что Абсолют может присутствовать в каждой точке пространства, только если он сам внепространственен. Используя пример Экхарта, можно сказать, что ваши глаза способны видеть вещи, окрашенные в красный цвет, только потому что сами глаза не имеют в себе "красного" или "не-красного". Так и Абсолют может охватывать все пространство потому, что Он сам не имеет пространства, "внепространственный". Не потому ли так много ангелов может разместиться на острие иглы – они не занимают никакого пространства.

В любом случае бесконечность – это не точка и не объем, каким бы большим объем ни был, и не величина среди других точек, объемов и величин; скорее, она вне точки, вне объема, вне измерения – не одна среди многих, но одна без второго. И в этом смысле действительно вся бесконечность может присутствовать во всех точках пространства, будучи сама по себе внепространственной. Она не утверждает себя в пространстве и поэтому может свободно занимать его, так же как вода, не имея сама своей формы, может заполнять собой сосуды любого вида и любой формы. И так как бесконечность присутствует во всей своей полноте во всех точках пространства, то вся бесконечность полностью присутствует прямо Здесь. Для бесконечного нет такого места, как там, потому что, грубо говоря, если вы пойдете в какое-нибудь другое место, туда, то вы найдете там точно такую же бесконечность, как и здесь, так как она совершенно одинакова в разных местах.

Такие же такие же выводы можно сделать и относительно времени: Абсолют может присутствовать во всей своей полноте в любой точке времени только в том случае, если Он сам – вне времени. А то, что вне времени, – вечно. Как справедливо отмечал Витгенштейн, вечность – это не "бесконечная продолжительность во времени, а безвременность". Иначе говоря, вечность – это не бесконечно длящийся отрезок времени, а мгновение, в котором времени нет. Следовательно, будучи без времени, вся вечность целиком и полностью присутствует в каждой точке времени, в каждом мгновении, и таким образом вся вечность уже присутствует всегда, прямо сейчас. Для вечности не существует тогда, ни в прошлом, ни в будущем.

Точка, не имеющая величины и протяженности; момент, не принадлежащий ни к прошлому, ни к будущему и не имеющий продолжительности, – таков Абсолют. И хотя его нет ни в чем, нигде нет и его отсутствия. Это вездесущность: Абсолют одновременно присутствует везде и всегда во всей своей полноте. "Кто не видит Бога везде, тот не видит его нигде".

***
После всего вышесказанного несложно будет понять, почему все метафизические традиции одинаково утверждали, что Абсолют, в сущности, недостижим. Поскольку если бы была возможность для человека достичь Абсолюта, это предполагало бы движение из точки, в которой Абсолюта нет, в ту точку, где он есть; но такой точки, в которой его бы не было, не существует. Иными словами, Его невозможно достичь, потому что невозможно быть вне Него. Важно осознать то, что поскольку Абсолют уже есть во всем и везде, то у нас нет способа достичь соединения с Ним. Не имеет значения, что мы делаем или не делаем, пытаемся делать или не пытаемся делать, – мы никогда не сможем достичь его. Говоря словами Шанкары:

Поскольку Брахман и есть Я человека, то Он не является тем, что может быть достигаемо. И даже если бы Брахман был полностью отличен от человеческого "Я", он все равно не был бы тем, что можно достичь, потому что Он вездесущ, и это свойство его природы: в любой момент времени присутствовать в каждом человеке.

Прочтите внимательно следующие слова великого дзенского мастера Хуан По:

То, что нет ничего, чего можно было бы. достичь, – это не праздная болтовня, а правда. Вы всегда были едины с Буддой, поэтому не притворяйтесь, что вы можете достичь этого единства с помощью различных практик. Если бы. прямо сейчас, в данный момент, вы смогли бы осознать эту недостижимость, став совершенно уверенным в том, что вообще ничего не может быть когда-либо достигнуто, то ваш ум уже был бы умом Будды. Смысл этого высказывания достаточно жесткий. Он состоит в том, чтобы удержать вас от поисков состояния Будды, так как любые такие поиски обречены, на неудачу.

Чтобы завершить эту мысль, приведем еще слова Шри Рамана Махарши:

Я недостижимо. Если бы Я было достижимо, это означало бы, что Я – не здесь и не сейчас, что мне еще нужно достичь или получить себя. А то, что можно получить, можно и потерять. А за то, что непостоянно, не стоит и бороться. Поэтому я и говорю, что Я недостижимо. Вы уже Я.

Таким образом, Абсолют, ум Будды и истинное Я не могут быть достигнуты, потому что для того, чтобы "достичь" соединения с Абсолютом, нужно было бы соединить две отдельные вещи. Но мы знаем, что в действительности Абсолют – это лишь "Одно без другого", И попытки достичь соединения души и Бога лишь увековечивают иллюзию, что они разъединены. Как становится ясно из вышеприведенных цитат, "Я" уже присутствует в нас и мы уже являемся Им.

Иногда говорят, что, хотя мы уже едины с Абсолютом, большинство из нас просто не осознаёт этого, и что, хотя соединение с Богом и не может быть "достигнуто", знание об этом соединении вполне достижимо; и что, хотя мы не можем создать Высшее Тождество, мы можем осознать его. И это осознание, это достижение знания о нашем Высшем Тождестве и является, как сказано повсюду, предельным состоянием сознания, просветлением, сатори, мокшей, ву, освобождением.

Несомненно, существует некая доля истины в утверждении, что все мы уже являемся Буддами, но просто не знаем этого и что поэтому для полного освобождения мы должны достичь знания об этом. Но это утверждение при более тщательном рассмотрении оказывается не вполне удовлетворительным. Потому что истина недвойственности гласит, что знать Бога – это и есть быть единым с Богом: одно неотделимо от другого. Как ясно сказано в Мундака Упанишаде, поистине, тот кто знает высшего Брахмана, тот сам становится Брахманом. Поэтому неверно говорить, что существует нечто одно, называемое Богом, и нечто другое, называемое знанием о Боге. Скорее, это знание является просто одним из имен Бога. И если мы не можем достичь Бога, то мы не можем достичь и знания о Нем, так как это фактически одно и то же. Иными словами, так как предельное состояние сознания и есть Брахман и так как Брахман не может быть достигнут, то не может быть достигнуто и предельное состояние сознания.

Если это заключение кажется вам несколько странным, то давайте предположим, что, напротив, предельное состояние сознания может быть достигнуто, обретено или получено. Что это означает? Только лишь то, что это состояние сознания, которого вы достигаете, обязательно имело бы свое начало во времени и что это состояние сознания поэтому не является вневременным и вечным, а также что, в конце концов, это состояние сознания определенно не является предельным состоянием сознания. Предельное состояние сознания не может быть достигнуто потому, что оно вне времени, без начала и конца, и, наоборот, какого бы состояния сознания вы ни достигли, это не будет предельное состояние сознания.

Хуан-цзы много слышал о мастере медитации по имени Чи-хуан, и, когда он пришел навестить его, Чи-хуан был погружен в медитацию:
— Что ты там делаешь? – спросил Хуан-цзы.
— Я вхожу в самадхи, предельное состояние сознания.

— Ты говоришь о вхождении, но как ты входишь в самадхи – с умом, полным мыслей или же с умом молчаливым? Если ты скажешь, что с молчаливым, то тогда и все нечувствующие существа, такие, как растения или камни, тоже могут достичь самадхи. А если ты скажешь, что с умом, полным мыслей, то тогда получается, что все чувствующие существа могут достичь его.

— Хорошо, – сказал Чи-хуан, – я не чувствую ни молчаливого ума, ни ума, полного мыслей.
Суждение Хуан-цзы не заставило себя жидать.
— Если ты не чувствуешь никакого ума, то ты действительно все время находишься в самадхи; тогда почему же ты говоришь о вхождении в него или выходе из него? И если существует какое-либо вхождение или выход, это не Великое Самадхи.

***
Итак, что же это значит, что вы не можете войти в предельное состояние сознания? Что значит то, что вы никогда, ни при каких обстоятельствах, ни в какое время и никакими усилиями не сможете достичь предельного состояния сознания? Только лишь то, что предельное состояние сознания уже целиком и полностью присутствует в вас. И это означает, что, в сущности, предельное состояние сознания ничем не отличается от вашего обычного состояния сознания или от любого другого состояния сознания, которые вы можете иметь или имеете. "Именно ваш обычный ум и есть дао", – говорит Нансен. Какое бы состояние у вас ни было сейчас, вне зависимости от того, что вы думаете о нем, и независимо от его природы, – это и есть Оно. Поэтому вы и не можете достичь его, так как вы уже изначально находитесь в нем.

Разумеется, это должно было быть очевидным все время. Поскольку предельное состояние сознания и есть Брахман, и так как Брахман включает в себя абсолютно все, то и состояние сознания тоже включает в себя все. Таким образом, предельное состояние не является еще одним состоянием среди других состоянии, а состоянием, включающим в себя все состояния. Это означает, что предельное состояние сознания не является неким измененным состоянием, так как, будучи одним без другого. Оно не имеет себе альтернативы. Предельное состояние сознания абсолютно совместимо с любыми и каждым состоянием сознания и с измененными состояниями сознания, и не существует каких-либо состояний сознания отдельно от Него или вне Его. Как пояснял Рене Генон, "Состояние Йоги не является аналогом какого-либо частного состояния, но охватывает все возможные состояния так же, как правило охватывает все выводы, сделанные из него".

Все это неизбежно подводит к факту, что вы не только уже едины с Абсолютом, но и знаете это. Как сказал Хуан По, "Природа Будды и ваше восприятие ее – это одно и то же". И, наконец, как мы уже видели, природа Будды присутствует всегда; всегда присутствует и ваше восприятием Ее. Если вы утверждаете, что уже являетесь Буддой, но просто не знаете этого, то этим вы порождаете очень тонкий дуализм между природой Будды и вашим восприятие Ее, полагая, что одно уже есть, в то время как другого еще нет, что невозможно. Действительно, как мы не можем достичь Абсолюта, так мы не можем достичь и знания об Абсолюте. И то и другое уже в нас присутствует:

Один монах спросил Рекисона Роши: "Что это такое – воспринимать звук. и быть освобожденным?" Рекисон взял щипцы для дров, ударил ими по дровам и спросил: "Ты слышал?" – "Да, я слышал", – ответил монах. "Так кто же не свободен?" – спросил Рекисон.

То, что предельное состояние сознания не некое отдельное состояние и что оно никоим образом не отличается от существующего состояния сознания, – это положение, которое, кажется, было упущено многими людьми. Поэтому они, введенные в заблуждение, ищут для себя такое "высшее" состояние сознания, в котором, как они представляют, высшее тождество будет осознано и которое отличалось бы радикальным образом от существующего в них актуального состояния сознания. Некоторые полагают, что это совершенно особенное и исключительное "высшее" состояние сознания связано с волновыми паттернами мозга, такими, например, как преобладание альфа-волн с высокой амплитудой. Другие утверждают, что нервная система индивида должна претерпеть ряд изменений, включая те, которые в конце концов вызовут возникновение высшего состояния сознания. Некоторые даже верят, что, избавляясь от физиологического стресса с помощью медитативных техник, мы можем прийти к "высшему" состоянию сознания. Но во всей этой пустой болтовне упускается тот неопровержимый факт, что любое состояние сознания, в которое можно войти и которого можно достичь после многочисленных практик, должно иметь свое начало во времени, и поэтому оно не есть – и не может быть – вневременным и вечным, предельным состоянием сознания.

Более того, представить себе, что могут быть предприняты какие-то шаги для того, чтобы осознать это предельное состояние сознания и достичь освобождения, – это все равно что провозгласить предельное состояние результатом.

Поэтому полагать, что определенные шаги или частные формы практики могут вести к освобождению, – значит делать освобождение результатом этих шагов, последствием этих шагов, следствием этих причин. Еще Шанкара много лет назад видел полнейшую абсурдность таких представлений:

Если представить себе, что Брахман проявляет себя в определенных действиях, и если представить себе, что освобождение – это результат подобных действий, то Он, Брахман, был бы преходящим и должен был бы рассматриваться как нечто, просто занимающее выдающееся положение среди множества описанных результатов различных действий.

Но поскольку освобождение должно быть самой природой вечного и свободного Я, то оно не может быть обременено несовершенством временного. С другой стороны те, кто рассматривает освобождение как результат чего-либо, утверждают, что оно зависит от активности ума, тела или речи. Подобным же образом говорят и те, кто рассматривает освобождение просто как изменение. Непостоянство освобождения оказывается закономерным следствием этих двух мнений; так как в обычной жизни мы наблюдаем либо те вещи, которые претерпевают изменения, подобно скисшему молоку и т.п., либо те, которые являются результатом каких-либо действий, например кувшин. В обоих случаях эти вещи не вечные.

Ну и что из того, что все мы имеем Природу Будды, но все еще просто не знаем этого? И что через определенного рода действия, такие, как медитация, мы можем достичь этого знания? Шанкара решителен:

Можно было бы сказать, что освобождение – это качество "Я", которое скрыто и которое становится очевидным после того, как "Я" очищается посредством определенных действий, так же как чистота зеркала становится очевидным после того, как зеркало очищают с помощью действия вытирания. На это ответим, что это возражение необоснованно, потому что "Я" не может быть местопребыванием какого-либо действия. Так же как действие не может существовать без изменения того, к чему оно приложено. Но если бы. "Я" изменялось действиями, результатами было бы его непостоянство; этот результат недопустим.

 

Итак, поскольку предельное состояние сознания – это ваше настоящее состояние сознания, то совершенно очевидно, что не существует способа сделать, вывести, продуцировать или создать то, что уже является нынешним положением вещей. И даже если бы вы смогли сделать это, то результат был бы непостоянным. Но если мы представляем, что предельное состояние отличается от того, что мы имеем сейчас, тогда мы начинаем безрассудно искать пути, ведущие к этому, предположительно, отличающемуся и чудесному состоянию более высокого сознания, полностью игнорируя тот факт, что даже если бы мы и получили это "более высокое" состояние сознания, то оно не было бы высшим состоянием, поскольку это результат определенных шагов, имеющий начало во времени. И все же мы полагаем, что некое знание об Абсолюте ожидает нас в этом специфическом более высоком состоянии сознания. Но, как убедительно говорил Экхарт, если мы вообразим, что Бог может быть найден в неком особенном состоянии сознания, то, как только это состояние ускользнет от нас, ускользнет и Бог.

В противовес широко распространенному мнению, – пишет Алан Уотс, – знание и созерцание бесконечного – это вовсе не состояние транса, поскольку исходя из той истины, что не существует противостояния между бесконечным и конечным, знание бесконечного может быть совместимо с любым возможным состоянием ума, чувств и восприятия. (Это) знание не является исключительным, а, наоборот, все включающим в себя состоянием сознания.

И лишь только потому, что мы продолжаем упорно настаивать на том, что предельное состояние сознания отлично он нашего настоящего состояния сознания, нам так тяжело признаться самим себе, что мы уже знаем нашу Природу Будды. Мы воображаем, что нирвана отличается от сансары, что просветление отличается от неведения, что Брахман отличается от майи (иллюзии). Тем не менее Нагарджуна ясно говорил: "...не существует какой бы то ни было разницы между нирваной и сансарой; нет никакой разницы между сансарой и нирваной. Нет ни малейшего различия между ними". И Хуан-чу начинал свою Песнь Осознания Дао такими словами:

Видишь ли ты беспечного Человека Дао,
который отказался от учения и от борьбы?
Он не бежит от неправильных мыслей и не ищет правду,
Поскольку неведение есть в действительности природа Будды,
И это иллюзорное, изменчивое тело есть тело Истины.

И все же мы ищем, как избежать сансары, так, как если бы она не была нирваной; мы пытаемся побороть в себе неведение, как будто оно не есть просветление; мы стараемся разрушить майю, как будто она не является самим Брахманом. Фенелон, архиепископ Кембрийский, весьма подходяще прокомментировал такое положение дел:

Нет более опасных иллюзий, чем те фантазии, с помощью которых люди пытаются избежать иллюзий.

Следовательно, все поиски, духовные или любые другие, оказываются глубоко неуместными; и рассмотрение предельного состояния сознания как особого состояния сознания абсолютно недопустимо. Я вовсе не отрицаю, что могут быть достигнуты некоторые очень необычные состояния сознания – они могут быть достигнуты по той простой причине, что они частные и исключительные и, следовательно, могут быть развиты и усовершенствованы. Но какое это имеет отношение ко включающему в себя все предельному состоянию сознания?! Безусловно, вы можете тренировать себя, чтобы войти в альфа-состояние; вы можете развить ваши способности при помощи мантр; вы можете обучиться останавливать ваши мысли при их возникновении, но все это возможно только потому, что эти состояния – частные и исключительные, отдельные от всех других состояний, и по этой простой причине им можно уделять больше внимания, чем другим. Но вы не можете тренировать себя, чтобы войти в то состояние сознания, которое вы никогда не познали и которое включает в себя все возможные состояния сознания. Вы просто не найдете места за пределами предельного состояния сознания, которое вы сможете занять чем-то, чтобы начать тренировать себя в этом. Обратимся еще раз к Хуан По:

Бодхи (знание Природы Будды) – это не состояние. Будда не достигал его. Чувствующие существа не испытывают недостатка в нем. Оно не может быть достигнуто ни с помощью тела, ни с помощью ума. Все чувствующие существа уже имеют одну с Буддой природу.

Если вы определенно знаете, что все чувствующие существа уже едины с Бодхи, вы перестанете думать об этом как о чем-то, что должно быть достигнуто. Вы могли недавно слышать, как другие говорили об этом "достижении ума Бодхи", но это можно назвать интеллектуальным способом изгнания Будды. Следуя этому методу, вам только кажется что вы достигли состояния Будды; и если бы вы провели эоны и зоны, следуя этому пути, то вы бы достигли только Самбхогакайя (блаженного состояния) и Нирманакайя (действенного состояния). Какую связь это имело бы с вашей изначальной и действительной Природой Будды?

***
Продолжая слушать все это, многие из нас, тем не менее, чувствую, что "да, я понимаю, что каким-то образом я уже един с Абсолютом, но я все еще не сознаю этого!" Но очевидно, что это неправда. Уже сам тот факт, что вы сейчас находитесь в поисках Будды показывает, что вы уже знаете, что вы – Будда. "Утешь себя, – пишет Паскаль, – ты бы не искал меня, если бы ты уже не нашел меня". И св. Бернар выражает то же самое чувство: "Никто не может искать тебя, потому что сначала он должен найти". Или, как говорил Блайт (Biyth), "для того чтобы быть просветленными, мы сначала должны стать просветленными".

Конечно, человек может чувствовать, что он действительно не знает этого, несмотря на самые изощренные уверения учителей. И причина этого не очевидна для человека благодаря своеобразной природе этого всегда присутствующего знания Бодхи, а именно благодаря недвойственности. Человек не знает этого только потому, что он привык воспринимать вещи в свете дуализма, где он в качестве субъекта наблюдает объект, умственный или физический, и ощущает, что он очень ясно видит и чувствует этот объект. Здесь наблюдающий и сам этот объект являются двумя различными вещами. И человек как субъект допускает, что он может видеть Брахмана таким же образом – как объект, находящийся где-то там, далеко, на который можно смотреть и понимать. Кажется, что он, тот, который видит и понимает, должен быть способен уловить Брахмана, понимаемое. Но Брахман не разделим на добывающего и добычу. Во всей действительности существует один только Он, "один без другого", и все же в силу своей привычки человек пытается сделать из него две вещи, разделить его, так чтобы в конце концов можно было схватить его и воскликнуть "Ага! Я достиг этого!" Человек пытается сделать Его опытом, наряду с другими переживаниями. Но Брахман – это не какой-то частный опыт, но именно Один без другого. И поэтому человеку остается гоняться за привидениями и пытаться схватить клубы дыма.

Так все мы с неизбежностью приходим к чувству, что мы просто не можем видеть Его, как бы ни пытались. Но сам тот факт, что мы никогда не можем видеть Его, является превосходным доказательством того, что мы всегда знаем Его. По словам Кена Упанишады:

Если вы думаете, что вы хорошо знаете Брахмана, то это не так. То, что вы знаете о его природе, – это реальная, но лишь малая часть. По этой причине вы должны обратить к Брахману еще более пристальное внимание... Кто из нас понимает слова: "Я не знаю Его, но все же я знаю Его", тот поистине знает Его. Тот, кто думает, что Брахман непостижим, тот постиг Брахмана, а тот, кто думает, что Брахмана можно постичь, – тот не знает Его. Брахман неизвестен тем, кто знает его, и известен тем, кто не знает его вовсе.

Иными словами, именно состояние незнания Брахмана есть предельное состояние сознания, и это как раз то самое, что мы чувствуем прямо сейчас. В дзенском стихотворении говорится:

Пускаясь на поиски, ты его не увидишь.
За него не удержаться,
Но и потерять невозможно.
Когда ты не можешь достичь его, - достигаешь.
Когда замолкаешь, оно говорит.
Когда говоришь - замолкает.
Высокие ворота широко открыты
Для просящих подаяния,
И на пути к ним нет толпы.

Так как вы и есть Брахман, то очевидно, что вы не можете видеть Брахмана, так же как глаз не может видеть самого себя и ухо не может слышать самого себя. В Брихадараньяка Упанишаде говорится: "Ты не можешь увидеть того, кто видит зримое, ты не можешь услышать того, кто слышит слышимое, как не можешь воспринимать того, кто воспринимает воспринимаемое, так же как и познавать того, кто познает познаваемое". А Дзенрин говорит об этом просто: "Он словно меч, что рассекает все, но не может рассечь себя, словно глаз, который видит все, но не может увидеть себя.". Действительно, если ваш глаз пытается увидеть самого себя, то он не видит абсолютно ничего. Подобным образом вы встречаете пустоту, не видя ничего, когда вы пытаетесь взглянуть на Брахмана. Эта пустота является именно тем, что вы всегда искали, но не могли ни найти, ни увидеть. Это невидение и есть Он! И так же, как вы никогда не видели Его, так же вы всегда знали Его. Потому что каждый индивид, как говорит св. Дионисий, "...благодаря самому этому факту невидения и незнания Бога действительно постигает Его – того, кто за пределами видения и познавания; зная также и то, что Он есть во всем том, что можно узнать или почувствовать".

Вы все еще не видите Это? Как вы уже совершенны!

***
* * *
Когда человек снова открывает, что в самой своей сердцевине он един со Всем, он освобождается из плена времени, из плена всех волнений и беспокойств; он сбрасывает путы отчуждения и изолированного существования. Видя, что и он сам, и другие – это одно, он освобождается от страха жизни; видя, что бытие и небытие – это одно, он освобождается и от страха смерти.
Кен Уилбер. "Вверх из Рая"

...Несвобода, агрессивность, беспокойство не характеризуют природу человечества, но является признаком изолированного человеческого Я. Это не инстинкты человека, в которых он раскрывается, а его психологические свойства, и эти психологические свойства являются порождением границ, а не биологии.
Кен Уилбер. "Вверх из Рая"

Так происходит медитация, которая является просто большим раскрытием, более высокой ступенью эволюции – трансформацией от единства к единству, пока не наступит просто Единство. Между тем Брахман в невоспринимаемом импульсе узнавания и окончательного воспоминания, молчаливо улыбается самому себе, закрывает свои глаза, глубоко дышит и в миллионный раз бросает себя вовне, в творение, теряя самого себя в своих проявлениях, просто играя всем этим, в игре и ради игры.
Кен Уилбер. "Проект Атман"

***
Дневники Кена Уилбера "ОДИН ВКУС"

Только это приветствует меня этим утром; только это, его собственное наблюдение; только это, нет ничего другого; только это, звук хлопка в ладоши одной рукой, то есть звук Одного Вкуса. Тонкое и причинное могут быть столь непостижимыми и святыми. Один Вкус столь жалко очевиден и прост.

Гинсберг закончил свою жизнь учеником Трунгпа Ринпоче; наши пути то и дело пересекались, особенно в связи с Институтом Наропы.
Очень раннее утро, наверное, часа три. Скольжу по поверхности тонкой сферы — по границе между каузальным бесформенным глубокого сна и тонкой формой состояния сновидения. Из чистой, бесконечной, бесформенной черноты — и в то же время живой и молчаливо сознательной, сияюще чистой пустоты — возникает тончайшая форма, порой светящееся бело-голубое вздымающееся облако, порой бесконечный импульс тончайшего блаженства. Странно, что подобное блаженство в действительности представляет собой шаг вниз. В то же самое время оно просто сосуществует с Пустотой; на этом этапе это Форма Пустоты; но за всем этим и все время есть только это.

Опыт, переживание — это просто еще одно название осознания. Если я переживаю свое тело, это означает, что я осознаю свое тело. Конечно, вы можете осознавать свое тело, но вы также можете осознавать свой ум — вы прямо сейчас можете замечать все мысли, представления и образы, проплывающие перед внутренним взором вашего ума. Иными словами, вы можете переживать свой ум, осознавать свой ум. И это очень важно — быть способным переживать свой ум непосредственно, точно, глубоко, поскольку, только направляя осознание на ум, вы можете начать превосходить ум и освобождаться от его ограничений. Когда это начинает происходить — обычно при медитации или созерцании, — у вас могут быть даже более высокие переживания, духовные переживания, мистические переживания — сатори, кеншо, самадхи, унио мистика и так далее. Можно было бы сказать, что вы способны осознавать дух, переживать дух, хотя и более недвойственным образом.

Хотя мы можем точно говорить о телесных, умственных и духовных переживаниях, вся суть тут в том, что наивысшие духовные состояния — это даже не переживания. Переживания по самой своей природе временны, они приходят, ненадолго остаются, а затем уходят. Но Свидетель — это не переживание. Он осознает переживания, но сам ни в коей мере не носит эмпирического характера. Свидетель — это беспредельная открытость и свобода, в которой переживания возникают и в которую они уходят. Но сам Свидетель никогда не входит в поток времени — он осознает время, — и потому он никогда не входит в поток опыта.
Дух — это не преходящее переживание, а бесформенный Свидетель всего опыта.

***
Любовь к конкретному человеку становится сияющей, когда она возникает в Пустоте. Это по-прежнему любовь, она остается глубоко личной и очень конкретной; но это волна, которая возникает из океана бесконечности. Как будто из огромного океана любви встает волна, и эта волна несет силу и возбуждение всего океана в каждом своем обрушивающемся гребне. Ощущение такое, будто ранним утром наблюдаешь восход солнца в пустыне: бескрайний, открытый, прозрачный голубой простор, в котором на горизонте возникает яркий красно-желтый огонь. Ты — бесконечное небо Любви, в котором возникает отдельный огненный шар личной любви.

Очевидно одно: бесконечная любовь и личная любовь не являются взаимоисключающими — последняя представляет собой просто отдельную волну бесконечного океана. Когда рано утром я, проснувшись, лежу рядом с ней, занимаясь медитацией, в созерцании, по существу, ничего не меняется, кроме одного: на краю моего осознания присутствует блаженство всего тела, парадоксально неуловимое, но глубокое. Это сексуальная энергия, воссоединившаяся со своим источником в тонкой области тела-ума. Нередко в ходе медитации я слегка касаюсь ее; это, несомненно, замыкает энергетический контур, и она тоже может это чувствовать.
для предельного просветления необходим реальный партнер — реальный секс, — чтобы завершить контуры, способствующие распознанию уже-просветленного ума.

***
Что из себя представляет и где находится эта Самость? Как можно пребывать в качестве Этого? Нет сомнений в том, как Рамана отвечал бы на эти — и практически все другие — вопросы: кто хочет это знать? Что в вас в этот самый момент осознает эту страницу? Кто такой Познающий, который познает мир, но сам не может быть познан? Кто Слышащий, который слышит пение птиц, но сам не может быть услышан? Кто видящий, который видит облака, но сам не может быть увиден?
И так возникает самоисследование — особый дар Раманы миру. У меня есть чувства, но я — не эти чувства. Кто же я? У меня есть мысли, но я — не эти мысли. Кто же я? У меня есть желания, но я — не эти желания. Кто же я?

Так вы отступаете к источнику своего осознания — к тому, что Рамана часто называл «Я-Я», поскольку оно осознает обычное «я», или эго. Вы отступаете к Свидетелю, к «Я-Я», и вы обосновываетесь как Это. Я — ни объекты, ни чувства, ни желания, ни мысли.
Но затем люди делают в этом самоисследовании весьма плачевную ошибку. Они думают, что если они пребывают в Самости или Свидетеле, то должны что-то увидеть или что-то почувствовать — нечто по-настоящему удивительное, особое, духовное. Но вы ничего не увидите. Если вы что-то видите, то это всего лишь еще один объект — еще одно чувство, еще одна мысль, еще одно ощущение, еще один образ. Но все это — объекты; это то, чем вы не являетесь.

Нет, когда вы пребываете в Свидетеле, сознавая: я — не объекты, я — не чувства, я — не мысли, все, что вы заметите, — это ощущение Свободы, ощущение Освобождения, ощущение Избавления — избавление от ужасного ограничения отождествления с этими ничтожными маленькими конечными объектами — вашим маленьким телом, и маленьким умом, и маленьким эго; все это объекты, которые могут быть видимы и потому не являются подлинным Видящим, истинной Самостью, чистым Свидетелем — тем, что вы есть на самом деле.

Так что вы не увидите ничего особенного. Что бы ни возникало, так оно и должно быть. Облака проплывают в небе, ощущения проплывают в теле, мысли проплывают в уме, и вы можете без усилий свидетельствовать все это. Все это спонтанно возникает в вашем собственном наличном расслабленном, пассивном осознании. И само это свидетельствующее осознание не что-то конкретное, что вы можете видеть. Это просто огромное фоновое ощущение Свободы — или чистой Пустоты, — и в этой чистой Пустоте, каковой вы являетесь, возникает весь проявленный мир. Вы — эта Свобода, Открытость, Пустота — а не любая из крошечных вещей, которые в ней возникают.

***
Пребывая в этом пустом, свободном, расслабленном, пассивном свидетельствовании, замечайте, что облака возникают в безбрежном пространстве вашего осознания. Облака возникают в вас настолько, что вы можете пробовать их на вкус, вы едины с облаками, они так близко, как если бы они были по эту сторону вашей кожи. Небо и ваше осознание стали одним, и все в небе без усилий проплывает в вашем собственном осознании. Вы можете целовать солнце, глотать горы — они так близко. Дзен говорит: «Выпей Тихий океан одним глотком» — и это легче всего на свете, когда внутреннее и внешнее более не различны, когда субъект и объект недвойственны, когда и смотрящий, и то, на что он смотрит, — это Один Вкус.

И потому:
Мир иллюзорен, что означает — вы вовсе не какой бы то ни было объект; ничто видимое не обладает окончательной реальностью. Вы — нети, нети, ни то, ни это. И вы ни при каких обстоятельствах не должны основывать свое спасение на том, что конечно, временно, преходяще, иллюзорно, усиливает страдание и вызывает муку.

Реален один Брахман, реальна только Самость (неопределимый Брахман-Атман) — чистый Свидетель, вневременное Нерожденное, бесформенный Видящий, радикальное «Я-Я», сияющая Пустота — вот что реально, и это все, что реально. Это ваше состояние, ваша природа, ваша сущность, ваше настоящее и ваше будущее, ваше желание и ваша судьба, и в то же время это всегда вездесуще, как чистое Присутствие, одно, которое Одно.
Брахман и есть мир, Пустота и Форма недвойственны. После того как вы постигли, что проявленный мир иллюзорен, и после того как вы постигли, что реален один Брахман, тогда вы сможете видеть, что абсолютное и относительное недвойственны, тогда вы сможете понять, что нирвана и самсара недвойственны, тогда вы сможете постичь, что Видящий и все видимое недвойственны, Брахман и мир недвойственны — и все это на самом деле означает звук пения вон тех птичек. Весь мир Формы существует не где-нибудь, а в вашем наличном Бесформенном Осознании: вы можете выпить Тихий океан одним глотком, поскольку весь мир буквально существует в вашей чистой Самости, вездесущем великом «Я-Я».

И наконец, что самое важное, Рамана напомнил бы нам, что чистой Самости — и, следовательно, великого Освобождения — невозможно достичь, как нельзя обрести свою ногу или свое легкое. Вы уже осознаете небо, вы уже слышите звуки вокруг, вы уже свидетельствуете этот мир. Просветленный ум или чистая Самость в этот самый момент уже налицо на 100% — не на 99%, а на 100%. Нельзя достичь Самости — Самость читает эту страницу. Не существует поисков Самости — она смотрит вашими глазами в этот самый момент. Не существует обретения Самости — она читает эти слова. Вы просто абсолютно не можете обрести то, чего вы никогда не утрачивали. И если вы что-то обретаете — сказал бы Рамана, — это очень мило, но это — не Самость.

Поэтому я позволю себе дать вам совет перед тем, как вы будете читать слова величайшего мудреца мира: если вы думаете, что не понимаете Самость или Дух, тогда пребывайте в том, что не понимаете, и как раз это и есть Дух. Если вам кажется, что вы не вполне «улавливаете» Самость или Дух, то пребывайте в том, что не вполне его улавливаете, и как раз это и есть Дух.

Таким образом, если вы думаете, что понимаете Дух, то это — Дух. Если вы думаете, что не понимаете его, то это — Дух. И потому мы можем закончить величайшим и самым тайным посланием Раманы: трудно не обрести просветленный ум, а избежать его. По словам дорогого Учителя:
Нет ни созидания, ни разрушения,
Ни судьбы, ни свободной воли;
Ни пути, ни достижения;
Это окончательная истина.

 

Проект Атман. Трансперсональный взгляд на человеческое развитие

По моему же имхо "проектом Атман" автор называет совсем другое. Это "холонические" (пользуясь одним из его любимых терминов, то есть "матрешечные") попытки "бегства от Бога": то есть составление все новых представлений о счастье, цели и смысле своего существования и постепенное вырастание из них. Осуществление мечта волны в океане о своем бессмертии и всемогуществе не в том, чтобы стать супер-цунами, как она полагает, но в простом осознании своего единства с могучим и бессмертным океаном. Но для этого надо пройти через болезненное преодоление иллюзии своей отдельности от океана. Смиренное понимание, что она есть просто вода кажется ей отталкивающе нелепым посягательством на ее независимое существование. Постепенное созревание и отказ от иных "проектов Океан", вроде цунами и подобных жизненных планов, и пошаговый (где шаг равняется квантовому скачку) переход ко все более глубокому и целостному пониманию жизни и своей сущности и составляет "проект Атман".




Различные традиции выражают это по-своему, но суть одна и та же.
Христианство учит нас, что «Царство Божие в тебе самом», или, словами святого Клемента: «Тот, кто знает себя — знает Бога»;

«Эволюция как самореализация путем само-трансценденции»), а конечная цель трансценденции — Атман, то есть предельное Сознание Единства в едином Боге. Все возможные влечения сводятся к этому одному Влечению, все желания являются разновидностями этого Желания, все усилия и порывы подчинены этой Тяге — и все это движение в совокупности представляет собой то, что мы называем «проект Атман», — влечение Бога к Богу.
Быть одним целым со вселенной,
одним целым с Богом —
вот чего мы желаем больше всего,
независимо от того, знаем ли мы
об этом или нет.
■ . Фриц Кункель

Пиаже так и говорил: «На ранних стадиях развития мир и самость суть одно; ни одно из этих двух понятий не отличается от другого... можно сказать, что самость материальна»
«самой примитивной стадией [сознания] является, по-видимому, та, где не переживается различия между внешним миром и «это»... Ребенок еще не отличает себя самого от вещей снаружи; он еще очень нескоро этому научится»: «новорожденный ребенок не проводит различия между своим «я» и окружающей средой. Он осознает события, но не самого себя, как отдельную сущность... Вселенная сфокусирована на самости, и самость является Вселенной, — вот то состояние, которое Пиаже назвал «протоплазмическим» или «симбиотическим» сознанием».
Поскольку это стадия абсолютного недуализма, стадия океаническая или аутическая, она также имеет тенденцию быть до-пространственной и до-временной. Для новорожденного нет никакого реального пространства в том смысле, что нет никакой дистанции или разделения между плеромой самостью и окружением. А потому нет и никакого времени, поскольку нет возможности распознать какую-либо последовательность объектов в пространстве. Осознание новорожденного беспространственно, безвременно, безобъектно (но не бессобытийно). Именно по этим причинам аналитики (такие, как Ференчи) любят называть эту стадию состоянием «безусловного всемогущества», которое «длится до тех пор, пока не существует никакой концепции объектов» Иными словами, раз нет никакой концепции пространства», времени и объектов, нет и никаких воспринимаемых ограничений. Следовательно, это всемогущество неведения.

Отметим, что речь идет именно о доличностном, а не о над-личностном (трансперсональном) совершенстве. Это действительно своего рода первичный рай невинности и неведения, состояние перед Грехопадением самосознания. И, его не следует путать с трансперсональным раем сверхсознания. В одном случае это «до-», в другом — «над-», а разницу между ними составляет всего-навсего полный жизненный цикл сознания.

ПЛЕРОМНАЯ САМОСТЬ (таблицы у меня не выходят, но догадаться все же можно)
познавательный стиль абсолютный недуализм; безобъектность, беспространствешюсть, протоплазмич-пость
формы эмоционального проявления тотальное океаническое, безусловное всемогущество, плеромный рай
волевые или мотивационные факторы почти полностью отсутствуют; нет желаний, нет выбора
формы времени безвременность как до-временность (но не транс-временность)
разновидность самости плеромность, materia prima
Автаркия — самодостаточность.
В Упанишадах сказано: «Повсюду, где есть другой, там есть и страх».

... «механизмом, который трансформирует энергию, является символ».
...Все согласны, что человек не учится тому, как стать Буддой, а просто обнаруживает или вспоминает, что уже является Буддой. Это неопровержимый факт.
...«Интенциональность — это наделенная воображением внимательность, которая лежит в основе наших интенций и формирует наши действия».
...Интенциональность — это спонтанная воля кентавра, в котором едины тело и сознание, а образное видение или высокая фантазия — это его язык.
...«Воображение — родной дом для интенциональности, а фантазия — один из ее языков. Под последней я подразумеваю не что-то нереальное, куда мы убегаем, а ее изначальный смысл, «способность представлять», «делать видимым». Фантазия — это язык тотальной самости
...Перлз с соавторами отмечают, что фантазия в своей чистейшей форме является просто выражением самости-в-единстве: «единством перцептуальных, моторных и чувствительных функций»
...Юнг также быстро уловил объединяющую роль процесса высокой фантазии.

психоанализ утверждает: первое — это самое реальное; следовательно, все последующее развитие должно символизировать эти первые и «наиболее реальные» переживания.
Однако самые высшие и подлинные формы бытия появляются во временном развитии последними. Поскольку высшие формы по определению должны повторять низшие, они могут появляться только после них. Аналогично, люди появились в эволюционном восхождении последними (пока что), просто потому что они представляют собой наивысшую форму бытия из всех до сих пор возникавших.
Например, образ груди входит в сознание задолго до зрелого и чрезвычайно изощренного понятия мандалы (сложной круговой фигуры, используемой в медитативных практиках), так же как амебы появились на Земле задолго до людей. Но говорить, как это делает психоанализ, что мандала является просто символом груди, — все равно, что назвать человека просто символом амебы. А ведь именно до этого доходит психоаналитическая теория символизма. Тогда можно утверждать, что растения являются символом грязи, потому что она появилась раньше. Подобный подход вполне может видеть отхожее место и Сикстинскую Капеллу как почти одно и то же, ведь и то и другое построено всего лишь из кирпичей — а кирпичи-то, в конечном счете, появились первыми...

экзистенциально-гуманистическая терапия, с другой стороны, заявляет — и, я убежден, справедливо, — что настоящая аутентичность возможна лишь у того, кто транс-социален в своем бытии

Способность жить полностью в настоящем является первостепенной характеристикой кентавра, поэтому неудивительно, что все специалисты по психологии развития, изучавшие «высокоразвитых личностей» — а кентавр представляет собой именно такое существо, — сообщали, что «терпимость к неопределенности и способность интенсивно жить в настоящем являются аспектами высших стадий [внутреннего роста]».

Младенческое телесное «эго» может видеть только настоящее; кентавр же видит из него все время. Совершенно ясно, что это две абсолютно различные формы осознания, центрированного на настоящем.

***
Спонтанность

возрастание спонтанности, будучи родной стихией для побуждений индивида, является признаком высших стадий... развития»
самые высокоразвитые прогрессируют за пределы жестких форм контроля «эго» к стадиям над-эгоического контроля.

Весь этот уровень, представляющий собой разотождествление с «эго» и отождествление более высокого порядка с тотальным телом-умом, знаменует собой высочайший потенциал, какого можно достичь в экзистенциальной или «грубой» сфере. Он очень похож на то, что Джон Лилли (вслед за Гурджиевым) назвал «состоянием + 12», то есть «блаженное состояние; космическая любовь, приятие благодати [высшие энергии], повышенное телесное осознание [супер-сенсорика], высочайшее функционирование телесного сознания»

Происходит интеллектуальное озарение, которое совершенно невозможно описать. В интуитивной вспышке человек обладает осознанием смысла и скрытой цели вселенной, отождествлением и слиянием с творением, бесконечностью и бессмертием, глубинами за пределами глубин раскрывающегося смысла, — короче, постижением сверх-самюсти, столь всемогущей...

Сверх-разум просто воплощает в себе трансценденцию всех ментальных форм и в своей высшей точке раскрывает интуицию чего-то такого, что выше и первичнее ума, самости, мира и тела, — того, что все назвали бы Богом.
Но это не Бог как онтологический другой, взятый отдельно от космоса, людей и творения в целом. Скорее, это Бог, как архетипическая вершина собственного Сознания человека. «"Это пустотность всего, благодаря которой может иметь место отождествление, — пустота, которая есть в нас, существующая вместе с пустой, которая является божеством." Визуализируя это отождествление "мы действительно становимся божеством. Субъект отождествляется с объектом веры. Почитание, почитающий и почитаемое — эти три вещи нераздельны"». В своей высшей точке душа становится одним целым, в буквальном смысле одним с формой божественности, Дхьяни-Буддой, Богом. Человек растворяется в Божестве как Божество, которое с самого начала было его собственной Самостью или высшим Архетипом. Только в этом смысле св. Климент мог говорить, что тот, кто знает себя, знает и Бога. Теперь мы могли бы сказать, что знающий свою сверхсамость, знает Бога. Они суть одно и то же.

Присутствие [вызываемая посредством образно¬го видения] появляется трепетно живым, составленным из сияния Сознания. Мы не проецируем иштадева. Первичная лучезарность, принимающая форму иштадева, на самом деле проецирует нас и все феномены, которые мы называем вселенной».

«Постепенно мы понимаем, что Божественная Форма или Божественное Присутствие есть наш собственный архетип, образ нашей сущностной природы»

И это не утрата сознания, а его интенсификация за счет развития, эволюции, трансценденции и отождествления высокого порядка: «Иштадева вовсе не исчезает в нас; это мы, как индивиды, исчезаем в иштадева, и теперь остается только иштадева. И в то же время нет никакой утраты в нашем индивидуальном бытии, когда мы постепенно сливаемся с объектом своего созерцания, потому что он с самого начала был нашим собственным архетипом и источником того фрагментарного отражения, которое мы называем своей индивидуальной личностью».

Главное здесь в том, что не грубое «эго» поглотило высокую Архетипическую Форму, а просто обнаружилось, что первичная природа «эго» и есть эта Форма, так что сознание возвращается к своей первичной и высшей тождественности, вспоминая ее: «Мы остаемся теперь трансцендентным центром сознания, выраженного через Форму или бесформенное присутствие иштадева. Теперь мы ощущаем жизнь иштадева внутри нас. Мы сознательно встречаемся с самими собой и становимся собой [за счет более высокого отождествления] в нашей архетипической и вечной природе». Такова одна из форм подлинной трансформации или развития в тонкой сфере — обнаружение или вспоминание единства более высокого порядка, которое теперь приближается к Единству — и которое вступает в трансперсональную область сверхсознания и открывает там лишь Архетипическую Сущность.

Его невозможно увидеть, потому что оно — это все видимое; нельзя услышать, потому что оно есть само слышание; нельзя вспомнить, потому что оно есть только в тот момент, когда оно есть. Это радикальная и совершенная интеграция всех прежних уровней — грубого, тонкого и причинного, которые теперь уже сами по себе продолжают возникать в непрестанной игре взаимопроникновения. Это окончательная дифференциация Сознания от всех форм в Сознании, после чего оно, как Таковое, освобождается в Совершенную Трансценденцию, которая представляет собой не выход за пределы мира, а ту окончательную трансценденцию, которая и есть сам Мир. С этого момента Сознание не действует в мире, а само является полным мировым процессом, интегрирующим в себе все уровни, области и планы, высокие и низкие, священные и профанные.

любое сознательное существо, как оно есть, является совершенным воплощением и выражением Предельного. То, чем каждый человек является прежде, чем он является чем-либо другим, есть Дхармакайя, Тело самой Истины. То, что человек чувствует до того, как почувствует что-либо другое, есть Самбхога-кайя — Тело Веселого Блаженства. То, что он видит до того, как увидит что-нибудь еще, есть Нирманакайя — Тело проявленной-жизни-как-самадхи. Три Тела Будды суть одно и единственное Сердце, и три эти области играют в Единстве в свою вечную игру.

От высшей тонкой области и дальше время само начинает как бы испаряться, пока в причинных областях не остается только Без-временная Вечность —- безвременность, являющаяся не утратой, недостатком или отсутствием, а сверх-изобилием Сияния, которое невозможно вместить в пространственные или временные категории. Это не значит в точности, что само время исчезает, а сознание меркнет. Скорее, в состоянии Трансценденции (тонком и причинном) время сжимается в Вечное Сейчас и вместе с тем продолжает течь через него и из него. Как ваши глаза способны одним взглядом охватить или увидеть все четыре угла этой страницы, так глаза Вечности видят все времена в одном Моменте. Вся вечность содержится в каждой временной точке, так что все время есть Настоящее в Вечности. Каждая точка времени остается совершенно самой собой и самой по себе, и вполне естественным образом развертывается из себя самой. И, вместе с тем, каждая точка времени есть только в Вечности, от момента к моменту. Это то, что называется «nunc stans» — Вечным Моментом, охватывающим все времена, не уничтожая ни одного из них, ибо «Вечность пребывает в любовном единстве с тем, что порождается временем».

Это — предельная Вечность, осознающая и линейное время, и непосредственное настоящее, но не укорененная ни в том, ни в другом. Это не непосредственное преходящее настоящее, длящееся одну-две секунды, а вечное, которое, вообще не имея длительности, лежит в основании всякой продолжительности и охватывает ее.

***
Это может быть выражено несколькими различными способами, каждый их которых сообщает нечто важное о развитии, эволюции и трансценденции: 1) то, что является целым, становится частью; 2) то, что является отождествлением, становится отстранением; 3) контекст становится содержанием [то есть контекст познания/опыта на одном уровне становится просто содержанием опыта на следующем]; 4) то, что является фоном, становится фигурой [которая высвобождает фон более высокого порядка];
5) то, что субъективно, становится объективным [до тех пор, пока
оба термина не станут бессмысленными]

Каждый из этих пунктов, фактически, представляет собой оп-ределение трансценденции. И в то же время, каждый также является определением какой-то стадии развития. Из чего следует, что первое и второе по сути идентичны, а эволюция, как уже говорилось, является «самореализацией через самотрансценденцию».

Главное заключается в том, что развитие и трансценденция — это два разных слова для обозначения одного и того же процесса. О «трансценденции» часто думали как о чем-то необычном, странном, оккультном или даже психотическом, тогда как на самом деле в ней вообще нет ничего особенного.
человек, медитирующий на тонком теле просто трансцендирует мир И тело И ум; душа, пребывающая в медитации на причинном теле, трансцендирует мир И тело И ум И тонкую область... Форма каждого момента роста остается по сути той же самой, и это форма трансценденции, развития: она описывает пологую кривую от подсознания через самосознание к сверхсознанию, вспоминая, трансцендируя, интегрируя, объединяя все больше и больше, пока не останется лишь то Единство, которое всегда уже было с самого начала и которое — альфа и омега путешествия души сквозь время.

когда взрослый понимает, что у него есть ум, он перестает быть только умом и начинает воспринимать его с точки зрения тех тонких сфер, которые находятся за пределами ума. До этого самость была более или менее исключительно отождествлена с данными структурами и потому не могла отдавать себе в этом отчет; она не могла видеть эти структуры потому, что сама была ими.

Иными словами, на каждом уровне развития невозможно полностью видеть видящего. Никакая наблюдающая структура не может наблюдать себя наблюдающей. Структуры данного уровня используются, как инструменты восприятия и трансляции мира — но нельзя воспринять и транслировать сами такие структуры, во всяком случае, полностью. Это может произойти только с более высокого уровня. Суть в том, что каждый процесс трансляции видит, но сам невидим; транслирует, но сам не транслируется; и он способен вытеснять, но сам не вытесняется.

Медитация — это непрерывный инструментальный путь трансценденции. А поскольку, как мы видели, трансценденция выступает синонимом развития, отсюда следует, что медитация есть непрерывное развитие или внутренний рост. Она, прежде всего, представляет собой не способ обратить вспять порядок вещей, а способ продолжать и развить их. Это естественное и упорядоченное развертывание последовательных более высоких единств, пока не остается одно только высшее Единство, пока все потенциальное не станет актуальным, а все фоновое бессозна-тельное не развернется, как Сознание.

Это именно то, что следует делать на нынешней стадии человеческой эволюции, для того чтобы развиваться за пределы этой стадии и продвигаться к тому единственному Богу, который есть цель всякого творения.

Медитация — это эволюция, это трансформация ■— в действительности, в ней нет ничего особенного. Она выглядит весьма таинственной для «эго», потому что представляет собой развитие за его пределы.
Медитация является большим продвижением в развитии.
Мы растем, а вовсе не зарываемся обратно.

Возьмем, например, идам: человеку показывают символ божества-идама, который, именно потому, что он — символ, не соответствует ничему в наличной реальности индивида. Человек встраивает или транслирует его в свое сознание до такой степени, что тонкий идам на самом деле всплывает из фонового бессознательного и входит в сферу полного осознания. Индивид отождествляется с этой более высокой структурой, что прерывает его низшую трансляцию в качестве «эго» и поднимает его к высшей структуре. Тогда он видит (транслирует) реальность с более высокой точки зрения Божества: в этом случае возникла высшая тонкая область, потому что он вызвал ее в качестве процесса роста.

Это справедливо для всех форм медитации — основывающихся на сосредоточении или на восприимчивости, сопровождающихся повторением мантры или безмолвных.
(«Всегда оставайся в Сейчас; распознавай свои избегания; будь только любовью во всех обстоятельствах; стань одним целым со своей медитацией и своим миром; принимай все, ибо все есть Будда».)


И неважно, применяется ли медитация сосредоточения-поглощения или восприимчивости-рассредоточения. Первая прерывает низшую «эгоическую трансляцию путем ее остановки, а вторая — путем наблюдения за ней. Общим для них обоих является то, что в них самое существенное и эффективное: создавать помехи для трансляции путем сосредоточения и наблюдать трансляцию путем рассредоточения можно только со следующего, более высокого уровня. Цель одна и та же — прерывание трансляции низшего порядка. К тому же и то, и другое — в высшей степени активные процессы. Даже «пассивная восприимчивость» является активностью на высшем плане

во время сидячей медитации случаются промежутки фактического безмолвия, в течение которых как бы проходишь через своего рода психическую «мембрану», отделяющую наличный уровень от следующего, более тонкого. Как только эта область раздела пройдена, психоментальная активность возобновляется...; но ее характер теперь намного более возвышен и разрежен

если медитация продолжается в причинной области, все предшествующие объекты, тонкие и грубые, сводятся к жестам Сознания как Такового, пока даже трансцендентное Свидетельствование или Л-йность причинной области не разрушится в Смерти Великой Пустоты и не воскреснет как не имеющее никаких параллелей, но единственное Очевидное состоя-ние сахаджа. Это называется аннутара самьяк самбодхи. В такой финальной трансформации нет больше никаких трансляций где бы то ни было, поскольку транслятор умер. Зеркало и отражения в нем теперь становятся одним и тем же.

Так осуществляется медитация, являющаяся просто более высоким развитием, просто более высокой эволюцией — трансформацией из единства в единство, пока не остается только простое Единство, где сам Брахман в незамеченном потрясении узнавания и окончательного вспоминания безмолвно улыбается себе самому.

Тогда эволюция продолжается снова, трансформация за трансформацией, пока всякая и каждая душа не вспомнит Будду, как Будда, пребывающий в Будде, после чего не будет ни Будды, ни души. И это окончательная трансформация.

 

ПРОЕКТ АТМАН

Мы видели, что индивидуальное существо с самого начала содержит в себе первичное сознание Атмана и соучаствует в нем, причем с самого начала.

«Везде, где есть сознание, там есть и Дхармакайя». «Anima Naturaliter Christiana», —Тертуллиан, «душа с самого начала обладает знанием Бога, и все, что Бог ни дает, может быть самое большее сделано неясным, но никогда не может быть полностью уничтожено»
Это побуждение актуализировать Атман является частью проекта Атман.

Душа должна искать Единство через посредство ограничений данной стадии, которая пока не является Единством. И это другая сторона проекта Атман: каждый индивидуум хочет только Атмана, но хочет его при условиях, которые этому препятствуют. Только в конце психологического роста происходит окончательное просветление и освобождение в Боге и в качестве Бога, но это единственная вещь, которая желанна с самого начала. Однако обратите внимание: на каждой стадии рота душа хочет только Единства или Атмана, но поскольку каждая стадия меньше, чем Атман, она имеет тенденцию становиться, по сути дела, компромиссом и заменителем Атмана — и это происходит сознательно или бессознательно на всех уровнях, от самого низкого до самого высокого, как простое отражение проявления.

Дело в том, что каждый уровень роста стремится к абсолютно-му Единству, но такими путями или при таких ограничениях, которые с необходимостью этому препятствуют, допуская лишь компромиссы: суррогатные единства и суррогатные удовлетворения. Каждая следующая стадия достигает более высокого единства, и так продолжается до тех пор, пока не останется только Единство. Проект Атман продолжается до тех пор, пока не остается только Атман. В этом заключена динамика и цель эволюции и развития.

Согласно «вечной философии», открытие заново этой бесконечной и вечной Целостности является единственной величайшей потребностью и желанием людей. Ведь Атман не только является фундаментальной природой всех душ, но и каждая душа или каждый субъект знает или интуитивно чувствует, что это так. Каждый индивид, каждое чувствующее существо постоянно интуитивно чувствует, что предсуществующая Природа есть бесконечное и вечное, Все и Целое, — и, таким образом, обладает подлинной атманической интуицией, Anima Naturaliter Christiana.

Но одновременно реальная трансценденция ужасает индивида, ибо она влечет за собой «смерть» его изолированного и отдельного ощущения себя самого. Субъект может найти предсуществующую Целостность только если откажется от границы между субъектом и объектом. И субъект, очевидно, страшится этого. И поскольку он не может или не хочет освободиться от своей отдельной самости и умереть для нее, то он оказывается неспособным обрести истинную и реальную трансценденцию, более широкое самоосуществление в качестве Целого, Держась за себя, за свою субъективность, он не впускает в себя Атмана; уцепившись только за собственное «эго», он отказывается от остального Всего.

люди сталкиваются с действительно фундаментальной дилеммой: больше всего другого каждый человек хочет настоящей трансценденции, сознания Атмана, Целого, но в такой же степени каждый боится утраты отдельной самости, «смерти» изолированного «эго» или субъекта. Все, чего человек хочет, — это обретение Целостности, но все, что он делает, это боится ее и сопротивляется ей (поскольку она подразумевает смерть его отдельной самости). Это Телос Атмана, борющийся против всего того, что сдерживает Атман. И это фундаментальная двойная связанность перед лицом Вечности, предельный узел в сердце отдельной самости.

Поскольку человек желает реальной трансценденции больше всего другого, но не может или не хочет смириться с обязательной смертью своего отдельного самоощущения, ему приходится в поисках трансденденции использовать такие пути или такие структуры, которые в действительности препятствуют ей и вместо нее навязывают символические суррогаты.

«даже в гуще низменнеиших удовольствий самый пропащий сластолюбец все еще ищет Бога». Теперь это можно сказать с абсолютной уверенностью. И именно потому человеческое желание ненасытно, а все радости тоскуют по бесконечности; единственное, чего хочет человек. —- это Атман; а все, что он находит — это лишь его символические заменители. Эта попытка снова обрести сознание Атмана в тех условиях, которые ему препятствуют и навязывают символические заменители, и есть проект Атман.

***
Субъективный аспект

Даже когда индивидуум чувствует себя отдельной, изолированной и ограниченной самостью, это является просто подменой его собственной истинной Природы, трансцендентной Самости предельного Целого. Каждый из людей интуитивно верно понимает, что он одной природы с Атманом, но такое понимание искажается тем, что люди применяют его к собственной отдельной самости.
Следовательно, вместо того, чтобы разыскать действительную и безвременную целостность, он просто заменяет ее стремлением к вечной жизни; бытие одним целым со всем космосом он заменяет желанием владеть космосом; вместо того, чтобы быть одним целым с Богом, он пытается сам играть роль Бога.

Это то, что мы называем субъективным аспектом проекта Атман. Субъективный аспект проекта Атман представляет собой невозможное желание, чтобы человеческая самость была бессмертной, космоцентрической и всезначимой, но основывается на верной интуиции, что подлинная Природа индивида действительно является вечной и бесконечной. Не то, что его глубочайшая природа уже является Богом, но что его «эго» должно быть Богом — бесконечным, космоцентричным, всемогущим — таков его проект Атман. Но может быть либо Атман, либо проект Атман.

Жизнь и смерть

Итак, мы имеем Эрос и Танатос, Жизнь и Смерть, два главных динамических фактора, возникающих как функция разграничения субъекта и объекта. Эрос в предельном смысле является желанием вернуть обратно ту предсуществующую Целостность, которая была затемнена при построении границы между самостью и другим. Но действительное обретение подлинного воссоединения субъекта и объекта, себя и другого, требует смерти и растворения исключи-тельно отдельной самости, а именно это вызывает сопротивление.

Далее мы подходим к Танатосу. Танатос — это смерть и страх смерти.
Другая форма страха обусловлена не психическим расстройством или невротическим заболеванием, а восприятием истины — это фундаментальный, неотвратимый, неизбежный ужас, присущий отдельному самоощущению. Изначальной Природой человека является Целое, но коль скоро он расщепил его на отдельную самость, противопоставленную внешнему «другому», то отдельная самость неизбежно сталкивается с осознанием смерти и ужасом смерти. Он является экзистенциальным, данным, врожденным (пока существует граница между субъектом и объектом) — и восприятие этого ужаса есть восприятие истинного положения дел, а вовсе не душевное заболевание.
Этот факт прекрасно выражают Упанишады: «Везде, где есть «другое», есть страх»

«Сущностная, фундаментальная первичная тревога присуща от рождения всем изолированным, индивидуальным формам человеческого существования. В этой фундаментальной тревоге человеческое существование и страшится своего «бытия-в-мире» и тревожится за него»

Этот ужас перед смертью неотъемлемо присущ отдельному самоощущению, отдельному субъекту и возникает в той или иной форме везде, где есть граница. И при пробуждении этого импринта смерти есть только две вещи, которые можно с ним сделать. Иными словами, у людей перед лицом смерти, перед лицом Танатоса, есть две возможности выбора: можно отрицать и вытеснять его или трансцендировать его в сверхсознательном «Всем». Коль скоро человек держится за ощущение своей отдельной самости, он должен вытеснить смерть и ужас перед ней. А чтобы трансцендировать смертельный ужас, ему следует трансцендировать самость. Отдельная самость ничего не может поделать, чтобы на самом деле избавиться от ужаса перед смертью, ибо она и есть этот ужас, — они вместе вступают в существование и исчезают тоже только вместе. Единственное, что можно сделать со смертью, — это отрицать ее, вытеснять, смягчать или как-то иначе скрывать. Только в сверхсознательном Всем, в действительной трансценденции, ужас перед смертью будет вырван с корнем, потому что отдельная самость там искореняется тоже. Но до того времени, как сказал Беккер, «именно сознание смерти, а вовсе не сексуальность, является первичным вытеснением»

Ужас смерти, реакция против Танатоса.

Но какова же в точности природа этого Танатоса? Что он означает в предельном смысле? Может быть, мы сумеем дать на это простой ответ.
Мы видели, что нигде нет никаких радикально отдельных сущностей, что граница между субъектом и объектом, в конечном счете, иллюзорна. Следовательно, эту границу между самостью и другим приходится постоянно воссоздавать в каждый текущий момент — по той простой причине, что она вообще не является реальной. В то же время, простая сила реальности, «тяга» Целого, в каждое мгновение пытается прорвать эту границу. И этой силой является Танатос. Пока индивид постоянно воссоздает свои иллюзорные границы, реальность столь же постоянно устраивает заговор, чтобы их разрушать.

Таков Танатос, и его действительным значением является трансценденция. Танатос — вовсе не сила, пытающаяся низвести жизнь до неорганической материи (такова, как мы еще увидим, сила «инволюции»), не навязывание повторяемости, не гомеостатический принцип и не желание самоубийства. Танатос есть сила шуньяты — сила и побуждение к трансцендированию иллюзорных границ, — но для самости, которая не хочет или не может отказаться от них (на любом уровне), он выглядит как угроза буквальной смерти и физической смертности.

Как только возникает отдельная самость, гнетущая атмосфера смерти становится ее постоянным спутником. Никаких компенсаций, защит или вытеснений не хватит, чтобы окончательно и полностью отгородиться от этого фонового страха. Ничто из того, на что способна обращенная внутрь самость, не может окончательно погасить это ужасающее видение
Но поскольку по-настоящему люди хотят именно бесконечности, то все эти внешние, объективные и конечные вещи снова оказываются просто суррогатами. Они — объекты-заменители, так же как отдельная самость — это субъект-заменитель.

«Человек только потому старается обожествить самого себя в мире времени, что не ведает о своей реальной божественной сущности [Атман]. Человек рождается сыном Божьим, всецело причастным к природе Высшего Принципа Вселенной; но он забыл о своем происхождении, иллюзорно убежденный, что является лишь этим ограниченным и смертным телом, которое воспринимается его чувствами. Беспамятный, он страдает от иллюзорного чувства своей покинутости Богом (тогда как в действительности он сам и есть Бог), и суетится в мире времени в поисках подтверждений своей божественности, которых он там найти не может...»

Поскольку человек забывает и даже отрицает Бога, хотя по-прежнему интуитивно Его чувствует, он «суетится в мире времени» в поисках объектов-заменителей и в то же время пытается внутренне обожествлять самого себя (субъект-заменитель). Оба вида манипуляции неизбежно вытекают из утраты того радикального Единства, которое лишь одно является Полнотой.

все индивиды затронуты Богом, все чувствующие существа интуитивно
воспринимают Его; это единственная вещь, которая удерживает космос от распада. Чувствующие существа — в любом возрасте и при любых обстоятельствах — интуитивно ощущают собственную сущность, как Атман, и стремятся к ней в условиях, ограничениях и возможностях своего частного уровня приспособленности. И чем выше их интуиция Атмана, тем в большей мере они относят его к своему собственному уровню.
часть проекта Атман действительно составляют поиски Атмана (то есть «Телос Атмана»). С самого начала все твари интуитивно чувствуют Бога. И с самого начала все мужчины и женщины интуитивно чувствуют свою предсущую атманическую природу, и это действует как огромный бессознательный магнит, который тащит их, так сказать, наружу и вверх к совершенному высвобождению в сверхсознательном.

в ходе эволюции и развития последовательно возникают все более высокие структуры сознания, но они возникают как замещающие удовлетворения, и лишь по мере того как более низкие заменители в конце концов отбрасываются, внимание к себе могут привлечь новые и более высокие формы, с каждым разом все более тонкие, пока все заменители Единства не перепробованы и не найдены недостаточными, так что остается только само Единство.

везде, где на изначальную Целостность накладывается граница, эта Целостность выглядит, как субъект, противостоящий объекту, самость противостоящая другому. Затем эта субъективная самость желает вернуть изначальную Целостность (используя Эрос), но страшится своего собственного исчезновения (Танатоса), В качестве компромисса она организует проект Атман: относит к субъекту интуитивно воспринимаемые характеристики Целого и тем самым пытается заставить часть выглядеть, как Целое — космоцентрическое, бессмертное, отрицающее смерть. Субъект-заменитель, гоняющийся за объектами-заменителями, — и все ради желания Бога.

Принимая смерть низшего уровня, сознание трансцендирует его.
как только Танатос перевесит Эрос, самость сразу же принимает «смерть» данного уровня, разотождествляется с ним — таким образом трансцендируя этот более низкий уровень — и тем самым переключает свою идентичность на следующую, более высокую возникающую структуру, которая сама обладает уже новыми формами Эроса и сталкивается с новыми угрозами Танатоса и смерти.

для перехода развития через эту стадию, самость должна умереть для телесного отождествления, для своего «материнского инцеста». Вот почему, как мне кажется, Нейман утверждает, что «теперь мы подходим к битве с Великой Матерью и к победе над ней. Вызывающий благоговейный ужас характер этого дракона — Великой Матери — заключается в ее способности соблазнить «эго», а затем кастрировать и разрушить его в материнском инцесте... Но когда «эго» уже не в силах оставаться [на данной стадии], ему нужно победить страх... и совершить то, чего оно больше всего боялось. Оно должно предстать перед уничтожающей силой... Дракона-Матери, не позволяя при этом себя уничтожить» [279]. «Эго» должно пройти через смерть (Танатос) и разделение с материнскими уровнями без регрессии, распада или вытеснения — оно должно прекратить слияние (инцест) и начать дифференцироваться без диссоциации.

принятие смерти/отделения низшего уровня, дифференциация или разотождествление с ним, возникновение следующего более высокого уровня и отождествление с ним. Это происходит только после того, как преодолена и пройдена тревога разделения («битва с драконом»), и знаменует собой более высокую форму трансценденции. для новой области — характерна дифференциация от тела. «развитие сознания "эго" сопровождается тенденцией к обретению независимости от тела», ибо «эго» является «миром света и сознательности по контрасту с земным, телесно-ограниченным миром бессознательного...; "эго" и сознание переживают свою собственную реальность благодаря тому, что отличают себя от тела. Это один из фундаментальных фактов человеческого разума»

***
пока само общество не изменится для большинства людей, — как для мужчин, так и для женщин, — «отцовское Суперэго является решающим». Отсюда и отцовский инцест/кастрация, что попросту означает лишь то, что для большинства людей отец на данной стадии представляет собой самую решающую ролевую модель и авторитетную фигуру.

Часто случается так, что родители не столько вынуждают ребенка к вытеснению, сколько неспособны предложить ему адекватные ролевые модели: тогда дифференциация не получается, и ребенок оказывается не в состоянии развить свои потенциального возможности с уровня фонового бессознательного. Такая задержка роста происходит не из-за того, что родители сделали, а из-за того, что им не удалось сделать — обеспечить своего ребенка ролевыми моделями для родительского инцеста.

Кентавр или интеграция тела и ума — новая и более высокая форма проекта Атман, новая и более высокая форма на пути к Единству. Но, чтобы попасть на эту новую стадию, человек должен умереть для старой — должен принять смерть «эго».
А этот процесс влечет за собой новую тревогу разделения: страх отказа от эго «эго», страх умирания для исключительной тождественности с эгонческой концепцией себя.
Но в данной точке эволюции (если вернуться к отдельному человеку) задача «эго» уже выполнена: оно хорошо послужило для продвижения от подсознания к самосознанию, а теперь должно уйти, чтобы освободить место сверхсознанию. На внутренней дуге индивиду придется распрощаться с «эго», с этим старым другом. Самость должна дифференцироваться от «эго», разотождествиться с ним, трансцендировать его, а затем интегрироваться со вновь возникшими более высокими структурами. Однако не забывайте, что «эго» остается нетронутым, когда самость разотождествляется с ним — так же, как осталось неповрежденным тело после того, как «эго» его трансцендировало. Трансценденция не подразумевает деформацию. У человека по-прежнему есть «эго» — просто его само-тождественность уже не привязана исключительно к «эго».

Для того чтобы все это произошло, нужно пройти через тревогу разделения, связанную с отказом от «эго», — точно так же, как раньше самому «эго» пришлось преодолевать тревогу разделения с телом (комплекс кастрации), а еще раньше телу пришлось справляться с тревогой разделения с Великой Матерью. От всего того, с чем самость когда-то бессознательно отождествлялась, она должна дифференцироваться, со всем этим раз-отождествиться, и все это трансцендировать. И вот теперь настал черед «эго».

Пока индивид остается отождествленным с «эго» и действует посредством эгоических желаний и инцестов, он уязвим для эгоической кастрации. Поскольку «эго» транслируется при помощи понятий и идей, атаку на эти идеи оно воспринимает как смерть. Так как у «эго» имеются определенные влечения к власти и цели, их фрустрацию оно также воспринимает как смерть [232]. Все это является не чем иным, как некой формой эгоической кастрации. Пока есть «эго» и эгоический инцест, существуют и эгоическая смерть и кастрация.

Если самость способна выдержать тревогу эгоического разделения, она может дифференцироваться от «эго», трансцендировать его и интегрировать его в себя. Если нет — если самость остается влюбленной в замещающие удовлетворения и инцесты «эго» — тогда прекращаются дифференциация, рост и трансценденция. Воцаряется эгоическое слияние.

Маслоу установил, что наибольшее препятствие к самоактуализации — это «Синдром Ионы», наиболее общей формой которого является «боязнь величия». Но откуда берется этот страх перед величием, полной реализацией способностей и самоактуализацией? Действительный ответ, по мнению Маслоу, заключается в том. что «мы просто недостаточно сильны чтобы выдержать больше!» Самоактуализация и полнота смысла в жизни, полная открытость навстречу жизни — это слишком много для нас. Как выразился Маслоу, «это просто слишком потрясает и утомляет. Ведь так часто люди в... экстатические моменты произносят: "Это слишком!", "Я этого не вынесу" или "Я едва не умер"... Восторг счастья невозможно испытывать слишком долго». Синдром Ионы, в своей основе -— это не более чем «боязнь разорванности, потери контроля, раздробленности и дезинтеграции, даже боязнь гибели от такого переживания» Так что отметьте, что страх смерти отражается как страх жизни. теперь мы впервые сталкиваемся с жизнью и смертью тотального тела-ума, и страх смерти способен подстроить все для замораживания потенциальных возможностей данного уровня, потенциалов самоактуализации и возможностей фундаментального смысла существования.

человек может собраться с духом и пожелать прожить собственную жизнь, только встретившись с собственной смертью.
экзистенциалист помогает смерти «эго» и возникновению кентавра. Кентавр является новой и более высокой самостью; его Эрос — это просто интенциональность и влечение к самоактуализации. Его Танатос — просто глобальный страх смерти, но здесь самость впервые начинает сознательно и серьезно размышлять о смерти и вообще признавать ее. Кентавр не принимает — и не способен принимать — собственную смерть; но это первое само-ощущение, у которого достаточно сил, чтобы открыто встретиться со смертью и противостоять ей. И именно поэтому «неподлинная личность [тифонических и эгоических областей] испытывает тревогу не так часто и не столь остро. У такого индивида нет того живого осознания одинокой и неожиданной смерти, которое Хайдеггер считает атрибутом подлинности» [228]. И часть работы терапевта кентаврического уровня состоит в том, чтобы помогать клиенту противостоять новому страху с «отвагой быть» и находить образное видение в самой гуще этой атмосферы одинокой и неожиданной смерти.

Кроме того, есть только один путь трансценденции угрозы смерти кентавра —трансцендировать самого кентавра: дифференцироваться от него, разотождествиться с ним. А это значит, что нужно умереть для кентаврического инцеста. Как ни странно это поначалу звучит, человек должен идти за пределы «смысла своей жизни» (потому что он начинает выходить за пределы «своего»); он должен отказаться от интенциональности и «само-актуализации» (потому что надо отказаться от «самости»); отбросить самоавтономность (потому что скоро «не я, но Христос» будет мотивировать сознание).

Главный смысл кентавра — который действительно является относительно сильной и действенной структурой — в том, чтобы создать самость, достаточно сильную чтобы умереть, а не создать самость, достаточно сильную, чтобы хвастаться этим.
Если человек может выдержать дифференциацию от всего этого — может выдержать эту новую и требовательную тревогу разделения, то есть, фактически, выдержать отказ от личностной жизни в целом, тогда он открыт навстречу трансперсональным областям тонкого и причинного планов сознания.

 

Тонкая и причинная эволюция

Начнем с тонкой стадии: благодаря особым условиям, налагаемым Гуру или Учителем, тонкая сфера начинает всплывать из фонового бессознательного. Кентаврическая трансляция постепенно сходит на нет, и начинается трансформация на тонкий уровень.
В конечном итоге, самость посредством тонкого инцеста или тонкого Эроса — отождествляется с Архетипической структурой, и затем действует в качестве этой структуры, разотождествляясь с кентавром (и с телом, и с умом). После этого тонкий инцест, тонкий Эрос, продолжает действовать из данной тонкой самости: он принимает форму блаженной любви, прямого инцестивного соединения.
В высших областях тонкого уровня (за пределами сахасрары) инцест включает в себя откровения в звуке (нада), слышимое озарение и экстатическое освобождение из грубой смертности в Лучезарное Присутствие. Душа начинает становиться «единой с Богом», и это единение или отождествление осуществляется через тонкий инцест с формой Архетипического Божества и в качестве такой формы.

Таков, вкратце, тонкий инцест — и он несет с собой тонкую кастрацию. Ее наиболее типичной формой является неослабевающий страх утраты Света, с одной стороны, и действительного растворения самости этим Светом, с другой. Растворение самости Светом Блаженства — это не то же самое, что отождествление самости со Светом или поглощение ее Светом (что, как предполагается, должно происходить). Тонкая кастрация состоит в разрушении или уничтожении самости, а не в ее благоприятной трансценденции и интеграции.

Как непознаваемое, беспрепятственное, неограниченное Сознание, оно сияет в своей завершенности от момента к моменту, как бесконечная серия всегда новых совершенных состояний, которые все время изменяются в своей игре и все время одни и те же в своей полноте. Это выглядит конечным пределом эволюции, но в действительности является первоначальной реальностью каждой из эволюционных стадий, от первой до последней.
Именно потому оно всегда и совершенно недостижимо, просто потому, что оно всегда уже налицо, безвременное и вечное. И именно поэтому, когда все попытки достичь его —уже оставлены, понимаешь, что оно полностью присутствовало с самого начала, никогда не утрачивалось и не обреталось снова, никогда не забывалось и не вспоминалось, но всегда уже наличествовало прежде всего остального.
(Вот почему говорится, что обычные существа не лишены его, а Будды не обладают им.)

Как бесконечное, всюду проникающее и все охватывающее Сознание, оно есть одновременно Одно и Многое, Единственное и Все, Источник и Таковость, Причина и Условие, так что все вещи являются лишь одним из жестов этого Единого, а все формы — игрой с ним.
Будучи Бесконечностью оно вызывает изумление, а будучи Богом — требует почитания, в качестве Истины оно является мудростью, а в качестве подлинной Самости человека оно требует тождественности.

В своем бытии оно не имеет никаких препятствий и незримо продолжается всегда. Блаженство за пределами блаженства, оно недоступно чувствам. О нем, единственно очевидном, нельзя даже догадываться. Единственно присутствующее, оно сияет постоянно, даже сейчас.

«Вовсе не шизофрения, а так называемая нормальность — вот действительная расщепленость сознания; при шизофрении ложные границы уничтожаются... Шизофреники страдают от истины... Шизофренический мир — это мир мистической сопричастности; "неописуемое расширение внутреннего чувства"; "сверхъестественные чувства соотнесенности"; всевозможные оккультные психосоматические проявления и силы...»

На подлинно мистическом пути прогрессивной эволюции не наблюдается ничего из вышесказанного, за исключением того признанного факта, что мистик исследует и осваивает некоторые из тех же самых высших областей, которые подавляют шизофреника. Мистик стремится к прогрессивной эволюции, он готовит себя к ней. Подготовка к достижению — если повезет — постоянных, зрелых и трансцендентных структур единства отнимает почти всю жизнь. В то же время мистик сохраняет потенциальный доступ к «эго», к логике, к вербальному и культурному членству, синтаксису и так далее. Он следует по тщательно расписанному пути под внимательным руководством. Он соприкасается не с прошлым и с инфантильными переживаниями, а с наличными и предсуществующими глубинами реальности.

***
ИНВОЛЮЦИЯ

отношение Брахмана к проявленной Вселенной состоит из двух главных «движений»: эволюции и инволюции …эволюция — движение мира к Брахману-Атману. Инволюция — это в какой-то степени ее противоположность — движение, в котором Брахман проявляет себя вовне, создавая миры; это процесс кенозиса или самоопустошения, являющийся в то же время процессом чистого действия и чистого творчества. Если эволюция идет от низшего к высшему, то инволюция есть обратное движение, как бы «обертывающее» или «одевающее» высшие уровни бытия низшими; это движение «вниз» по великой Цепи Бытия.
мы здесь как бы движемся вспять — по крайней мере, по сравнению с историей эволюции. До сих пор мы говорили о последовательном порождении все более высоких структур сознания в движении вперед по пути восхождения. Теперь же мы будем обсуждать предшествующее нисхождение, свертывание и инволюцию высших форм бытия в низшие. Чтобы понять этот процесс, читателю придется, так сказать, научиться ходить задом наперед.

Ибо, согласно «вечной философии», для того чтобы эволюция, то есть развертывание высших структур, вообще происходила, они должны быть свернутыми, в качестве потенциальной возможности, в низших формах. эти высшие структуры должны в некотором смысле присутствовать с самого начала;
Если этого нет, то эволюция будет ни чем иным, как творением ex nihilo, из ничего.
А как давно уже знают теологи, из ничего и выйдет ничего — ех nihilo nihil fit. И история инволюции — это просто история того, как высшие формы оказываются потерянными в низших, как они становятся свернутыми и заключенными в низших состояниях. Инволюция, или нисхождение высшего к низшему, является предварительным условием эволюции — развертывания высших состояний из низших.

...действительное рождение, роды из материнской утробы, — это не единственный тип рождения. Как выразился буддистский мудрец Иппен, «каждое мгновение — последнее, и каждое мгновение — это новое рождение» рождение и смерть происходят постоянно, в каждый момент времени, прямо сейчас. В каждое мгновение вся Вселенная со всеми ее обитателями начинает свое существование, и в каждое мгновение все они переживают падение и возвращение к своей первооснове. Каждый миг они рождаются; каждый миг они умирают. Поскольку бардо является просто состоянием «между» смертью и возрождением, следовательно, существует реальное бардо между данным моментом и следующим. Состояние бардо есть в каждом мгновении возникновения и угасания миров.

есть два главных бардо или «промежуточных состояния» — одно происходит, как серия временных событий, длящаяся до сорока девяти дней после физической смерти, другое же существует прямо сейчас, от момента к моменту. И тибетская традиция добавляет еще один простой и ключевой пункт: эти два бардо являются одним и тем же.
То, что происходило с вами до вашего рождения, — это то, что происходит с вами сейчас.
Понять одно — значит понять и другое «Книга мертвых» — это руководство, посвяшенное тому, как проводить свою жизнь.

***
Стадия первая: Чикхай Бардо

Сразу же после физической смерти душа входит в Чикхай, что является состоянием безупречной и сияющей Дхармакайи, предельного Сознания, Брахмана-Атмана. Предельное состояние дается в дар всем индивидам: они сразу окунаются прямо в предельную реальность и существуют в ней, как предельное Дхармакайя.
«В этот момент всеми чувствующими существами переживается первый проблеск Ясного Света Реальности в Бардо, который есть Непогрешимый Ум Дхармакайи» «Твое собственное сознание, сияющее, пустое, неотделимое от Великого Тела Лучезарности, не знает ни рождения, пи смерти и оно есть Неизменный Свет — Будда Амитабха.
Знание этого является достаточным [для освобождения]. Распознавать пустоту своего собственного ума как Буддовость... значит постоянно пребывать в Божественном Уме». Другими словами, сразу же после физической смерти душа поглощается предельным-причинным телом и сама становится предельным-причинным телом.

в начале переживания Бардо душа поднимается к предельным высотам Бытия, к предельному состоянию Единства, то есть начинает свое путешествие в Бардо с самого верха.
По той причине, что такое экстатическое состояние отсутствия «эго», состояние причинного сознания совершенно непривычно обычному человеку, у него не хватает сил для того, чтобы оставаться и действовать в нем; кармические склонности затуманивают чистое сознание мыслями о личности, об индивидуализированном бытии, о дуализме, и сознание, утрачивая равновесие, выпадает из со¬стояния Ясного Света»
Душа выпадает из предельного Единства потому, что «кармические склонности затуманивают сознание»; выражение «кармические склонности» означает поиск, стремление к обладанию, желание — фактически то, что мы называем Эросом. И по мере развития этих поисков, возникает иллюзия, что состояние совершенного Единства начинает «распадаться».

Посмотрим на это под другим углом — поскольку индивид неспособен выдержать интенсивность предельного Единства («по причине непривычности такого состояния»), он «уходит в себя», отгораживаясь от этого Единства, пытается «приглушить» его, высвободиться из Совершенной Интенсивности в Атмане. Скорчиваясь от страха перед лицом бесконечности, он взамен обращается к формам стремления, желания, кармы и обладания, пытаясь «найти» состояние равновесия. Самозамыкание и Эрос — эти кармические склонности сочетаются и вступают в сговор, уводя душу от чистого сознания вниз, в множественность, в менее интенсивные и менее реальные состояния бытия.
Но на этом этапе давайте просто запомним общую роль 1) Эроса и 2) самозамыкания; а также отметим, что именно здесь душа начинает уходить из высочайшего состояния в низшие, что как раз и означает начало самой инволюции.

В начале состояния Бардо — когда душа пребывала «на самом верху» — она была всем этим, а не наблюдала это со стороны. Она просто была Единственным, без всякого субъект-объектного расщепления, в том первичном состоянии Единства, которое раскрылось в Чикхай-бардо.
Но теперь это Единственное расщепилось на субъективную самость, с одной стороны, и объективное пространство наблюдаемых событий, с другой. Теперь существуют граница, проект Атман, Эрос и Танатос. Все это врывается в существование с появлением первой Границы.

Поскольку душа теперь уже не является Всем, она впервые чувствует недостаточность, а, следовательно, и желание (Эрос). И единственным способом не страдать от такой недостаточности будет возвращение той Изначальной Единственности как Брахмана-Атмана. Поэтому в самой основе своего бытия душа желает этого состояния Единства, — меньшее ее не удовлетворит. Это — изначальное желание Атмана и телос Атмана. Данте ясно понимал это: «Желание совершенства есть то желание, которое всегда заставляет любое удовольствие выглядеть несовершенным, ведь в этой жизни нет радости или удовольствия достаточно большого, чтобы утолить жажду в нашей Душе».

Это также cor irrequitum «не находящий ответа зов сердца». св. Августина; и послание, содержащееся в Платоновском «Пире»: «Это становление одним вместо двух было самим выражением древнейшей потребности человечества. А причина в том, что человеческая природа изначально была Единой и мы были неким целым, желание же и поиск целого называется любовью».

Единственный способ, каким душа — теперь уже на тонкой стадии Чоньид Бардо — может вернуть себе это Единство, состоит в том, чтобы заново объединить субъективную самость с объективным и божественным пространством озарений, которые теперь каскадом проходят перед ней.
И это как раз то, что рекомендуется в «Бардо Тхотрол»; «Если удастся понять, что все объективные феномены в таком сиянии есть не что иное, как эманации собственного Сознания, то в это же мгновение узнавания будет обретена природа Будды».

***
Однако заново соединить субъект и объект — означает умереть для субъекта или ослабить чрезмерную замкнутость сознания вокруг ощущения отдельной самости. И субъекта с его ощущением себя, как чего-то отдельного, ужасает эта смерть, этот Танатос, эта Шуньята. Вот почему субъект так напуган божественными озарениями и так сильно боится воссоединения с Богом: оно для него означает смерть. Чистота сияния божественного света угрожает буквальной смертью и исчезновением, — это проявление Шивы и Шуньяты.

Значит именно здесь истоки той фундаментальной дилеммы, о которой я часто упоминал: великой движущей силой самости является стремление вновь обрести, вернуть себе изначальное Единство. Но действительное возвращение к этому Единству означает смерть и исчезновение самости, и именно этой смерти она теперь сопротивляется и от нее бежит. И в этом дилемма — самость хочет этого Единства, но ищет его таким способом, который абсолютно препятствует достижению цели.

В начале состояния Бардо — когда душа пребывала «на самом верху» — она была всем этим, а не наблюдала это со стороны. Она просто была Единственным, без всякого субъект-объектного расщепления, в том первичном состоянии Единства, которое раскрылось в Чикхай-бардо. Но теперь это Единственное расщепилось на субъективную самость, с одной стороны, и объективное пространство наблюдаемых событий, с другой. Теперь существуют граница, проект Атман, Эрос и Танатос. Все это врывается в существование с появлением первой Границы.

Поскольку душа теперь уже не является Всем, она впервые чувствует недостаточность, а, следовательно, и желание (Эрос). И единственным способом не страдать от такой недостаточности будет возвращение той Изначальной Единственности как Брахмана-Атмана. Поэтому в самой основе своего бытия душа желает этого состояния Единства, — меньшее ее не удовлетворит. Это — изначальное желание Атмана и телос Атмана.
Данте ясно понимал это: «Желание совершенства есть то желание, которое всегда заставляет любое удовольствие выглядеть несовершенным, ведь в этой жизни нет радости или удовольствия достаточно большого, чтобы утолить жажду в нашей Душе».

Это также cor irrequitum«не находящий ответа зов сердца». св. Августина; и послание, содержащееся в Платоновском «Пире»: «Это становление одним вместо двух было самим выражением древнейшей потребности человечества. А причина в том, что человеческая природа изначально была Единой и мы были неким целым, желание же и поиск целого называет¬я любовью».

Единственный способ, каким душа — теперь уже на тонкой стадии Чоньид Бардо — может вернуть себе это Единство, состоит в том, чтобы заново объединить субъективную самость с объективным и божественным пространством озарений, которые теперь каскадом проходят перед ней. И это как раз то, что рекомендуется в «Бардо Тхотрол»; «Если удастся понять, что все объективные феномены в таком сиянии есть не что иное, как эманации собственного Сознания, то в это же мгновение узнавания будет обретена природа Будды».

каждый из этих заменителей был на порядок выше предшествующего, ближе к Первоисточнику, более Реальным и, если хотите, менее суррогатным. И это «движение вверх» или восходящая трансформация осуществлялось именно потому, что самость принимала смерть и Танатос каждого низшего единства, вследствие чего в сознании могли возникать высшие формы единства. Эволюция продолжалась, пока самость была способна (раньше или позже) принимать смерть своей существующей в данный момент структуры, разотождествляться с ней и трансцендировать ее в движении к высшим структурам, более объединенным и менее суррогатным. И это возникновение структур высшего порядка движимо изначальным телосом Атмана — любовью, Агапе

Поскольку душа уже больше не является недвойственной Дхармакайей Единства, то она трансформируется в свидетеля, в субъективную тенденцию, или ограниченную форму осознания, которая уже не является Всем, а, будучи отрезанной от целого, просто наблюдает, как аспекты целого проявляются объективно. Взамен Самости-Атмана душа довольствуется отдельной самостью, которая, замыкаясь в самой себе, кажется отдельной от всей тонкой области.
Но вспомним об условии существования самости-заменителя — она должна претендовать на исполнение желания сознания-Атмана, желания быть космоцентричным и «присматривать» за Вселенной или, по крайней мере, быть ее центром. И душа достигает этого посредством фокусирования своего первичного сознания Единства на себе самой и помещения такой сфокусированной самости в самый центр сфокусированной Вселенной. Вместо того чтобы быть всей Вселенной, душа просто кажется сама себе ее центром.

Она ищет Атман на путях, препятствующих такому поиску и навязывающих символические заменители. Помните Как может душа жить без Атмана? «Индивид приходит к этому, по сути, лишь благодаря игре своего воображения, благодаря тому, что его ментальность обладает способностью воссоздавать субъективный мир, где движущим принципом на этот раз является он сам.

Вот это мы имеем в виду, когда говорим, что самость-заменитель представляет себя осуществляющей желание быть космоцентрической, быть Атманом, быть Первоисточником. Это самость, которая замещает иллюзорно утраченный Атман и в символической форме притворяется сама перед собой, что она и есть утраченный Атман. Итак, поскольку
1) самость хочет вернуть сознание-Атман, но
2) поскольку она ужасается перед необходимыми для этого смертью и трансценденцией, то
3) она устраивает себе компенсацию и замену: берет интуитивное постижение сознания-Атмана, всегда возникающего в каждый момент, и обращает его на саму себя.

И все же, «человек стремится обожествить себя во временной сфере только потому, что не ведает о собственной реальной божественной сущности. Лишившийся памяти, он страдает от иллюзорного чувства покинутости Богом
(в то время как в реальности он и есть сам Бог) и бестолково мечется по сфере времени в поисках подтверждений своей божественности, которых он там найти не может».

Итак, на место сознания-Атмана, которое всегда является подлинным и исконным достоянием человека, пусть даже иллюзорно им утраченным, он «суетливо» пытается подыскать заменители, который стали бы (убедительно) представлять его, как космоцентрического, обожествленного, уникально бессмертного, единственного, не имеющего равных. Эти поиски основываются на исконной интуиции его Реальной Самости, которая на самом деле бесконечна и вечна, — но на интуиции извращенной тем, что она применяется к отдельной самости, абсолютно конечной и смертной.
С одной стороны, на место сознания единства индивид избирает в качестве самости-заменителя внутренний субъективный мир, а с другой создает мир «где-то там» в качестве замещающего объекта и помещает самость-заменитель в самой середине этого мира-заменителя (так, чтобы она выглядела космоцентрической).
И внутренняя самость, и внешний мир являются символическими заменителями утраченного Единства, которое не было ни субъективным, ни объективным, а просто Целым. Они представляют собой замещающие удовлетворения, которыми индивид утешается после утраты Единства и при помощи которых он теперь затевает драму своего отдельного само-ощущения, спектакль своих желаний и поиск заменителей Атмана, нацеленные на его индивидуальность.

Теперь — если вернуться состояниям Бардо, — у души, находящейся уже в тонкой области (Чоньид), есть и самость-заменитель, и мир-заменитель. Отдельная самость, воображая себя космоцентрической и неуязвимой, устраивается наблюдать за божественным пространством, где разворачиваются тонкие видения, звуки и архетипические блаженства, затопляющие теперь ее сознание.
Эти замещающие удовлетворения действительно доставляют удовольствие, но это длится недолго. Какой бы божественной и архетипической ни была эта область, она все же является всего лишь заменителем, и у души постепенно начинает расти протест против ее умиротворяющих божеств.
Если бы душа могла в этой точке принять смерть и трансценденцию отдельной самости, она бы немедленно возвратилась к Единому в качестве этого Единого. Но душа убегает от смерти и жертвования, и таким образом мирные божества начинают трансформироваться в гневных., которые есть в сущности те же самые Мирные Божества в своем измененном аспекте»

Поскольку душа теперь действует в тонкой области с тонким Эросом и тонким инцестом, она уязвима для тонкой кастрации. Тапатос, Шива и Царь-Смерть, — вот кто теперь буквально врывается на сцену с кровожадной яростью. А такого самость никак не ожидала! Она полагала, что ей досталась вся сладость и весь свет, когда, отвергнув Единое, она выбрала взамен менее интенсивную область тонких божеств. Но ведь всюду, где есть «другое», есть и страх; теперь здесь есть «другое», потому что здесь есть граница. Божественное «другое» — это просто божественный ужас. И в доказательство этого через тонкую область проходят пятьдесят восемь кровожадных ужасных божеств.

Из-за своего тонкого инцеста, душа открыта для тонкой кастрации. Но в ходе эволюции самость прогрессирует вверх, проходя через ужас кастрации и тревогу разделения, принимая смерть частного уровня и тем самым трансцендируя этот уровень с помощью Агапе — любви. Не так обстоит дело в процессе инволюции. Самость не принимает смерть, своей наличной структуры — по сути деля, она просто уходит от ужаса. Как говорится в «Бардо Тхотрол», самость «падает в обморок» или «лишается чувств» от ужаса. В более современных терминах, она вытесняет всю тонкую область, мирную и гневную, и делает ее полностью бессознательной. Душа «падает в обморок» — впадает в беспамятство — теряет сознание, и потом «приходит в себя» уже в следующем низшем бардо, даже хотя она сама затеяла всю эту драму и определяла весь ход событий Таким образом, успокоительная миссия проекта Атман на тонком уровне терпит полных крах: в конце концов, у самости-заменителя тонкой области нет иммунитета против смерти и гневной, изрыгающей пламя и кровожадной судьбы всех отдельных самостей и замещающих субъектов. Самость-заменитель не обещает бессмертия и нескончаемого совершенства; ведь она, в сущности, не является первичным и автономным двигателем самости и «другого»; она не космоцентрична, не героична, не богоподобна.
И потому, когда надвигаются угрозы реальной Смерти и Танатоса, тонкая самость съеживается и в ужасе «теряет сознание», чтобы очнуться уже в следующем бардо. Трансляция терпит неудачу, и следует трансформация. А раз самозамыкание перевешивает Агапе — любовь, то эта трансформация направлена вниз. Инволюция продолжается.

***
Видимо, давно уже надо было дать ссылку хотя бы на небольшие отрывки из Бардо Тодоль, "Тибетской книги мертвых", правильнее называемой "Книга великого освобождения".
У меня есть выписки из различных авторов, комментировавших этот фундаментальный для тибетского буддизма текст.
Самые краткие поместила тут:

Здесь находится полезная ссылка. Но чтобы видеть эту ссылку - нужно зарегистрироваться. Пожалуйста, зарегистрируйтесь или войдите.

***
Стадия третья: Сидпа Бардо

Итак, усилия индивида найти заменитель Атмана забросили его на стадию Сидпа Бардо, в область грубого-рефлексирующего ума, где этот ум начинает обращаться к грубому физическому миру в поисках заменителей.

Амнезия и промежуточное состояние

Но взгляните, через что только не пришлось пройти душе для того, чтобы родиться!
Из предельного Единства, ясного света вездесущей Дхармакайи, через тонкое состояние Самбхогакая, божественное и озаряющее блаженство, через грубо-рефлективную ментальную область стадии Сидпа, и, наконец, — в грубое тело и плеромное возрождение.
Через все это. И индивид был всем этим. В опыте Бардо он начал свой путь как Бог,
а закончил как тифон. Он не может вспомнить ни единой вещи из того, что происходило в промежутке...

Вот что происходит: мы видели, что на каждой стадии инволюции душа конструирует самость-заменитель и мир-заменитель. Причинное (если рассматривать его отдельно), тонкое, ментальное и телесное создавались в качестве замещающих образований, чтобы самость представала бессмертной, богоподобной, вечно сущей и космоцентрической.
Но на каждой стадии эти заменители, в конце концов, терпели неудачу, и самость, — в ужасе от угрозы своего собственного исчезновения, — не принимала смерть своих заменителей, а просто замыкалась в себе и отступала в испуге.
«Переход от одного бардо к другому,— аналогичен процессу рождения; индивид приходит в себя из одного обморока или транса, потом из другого, пока не заканчивается третье [и по-следнее] Бардо...»

Индивид, ищущий Атмана такими способами, которые его заведомо предотвращают, вынужден создавать заменители, которые содержат все меньше сознания и все меньше. Так создается спектр сознания.
Но поскольку каждую из этих «ступеней нисхождения» сопровождает обморок беспамятства, то вся их последовательность становится бессознательной — не разрушается, не устраняется, не упраздняется, а именно делается бессознательной. Это означает, что все высшие уровни присутствуют, но просто забыты (или, если хотите, в случае инволюции было бы уместно говорить о вытеснении высших уровней или об их насильственном экранировании от осознавания).

И легко понять, что результатом всей такой последовательности забывания является фоновое бессознательное. Все высшие состояния бытия пребывают свернутыми и заключенными в фоновом бессознательном новорожденного. Они пребывают там в результате инволюции и существуют как некий недифференцированный потенциал. Развитие или эволюция является развертыванием свернутых структур, начиная от самой низкой и вплоть до высочайшей: от тела к уму, а затем к тонкой и причинной структурам.

Самость может снова восходить по этой инволюционной цепи заменителей, только если испробует их все, найдет каждую из них неудовлетворительной, примет ее смерть и тем самым трансцендирует ее — то есть будет делать все то, от чего она отказывалась в процессе инволюции. Но самость заново развернет цепь бытия только до той точки, в которой она примет замещающие удовлетворения (телесные, ментальные, тонкие, или причинные заменители) в качестве удовлетворительных. На этом частном уровне возникает инцест самости, она принимает его суррогаты за реальные вещи, ее Эрос одерживает верх над Танатосом, она не станет подвергаться тревоге разделения из-за трансценденции этого уровня и умирании для него, и следовательно, эволюция полностью останавливается (в этой жизни). Самость в этой своей жизни приблизилась, насколько смогла, к Первоисточнику
(при этом все еще воображая, что она и есть Источник). В состоянии Бардо, после своей физической смерти, она будет потом инволюционировать до той стадии, до которой она эволюционировала.
Высоко эволюционировавшее существо полностью избежит инволюции вообще: на первой же стадии Ясного Света эта душа останется Единством, останется Ясным Светом, — она не скорчится перед лицом Бога, не отшатнется от объятий вечности; и, отказавшись создавать какие бы то ни было замещающие субъекты и объекты, никогда не родится снова в качестве отдельной самости

Высшие формы могут возникать потому, и только потому, что они были поначалу свернуты как потенциальные возможности в низших формах, и в ходе эволюции просто выкристаллизовываются и дифференцируются из них.
Ауробиндо говорил: «Поскольку Сознание [предельный Брахман-Атман] ответственно за сотворение мира, оно должно быть не просто состоянием знания, но силой знания, и не только волей к свету и видению, но и волей к власти и труду.
И поскольку ум тоже сотворен из него [Атмана], то ум должен быть развитием за счет ограничения этой первичной способности и этого... высшего сознания [это «развитие за счет ограничения» как раз и есть инволюция]». Тогда эволюция — это вспоминание пути инволюции и обнаружение заново высших форм, которые были облечены в низшие во время бегства самости от Бога.

Таким образом, эволюция, где бы она не проявлялась, становится серией трансценденций и восхождений — возникновений целостностей все более высокого порядка. Ведь вспоминание в действительности означает восстановление чего-то, ранее бывшего целым, повторное приобщение к единству,
Английское слово «remember» — вспоминать, — созвучно слову «re-membcr», что буквально означает «снова становиться членом чего-то», «приобщаться». и именно поэтому эволюция состоит из серии все более высоких целостностей, пока не будет достигнута единственная предельная Целостность. Эволюция холистична потому, что она является вспоминанием природы Бога.

В каждый момент человек является Буддой, Атманом, Дхармакайей, — но точно также в каждый момент он оказывается и «мистером Икс», отдельной самостью, изолированным телом, явно ограничиваемым в своих проявлениях другими изолированными телами.
В начале этого и любого другого момента каждый индивид есть Бог в форме Ясного Света;
но к концу того же момента — через мгновение ока, — он уже оборачивается изолированным «эго». И то, что происходит «между» началом и концом этого момента тождественно тому, что происходило «между» смертью и новым рождением.

Этот ежемоментный феномен мы называем «микрогенией» -— микро-генетической инволюцией спектра сознания. В каждый момент своей жизни индивид проходит через полную последовательность Бардо — от предельного к причинному, потом к тонкому и к грубому, —
и он вспоминает ровно столько, насколько он эволюционировал.
Если индивид эволюционно развился до тонкой области, он будет помнить грубый, ментальный и тонкий аспекты сознания, но не будет помнить причинный и предельный аспекты опыта данного момента: они остаются во всплывающем бессознательном, дожидаясь возникновения через вспоминание.
Тогда эволюция — это просто прекращение микро-инволюции на все более высоких стадиях: чем больше человек эволюционирует, тем меньше он инволюционирует.
Обязанность души в этой жизни — вспоминать. Буддистские термины смрити и сатти-патхана, индуистский смара, суфийский зикр, платоновское припоминание-собирание, христианский анамнезис, — все эти термины означают «вспоминание».
«Именно сбой во вспоминании,— увлекает с высот вниз душу, которая шествовала вместе с Богом и имела какое-то видение истин, но не была способна их удержать».
В этом, конечно, и точный смысл послания, которое содержится в «Бардо Тхотрол». «главная задача человека в мире — вспомнить своим сознательным умом, каким было знание до пришествия сознания».
Сходным образом, «Цаддик обнаруживает потерянное с рождения, и возвращает человеку».

Итак, душа, окончательно вспомнившая и видящая все это, хотя бы смутно, может лишь остановиться в удивлении: как можно было все это забыть? Как можно было отречься от того Состояния, которое есть единственная Реальность? Как могла моя душа настолько погрузиться в это, что ее окружает одно лишь несчастье?
Как можно было пропустить этот знак...

И в этом окончательном вспоминании, от воздействия единственного Бога в абсолютной Тайне и радикальной Непознаваемости раз и навсегда прекращается проект Атман.
Нет больше проекта Атман, ибо есть только единственный Атман, радикальный, сияющий, всепроникающий, совершенно экстатичный в своем освобождении, совершенно обычный в своем действии, совершенно очевидный по своей природе.
Но Атман — это Невидимое. Атман — это Непознаваемое. Атман — это Непроизносимое. Предсущий всему, что возникает, Он не является чем-то иным, чем все возникающее, и потому его, в конце концов можно увидеть.
Вот что говорит Доген
Это медленно плывущее облако ничтожно! Какие мы все лунатики! В пробуждении одна великая истина: Черный дождь стучит по крыше храма.
На протяжении всех эонов мы стремились к этому. На протяжении эонов мы хотели этого. Но на протяжении эонов было только это: черный дождь стучит по крыше храма...

А поскольку всегда есть только Атман, то никакого проекта Атман в сущности никогда и не было.

 

Око духа.
Интегральное видение для слегка сдвинувшегося мира

Полностью - тут:

Здесь находится полезная ссылка. Но чтобы видеть эту ссылку - нужно зарегистрироваться. Пожалуйста, зарегистрируйтесь или войдите.

Кен Уилбер
ОКО ДУХА
Интегральное видение для слегка свихнувшегося мира

всех этих физиков-первопроходцев объединяло убеждение, что Вселенная просто не имеет смысла — и не может быть удовлетворительным образом объяснена — без включения (в некотором фундаментальном смысле) самого сознания. «Вселенная начинает выглядеть скорее как великая мысль, нежели как великая машина», —единственный способ объяснить вселенную состоит в том, чтобы считать, что она существует «в сознании некоего вечного духа».
Интересно, что понятие «душевного здоровья» всегда определялось как пребывание, в некотором фундаментальном смысле, «в контакте» с реальностью. Но что если мы обращаемся к самым строгим из наук, чтобы определить природу этой основополагающей реальности — реальности, с которой мы, по идее, должны находиться в контакте — а нам вдруг заявляют, что на самом деле реальность существует «в уме некоторого вечного духа»? Что тогда? Означает ли душевное здоровье прямой контакт с разумом некоторого вечного духа? И если в том, что касается природы предельной реальности, мы не верим этим физикам, то кому нам верить? Если речь идет о пребывании в здравом уме, то с какой именно реальностью мы, предположительно, должны находиться в контакте?
«Нужно быть кем-то, прежде чем ты сможешь быть никем». То есть вы должны развить сильное и зрелое эго, прежде чем вы сможете его превзойти.

я начал писать и «Атман», и «Эдем» в качестве обоснования романтической точки зрения: как онтогенетически, так и филогенетически мужчины и женщины начинают свой путь в бессознательном единстве с Божественным — в состоянии бездумной погруженности в своего рода земной рай, сад Эдема; затем они вырываются из этого союза за счет процесса отчуждения и размежевания (превращаясь в изолированное и аналитическое эго); а затем возвращаются к Божественному в великолепном сознательном союзе.
Таким образом, человеческое развитие проходит, так сказать, от бессознательного Рая через сознательный Ад к сознательному Раю.
Однако, решающую ошибку романтической точки зрения очень легко понять. Как мы уже говорили, с этой точки зрения, жизнь ребенка начинается в состоянии бессознательного рая. То есть поскольку самость ребенка пока еще не дифференцирована от окружающей среды (или от матери), она действительно едина с динамической Основой Бытия — однако в бессознательной (или «бес-само-сознательной») форме. Отсюда бессознательный Рай — блаженное, прекрасное, мистическое, «небесное» состояние, из которого она (самость) скоро выпадет, и к которому она будет всегда стремиться.
И действительно — рассуждают дальше сторонники романтической точки зрения — в какой-то момент в первые несколько лет жизни самость дифференцируется от окружения, союз с динамической Основой утрачивается, субъект и объект разделяются, и самость переходит из бессознательного Рая в сознательный Ад — мир эготического отчуждения, подавления, террора, трагедии.
Однако — счастливо продолжают они — самость может совершить в своем развитии своеобразный поворот на 180 градусов — вернуться в предыдущее состояние инфантильного единства и воссоединиться с великой Основой Бытия — только теперь полностью сознательным и само актуализированным образом — и, следовательно, обрести сознательный Рай.
Отсюда общая романтическая точка зрения: человек начинает свою жизнь в бессознательном раю, в бессознательном единстве с Божественным; затем он утрачивает это бессознательное единство и, таким образом, погружается в сознательный Ад; затем человек может восстановить Божественное единство, но теперь в более высокой и сознательной форме.

Единственная проблема этой точки зрения состоит в том, что первый шаг — утрата бессознательного единства с Божественным — абсолютно невозможен. Все сущее едино с Божественной Основой — ведь это, в конце концов, Основа всего бытия! Утрата единства с этой Основой равносильна прекращению существования.

Обратите внимание: существуют лишь две общие позиции, которые вы можете занимать по отношению к Божественной Основе; поскольку все сущее едино с Основой, вы можете либо осознавать это единство, либо не осознавать его. То есть у вас есть лишь два варианта: ваше единство с Божественной Основой может быть сознательным или бессознательным.
И раз уж вы, согласно романтической точке зрения, начинаете свою жизнь, как ребенок, в состоянии бессознательного единства с Основой, то вы в дальнейшем не можете утратить это единство! Вы уже утратили осознание этого единства; вы не можете далее утратить и само это единство, иначе вы прекратите существовать! Так что, если вы не осознаете своего единства с онтологической точки зрения, хуже быть не может.
Это уже бездна отчуждения. Вы уже живете как бы в Аду; вы уже погружены в сансару, только не отдаете себе в этом отчета — вам недостает осознания, чтобы признать этот жгучий факт. И, значит, вот каково, на самом деле, состояние инфантильной самости: бессознательный Ад.

Однако кое что все же начинает происходить: вы начинаете пробуждаться к отчужденному миру внутри и вокруг вас. Вы движетесь от бессознательного Ада к Аду сознательному, и именно осознание Ада, сансары, мучительного существования делает взросление и взрослую жизнь таким кошмаром страдания и отчуждения. Самость ребенка пребывает в относительном покое не потому, что она живет в Раю, а потому, что ей недостает осознания, чтобы заметить окружающее ее пламя Ада.
Ребенок, несомненно, погружен в сансару — просто он об этом не знает, ему недостает осознания, чтобы понять это. Просветление — это, определенно, невозвращение в подобное инфантильное состояние! Равно как и не какой бы то ни было «зрелый вариант» этого состояния! Ни самость ребенка, ни моя собака, не терзаются виной, страхом или страданием, однако просветление не состоит в возврате к собачьему сознанию (или к «зрелому варианту» собачьего сознания!).

По мере роста сознания и осведомленности самость ребенка медленно осознает неизбежную боль существования, мучение, присущее сансаре, механизм безумия изначально вплетенный в явленный мир — она начинает страдать. Происходит ее знакомство с первой Благородной Истиной, потрясающее посвящение в мир восприятий, единственная математика которого — мучительный огонь неутоленного и неутолимого желания. Это не какой-то новый, одержимый желаниями мир, который отсутствовал в предыдущем «блаженном» состоянии погруженности — это просто мир, который бессознательно господствовал над этим состоянием — мир, который самость теперь начинает медленно, болезненно, трагически осознавать.

Итак, по мере роста осознания, самость переходит из бессознательного Ада в сознательный Ад и там она может провести всю свою жизнь, превыше всего стремясь к отупляющим утешениям, которые смягчат ее грубые и несдержанные чувства и залечат раны отчаяния. Она живет как морфинист, кутаясь в обезболивающее тепло своих компенсаций, и ей, возможно, даже удается убедить себя — по крайней мере на первых порах, когда все еще видится в милом розовом цвете — что дуалистический мир, в конце концов, совсем не плох.

Однако есть альтернатива. Самость может продолжать расти и развиваться, достигая подлинно духовных областей, преодолевая ощущения изолированного «я», она разворачивается в само Божественное. Единение с Божественным — единство или тождество, которое, хотя и бессознательно, уже имело место с самого начала, теперь загорается в сознании ослепительной вспышкой озарения и шока невыразимо обыденного: самость постигает свою высшую тождественность с самим Духом — быть может, столь же вопиюще очевидную, как прохладный ветерок в ясный весенний день.

И, значит, вот каков, в действительности, онтогенез человека: из бессознательного Ада в сознательный Ад и далее в сознательный Рай. Ни на одном этапе самость не утрачивает своего единства с Основой, иначе она полностью прекратила бы существовать! Иными словами, романтическая парадигма права в отношении второго и третьего шагов (сознательного Ада, сознательного Рая), но полностью заблуждается в том, что касается самого инфантильного состояния, которое представляет собой не бессознательный Рай, а бессознательный Ад.
Таким образом, инфантильное состояние — это не бессознательное надличностное; оно по самой своей основе доличностно. Оно не трансвербально, оно довербально. Это не трансэго, а до эго.

***
Глава 3. Глаза в глаза

инволюционная последовательность состояний бардо — не просто что-то происходящее после жизни и до перерождения. Фактически, это сама структура опыта данного момента: мы непрерывно замыкаемся от бесконечности в формах схватывания, переживания, познания и воления. В «Проекте Атман» я сформулировал это так: «Вся инволюционная последовательность не только действительно имела место до рождения человека — человек заново разыгрывает всю эту последовательность от момента к моменту. В каждый момент человек является Буддой, Атманом, Дхармакайей, — но точно так же, в каждый момент он оказывается «мистером Икс», отдельной самостью, изолированным телом, явно ограничиваемым в своих проявлениях другими изолированными телами. В начале этого и любого другого момента каждый индивид — это Бог в форме Ясного Света; но к концу того же момента — через мгновение ока — он уже оборачивается изолированным эго. И то, что происходит «между» началом и концом этого момента тождественно тому, что происходило «между» смертью и новым рождением как это описано в «Бардо Тодрол»

Духовная линия восходит непосредственно к архаическому сенсомоторному уровню, где религия человека, его высшие интересы — это пища.

Форма развития

Следовательно, на каждом этапе роста или развития мы обнаруживаем, что (1) в сознании возникает структура более высокого порядка; (2) самость отождествляет свое бытие с этой более высокой структурой; (3) рано или поздно возникает структура еще более высокого порядка; (4) самость разотождествляется с более низкой структурой и переносит свою непосредственную тождественность на более высокую; (5) тем самым сознание трансцендирует более низкую структуру; (6) оно становится способным оперировать ей с более высокого уровня; (7) так что все предыдущие уровни могут быть интегрированы в сознании, и, в конечном счете, в высшем Сознании. Мы отмечали, что каждая последующая структура более высокого порядка более сложна, более организована и в большей степени объединена — и эволюция продолжается, пока не останется лишь одно Единство, предельное во всех направлениях, после чего эволюционная сила истощается, и настает совершенное освобождение в Сиянии Света, единство со всем Мировым Потоком.

на каждом этапе эволюции или вспоминания (анамнезиса) форма самости становится просто компонентом самости более высокого порядка (например, до возникновения ума формой самости было тело, а после этого оно становится частью самости).

Это можно выразить несколькими различными способами, каждый из которых говорит нам нечто важное о развитии, эволюции и трансценденции: (1) то, что является целым, становится частью; (2) то, что является отождествлением, становится отстранением; (3) контекст становится содержанием (то есть контекст познания/опыта на одном уровне становится просто содержанием опыта на следующем); (4) то, что является фоном, становится фигурой (которая высвобождает фон более высокого порядка); (5) то, что субъективно, становится объективным (до тех пор, пока оба термина не становятся бессмысленными); (6) условие становится элементом (например, ум, который a priori является условием эгоического опыта, становится просто элементом опыта в более высоких областях; как об этом говорилось в «Спектре сознания»: тогда человек смотрит на эти структуры и, следовательно, не использует их в качестве чего-то, посредством чего смотрят на мир — и, таким образом, искажают его).

эволюция представляет собой «самореализацию через самотрансценденцию».
развитие и трансценденция — это два разных слова для обозначения одного и того же процесса. «Трансценденцию» нередко считали чем-то необычным, странным, оккультным или даже психотическим, тогда как на самом деле в ней вообще нет ничего особенного. Когда младенец учится дифференцировать свое тело от окружения, он просто трансцендирует плеромный мир; ребенок, который учится ментальному языку, просто трансцендирует мир и простое тело; человек, медитирующий на тонком уровне, просто трансцендирует мир и тело, и ум; душа, медитирующая на каузальном уровне, трансцендирует мир и тело, и ум, и тонкую сферу. Форма каждого момента роста остается, по сути, той же самой, и это форма трансценденции, форма развития: она описывает плавную кривую от подсознания через самосознание к сверхсознанию, вспоминая, трансцендируя, интегрируя, объединяя все больше и больше, пока не остается лишь то Единство, которое уже всегда было с самого начала, и которое есть альфа и омега путешествия Души сквозь время.

Рост всегда включает в себя процесс дифференциации, выхода из внедренности и, таким образом создает из прежнего субъекта новый объект, воспринимаемый новой субъективностью. Это движение связано с тем, что Пиаже называет «децентрацией», утерей старого центра, и тем, что мы могли бы назвать «рецентрацией», воссозданием нового центра».

Система самости

Устойчивые структуры — это каузальная Самость и недуальный Брахман-Атман. Временное состояние «пробы» каузального — это трансцендентальное сознание, обычно вызываемое медитацией. Когда это трансцендентальное сознание становится постоянным и непрерывным в состояниях бодрствования, сна со сновидениями и глубокого сна, авторы называют его космическим сознанием: это постоянная реализация Самости, Свидетеля (постоянство субъекта). Таким образом, трансцендентальное сознание — преходящий вкус Самости — как таковое утрачивается (оно отвергается; оно имеет переходную природу); однако каузальная Самость, раскрываемая в космическом сознании — это устойчивый Атман (каузальная сфера).

С достижением утонченного космического сознания Самость начинает окончательно преодолевать тонкий дуализм между субъектом и объектом. Эта переходная стадия (утонченного космического сознания) завершается, когда Самость поглощается (отрицается и сохраняется, дифференцируется и интегрируется) чистой Недуальностью как Таковой (Брахманом-Атманом), постоянной и непрерывной реализацией, которая остается неизменной посреди всех проявлений, теперь распознаваемых в качестве форм ее собственной вовлеченности.

Медитация и развитие

Влияние медитации на психологическое бессознательное
Медитация рано или поздно начинает вытеснять внедренную самость и внедренное бессознательное. При принятии позиции свидетельствования или внимательности, субъективные структуры человека начинают становиться объективными, и, значит, человек начинает разотождествляться со своим текущим уровнем развития и отстраняться от своего (внедренная самость становится менее прочно связанной и смещается от данной субъективной привязанности; внедренное бессознательное высвобождается). Именно потому что это внедренное бессознательное содержит в себе вытесняющие структуры психики, когда вытесняющая структура демонтируется (или значительно ослабляется), как правило, порой одновременно происходят две разные вещи: низшее или погружающееся бессознательное («тень») рвется вверх, а более высокое или всплывающее сознание (сверхсознательное и сверхментальное) устремляется вниз.

это установление контакта с нашей глубинной Самостью, нашей истинной Природой, сокровенным Богом, ангелами и архетипами наших высочайших возможностей.
Понимая, что внедренная самость служит фильтрующим экраном, который скрывает как низшее/погружающееся, так и высшее/всплывающее, мы можем видеть, что высвобождение/отъединение, которое обычно происходит во время интенсивной медитации, приводит в беспорядочное движение обе эти сферы.

Каковы бы ни были другие многочисленные эффекты медитации, рано или поздно она начинает освобождать внедренное бессознательное, она начинает демонтировать внедренную самость (узы отождествления, которые составляют непосредственное самощущение в любой данной волне развития). По мере освобождения внедренного бессознательного, начинает ослабевать и контроль самости над всеми линиями развития; все линии развития вступают в игру.

Но общий итоговый эффект состоит в усилении Эроса (восхождения к Богу) и Агапе (нисхождения Богини). Самость обнаруживает, что ее собственные, более высокие и более глубокие занятия ускоряются благодаря медитативной позиции, которая в самом серьезном смысле — не что иное, как открытость к своим глубочайшим возможностям.

***
Будущее тела

для достижения подлинной трансформации требуются время, работа и непрерывная нацеленность — одним словом, практика.
Майкл Мерфи вполне мог бы считаться самым выдающимся духовным новатором нашего.
И общий вывод книги безошибочен: сегодня интегральная практика — единственная жизнеспособная форма человеческой трансформации.

Где же на самом деле пребывает Священное?

ДиЗерега и Смоли начинают свою рецензию с постановки под вопрос моей интерпретации Аристотеля как одного из архетипических Восходящих Запада. Они указывают, что Аристотель проводил так много времени, классифицируя Множественное, что он вряд ли мог быть Восходящим. Это верно, но здесь упущена одна существенная вещь. Я считаю практически общеизвестным, что Аристотель отдавал большую часть своего времени изучению «посюстороннего» мира, и что большая часть, например, западной науки восходит к Аристотелю. Я не оспариваю этого. Однако в этом разделе книги я обсуждаю вопрос о том, где различные теоретики помещали предельную реальность. И, согласно крайне проницательному мнению Артура Лавджоя, Аристотель считал, что предельную реальность (Бога) нельзя обнаружить нигде в этом мире. Скорее, Бог Аристотеля был полностью «потусторонним»; его Бог не творит, равно как и не имманентен какой бы то ни было явленной сфере (все сущее стремится достичь Бога как конечной причины, но это никогда не удается).

Таким образом, на крайне фундаментальный вопрос «Где находится действительная, конечная и высшая реальность?» Аристотель ответил бы: «Нигде на этой земле». Поэтому, когда вы подходите к чрезвычайно важному вопросу о местонахождении высшей или предельной реальности — и, следовательно, том, что следует считать глубоко священным — учение Аристотеля приобретает во всех отношениях потусторонний и восходящий характер.
Платон землю называет «видимым, ощутимым Богом». Именно эта линия положила начало неоплатоническому акценту на священном проявлении, в свете которого эта земля и этот мир могут легко видеться священными по самой своей основе, для чего у Аристотеля, с его огромным влиянием, вовсе не находилось места.
Третий смысл, вкладываемый Юнгом и его последователями в понятие архетипа, в большей степени согласуется с вечной философией, которая рассматривает архетипы как первые формы в инволюции. Весь явленный мир возникает из Бесформенного (или каузальной Бездны), и поэтому первые формы должны быть такими, чтобы на них опирались все остальные — это «сводообразующие» формы или архетипы. Так что при таком употреблении термина архетипы — это высочайшие Формы наших возможностей, глубочайшие Формы наших потенциалов — но также и последние барьеры на пути к Бесформенному и Недуальному.

Как первые (и самые ранние) формы в инволюции или проявлении (или движении от каузального Источника), архетипы являются последними (и высочайшими) формами в эволюции или возвращении к Источнику. Как формы на самом краю Бесформенного, они представляют собой первые формы, которые принимает душа отступая перед лицом бесконечности и скрывая свою истинную природу; но, по той же причине, они также служат высочайшими маяками на пути возвращения к Бесформенному, а также последним барьером, который нужно преодолеть на границе сияющей бесконечности.

если полностью задействована подлинная йога, и если сознание растет, эволюционирует и наращивает силы — именно в ходе непрерывной структуризации развития — оно будет все в большей мере оставаться «бодрствующим» во всех возможных состояниях. На гребне продвинутых волн духовной практики самость будет оставаться полностью сознательной в бодрствовании, сновидениях и глубоком сне («постоянство субъекта») и, таким образом, будет постепенно узнавать то, что остается одним и тем же при всех возможных изменениях состояния. будет узнавать неизменное, безвременное, внепространственное — узнавать (или заново постигать) свой собственный Изначальный Лик, свою собственную изначальную природу, вездесущую Пустоту, в которой и через которую все состояния возникают, ненадолго остаются и уходят. Божественное сознание стало не изменчивым состоянием, а устойчивой чертой. Более того, это не просто философское построение, а непосредственное и воспроизводимое знание.

бессмысленна не метафизика сама по себе, а метафизика без непосредственного опыта. А непосредственный надличностный опыт опирается на подлинные надличностные практики, парадигмы, предписания и образцы, раскрывающие сферы пост-постконвенционального опыта, который может обеспечить основу для верифицируемого духовного знания, и тем самым выполнить обещание идеализма именно за счет выхода за Рамки его ограниченной программы.
вывод Карла Ясперса остается точно таким же: «То, что, согласно Порфирию, должно было выглядеть редким, аномальным опытом, является, по заявлению Плотина, естественной реальностью».

Моя интерпретация Эмерсона: (1) природа— не Дух, но символ Духа (или проявление Духа); (2) сенсорное осознание само по себе не раскрывает Дух, но затемняет его; (3) для раскрытия духа требуется Восходящий поток; (4) Дух познаваем лишь в результате трансцендирования природы (то есть Дух имманентен в Природе, но раскрывает себя полностью лишь в трансценденции природы — короче говоря, Дух трансцендирует, но включает в себя природу).
1. «Эмерсон... использовал природу как символ сферы духа... Природа— это символ Духа». Природа— это форма или выражение Духа, но не сам Дух в его полноте. сходство с Плотином: «Здесь мы снова имеем идею Плотина о космическом движении. Существует два движения, одно из которых — истечение или нисхождение [Эффлюкс, Агапе], спонтанное творчество высшего, которое порождает низшее. Это движение, которое вечно вызывает к жизни разнообразные уровни реальности. Существует также движение возвращения, восхождение [Эрос, Рефлюкс], посредством которого Душа восходит через все ступени Бытия [Эмерсон нередко называет их «платформами»] к конечному союзу с Первым Принципом [недуальным Единым]». Эмерсон описывает природу как «последнюю вещь души», последнюю эманацию от Бога». И, следовательно, как низшее, но все же выражение Бога. природа — это начальная точка, с которой душа начинает вспоминать Дух, но не точка остановки! 2. «Опора человека лишь на чувства и на обновляемое Понимание приводит к фрустрации его духовных устремлений». Есть «дальнейшее знание, знание, недоступное для сенсорного опыта или рефлексии, основанной на этом опыте».
3. «идея этического восхождения включает в себя деятельность высших сил человека» «Благо и жизнь для Эмерсона реализуются в нашем этическом восхождении к Душе»
4. «Мы видим несомненную тенденцию мысли Эмерсона двигаться к все более высоким уровням реальности» , что происходит через «иерархию способностей» «Центральный довод касается этического восхождения: Природа учит человека надлежащим образом использовать природу — трансцендировать ее» Таким образом, природа должна быть трансцендирована (и включена) в Дух, поскольку природа — это просто низшее, но все же выражение Духа, а также подходящая и возвышенная точка для начала путешествия возвращения. Однако о том, кто остается на уровне преклонения перед природой, Эмерсон говорит: «Разум его огрубел, и он лишь эгоистичный дикарь...».

недуальные традиции описывают ряд стадий или волн развития, в конце концов приводящих к постоянному и спонтанному узнаванию состояния «всегда уже» (а именно, самого внутреннего, блестящего, простого, обнаженного, непреходящего осознания), которое часто называют сахаджа-самадхи.
Эти постнирванические стадии развития идут от условного нирвикальпа-самадхи к сахаджа-самадхи. Как правило, эта последовательность примерно из трех волн, включающая в себя (1) осознание неизменности субъекта (постоянное осознавание в состояниях бодрствования, сна со сновидениями и глубокого сна); (2) искоренение тончайших субъект-объектных напряжений, которые окружают каузальное Сердце и удерживают на месте ощущение отдельной самости; так что (3) последние остатки дуализма освещаются непреходящим осознанием; и (4) при всех изменениях состояния сознания без усилий распознается недуальное состояние сахаджа.

Сама сахаджа — это «недуальное Просветление», за которым лежит постпросветленное развитие, или волны, приводящие к бхава-самадхи, или затмению и преображению всего явленного и неявленного мира. Это постпросветленное развитие состоит из событий, которые разворачиваются в пространстве сахаджа, в недуальном пространстве простого, непреходящего осознания, когда тело-ум самоосвобождается от пыток самозамыкания; то есть когда приходит узнавание того, что самозамыкание не существует, не существовало и никогда не будет существовать. В результате этой реализации, тело-ум преображается в свое изначальное состояние — обнаженную лучезарность, которая самоочевидно и вечно знаменует саму себя.

 

И человеческое развитие — равно как эволюция в целом — направлены от подсознания к самосознанию и к сверхсознанию; от доличностного к личностному и к надличностному; от субментального к ментальному и к сверхментальному; от довременного к временному и к трансвременному — или, как его ни называй — вечному.
Романтики просто перепутали «до» с «транс» и, тем самым, возвели «досостояния» до высшего статуса «транссостояний» (точно так же, как редукционисты игнорируют «транссостояния», объявляя их регрессией к «досостояниям»). Эти два заблуждения — возведение низшего к высшему и сведение высшего к низшему представляют собой две основные разновидности «до-/ транссофизма», Самое важное заключается в том, что развитие — это не регрессия на службе эго, а эволюция в трансценденции эго.

Однако, отпадение от Божества, от Духа, от изначальной Основы, действительно происходит. Это отпадение называется инволюцией — движением, в котором все вещи отпадают от осознания своего единства с Божественным и, таким образом, воображают себя отдельными и изолированными монадами, отчужденными и отчуждающими. И коль скоро произошла инволюция и Дух становится бессознательно вовлеченным во все более и более низкие формы своего собственного проявления, тогда может произойти эволюция: Дух разворачивается в великий спектр сознания — от Большого Взрыва к материи, к ощущению, восприятию и побуждению, к образу, символу и понятию, к рассудку и психике, к тонким, к каузальным событиям — по пути к собственному шокирующему самоузнаванию, самореализации и самовоскрешению Духа. И на каждой из этих стадий — от матери к телу, разуму, душе и духу — эволюция становится все более сознательной, все более осведомленной, более осуществившейся, более пробужденной — со всеми радостями и всеми ужасами, неизбежно присущими этой диалектике пробуждения.
Тем не менее на каждой стадии этого процесса возвращения Духа к себе самому, мы с вами помним — быть может, смутно, быть может, отчетливо — что когда-то мы осознанно были едины с самим Божественным. Именно это воспоминание, скрытое на задворках нашего осознания, тянет и толкает нас понять, пробудиться, вспомнить, кем и чем мы уже были и всегда остаемся.

Фактически можно предположить, что все сущее, в той или иной степени интуитивно догадывается, что в самой его Основе кроется Дух. Все сущее побуждают, принуждают, тянут и подталкивают к проявлению этого понимания. И в то же время, до этого божественного пробуждения все сущее ищет Дух таким образом, который, в действительности, препятствует пониманию: иначе понимание пришло бы к нам сразу! Мы ищем Дух способами, которые этому препятствуют.

Мы ищем Дух в мире времени; но там его невозможно найти, поскольку Дух вечен. Мы ищем Дух в мире пространства; но Дух вне пространства, и его нельзя там найти. Мы ищем Дух в том или ином объекте — сияющем, соблазнительном, полном славы или богатства; однако Дух — не объект.
Иными словами, мы ищем Дух такими способами, которые препятствуют его постижению и вынуждают нас довольствоваться подменными вознаграждениями, движущими нами и замыкающими нас в убогом мире времени и ужаса, пространства и смерти, греха и разделения, одиночества и утешения. И это проект Атман.

Проект Атман — это попытка найти Дух такими способами, которые препятствуют этому и навязывают подменные вознаграждения. именно проект Атман приводит в движение всю структуру явленной вселенной — проект, который продолжается до тех пор, пока мы — вы и я — не пробудимся к Духу, заменители которому мы ищем в мире пространства и времени, алчности и отчаяния. Кошмар истории — это кошмар проекта Атман, бесплодные поиски во времени того, что, в конечном счете, вне времени, поиски, которые неизбежно порождают страх и страдание — самость, опустошенную вытеснением, парализованную виной, осаждаемую холодом и горячкой уродливого отчуждения. Эти мучения прекращаются лишь в сияющем Сердце, когда разворачивается сам великий поиск, когда самоограничение отказывается от своих попыток найти Бога — реального или замену: движение во времени аннулируется великим Нерожденным, великим Несотворенным, великой Пустотой в Сердце самого Космоса.

Поэтому, читая эту книгу, постарайтесь вспомнить: великое событие, когда вы своим дуновением создали весь этот Космос; вспомните великое опустошение, когда вы извергли себя вовне как целый Мир, просто чтобы посмотреть, что из этого получится. Вспомните те формы и силы, в которых и через которые вы путешествовали до сих пор: от галактик до планет и до зеленых деревьев, тянущихся к солнцу, и животных, день и ночь выслеживающих добычу и неугомонных в своих утомительных поисках, от первобытных, стремящихся к свету, до того самого человека, который сейчас держит эту книгу; вспомните, кем и чем вы были, что вы сделали, что вы видели, и кто вы на самом деле под всеми этими личинами, масками Бога и Богини, масками вашего собственного Подлинного Лица.

Пусть уляжется великий поиск; пусть самоограничение развернется в непосредственность осознания настоящего; пусть весь Космос ворвется в ваше бытие, ведь вы — сама его Основа; и тогда вы вспомните, что проект Атман никогда не происходил, и вы никогда никуда не двигались, и все это в точности так, как должно быть, когда малиновка поет чудесным утром, и капли дождя стучат по крыше храма.

Собаки болеют раком, а атомы — нет. Но за это не следует огульно проклинать эволюцию!

Это очень похоже на выпечку пирога: вы следуете рецепту (инъюнкциям), печете пирог, а потом реально его пробуете. В ответ на вопрос «Каков вкус пирога?» мы можем лишь дать человеку рецепт, позволить ему испечь его и попробовать самому.
И это означает, что к чувственному опыту, с его эмпиризмом (научным и прагматическим) и умственному опыту, с его рационализмом (чистым и практическим), необходимо добавить духовный опыт и его мистицизм (духовную практику и ее эмпирические данные).
Используя этот подход, метафизика вновь обретает должное обоснование, которое оказывается не чувственным или умственным, но, в конечном счете, созерцательным. Оком Духа можно видеть Бога. Под взглядом ока Духа Вселенная раскрывается в своих самых сокровенных очертаниях. Оку Духа ноумен являет свое чистое Присутствие. Оку Духа Космос раскрывает свои глубочайшие секреты. И перед оком Духа неразрешимые кошмары чувственных и умственных дилемм меркнут в сиянии великой Пустоты.

***
В движении в поисках источника искусства, мы, в итоге, окажемся в оке Духа, Прекрасное — в оке Свидетеля, привнесенное в сияющий Космос, который, в своей полноте, предстает удивительным произведением искусства нашей высочайшей Самости — так что окончательный смысл Искусства явит свое Подлинное Лицо, изысканное до бесконечности, очевидное в обычном. И весь холст Космоса — его сияющее видение всегда и даже сейчас.)

о великом искусстве судят по его способности перехватывать ваше дыхание, забирать вашу самость, забирать время — все одновременно.
И что бы мы ни подразумевали под словом «дух» — давайте просто скажем, вслед за Тилихом, что для каждого из нас он связан с высшей целью и смыслом жизни — именно в тот ошеломляющий момент, когда великое искусство входит в вас и изменяет вас, дух озаряет этот мир чуть ярче, чем мгновение назад.

Продвинемся еще на один шаг: что если бы мы каким-то образом могли видеть все в целой вселенной столь же необыкновенно красивым, как прекраснейшее из произведений великого искусства? Что если бы мы прямо сейчас увидели каждую отдельную вещь и событие, без исключения, как объект неописуемой красоты?
Да мы бы тут же оцепенели перед лицом подобного зрелища! Все наше хватание* и избегание моментально прекратились бы — мы бы освободились от замыкания в себе и погрузились в состояние пассивного созерцания всего сущего. Подобно тому как прекрасный объект или произведение искусства на время приостанавливает нашу волю, так и созерцание Вселенной как объекта красоты открыло бы нас к пассивному осознанию вселенной — не такой, какой она могла бы или должна быть, но просто такой как она есть.

Не возможно ли, в таком случае — просто возможно — что, когда воспринимается красота всего без исключения, мы, в действительности, пребываем непосредственно в оке Духа, для которого весь Космос служит объектом Прекрасного, именно потому, что фактически весь Космос — это сияющее Искусство самого Духа?
В этом ослепительном видении весь Космос представляет собой Произведение Искусства вашей собственной высшей Самости во всем ее творческом великолепии. Именно поэтому каждый объект во вселенной — воистину объект сияющей Красоты, когда он воспринимается оком Духа.
И наоборот: если бы вы могли прямо здесь, прямо сейчас реально увидеть каждую отдельную вещь и событие в целой вселенной как объект абсолютной Красоты, вы бы с необходимостью освободились от эго и пребывали в Духе. В этот момент вы бы не хотели от Космоса ничего иного, кроме как созерцать его бесконечную Красоту и Совершенство. Вы бы совершенно не хотели бежать от вселенной или цепляться за нее, или изменять ее: в этот момент созерцания в вас нет ни надежды, ни страха, ни какого бы то ни было стремления. Вы вообще ничего не захотите, кроме как быть ее Очевидцем, созерцать ее бесконечно — вы захотите, чтобы это никогда не кончалось. Вы полностью свободны от воли, свободны от погони за смыслом, свободны от всякого мелочного движения и суеты. Вы — центр чистого и ясного осознания, наполненный в своем Бытии высшей Красотой всего, что он созерцает.

Из этой Красоты не исключается ни единая пылинка; ни один объект, каким бы «безобразным», «ужасающим» или «болезненным» он ни был — ничто не исключается из этого созерцательного объятия, ибо любая и каждая вещь по самой своей основе, в равной мере и бесконечно является сверкающим сиянием Духа. Когда вы созерцаете изначальную Красоту каждой отдельной вещи во вселенной, вы созерцаете великолепие Космоса в оке Духа, Я Духа, извечное Я — Я всего мироздания. Вы полны до бесконечности, сияете светом тысяч солнц, и все совершено именно таким, как оно есть, всегда и вовеки — когда вы созерцаете это ваше величайшее Произведение Искусства, целый Космос, эту Красоту, этот объект нескончаемой радости и блаженства, сияющих в Сердце всего, что возникает.

Подумайте о самом красивом человеке, которого вы когда-либо встречали. Подумайте именно о том моменте, когда вы взглянули в его или ее глаза и на краткое мгновенье оцепенели: вы не могли отвести взгляд от этого видения. Вы смотрели, застыв во времени, захваченные этой красотой. Теперь представьте себе, что идентичной красотой светится каждая отдельная вещь во всей вселенной: каждый камень, растение, животное, каждое облако, каждый человек, каждый объект, каждая гора, каждый ручей — даже мусорные кучи и разбитые мечты — все они излучают эту красоту. Вы безмолвно замираете перед лицом мягкой красоты всего, что возникает вокруг вас. Вы освобождаетесь от хватания и избегания, освобождаетесь от времени, всецело пребывая в оке Духа, где вы созерцаете бесконечную красоту произведения Искусства, каковое представляет собой весь Мир.

Эта всеобщая красота — вовсе не упражнение в творческом воображении. Это реальная структура вселенной. Эта универсальная красота, на самом деле, прямо сейчас составляет саму природу Космоса. Это не что-то такое, что вам приходится воображать, поскольку это реальная структура восприятия во всех сферах. Если вы пребываете в оке Духа, каждый объект — это объект сияющей Красоты. Если двери восприятия очищены, весь Космос становится вашей утерянной и вновь найденной Любовью, Подлинным Ликом изначальной Красоты, вовеки и навсегда, и бесконечно навсегда. И перед лицом этой ошеломляющей Красоты вы окончательно погрузитесь в свою смерть. Вас больше никто не увидит, о вас никто не услышит, кроме как в те ласковые ночи, когда ветер легко пробегает меж холмов и гор, тихо напевая ваше имя.

В сердечном центре каждого человека пребывает пустая сущность (тигле) сознания, разделенная на два слоя или две капли: (1) «неразрушимую каплю жизненного периода», которая развивается во время отдельной жизни, но исчезает после биологической смерти, и (2) внутреннюю по отношению к этой капле «вечную неразрушимую каплю», которая сохраняется до Буддовости и, таким образом, кочует из жизни в жизнь, пока не наступает предельное Просветление.
так продолжается вплоть до окончательного Просветления, после которого душа полностью аннулируется или растворяется (отрицается и сохраняется) в первичном Нерожденном Духе или предельной Пустоте, которая представляет собой просто сияющую прозрачность этого и каждого момента.

...желанное единство — это не состояние младенца у груди матери, а состояние самости в изначальной Пустоте.
...«Бого-сознание не есть сублимированная сексуальность; сексуальность — это вытесненное Бого-сознание».

Интегральная теория сознания

Первый шаг в направлении подлинной теории сознания — это понимание того, что сознание не находится в организме. ...
Интроспекционизм утверждает, что сознание можно лучше всего понять из описаний от первого лица — наблюдения и интерпретации непосредственного осознания и переживаемого опыта.

Точка Омега

требуется определенная степень эволюции, прежде чем вы сможете выйти из эволюции, из времени в само безвременное — в это ошеломляющее узнавание вашей собственной Истинной Самости, Самости, которая существовала до Большого Взрыва, до всего преходящего мира, вечно сияя в этот и любой момент, не подвластная разрушительной силе времени и морской болезни пространства. Ваше собственное изначальное осознание — это не точка Омега, не конец спектакля, а Пустота всего этого спектакля, сияющая во всех направлениях, полная сверх того, что могли бы дать ей время и пространство, и все же объемлющая все время и пространство по той единственной причине, что Вечность любит произведения времени, а Бесконечность — произведения пространства.

Если вы научились считать, вам нет нужды считать до миллиона, чтобы дойти до сути. Если вы глубоко осознали Пустоту, вам нет нужды наблюдать ее бесконечные проявления, чтобы пробудиться. Игра заканчивается в этом первичном Взгляде, и все, что остается, — это само сияние, совершенно очевидное в пении малиновки ранним ясным весенним утром.

***
ВСЕГДА УЖЕ
Сияющая ясность непреходящего осознания
Великий поиск

Реализация недуальных традиций бескомпромиссна: есть лишь Дух, есть лишь Бог, есть лишь Пустота во всем своем сияющем великолепии. Куда ни смотри, нет ничего кроме Бога, ничего кроме Богини, ничего кроме Духа, и ни одна песчинка, ни одна пылинка не может считаться Духом больше или меньше, чем любая другая.
Этим постижением завершается Великий Поиск, который составляет суть ощущения отдельной самости. Отдельная самость — это, в своей основе, просто ощущение поиска. Когда вы ощущаете себя здесь и сейчас, вы, по существу, чувствуете почти незаметное внутреннее напряжение или сокращение — ощущение хватания, желания, хотения, избегания, сопротивления — это ощущение усилия, ощущение поиска.
В своей высшей форме это ощущение принимает форму Великого Поиска Духа. Мы желаем выбраться из нашего непросветленного состояния (заблуждения или дуальности) в просветленное или более духовное состояние. Мы желаем перейти оттуда, где Духа нет, туда, где Дух есть.

Но такого места, где Духа нет, не существует. Каждая отдельная точка во всем Космосе в равной и полной мере является Духом. Любой рода поиск, любое движение, любое достижение по самой сути бесполезны. Великий Поиск попросту укрепляет ошибочное допущение, что есть какое-то место, где Духа нет, и что мне нужно выбраться из этого ущербного пространства в пространство, которое полно. Однако не существет ущербного пространства, как и пространства, которое более полно. Существует только Дух.

Великий Поиск Духа — это просто тот импульс, решающий импульс, который препятствует реализации Духа в настоящем, и это происходит по одной простой причине: Великий Поиск предполагает утерю Бога. Великий Поиск укрепляет ошибочное убеждение, что Бог отсутствует, и, тем самым, полностью затемняет реальность непреходящего Присутствия Бога. Великий Поиск, прикрывающийся любовью к Богу, фактически представляет собой механизм отталкивания Бога; механизм обещания найти в будущем то, что существует лишь во вневременном сейчас; механизм такого настойчивого вглядывания в будущее, что настоящее, а вместе с ним и улыбающийся лик Бога, всегда стремительно проносится мимо, оставшись незамеченным.

Великий Поиск — это брачный договор без любви, таящийся в глубине ощущения отдельной самости; договор, который питает напряженное стремление к завтрашнему дню, который принесет долгожданное спасение, но до наступления которого я, слава Богу, могу оставаться самим собой. Чем больше размах Великого Поиска, тем больше я могу отрицать Бога. Чем шире размах Великого Поиска, тем острее мое ощущение поиска, которое определяет контуры моей самости. Великий Поиск — это великий враг того, что есть.

Не следует ли нам тогда просто прекратить Великий Поиск? Несомненно — если бы мы могли. Но старание остановить Великий Поиск само по себе относится к Великому Поиску. Уже первый шаг в этом направлении предполагает и укрепляет ощущение поиска. На самом деле, это самоограничение ничего не способно сделать для того, чтобы остановить Великий Поиск, поскольку самоограничение и Великий Поиск — это два названия для одного и того же.

Если Дух не может быть обнаружен как будущий результат Великого Поиска, то существует лишь одна альтернатива: Дух должен целиком и полностью, тотально присутствовать прямо сейчас — и вы должны целиком и полностью, тотально осознавать его прямо сейчас. Нет толку говорить, что Дух присутствует, но я его не осознаю. Это потребовало бы Великого Поиска; это потребовало бы, чтобы я стремился к будущему, в котором я смогу осознать, что Дух полностью присутствует, однако этот поиск с первого же шага упускает настоящее. Не переставать искать означало бы продолжать упускать. Нет, само постижение, само осознание тоже должно каким-то образом присутствовать прямо сейчас.

В нашем наличном осознании должно быть нечто такое, что содержит всю истину. Тем или иным образом, независимо от вашего состояния, вы полностью погружены во все, что вам нужно для совершенного просветления. Ответ — прямо перед вами. Прямо сейчас Дух на сто процентов содержится в вашем восприятии. Не 20%, не 50%, не 99%, но буквально 100% Духа содержится в вашем осознании прямо сейчас — и фокус как бы состоит в том, чтобы понять это непреходящее состояние дел, а не изобретать будущее состояние, в котором Дух заявит о себе.

И это простое признание уже присутствующего Духа и составляет задачу великих недуальных традиций.

Встретить Космос

абсолютная реальность и относительный мир «не двойственны» (то есть «недуальны») в той же мере, как нераздельны зеркало и отражение в нем, или океан един со всеми своими волнами. Поэтому «потустороннее» Духа и «посюстороннее» отдельных феноменов глубоко и фундаментально «не двойственны», и эта недуальность — прямое и непосредственное постижение, происходящее в определенных медитативных состояниях —видимое оком созерцания — хотя впоследствии оно становится очень простым, совершенно обычным восприятием независимо от того медитируете вы или нет. Каждая отдельная вещь, которую вы воспринимаете, это сияние самого Духа, в такой степени, что Дух не видится как нечто отдельное от этой вещи: малиновка поет, и это просто то, что есть, и ничто другое. Это становится вашим постоянным пониманием, не зависящим от всех изменений состояния, совершенно естественным именно так. И это освобождает вас от безумной игры в прятки с Реальным.

Но почему же тогда мы обычно не обладаем таким восприятием? Все великие традиции недуальной мудрости дали на этот вопрос весьма сходный ответ. Мы не видим, что Дух целиком и полностью присутствует здесь и сейчас, потому что наше осознание затемнено какой-то формой избегания. Мы не желаем безальтернативно осознавать настоящее; скорее мы хотим убегать от него или бежать за ним, или изменить его, ненавидеть его, любить его, презирать его, или тем или иным образом стремиться погрузиться в него или выбраться из него. Мы готовы сделать буквально все, но только не остановиться в чистом Присутствии настоящего. Мы не отдаемся чистому Присутствию; мы хотим попасть куда-то еще как можно быстрее. Великий Поиск — это игра в своих бесконечных формах.

В недуальной медитации или созерцании возбуждение ощущения отдельной самости значительно ослабевает, и самость развертывается в безграничности пространства. В этот момент становится очевидным, что ты не находишься «здесь», глядя на мир, который «там», поскольку эта дуальность просто разрушилась, перейдя в чистое Присутствие и спонтанную лучезарность.

Это постижение может принимать множество форм. Одна из простых форм выглядит примерно так: вы можете смотреть на гору, расслабляясь и пассивно сохраняя свое наличное осознание, и затем внезапно гора становится всем, а вы — ничем. Ваше ощущение отдельной самости внезапно и полностью исчезает, и существует просто все, что возникает, от момента к моменту. Вы обладаете совершенным пониманием, совершенным сознанием, все кажется совершенно нормальным за исключением того, что вас и след простыл. Вы не по эту сторону вашего лица, обращенного к горе вон там: вы просто и есть эта гора, вы — небо, вы — облака, вы — все, что возникает, момент за моментом, очень просто, очень ясно, вот так.

Мы знаем все модные названия этого состояния, от сознания единства до сахаджа-самадхи. Но, на самом деле, это простейшее и наиболее очевидное из всех состояний, которые вы можете пережить. Более того, как только вы получите некоторое представление об этом состоянии — то, что буддисты называют Одним Вкусом (потому что вы и вся Вселенная — один вкус или один опыт), — становится очевидным, что вы не входите в это состояние, но, скорее, это состояние, неким фундаментальным и таинственным образом, было вашим изначальным состоянием с незапамятных времен. На самом деле, вы никогда ни на мгновение не покидали это состояние.

Вот почему Дзен называет это Воротами без Ворот. По эту сторону постижения все выглядит так, будто вам следует что-то предпринять, чтобы войти в это состояние — как если бы вам предстояло пройти через ворота. Но когда вы делаете это, оборачиваетесь и смотрите назад, там нет никаких ворот и никогда и не было. Вы вообще никогда не покидали это состояние, так что очевидно, что вы не можете войти в него. Ворота без ворот! «Каждая форма — это Пустота и больше ничего», это означает, что все сущее, включая меня и вас, всегда уже находится по ту сторону ворот без ворот.

Но если это так, то зачем вообще заниматься духовной практикой? Разве это не просто еще одна форма Великого Поиска? Да, в действительности, духовная практика — это одна из форм Великого Поиска, и как таковая она обречена на провал. Но дело именно в этом. Вы и я уже убеждены, что есть нечто такое, что нам нужно делать, чтобы постичь Дух. Мы ощущаем, что есть места (а именно, во мне), где Духа нет, и мы намерены исправить это положение вещей. Таким образом мы уже привержены Великому Поиску, и потому недуальная медитация использует этот факт и вовлекает нас в Великий Поиск особым и в некоторой степени жульническим путем (то, что дзен называет «продавать воду у реки»).

Уильям Блейк говорил, что «дурак, упорствующий в своей глупости, обретет мудрость». Потому медитация попросту подстегивает глупость. Если вы действительно думаете, что вам недостает Духа, тогда займитесь дурацкими вещами: пытайтесь стать Духом, пытайтесь обнаружить Дух, пытайтесь установить контакт с Духом, пытайтесь достичь Духа — медитируйте, медитируйте и медитируйте, чтобы обрести Дух!
Но, конечно, вы понимаете, что на самом деле не можете этого сделать. От погони за Духом не больше проку, чем от погони за собственными ногами. Вы всегда — уже Дух, вы не можете постичь его никаким движением во времени или пространстве. Но если это не очевидно, то попробуйте. Недуальная медитация — это серьезное усилие сделать невозможное — пока Великий Поиск не утомит вас до такой степени, что вы, в полном изнеможении, присядете и заметите свои ноги.

Не то, чтобы эти недуальные традиции отрицали высшие состояния; вовсе нет. В них есть многочисленные практики, которые помогают отдельным людям достигать специфических состояний пост-формального сознания. Но эти традиции утверждают, что такие измененные состояния — которые имеют свои начало и конец во времени — в конечном счете, не имеют ничего общего со вневременным. Реальная цель — отсутствие состояний, а не бесконечное восхищение их сменой. И это состояние без состояний — истинная природа этого и каждого мыслимого состояния, поэтому любое состояние, в котором вы находитесь, просто замечательно. Высшая суть не в смене состояний; суть в распознании Неизменного, в распознании изначальной Пустоты, и если вы дышите и в какой-то степени бодрствуете, это состояние сознания вполне подойдет.

Тем не менее по традиции, чтобы продемонстрировать вашу искренность, вам нужно выполнить множество предварительных практик, включая освоение разнообразных состояний медитативного сознания, приводящих к устойчивой пост-постконвенциональной адаптации, и все это правильно и полезно. Но ни одно из этих состояний не считается конечным, предельным или привилегированным. И смена состояний — вовсе не самоцель. Скорее, именно входя в эти разнообразные медитативные состояния и выходя из них, вы начинаете понимать, что ни одно из них не является просветлением. Все они имеют начало во времени и, значит, ни одно из них не является вневременным. Суть тут в том, чтобы понять, что дело не в смене состояния, и это постижение может случиться в любом состоянии сознания.

 

Непреходящее осознание

Это первичное узнавание Одного Вкуса — не создание, но Распознание того факта, что вы и Космос — это Один Дух, Один Вкус, Один Жест — составляет великий дар недуальных традиций. В упрощенной форме это распознавание происходит примерно так.
(Далее следуют разнообразные «указующие» инструкции сосредоточивающие внимание непосредственно на сущностной природе ума или внутреннем Духе. это включает в себя умышленные многократные повторы. Если вы хотите чтобы оставшаяся часть этого раздела пошла вам на пользу, пожалуйста, читайте ее медленно и неторопливо, позволяя словам и повторениям доходить до вашего сознания. Вы также можете использовать эти разделы как материал для медитации, используя один-два абзаца — или даже одно-два предложения — для каждого сеанса.)

Мы начинаем с постижения того, что чистая Самость или надличностный Свидетель — это непреходящее сознание, даже когда мы сомневаемся в его существовании. К примеру, прямо сейчас вы осознаете эту книгу, комнату, окно, небо, облака... Вы можете расслабиться и просто отметить, что вы осознаете, как все эти объекты проплывают мимо. Облака проплывают по небу, мысли проплывают в голове, и когда вы их замечаете, вы без усилий их осознаете. Происходит простое, непринужденное, спонтанное свидетельствование всего, что бы ни присутствовало.

В состоянии этого простого свидетельствующего осознания вы, возможно, заметите: я осознаю свое тело и, следовательно, я — не просто мое тело. Я осознаю свой ум и, значит, я — не просто мой ум. Я осознаю свою самость и, значит, я — не просто эта самость. Скорее я неким образом оказываюсь Свидетелем своего тела, своего ума, своей самости.
Это воистину очаровательно. Я могу видеть свои мысли и, потому, я не являюсь этими мыслями. Я осознаю телесные ощущения и, потому, я не являюсь этими ощущениями. Я осознаю свои эмоции и, потому я не являюсь просто этими эмоциями. Каким-то образом я являюсь Свидетелем всего этого!

Но что собой представляет сам этот Свидетель? Кто или Что выступает очевидцем этих объектов, наблюдает, как проплывают облака, мысли и объекты? Кто или Что является этим подлинным Видящим, чистым Свидетелем, который находится в самой сердцевине того, что я есть?
это свидетельствующее осознание и есть сам Дух, сам просветленный ум, сама природа Будды, сам Бог в своей полноте.

соприкосновение с Духом, Богом или просветленным умом — это не что-то труднодостижимое. Это ваше простое свидетельствующее осознание здесь и сейчас. Если вы видите эту книгу, у вас уже есть ее осознание — полное осознание — прямо сейчас.
В весьма знаменитом тексте Дзогчена или Маха-Ати-буддизма (одной из величайших недуальных традиций) об этом сказано так: «Иногда некоторые медитирующие говорят, что им сложно распознать «природу ума» — в Дзогчене под «природой ума» подразумевается изначальная Чистота или предельная Пустота — она означает недуальный Дух как бы его ни называли. Дело в том, что эта «природа ума» — непреходящее свидетельствующее осознание, и некоторым медитирующим трудно в это поверить. Они воображают, что распознать это непреходящее осознание трудно или даже невозможно, и что им придется работать изо всех сил и медитировать очень долго, чтобы обрести этот просветленный ум — в то время как это просто их непреходящее свидетельствующее осознание, в полной мере функционирующее прямо сейчас.

«Некоторые из практикующих медитацию полагают, что распознать природу ума невозможно. Они впадают в депрессию, по их щекам струятся слезы. Но нет никаких причин грустить. Ее вовсе не невозможно распознать. Пребывайте непосредственно в том, что думаете, будто невозможно распознать природу ума, и это она и есть».

А по поводу того, будто с этим непреходящим свидетельствующим осознанием трудно установить контакт, сказано: «Некоторые медитирующие не дают своему уму успокоиться в самом себе [простое наличное осознание] как следует делать. Вместо этого они позволяют ему наблюдать извне или искать внутри. Вы никогда не увидите и не обнаружите [Дух] посредством внешнего наблюдения или внутреннего поиска. Нет никаких причин наблюдать извне или искать изнутри. Войдите непосредственно в этот ум, который наблюдает извне или ищет изнутри, и это именно то, что надо».

Мы осознаем эту комнату; это именно то, именно это осознание и есть вездесущий Дух. Мы осознаем плывущие по небу облака; и это именно то, именно это осознание и есть вездесущий Дух. Мы осознаем мысли, проплывающие в уме; и это именно то, именно это осознание и есть вездесущий Дух. Мы осознаем боль, смятение, ужас, страх; это именно то.
Другими словами, предельная реальность — это не что-то видимое, но, скорее, сам непреходящий Видящий. Видимые вещи приходят и уходят, они радостны или печальны, приятны или болезненны — но Видящий не является ни одной из этих вещей, он не приходит и не уходит. Свидетель не делает исключений и не колеблется, он не входит в этот поток времени. Свидетель — это не объект, не что-то видимое, но непреходящий Очевидец всего сущего, простой Свидетель — Я Духа, центр циклона, просвет, который и есть Бог, прогалина, представляющая собой чистую Пустоту.

Нет такого времени, когда у вас нет доступа к свидетельствующему осознанию. В любой отдельный момент существует спонтанное осознание всего, что бы ни происходило — и это простое, спонтанное, непроизвольное осознание и есть сам вездесущий Дух. Даже когда вы думаете, что не видите его, само это осознание и есть Дух. И, значит, предельное состояние сознания — сам внутренний Дух — не трудно достижимо, а неизбежно.

Неважно, какие объекты или содержания присутствуют в текущий момент; что бы ни возникало — все замечательно. Иногда людям бывает трудно постичь Дух, так как они пытаются видеть в нем объект осознания или объект понимания. Однако предельная реальность — это не что-то видимое, это Видящий. Дух — это не объект; это предельный, непреходящий Субъект и, значит, это не что-то такое, что может возникнуть перед вами как камень, образ, идея, свет, чувство, прозрение, лучезарное облако, яркое видение или ощущение великого блаженства. Все это прекрасно, но все это — объекты, каковым Дух не является.

Таким образом, когда вы пребываете в Свидетеле, вы не увидите ничего в особенности. Подлинный Видящий не является ничем из того, что можно видеть, и потому вы просто начинаете с разотождествления со всеми объектами:
Я осознаю ощущения в своем теле; это объекты, я — не они. Я осознаю мысли в своей голове; это объекты, я — не они. В данный момент я осознаю свою самость, но это всего лишь еще один объект, и я — не она.
Виды природы проплывают перед глазами, мысли проплывают в уме, чувства проплывают в теле, но я не являюсь ничем из всего этого. Я — не объект. Я — чистый Свидетель всех этих объектов. Я — Сознание как таковое.

Итак, пребывая в чистом Свидетеле, вы не видите ничего в особенности — что бы вы ни видели, все в порядке, так оно и должно быть. Скорее, пребывая в предельном субъекте или Свидетеле, перестав отождествлять себя с объектами, вы просто начнете замечать ощущение безграничной Свободы. Эта Свобода — не что-то, что вы увидите; это то, что вы есть. Когда вы Свидетель мыслей, вы не ограничены мыслями. Когда вы Свидетель чувств, вы не ограничены чувствами. На месте вашей ограниченной самости попросту появляется огромное ощущение Открытости и Освобождения. Как объект, вы ограничены; как Свидетель, вы Свободны.
Мы не увидим эту Свободу, мы будем пребывать в ней. Необъятный океан бесконечного покоя.

Итак, мы пребываем в этом состоянии чистого и простого Свидетеля, подлинного Видящего, которое представляет собой необъятную Пустоту и чистую Свободу, и мы позволяем всему видимому появляться, как ему угодно. Дух пребывает в Свободном и Пустом Видящем, а не в ограниченных, связанных, смертных объектах, которые проходят перед ним в мире времени. Итак, мы пребываем в необъятной Пустоте и Свободе, в которых возникают все вещи.

Мы не достигаем этого чистого свидетельствующего осознания и не устанавливаем с ним контакт. Невозможно установить контакт с тем, чего мы никогда не теряли. Скорее, мы пребываем в этом простом, ясном, непреходящем осознании, просто замечая, что уже происходит. Мы уже видим небо. Мы уже слышим пение птиц. Мы уже ощущаем прохладный ветерок с побережья. Простой Свидетель уже присутствует, уже действует, он уже случился. Вот почему мы не контактируем с этим Свидетелем и не вызываем его к жизни, но просто замечаем, что он всегда уже присутствует как простое и спонтанное осознание всего, что бы ни происходило в данный момент.

Мы также замечаем, что этот простой, непреходящий Свидетель не требует абсолютно никаких усилий. Не требуется никаких усилий, чтобы слышать звуки, видеть пейзаж, чувствовать прохладу ветерка: все это уже происходит, и мы спокойно пребываем в этом свидетельствовании без усилий. Мы не следуем за этими объектами и не избегаем их. Именно потому что Дух — это непреходящий Свидетель, а не какая-либо из видимых вещей, мы Можем позволить всем видимым вещам приходить и уходить как им угодно. «Совершенный человек пользуется умом как зеркалом, — говорит Чжуан-цзы. — Оно никогда не схватывает и не отвергает; оно получает, но не хранит». Зеркало без усилий принимает то, что в нем отражается, так же, как вы без усилий видите небо прямо сейчас, и как Свидетель без усилий позволяет возникать любым объектам. Все приходит и уходит без усилий в зеркальном уме, каковым является простой Свидетель.

Когда я пребываю как чистый и простой Свидетель, я замечаю, что я не пойман миром времени. Свидетель существует лишь во вневременном настоящем. И опять же, это не то состояние которого трудно достичь, но, то, которого невозможно избежать. Свидетель видит лишь вневременное настоящее, потому что только вневременное настоящее действительно реально. Когда я думаю о прошлом, все эти прошлые мысли существуют прямо сейчас, в этом настоящем. Когда я думаю о будущем, все эти будущие мысли существуют прямо сейчас, в этом настоящем. Мысли о прошлом и будущем возникают прямо сейчас, в простом непреходящем осознании.

***
А когда прошлое происходило на самом деле, оно происходило, прямо сейчас. Когда будущее настает на самом деле, оно настает прямо сейчас. Существует только сейчас, существует только непреходящее настоящее: это все, что я могу непосредственно познавать. Таким образом, с вневременным настоящим не трудно установить контакт — его невозможно избежать, и это становится очевидным, когда я пребываю как чистый и простой Свидетель и наблюдаю, как прошлое и будущее проплывают мимо в простом, непреходящем сознании.

Вот почему, когда мы пребываем как непреходящий Свидетель, мы не находимся во времени. Пребывая в простом свидетельствующем осознании, я замечаю, что время проплывает передо мной или сквозь меня, как облака проплывают по небу. И именно поэтому я могу осознавать время. В моем простом пребывании в Настоящем, в моем Я-бытии в качестве чистого и простого Свидетеля Космоса, я — вне времени.

Таким образом, когда я прямо сейчас пребываю в этом простом, непреходящем Свидетеле, я нахожусь перед лицом Духа-Сегодня и всегда я — с Богом в этом простом, непреходящем состоянии свидетельствования. Экхарт говорил, что «Бог ближе ко мне, чем я сам», потому что Бог и я едины в непреходящем Свидетеле, который составляет природу самого внутреннего Духа — именно то, чем я являюсь в состоянии своего Я-бытия. Когда я не объект, я — Бог. (И каждое Я в целом Космосе может истинно утверждать это.)

Я не вхожу в это состояние непреходящего Свидетеля, которое и есть сам Дух. Я не могу войти в это состояние именно потому, что оно непреходяще. Я не могу начать Свидетельствовать; я лишь могу заметить, что это простое Свидетельствование уже происходит. У этого состояния никогда нет начала во времени, именно потому что оно действительно непреходяще. Вы не можете ни бежать от него, ни стремиться к нему; вы — это состояние, всегда. Именно поэтому Будды никогда не входили в это состояние, и чувствующие существа никогда его не покидали.

Когда я пребываю в этом простом, чистом, непреходящем Свидетеле, я пребываю в великом Нерожденном, я пребываю во внутреннем Духе, я пребываю в изначальной Пустоте, я пребываю в бесконечной Свободе. Меня нельзя видеть, у меня нет никаких качеств. Я — не то и не это. Я — не объект. Я — ни свет, ни тьма; ни большой, ни маленький; ни здесь, ни там; у меня нет ни цвета, ни места, ни пространства, ни времени; я — предельная Пустота или бесконечная Свобода, неограниченная до бесконечности. Я — щель или прогалина, в которой прямо сейчас возникает весь явленный мир, но я не возникаю в ней — она возникает во мне, в этой необъятной Пустоте и Свободе, которая и есть я.

Видимые вещи приятны или болезненны, счастливы или печальны, радостны или напуганы, здоровы или больны — но Свидетель этих вещей ни счастлив, ни печален, ни радостен, ни напуган, ни здоров, ни болен — но попросту Свободен. Как чистый и простой Свидетель, я свободен от всех объектов, свободен от всех субъектов, свободен от всего пространства и времени; свободен от рождения и свободен от смерти, а также от всего, что между ними. Я просто Свободен.

Когда я пребываю в чистом и простом Свидетеле, я замечаю, что это осознание не является опытом. Оно осознает опыт, но само не является опытом. Эпизоды опыта приходят и уходят. Они начинаются во времени, остаются на какое-то время, а потом проходят. Но все они возникают в простом отверстии или просвете, каковым является необъятное пространство того, что я есть. В этом необъятном пространстве проплывают облака, проплывают мысли и проплывают эпизоды опыта. Все они приходят, и все они уходят. Но само необъятное пространство, этот Свободный и Пустой Видящий, это просторное отверстие или просвет, в котором возникают все вещи, не приходит и не уходит, оно вообще не движется.

Поэтому, когда я пребываю в чистом и простом Свидетеле, я уже не увлечен поиском переживаний, будь то переживания плоти, ума или духа. Переживания — высокие или низкие священные или мирские, радостные или кошмарные — просто приходят и уходят, как бесконечные волны того океана, каковым я являюсь. Когда я пребываю в чистом и простом Свидетеле, я более не гонюсь за блаженством и мукой переживаемого опыта. Переживания проплывают по моему Подлинному Лику, как облака проплывают по ясному осеннему небу, и во мне есть место для всего.

Когда я пребываю в чистом и простом Свидетеле, я даже начинаю замечать, что сам Свидетель — это отдельная вещь или сущность, отстраненная от того, что она свидетельствует. Все вещи возникают внутри Свидетеля до такой степени, что сам Свидетель растворяется во всех вещах.

И вот, пребывая в простом, ясном, непреходящем осознании, я замечаю, что нет ни внутреннего, ни внешнего. Нет ни субъекта, ни объекта. Вещи и события по-прежнему полностью присутствуют и ясно возникают — проплывают облака, поют птицы, дует прохладный ветерок — но нет никакой отдельной самости, отшатывающейся от них. События просто возникают как они есть, без постоянного и возбужденного ожидания ограниченной самости или субъекта. События возникают как они есть, в великой свободе, не определяемые крошкой-я, смотрящим на них. Они возникают с Духом, как Дух, в отверстии или просвете, каковым я являюсь; они возникают не для того, чтобы быть видимыми и мучительно воспринимаемыми эго.

В своей ограниченной и самозамкнутой форме я пребываю «здесь», по эту сторону моего лица, глядя на мир, который находится «там», на «объективной» стороне. Я существую по эту сторону моего лица, и вся моя жизнь — это попытка спасти лицо, сохранить это самозамыкание, спасти это ощущение хватания и поиска — ощущение, которое отделяет меня от мира, который «там», от мира, который будет для меня желанным или отвратительным, к которому я буду стремиться или от которого я буду убегать, за который я буду хвататься или которого буду избегать, который я буду любить или ненавидеть. Внутреннее и внешнее вечно находятся в борьбе, проявляя все разнообразие надежды и страха: это драма спасения лица.

Мы говорим: «Потерять лицо — значит умереть от замешательства». И это глубокая истина: мы не хотим терять лицо! Мы не хотим умирать! Мы не хотим отказываться от ощущения отдельной самости! Однако этот первобытный страх потери лица, в действительности, и есть первопричина нашей глубочайшей муки, поскольку сохранение лица — сохранение тождества с телом-умом — это и есть механизм страдания, механизм разрывания Космоса на противостояние внутреннего и внешнего, жестокого разлома, который я переживаю как боль.
Но когда я пребываю в простом, чистом непреходящем осознании, я теряю лицо. Внутреннее и внешнее полностью исчезают. Вот как это происходит.

Когда я отбрасываю все объекты — я ни то, ни это — и пребываю в чистом и простом Свидетеле, все объекты с легкостью возникают в моем зрительном поле, все объекты возникают в пространстве Свидетеля. Я — просто отверстие или просвет, в котором возникают все вещи. Я замечаю, что все вещи возникают во мне, возникают в этом отверстии или просвете, которым я являюсь. Облака проплывают в необъятном отверстии, которое и есть я. Солнце светит в необъятном отверстии, которое и есть я. Небо существует в этом необъятном отверстии, которое и есть я; небо — во мне. Облака — на моей внутренней стороне; я наблюдаю их изнутри. Когда все вещи возникают во мне, я — это просто все вещи. Вселенная — это Один Вкус, и я и есть То.

Итак, когда я пребываю как Свидетель, все вещи возникают во мне в такой степени, что я сам являюсь всеми вещами. Нет ни субъекта, ни объекта, поскольку я не вижу облака, я — это облака. Нет ни субъекта, ни объекта, поскольку я не чувствую прохладного ветерка, я — это прохладный ветерок. Нет ни субъекта, ни объекта, поскольку я не слышу раскатов грома, я — это раскаты грома.
Я уже не по эту сторону моего лица, глядя на мир, который «там»; я — просто мир. Я — не здесь. Я потерял лицо — и обнаружил свой Подлинный Лик, сам Космос. Поет птица, и я — эта птица. Встает солнце, и я — это солнце. Сияет луна, и я — эта луна, в простом, непреходящем осознании.

Когда я пребываю в простом, чистом, непреходящем осознании, каждый объект является своим собственным субъектом. Каждое событие как бы «видит само себя», потому что теперь я — это событие, которое видит себя. Я не смотрю на радугу; я — радуга, которая видит себя. Я не гляжу на дерево; я — дерево, которое видит себя. Весь явленный мир продолжает возникать как он есть, за исключением того, что все субъекты и все объекты исчезли. Гора по-прежнему остается горой, но это не объект, на который смотрят, а я не отдельный субъект, который на нее смотрит. И я, и гора возникаем в простом, непреходящем осознании, и мы оба освобождаемся в этом просвете, мы оба обретаем свободу в этом недуальном пространстве, мы оба обретаем просветление в этом отверстии, которое и есть непреходящее осознание.

***
Эта открытость свободна от отчуждающего насилия, называемого «субъект и объект», «здесь» в противовес «там», самость в противовес другому, я в противовес миру. Я окончательно потерял лицо и обрел Бога, в простом непреходящем осознании.
Когда я пребываю как вневременной Свидетель, Великий Поиск прекращается. Великий Поиск — это враг непреходящего Духа, жестокая ложь перед лицом великодушной бесконечности. Великий Поиск — это поиск предельного опыта, сказочных видений, рая наслаждений, бесконечного благополучия, мощного прозрения — поиск Бога, поиск Богини, поиск Духа, однако Дух — не объект. Дух невозможно ухватить или увидеть, к нему нельзя стремиться, его нельзя достичь: Дух — это непреходящий Свидетель. Искать Видящего — значит упускать суть. Вечно искать — значит вечно упускать суть. Как вы можете искать то, что прямо сейчас осознает эту страницу. ВЫ И ЕСТЬ ЭТО САМОЕ! Вы не можете отправиться на поиски того, что и есть Искатель.

Когда я не объект, я — Бог. Когда я ищу объект, я перестаю быть Богом, и эту катастрофу никогда не исправить более интенсивным поиском дополнительных объектов.
Скорее, я лишь могу пребывать как Свидетель, который уже свободен от объектов, свободен от времени и свободен от поиска. Когда я не объект, я — Дух. Когда я пребываю — как свободный и бесформенный Свидетель, я — с Богом прямо сейчас, в этот вневременной и бесконечный момент. Я вкушаю бесконечность и пропитан полнотой, именно потому что я больше не ищу, но просто пребываю в том, что я есть.
До Авраама — я есть. До Большого Взрыва — я есть. После конца вселенной — я есть. Во всем великом и малом — я есть. И при всем этом меня никогда нельзя услышать, почувствовать, познать или увидеть; Я ЕСЬМЬ — непреходящий Видящий.
Именно потому, что предельная реальность — это не что-то видимое, а, напротив, Видящий, то, что видимо в любой момент, не имеет ни малейшего значения.

Видите ли вы покой или смятение, уравновешенность или волнение, блаженство или ужас, счастье или печаль — не имеет значения: именно Видящий эти состояния уже Свободен, а не сами эти состояния.
Таким образом, меняющиеся состояния тут совершенно ни при чем; суть в признании непреходящего Видящего. Даже в разгар Великого Поиска и даже в наихудших случаях моего самоограничения, у меня есть прямой и непосредственный доступ к непреходящему Свидетелю. Мне не нужно пытаться вызвать к жизни это простое осознание. Мне не нужно стараться войти в это состояние. Для этого не требуется ровным счетом никаких усилий. Я просто замечаю, что уже существует осознание неба. Я просто замечаю, что уже существует осознание облаков. Я просто замечаю, что непреходящий Свидетель уже полностью действует. Этого состояния не трудно достичь, а избежать невозможно. Я всегда уже нахожусь в лоне этого непреходящего осознания, предельной Пустоты, в которой все явленное возникает в настоящий момент.

Когда вы — Свидетель всех объектов, и все объекты возникают в вас, вы находитесь в предельной Свободе, в необъятности всего пространства. В этом простом Одном Вкусе ветер не дует на вас, он дует внутри вас. Солнце не светит на вас, оно сияет из глубины вашего существа. Когда идет дождь, вы плачете. Вы можете одним глотком выпить Тихий Океан и целиком проглотить вселенную. Сверхновые звезды рождаются и умирают в глубине вашего сердца, а галактики бесконечно кружат там, где, как вы думали, была ваша голова, и все это так же просто, как пение малиновки на рассвете.

Каждый раз когда я распознаю или признаю непреходящего Свидетеля, я прекращаю Великий Поиск и расстаюсь с отдельной самостью. И это высшая, тайная, недуальная практика, практика «не-практики», практика простого признания, практика вспоминания и распознавания, вневременно и вечно основанная на том факте, что есть лишь Дух — Дух, который не трудно найти, а невозможно избежать.

Дух — это единственное, что никогда не отсутствовало. Это единственная постоянная в вашем меняющемся опыте. Вы знаете об этом уже буквально миллиард лет. И вы вполне могли бы это признать. «Если вы понимаете это, то пребывайте в том, что понимает, и это как раз и есть Дух. Если вы не понимаете этого, тогда пребывайте в том, что не понимает, и это как раз и есть Дух». Ибо вечно, вечно и всегда существует один лишь Дух, Свидетель этого и каждого момента, до самого конца времен.

Око Духа

Когда я пребываю в простом, чистом, непреходящем осознании, я пребываю во внутреннем Духе; по сути, я — ни что иное как сам свидетельствующий Дух. Я не становлюсь Духом; я просто признаю Дух, которым я всегда уже являюсь. Когда я пребываю в простом, чистом, непреходящем осознании, я — Свидетель Мира. Я — око Духа. Я вижу мир так, как его видит Бог. Я вижу мир так как его видит Богиня. Я вижу мир так, как его видит Дух: каждый объект — объект Красоты, каждая вещь и событие — жест Великого Совершенства, каждый процесс — рябь на поверхности озера моего внутреннего Бытия; я не стою в стороне, как отдельный свидетель, но обнаруживаю, что этот свидетель — один вкус со всем, что возникает внутри его. Целый Космос возникает в оке Духа, в Я Духа, в моем собственном внутреннем осознании, в этом простом непреходящем состоянии, и я просто это и есть.

Из основы простого, непреходящего осознания воскреснет все тело-ум человека. Когда вы пребываете в изначальном осознании, это осознание начинает насыщать ваше бытие, и из потока сознания воскрешается новая судьба. Когда Великий Поиск прекращен, и ощущение отдельной самости распято; когда непрерывность свидетельствования в вашем случае стабилизировалась; когда непреходящее осознание служит вашей неизменной основой — тогда все ваше тело-ум будет возрождаться, воскресать и реорганизовывать себя вокруг внутреннего Духа, и вы восстанете в сознании как из мертвых к новой судьбе и новому долгу.

Вы перестанете существовать как отдельная самость (со всем вредом, который она причиняет телу-уму) и вместо этого будете существовать как средство выражения Духа (при этом тело-ум теперь может функционировать на уровне своих высочайших возможностей, не искажаемых и не уродуемых жестоким самоограничением). Из основы непреходящего осознания вы восстанете, воплощая все просветленные качества Будд и бодхисаттв — «тех, чье существо (саттва) есть непреходящее осознание (бодхи)».
Буддийские названия не столь важны; важны просветленные качества, которые они обозначают. Суть тут просто-напросто в том, что, если вы устойчиво распознали простое, непреходящее осознание — если Великий Поиск и самоограничение были лишены изолированной жизни и возвращены к Богу, возвращены к своей основе в непреходящем осознании — тогда вы восстанете из основы непреходящего осознания и воплотите любую из высочайших возможностей этой основы. Вы станете средством выражения Духа, который и есть вы сами. Эта непреходящая основа будет жить через вас, как вы, в разнообразии необычных форм.

Возможно, вы воскреснете как Самантабхадра, чье непреходящее осознание принимает форму необъятного сознания равенства: вы поймете, что непреходящее осознание, которое в полной мере присутствует в вас — это то же самое осознание, что в полной мере присутствует во всех чувствующих существах без исключения — то же самое, единое и единственное — одна душа, один ум, одно сердце дышит, бьется и пульсирует во всех чувствующих существах как таковых — и сама ваша поддержка будет напоминать всем существам об этом простом факте, напоминать им, что существует лишь один Дух, напоминать им, что ничто не ближе к Богу, чем все, что угодно, другое — ведь существует лишь Бог, существует лишь Богиня.

Возможно, вы воскреснете как Авалокитешвара, чье непреходящее осознание принимает форму кроткого сострадания. В сияющей прозрачности непреходящего осознания все чувствующие существа появляются как равные формы внутреннего Духа или чистой Пустоты, и, значит, все существа воспринимаются как сыновья и дочери Духа, каковыми они и являются. У вас не будет другого выбора, как только посвятить свою жизнь этому состраданию, так что сама ваша улыбка будет согревать сердца тех, кто страдает, и они будут смотреть на вас в ожидании обещания, что и они тоже могут быть освобождены и войти в необъятное пространство своего собственного изначального осознания, и вы никогда не будете отворачиваться.

Возможно, вы восстанете как Праджняпарамита, мать Будд, чье непреходящее осознание принимает форму безграничной вместимости, чрева великого Нерожденного, в котором существует весь Космос. Ведь по глубочайшей истине, именно из основы вашего собственного простого, чистого, непреходящего осознания рождаются все существа; и именно в основу вашего простого, чистого, непреходящего осознания все существа возвратятся. Пребывая в сияющей прозрачности непреходящего осознания, вы наблюдаете, как возникают миры, возникают все Будды и возникают все чувствующие существа как таковые. И к вам они все возвратятся. И вы улыбнетесь, и примете их в этой необъятной, вечной мудрости, и все будет начинаться снова и снова, и снова во чреве вашего непреходящего состояния.

Возможно, вы восстанете как Манджушри, чье непреходящее осознание принимает форму лучезарного ума. Хотя все существа в равной мере представляют собой внутренний Дух некоторым из них нелегко распознать эту непреходящую Таковость, и потому из основы сознания равенства с блеском возникнет различающая мудрость. Вы будете инстинктивно видеть что истинно, а что ложно, и, таким образом, будете вносить ясность во все, к чему бы вы ни прикоснулись. А если самоограничение не прислушивается к вашему более мягкому голосу, ваше непреходящее осознание проявится в своей гневной форме, которая, как говорят, есть ни что иное как ужасный Ямантака, Слуга Повелителя Смерти.
Итак, возможно, вы восстанете как Ямантака, неистовый защитник непреходящего осознания и самурай-воитель внутреннего Духа. Именно те факторы, которые осмеливаются блокировать непреходящее осознание, должны быть незамедлительно отсечены. Вот почему непреходящее осознание часто проявляется в таких гневных формах. Из основы сознания равенства вы будете назначены разоблачать ложное, и мелкое, и менее-чем-непреходящее. Это время для меча, а не для улыбки. Но это всегда меч различающей мудрости, который безжалостно разит все помехи в основе всеобъемлющего.

Возможно, вы воскреснете как Бхайшаджьягуру, чье непреходящее осознание принимает форму исцеляющего сияния. Из сияющей прозрачности непреходящего осознания вы будете назначены напоминать больным, скорбящим и страждущим, что, хотя боль и реальна, это не то, что они есть. От простого прикосновения или улыбки ограниченные души будут расслабляться и входить в необъятное пространство внутреннего осознания, и в сиянии этого освобождения болезнь потеряет всякий смысл. И вы никогда не познаете утомления, ведь непреходящее осознание функционирует без усилий, и вы будете неустанно напоминать всем существам, кто и что они есть на самом деле по ту сторону страха, в предельной любви и непоколебимом приятии, каковые представляет собой зеркальный ум непреходящего осознания.

Возможно, вы восстанете как Майтрейя, чье непреходящее осознание принимает форму обещания того, что даже в бесконечно отдаленном будущем непреходящее осознание по-прежнему будет просто присутствовать. Из сияющей прозрачности изначального осознания вы поклянетесь быть со всеми существами вплоть до бесконечно удаленного будущего, поскольку даже эти «будущие>> будут возникать в простом осознании настоящего, том же наличном осознании, которое сейчас видит именно это.

Это всего лишь несколько потенциальных возможностей непреходящего осознания. Буддийские названия не имеют значения, подойдут и любые другие. Это просто некоторые из форм вашего собственного Воскресения. Это несколько возможностей, которые могут оживить вас после смерти Великого Поиска. Это лишь несколько форм, в которых мир предстает оку Духа, непреходящему Я Духа. Все эти возможности — это то, что вы видите прямо сейчас, когда вы видите мир так, как его видит Бог, из безосновной основы простого непреходящего осознания.

***
И все кончено

Возможно, вы будете воскресать, как любая из этих форм непреходящего осознания или как все эти формы. Но тогда это вовсе не важно. Когда вы пребываете в сияющей прозрачности непреходящего осознания, вы — не Будда или бодхисаттва, вы ни то, ни это, ни там, ни здесь. Когда вы пребываете в простом, непреходящем осознании, вы — великий Нерожденный, свободный от каких бы то ни было качеств. Осознающий цвет, вы лишены цвета. Осознающий время, вы вне времени. Осознающий форму, вы бесформенны. В необъятном пространстве изначальной Пустоты вы навеки невидимы для этого мира.
Просто вы, как воплощенное существо, также возникаете в мире формы, который представляет собой ваше собственное проявление. И потенциальные возможности просветленного ума (неотъемлемые способности вашего непреходящего осознания) — такие как невозмутимость, различающая мудрость, зеркальная мудрость, сознание основы и вседостигающее осознание — сочетаются с врожденными предрасположенностями и конкретными талантами вашего тела-ума. И, таким образом, когда отдельная самость умирает, растворяясь в безграничном пространстве ее собственного непреходящего осознания, вы будете возрождаться одушевленным любым или всеми из этих разнообразных просветленных потенциальных возможностей. Тогда вас будет побуждать не Великий Поиск, а Великое Сострадание этих потенциалов, некоторые из которых кротки, некоторые воистину гневны, однако все они — просто возможности вашего собственного непреходящего состояния.

И поэтому пребывая в простом, ясном, непреходящем осознании, вы будете воскресать с качествами и добродетелями ваших собственных высочайших потенциалов. Это могут быть сострадание, различающая мудрость, когнитивная интуиция, исцеляющее присутствие, гневное напоминание, художественный талант, атлетическое мастерство, задатки великого учителя, или, может, что-то предельно простое — к примеру, вы будете выращивать цветы лучше всех в вашем квартале. (Иными словами, это может быть любая линия развития, высвобожденная в свое изначальное состояние — в свое пост-постконвенциональное состояние.). Когда тело-ум освобождается от животного состояния, вызываемого самограничением, оно естественным образом тяготеет к своему высочайшему состоянию, проявляющемуся в великих потенциальных возможностях просветленного ума, в великих потенциальных возможностях простого, непреходящего осознания.

Таким образом, когда вы пребываете в простом, непреходящем осознании, вы — великий Нерожденный; но как только вы рождены — когда вы возникаете из непреходящего осознания — вы будете проявлять определенные качества; качества, присущие внутреннему Духу, и качества, окрашенные предрасположенностями вашего тела-ума и его конкретными талантами.

И какой бы ни была форма вашего Воскресения, вы восстанете, побуждаемые не Великим Поиском, а вашим собственным Великим Долгом, вашей беспредельной Дхармой, проявлением ваших высочайших потенциалов, и благодаря вам начнет изменяться мир. И вы никогда не дрогнете, никогда не потерпите поражения в этом Великом Долге, вы никогда не свернете с пути, потому что простое, непреходящее осознание будет с вами сейчас и навсегда, даже до конца миров, потому что сейчас и навсегда, и бесконечно навсегда есть лишь Дух, лишь неотъемлемая осведомленность, лишь простое осознание именно этого и больше ничего.

Но все это путешествие к тому, что есть, начинается в безначальном начале: мы начинаем с простого распознания и признания того, что всегда уже есть. («Если вы понимаете это, то пребывайте в том, что понимает, и именно это и есть Дух. Если вы не понимаете этого, тогда пребывайте в том, что не понимает, и как раз это и есть Дух».)
Мы позволяем возникать этому распознанию непреходящего осознания — мягко, случайным образом, самопроизвольно и днем, и ночью. Это простое, непреходящее осознание вовсе не трудно обрести — его невозможно избежать, и мы просто замечаем это.

Мы делаем это мягко, не нарочито и спонтанно и днем, и ночью. Довольно скоро это распознание начнет само по себе, своими внутренними силами прорастать через все три состояния бодрствования, сновидений и глубокого сна, затмевая препятствия, скрывающие его природу, пока это простое, непреходящее осознание не заявит о себе с нерушимым постоянством, вопреки всем изменениям состояния, всем изменениям пространства и времени, после чего пространство и время теряют всякий смысл, открываясь как то, что они представляют собой на самом деле — сияющие покровы лучезарной Пустоты, каковой теперь являешься только ты — и ты без чувств погрузишься в эту Красоту, и умрешь в эту Истину, и растворишься в этом Благе, и не останется никого, кто бы мог засвидетельствовать страх, всерьез воспринимать слезы, изобретать беспокойство, отрицать Божественное, которое только одно и есть, было и всегда будет.

И когда-нибудь холодной и прозрачной ночью луна осветит притихшую в ожидании Землю, просто, чтобы напомнить всем оставшимся и отставшим, что все это игра. Лунный свет воспламенит сны в их спящих сердцах, и страстное желание пробудиться шевельнется в глубине этой беспокойной ночи, и вас снова потянет отвечать на эти жалобные молитвы, и вы окажетесь прямо здесь, прямо сейчас, недоумевая, что бы это значило на самом деле — пока вспышка понимания не пробежит по вашему лицу, и все будет кончено. Тогда вы возникнете, как сама луна, и будете напевать эти сны в своем собственном сердце; и вы возникнете, как сама Земля, и будете славить всех ее благословенных обитателей; и вы возникнете, как само Солнце, бесконечно сияющее и слишком очевидное, чтобы его увидеть; и в этом Одном Вкусе первичной чистоты, без начала и без конца, без входа и выхода, без рождения и смерти, все это радикально сбывается; и шум поющего водопада где-то вдалеке — это все, что остается, чтобы рассказывать эту историю поздно этой ясной холодной ночью, так прекрасно омытой в лунном свете, только так, и снова только так.

Когда умирал великий мастер дзен Фа-Цзянь, на крыше заверещала белка. «Это только это, — сказал он, — и больше ничего».

 

К. Уилбер - Безграничное.
Восточные и западные стратегии саморазвития человека

Полностью - тут:

Здесь находится полезная ссылка. Но чтобы видеть эту ссылку - нужно зарегистрироваться. Пожалуйста, зарегистрируйтесь или войдите.

Альфред Норт Уайтхед, один из самых влиятельных философов двадцатого века, разработал свою философию "организма" и "вибрационного существования", согласно которой, все "конечные элементы мироздания по сути своей вибрационны".
существует глубокое буддийское учение о Пустоте, согласно которому реальность пуста от мыслей и вещей. В ней нет вещей, потому что, как открыли наши физики, вещи – это просто абстрактные границы опыта. И в ней нет мыслей, потому что мышление, составление символических карт, как раз и представляет собой нанесение границ на реальность. Видеть "вещь" значит мыслить ее; а мыслить значит рисовать себе некие "вещи". Таким образом, "измышление" и "овеществление" суть два разных названия для той сети границ, которую мы набрасываем на реальность.
Поэтому когда буддист говорит, что реальность пуста, он имеет в виду, что в ней нет границ. Он вовсе не хочет сказать, что все вещи устраняются и пропадают, оставляя после себя чистый вакуум небытия, недифференцированную монистическую кашу. Д.Т.Судзуки говорит о Пустоте, что она не отрицает мира множественности; горы остаются на месте, вишни в полном цвету, луна светит ярче всего в осеннюю ночь; но они в то же время представляют собой нечто большее, чем просто частные явления, они обретают для нас более глубокий смысл, они понимаются в связи с тем, чем они не есть.
Дело в том, что когда мир воспринимается как лишенный границ, все вещи и события, равно как и все противоположности, воспринимаются взаимозависимыми и взаимопроникающими.
суть постижения того, что реальность безгранична, очень проста. Именно из-за этой простоты ее так сложно усмотреть.
Возьмите, к примеру, зрительное поле своего восприятия. Видит ли ваш глаз какую-либо единичную, отдельную, обособленную вещь, когда вы окидываете взором окружающий природный ландшафт? Видел ли он когда-нибудь какое-то дерево? или волну? или птицу? Или вместо этого ваш глаз видит калейдоскопическую смену всевозможных переплетенных узоров и фактур – дерево плюс небо плюс трава плюс земля; волны плюс песок плюс скалы плюс небо плюс облака...
Обратив внимание на зрительное поле своего восприятия, вы можете увидеть, что даже сейчас, когда вы читаете эти строки, глаз ваш в каждый момент времени воспринимает не по одному слову. Ваш глаз видит, хотя и не может прочесть, все слова на странице плюс что-то из окружающего фона, наверное, кисти и нижние части рук, колени, стол, часть комнаты и так далее.
Следовательно, в вашем конкретном, непосредственном сознавании нет отдельных вещей, нет границ. В действительности вы никогда не видите единичную вещь, вы всегда видите некое структурированное поле. Такова природа вашей непосредственной реальности: она начисто лишена границ.
Но вы можете мысленно внести в поле своего непосредственного сознавания условные границы. Вы можете выделить какой-то участок этого поля, сосредоточив внимание лишь на нескольких бросающихся в глаза областях, таких как "данное" дерево, "данная" волна, "данная" птица, и затем притвориться, что сознаете лишь этот отдельный объект, умышленно отстранившись от остальной части поля своего сознавания. Иными словами, вы можете сосредоточиться, то есть задать границы своему сознаванию. Вы можете сосредоточиться на этих словах и притвориться, что не замечаете всего остального.
Но факт остается фактом: в действительности вы никогда не видите границ, вы только устанавливаете их. Вы не воспринимаете отдельные вещи, вы измышляете их. Проблема возникает тогда, когда измышления эти начинают смешиваться с действительностью, ибо реальный мир при этом представляется некой бессвязной и разорванной на куски штукой, и в самое ваше сознавание закрадывается дух первичного отчуждения.
Поэтому когда физик или восточный мудрец говорит, что все вещи пусты, или что все вещи недвойственны, или что все вещи взаимопроникают друг друга, он не пытается отрицать различия, нивелировать индивидуальность и утверждать взгляд на мир как на некую однородную массу. Мир включает в себя всевозможные свойства, поверхности и линии, но все они сплетены в единое цельнокроеное поле. Давайте рассмотрим это следующим образом: ваша рука безусловно отличается от вашей головы, голова отличается от ног, а ноги от ушей. Но для нас не составляет труда признать, что все они – члены одного тела, и что тело наше, с другой стороны, выражает себя во всех этих столь не схожих между собою частях. Все в одном и одно во всем. Подобно этому, на территории безграничного все вещи и события представляют собой члены одного тела, Дхармакайи, мистического тела Христа, вселенского поля Брахмана, органического узора Дао. Любой физик скажет вам, что все объекты во вселенной – это просто различные формы единой Энергии, и называем ли мы эту Энергию "Брахманом", "Дао", "Богом" или просто "Энергией", – это, на мой взгляд, уже не столь важно.
Как мы увидели из двух последних глав, реальность безгранична, – во всяком случае, в свете древней мудрости Востока и некоторых из последних достижений современной науки. Любая мыслимая граница представляет собой не более чем абстракцию, отвлечение от цельнокроеного покрова Вселенной, и поэтому иллюзорна в том смысле, что создает разделение (и в конечном счете конфликт) там, где его нет. Границы между противоположностями, равно как и границы между вещами и событиями, есть по меньшей мере глубокий обман зрения.
А каждая пограничная линия, увы, представляет собой потенциальную линию фронта. И поэтому единственная цель восточных (и эзотерических западных) путей освобождения состоит в том, чтобы избавить людей от конфликтов посредством избавления их от границ. Они не пытаются помогать им выиграть сражение, ибо это так же невозможно, как смыть кровь кровью. Вместо этого они просто показывают людям иллюзорную природу границ, послуживших причиной сражения. Тем самым битва не выигрывается, а прекращается.
Обнаружить безграничность реальности значит разоблачить иллюзорность конфликтов. Окончательное понимание этого называется нирваной, мокшей, избавлением, освобождением, просветлением, сатори – свободой от двойственности, свободой от чар видимой разделенности, свободой от цепей иллюзорных границ. И, вооружившись таким пониманием, мы готовы теперь прейти к рассмотрению этого безграничного сознавания, называемого обычно "сознанием единения".
***
Глава Четвертая
БЕЗГРАНИЧНОЕ СОЗНАВАНИЕ
Мы можем рассматривать эту исходную границу с разных точек зрения и называть ее по-разному. Это непроходимая пропасть между тем, что я считаю "собой", и тем, что я считаю "не-собой", между мною, который здесь, и объектами, которые там. Это раскол между познающим субъектом и познаваемым объектом. Это пространство между моим организмом и окружающей средой. Это разрыв между "я", которое читает эти слова, и страницей, которую оно читает. Вообще, это разрыв между воспринимающим и воспринимаемым им миром. Таким образом оказывается, что "внутри" исходной границы находится мое "я", зрящий, думающий и чувствующий субъект; а по ту сторону находится "не-я", зримый мир внешних объектов, чужая мне и отделенная от меня окружающая среда.
В сознании единения, в безграничном сознавании, ощущение себя распространяется на все то, что мыслилось прежде как "не-я". Чувство самотождественности расширяется на всю Вселенную, на все миры, высокие и низкие, на проявленное и непроявленное, священное и мирское. Ясно, что это не может произойти до тех пор, пока исходная граница, отделяющая "я" от Вселенной, ошибочно принимается за реальную. Но когда иллюзорность исходной границы постигнута, ощущение себя распространяется на Все, – и тогда вне себя больше ничего не остается, так что границы проводить негде.
На основании сказанного легко сделать тот ошибочный вывод, что для достижения сознания единения достаточно разрушить исходную границу. Грубо говоря, так оно и есть, но в действительности все гораздо проще. На самом деле нам не нужно заботиться о разрушении исходной границы: в этом нет необходимости по той простой причине, что исходной границы не существует.
Как и любые другие границы, эта граница иллюзорна. Она только кажется существующей. Мы делаем вид, что она существует, мы предполагаем, что она существует, мы во всем ведем себя так, будто она существует. Но ее нет. И если мы отправимся сейчас на поиски исходной границы, то не обнаружим ни малейшего ее следа, ибо привидения не отбрасывают тени. Сейчас, – прямо сейчас, когда вы читаете это, – никакой исходной границы в действительности не существует, так что не существует сейчас и никакой реальной преграды сознанию единения.
Поэтому мы не будем отыскивать исходную границу, а затем пытаться ее разрушить. Это было бы серьезной ошибкой, или по крайней мере огромной тратой времени, ибо мы не можем разрушить то, чего нет. Пытаться разрушить исходную границу – все равно что пытаться развеять мираж, неистово размахивая руками. Хотя действия эти могут приводить человека в большое возбуждение, они остаются совершенно напрасной затеей. Вы не можете устранить мираж. Вы можете только понять, что это мираж, и смотреть сквозь него. С этой точки зрения пытаться разрушить исходную границу даже с помощью таких сложных форм деятельности, как йога, сосредоточение, молитва, ритуал, песнопение, пост и т.п., значит допускать реальность исходной границы, усиливая и увековечивая таким образом ту самую иллюзию, которая подлежит устранению.
И тогда мы можем непроизвольно понять, что то, что мы считали препятствием к сознанию единения, в действительности никогда не существовало. И, как мы увидим, само это озарение уже будет проблеском безграничного сознавания.
Но что значит искать исходную границу? Это значит тщательно искать ощущение себя обособленным "я", обособленным переживающим и чувствующим субъектом, который отделен от переживаний и чувств. Я полагаю, что если мы внимательно поищем такого "себя", то не найдем его. И так как ощущение себя обособленным "я" служит по-видимому главным препятствием сознанию единения, искать такого "себя" и не найти его значит прикоснуться на какой-то миг к сознанию единения. Вот что говорил великий буддийский мудрец Падмасамбхава: "Если искомый ищущий найден быть не может, цель поиска достигнута, а сам поиск завершен".
Приступая к такому эксперименту, нужно ясно сознавать, что значит "отсутствие себя" или "отсутствие исходной границы". Это не означает потерю всякой чувствительности; это не состояние транса, хаоса, помешательства или утраты контроля над поведением. Это не значит вовсе, что мой ум и тело распадаются на мельчайшие составляющие и сливаются где-то в какой-то один Большой Ком непонятно чего. Это не имеет ничего общего с шизофренической регрессией, которая вообще не выходит за границу себя/не-себя, а просто расстраивает ее, делает неопределенной.
Говоря об "утрате себя", мы имеем в виду следующее. Ощущение себя обособленным "я" понимается и истолковывается неверно, так что речь идет именно об устранении этого неверного толкования. У всех нас имеется это глубинное ощущение себя обособленным "я", отделенным от потока наших переживаний и окружающего нас мира. У всех нас имеется ощущение "себя", с одной стороны, и ощущение внешнего мира, с другой. Но если мы внимательно рассмотрим эти два ощущения – ощущение "внутреннего я" и ощущение "внешнего мира", – то обнаружим, что на самом деле это одно и то же ощущение. Иными словами, то, что я ощущаю сейчас как внешний мир, это то же самое, что я ощущаю как внутреннего себя. Разрыва между переживающим и миром переживаний не существует и, следовательно, он не может быть найден...
Поначалу это звучит очень странно, ведь мы так привыкли верить в границы. Кажется настолько очевидным, что я – слышащий, который слышит звуки, я чувствующий, который чувствует чувства, я зрящий, который созерцает зримое. Но, с другой стороны, не странно ли, что мне приходится описывать себя как зрящего, который зрит зримые вещи? Или как слышащего, который слышит слышимые звуки? Действительно ли восприятие такой громоздкий процесс? Действительно ли оно включает в себя три обособленные сущности – зрящего, зрение и зримое?
Разумеется, никаких трех обособленных сущностей здесь нет. Существует ли такая вещь, как зрящий без зрения или чего-то зримого? Существует ли зрение без зрящего или чего-то зримого? На самом деле зрящий, зрение и зримое суть три стороны единого процесса – и порознь вы нигде их не найдете.
Наша проблема состоит в том, что у нас есть три разных слова – "зрящий", "зрение" и "зримое" – для обозначения одного процесса, зрительного переживания. С тем же успехом мы могли бы говорить о водном потоке, что он "текущий, который течет текущее". Совершенно излишне вводить три фактора там, где имеет место всего один. Но будучи, загипнотизированы Адамовой магией слова, мы предполагаем, что должна существовать некая обособленная сущность, зрящий, и что посредством определенного процесса, называемого "зрением", этот "зрящий" узнает о еще одной вещи под названием "зримое". Затем мы, естественно, полагаем себя только зрящим, полностью отделенным от зримого. Тем самым наш единый мир раскалывается надвое: на "внутреннего зрящего" и на отделенные от него непроходимой пропастью "зримые внешние вещи".
Давайте вместо этого вернемся к самому началу процесса переживания как такового и посмотрим, действительно ли переживающий так отличен от переживаемого. Начнем со слуховых ощущений. Закройте глаза и следите за текущим процессом слухового восприятия. Но, вслушиваясь во все эти звуки, обратите внимание, что как бы внимательно вы не следили за каждым звуком, есть одна вещь, которую вы не слышите. Вы не можете услышать слышащего. То есть вы не можете услышать наряду с этими звуками и того, кто их слышит.
Вы не можете слышать слышащего, потому что его нет. То, что вас приучили называть "слышащим", есть на самом деле просто слуховое переживание как таковое, процесс слышания, – а слышания вы, естественно, не слышите. Реально существует лишь поток звуков, и поток этот не разделен на субъекта и объекты. Границы здесь нет.
Если вы позволите ощущению себя как "слышащего", который пребывает внутри черепа, раствориться в слышании, то можете обнаружить, что это "я" сливается со всем миром "внешних звуков". Как сказал о своем просветлении один из мастеров Дзэн, "когда я услышал звук колокола в храме, вдруг не стало ни меня, ни колокола, остался только звук". Говорят, именно благодаря такому переживанию достиг просветления бодхисаттва Авалокитешвара, ибо обратив сознавание на процесс слышания, он постиг, что никакого слышащего "я", обособленного от потока слышания, не существует. Пытаясь услышать субъектного слышащего, вы не обнаруживаете ничего, кроме объектных звуков. А это значит, что вы не слышите звуки, а являетесь звуками. Слышащий является каждым слышимым звуком. Это не обособленная сущность, которая стоит в стороне и слышит слышимое.
То же относится и к процессу зрения. Когда я внимательно рассматриваю поле зрения, оно кажется едва ли не висящим в пространстве, подвешенным в ничто. При этом оно состоит из бесконечно богатого узора переплетений света, цвета и теней, складывающихся здесь в гору, там в облако, еще где-то в поток. Но сколько бы я ни напрягал глаза, среди всех этих зримых вещей есть одна, недоступная зрению. Я не могу узреть зрящего это поле зрения.
Чем больше я пытаюсь узреть зрящего, тем больше его отсутствие озадачивает меня. Ибо в течение многих лет мне казалось совершенно естественным считать себя зрящим, который видит зримое. Но когда я отправляюсь на поиски этого зрящего, то не нахожу от него и следа. Действительно, если я буду настойчив в попытках узреть зрящего, все, что я найду, будет зримым. Это значит, что я, "зрящий", не вижу зримое, а тождественен всему зримому в настоящий момент. Так называемый зрящий есть не что иное, как все зримое. Когда я смотрю на дерево, у меня нет одного переживания, называемого "деревом", и другого переживания, называемого "созерцанием" дерева. Есть лишь одно переживание созерцания-дерева. Я созерцаю зримое не более, чем слышу слышимое, обоняю обоняемое и т.д.
Создается впечатление, что когда мы ищем "я", отдельное от переживания, оно всякий раз ускользает в переживание. Когда мы ищем переживающего, то находим лишь еще одно переживание, – субъект и объект всякий раз оказываются одним. Так как это довольно обескураживающее переживание, думая сейчас обо всем этом, вы можете испытывать определенную растерянность. Но давайте сделаем еще один шаг. Можете ли вы сейчас, когда вы об этом думаете, найти думающего, который об этом думает?
Иначе говоря, существует ли некий мыслящий, который мыслит мысль "я растерян", или существует только сама мысль "я растерян"? Ясно, что существует только нынешняя мысль, потому что если бы был и тот, кто ее мыслит, как бы вы тогда мыслили о мыслящем, который мыслит эту мысль? Представляется очевидным, что то, что мы ошибочно считали мыслящим, на самом деле есть не что иное, как поток существующих в настоящий момент мыслей.
Таким образом, когда возникла мысль "я растерян", вы в тот момент не сознавали присутствия какого-то думающего, который думал "я растерян". Была только наличная мысль – "я растерян". Когда вы затем обратились к поискам мыслящего эту мысль, вы обнаружили только другую наличную мысль, – "я думаю, что я растерян". Вам никогда не удавалось найти мыслящего, отдельного от наличной мысли, и это говорит лишь о том, что мыслящий и мысль тождественны.
Именно поэтому мудрецы и советуют нам не пытаться устранить "я", а просто искать его, так как поиск всякий раз обнаруживает его отсутствие. Но даже если мы начали понимать, что не существует обособленного слышащего, зрящего или мыслящего, мы, вероятно, все равно найдем в себе некое неистребимое, глубинное ощущение себя обособленным и изолированным существом. У нас по-прежнему есть это ощущение своей обособленности от внешнего мира. По-прежнему есть это "нутряное" чувство, которое я почему-то считаю своим внутренним "я". Даже если я не могу видеть, ощущать на вкус или слышать свое "я", я определенно чувствую его.
***
Допустим, но можете ли вы в дополнение к этому чувству, которое называете "собой", найти чувствующего, который чувствует это чувство? Если вам кажется, что можете, то можете ли вы в таком случае почувствовать чувствующего, который чувствует это чувство? И опять это глубинное ощущение себя чувствующим, у которого есть чувства, оказывается просто еще одним чувством. "Чувствующий" есть не что иное, как чувство, испытываемое в настоящий момент, подобно тому как мыслящий – это просто существующая в настоящий момент мысль, а зрящий – то, что в настоящий момент зримо. В данном случае также нет обособленного чувствующего, отличного от испытываемого в настоящий момент чувства, – нет и никогда не было.
Таким образом, мы начинаем постепенно приходить к неизбежному выводу: отделенного от мира обособленного "я" не существует. Вы всегда считали себя обособленным переживающим, но в тот самый момент, когда вы действительно отправляетесь на поиски этого переживающего, он ускользает в переживание.
Как говорил Алан Уотс, "есть просто переживание. Нет чего-то или кого-то, переживающего переживание! Вы чувствуете чувство, мыслите мысль или ощущаете ощущение не в большей мере, чем слышите слышимое, зрите зримое или обоняете обоняемое. Словосочетание "я хорошо себя чувствую" означает наличие хорошего чувства. Оно не означает, что есть одна вещь под названием "я" и другая, отдельная от нее вещь под названием "чувство", так что когда вы сводите их вместе, это "я" чувствует хорошее чувство. Не существует других чувств, кроме наличных, и любое наличное чувство – это "я". Никто еще не находил "я", отдельного от какого-то наличного переживания, или какого-то наличного переживания, отдельного от "я", и это говорит лишь о том, что они представляют собой одно и то же".
Сейчас, когда вы понимаете, что между "вами" и вашими переживаниями нет никакого зазора, не становится ли очевидным, что нет его и между "вами" и переживаемым вами миром? Если вы являетесь своими переживаниями, вы являетесь и миром, который переживается. Вы не воспринимаете эту птицу, вы являетесь этим восприятием птицы. Вы не ощущаете этот стол, вы являетесь этим ощущением стола. Вы не слышите этот раскат грома, вы являетесь этим раскатом грома. Внутреннее ощущение, называемое "собой", и внешнее ощущение, называемое "миром", – это одно и то же ощущение. Внутренний субъект и внешний объект суть два названия одного чувства, и это не что-то такое, что вам следует почувствовать, – это то единственное, что вы можете чувствовать.
Это означает, что ваше состояние сознания в настоящий момент, сознаете вы это или нет, есть сознанием единения. Прямо сейчас, в настоящий момент вы уже являетесь Вселенной, вы уже являетесь всей целокупностью наличного переживания. Ваше наличное состояние всегда есть сознанием единения, потому что обособленное "я", которое представляется главным препятствием сознанию единения, всегда есть иллюзией. Вам не нужно пытаться разрушить это обособленное "я", и прежде всего потому, что его нет. Все, что вам нужно на самом деле, – это искать его, и вы его не найдете. И сам этот акт ненахождения как таковой есть признанием сознания единения. Иными словами, всякий раз, когда вы обращаетесь к своему "я" и не находите его, вы на миг погружаетесь в свое изначальное и подлинное состояние сознания единения.
Как бы странно все это поначалу ни звучало, факт отсутствие обособленного "я" был очевиден для мистиков и мудрецов всех времен, и лег в основу одного из основных положений Вечной Философии. Хотя это можно проиллюстрировать многочисленными цитатами, в знаменитых словах Будды, которые содержат итог его учения, по сути дела все сказано:
Есть страдание, но нет страждущего;
Есть деяние, но нет делающего;
Есть нирвана, но нет ищущего;
Есть Путь, но нет идущего.
Понимание этого повсеместно считается предпосылкой освобождения от страданий. Оно может быть сформулировано в утвердительной форме: когда Все сознается собой, вне меня не остается ничего, что могло бы причинить мне страдание. Вселенной не о что споткнуться. Возможна и отрицательная формулировка: понимание этого служит освобождением от страдания прежде всего потому, что освобождает от представлений о неком "я", которое может страдать. Как говорит Вей У Вей,
Почему вы несчастны?
Потому что 99,9 процента,
Того, о чем вы думаете, и
Того, что вы делаете,
Вы посвящаете себе, –
А такового нет.
Страдают только части, но не Целое. И постижение этого в "отрицательной" формулировке мистиков гласит: "Вы избавляетесь от страдания, когда сознаете, что "часть" – это иллюзия; нет обособленного "я", которое могло бы страдать". В "утвердительной" формулировке это звучит так: "Вы – Целое, которому известна лишь свобода, избавление и сияние. Постичь Целое значит избежать судьбы части, которая есть страдание, боль и смерть". Буддизм хинаяны подчеркивает первое, индуизм и христианство – последнее, а буддизм махаяны, похоже, находит золотую середину. И тем не менее, все они свидетельствуют об одном и том же прозрении.
Постигая, что частей нет, мы вливаемся в Целое. Постигая, что "я" никогда не было (как нет его и сейчас), мы постигаем, что наша истинная самотождественность всегда является Высшим Тождеством. В вездесущем свете безграничного сознавания то, что представлялось нам обособленным внутренним "я", оказывается неотделимым от внешнего мира. И это есть ваше подлинное я, если говорить о таковом. Куда бы вы не посмотрели, вы повсюду узрите свой изначальный лик.
Я вернулся в зал [рассказывает один из мастеров Дзэн о своем первом проблеске безграничного] и собирался сесть на место, как вдруг все, что я видел, изменилось. Я глядел вокруг, вверх, вниз – вся Вселенная с ее тьмою чувственных вещей выглядела совершенно иначе; то, что ранее внушало отвращение, в том числе невежество и страсти, виделось теперь не чем иным, как истечением моей глубинной природы, которая сама по себе оставалась яркой, истинной и прозрачной.
Не думайте, просто смотрите! – восклицал Витгенштейн.
Так как реальное Я не находится ни внутри, ни снаружи, так как субъект и объект на самом деле нераздельны, мистик может описывать реальность с различных, но лишь по видимости несовместимых точек зрения. Он может сказать, что в реальности нет никаких объектов, утверждать, что в реальности нет никаких субъектов, или даже заявлять, что в реальности нет не только субъектов, но и объектов. Или он может говорить об Абсолютной Субъектности, которая выходит за пределы относительного субъекта и относительного объекта, и все же включает их в себя. Все это просто разные способы сказать о том, что мир внутренний и мир внешний – лишь два разных имени для единого вездесущего состояния безграничного сознавания.
В настоящей главе мы увидели, что открытие реального безграничного мира является сознанием единения. И это не значит, что в сознании единения вы смотрите на реальную безграничную территорию; сознание единения является реальной безграничной территорией. Реальность, по свидетельствам очевидцев, является безграничным сознаванием, – это и только это есть Подлинным Я человека. "Таким образом", – процитируем основателя квантовой механики Эрвина Шрёдингера, – "вы можете броситься навзничь, прильнув к Матери-Земле с полной уверенностью в том, что едины с ней, а она с вами. Вы настолько же основательно устроены, настолько же неуязвимы, как она; и даже в тысячу раз основательнее и неуязвимее. Да, действительно, завтра она поглотит вас, но верно и то, что она опять возродит вас для новой борьбы и страданий. И возродит не когда-то "в один прекрасный день": сейчас, сегодня, каждый день она возрождает вас, и не раз, а тысячи раз, подобно тому как тысячи раз поглощает. Ибо всегда и вовеки есть лишь сейчас, одно и то же сейчас; настоящее – вот единственное, что никогда не кончается".

 

БЕЗГРАНИЧНЫЙ МОМЕНТ
"Кто", вопрошает св. Августин, "удержит сердце человека, дабы могло оно замереть и увидеть, как вечность, неизменно нерушима, не грядет и не проходит, изрекая времена прошедшие и времена грядущие?"
В самом деле, кто?
И все же мистик утверждает, что вечность – столь проста, столь очевидна, явственна и неприкрыта, что нам нужно лишь неким радикально эмпирическим образом открыть глаза и взглянуть на нее. Как говорил по обыкновению мастер дзэн Хуан По, "это же прямо перед вами!"
Ибо вечность – это не сознавание бесконечного времени, а сознавание, в котором времени нет вообще. Это вечный миг – вневременной момент, в котором нет ни прошлого, ни будущего, ни до, ни после, ни вчера, ни завтра, ни рождения, ни смерти. Жить в сознании единения значит жить в этом вневременном моменте и в качестве этого вневременного момента; ибо ничто так не затмевает свет божественного, как налет времени. По словам Мейстера Экхарта, "время есть то, что не дает свету достичь нас. Ничто так не мешает познать Бога [сознание единения], как время. И не только время, но преходящее; не только преходящие вещи, но преходящие стремленья; не только преходящие стремленья, но сам налет и запах времени..."
Поэтому глубоко проникнуть в настоящий момент означает нырнуть в вечность, шагнуть сквозь зеркало в мир того, что не рождалось и не умирает.
Ибо этот настоящий момент не имеет начала, а то, что не имеет начала, не рождалось. И сколько бы вы не искали, вам не удастся найти, увидеть или почувствовать начало своего переживания настоящего момента. Когда это настоящее началось? Начиналось ли оно вообще? Или может быть это настоящее плывет так высоко над временем, что никогда и не начинало входить во временной поток? Точно так же этот настоящий момент не заканчивается, а то, что не имеет конца, не умирает. Опять же, сколько бы вы не искали, вам не удастся найти, увидеть или почувствовать окончание своего переживания настоящего момента. Вы никогда не испытаете окончания настоящего (даже если умрете, – потому что вас уже не будет, чтобы почувствовать, как что-то заканчивается). Вот почему Шрёдингер говорит, что "настоящее – единственное, что никогда не кончается". Несмотря на то, что внешние формы настоящего момента сменяют одна другую с умопомрачительной скоростью, самое настоящее остается нерушимым, незатронутым тем, что мы приучены называть "временем". В настоящий момент нет ни прошлого, ни будущего – нет времени. А то, что вне времени, вечно.
По словам мастера дзен Сеппо,
"если вы хотите познать, что такое вечность, она от вас не далее, чем этот самый момент. Если вам не удастся уловить ее в этот момент, то сколько бы вы не перерождались в течение сотен и тысяч лет, вы ее не постигнете".
Так что идея бесконечного времени в самом деле представляет собой нечто чудовищное – бесконечное время невозможно постичь, объять или каким-то образом испытать. Но вечное "сейчас", этот вневременной момент столь же прост и доступен, как и ваше наличное переживание, – ибо это одно и то же. Поэтому, как говорил Витгенштейн, "жизнь вечная принадлежит тем, кто живет в настоящем".
Поскольку вечность составляет природу этого настоящего и вневременного момента, мистик говорит нам, что великое освобождение, вход в Царствие Небесное, самое врата, ведущие "за пределы прошлого и будущего", не существуют нигде и никогда, кроме как сейчас. Христианский мыслитель де Косад (de Caussade) говорил об этом: "О жаждущие! Знайте, вам не нужно далеко ходить к источнику воды живой; он рядом с вами бьет в сей миг... Сей миг собой являет Имя Бога и пришествие Царствия Его". Поэтому, говорит исламский мистик Руми, "суфий – сын Момента". Такие цитаты можно продолжать до бесконечности, приводя слова великих мыслителей всех основных религиозных и философских традиций, и все они будут говорить об одном и том же. Вечность надлежит искать не в будущем, и ее невозможно найти в будущем, – ее не найти ни за пять минут, ни за две секунды. Она всегда есть прямо Сейчас и только Сейчас. Реально лишь настоящее. Никакой другой реальности нет.
Таким образом, способность "жить в настоящем, над временем" и быть "сыном Момента", по-видимому, составляет суть проблемы вечности и сознания единения, так как именно вневременное настоящее есть тем прямым и узким путем, о котором сказано, что он ведет "от времени к вечности и от смерти к бессмертию".
Теоретически уловив, что вечность – не бесконечное время, а вневременное настоящее, многие люди пытаются соприкоснуться с этим вневременным настоящим, сосредоточивая внимание на сиюминутном моменте, на всем том, что они в настоящее время испытывают. В попытке соприкоснуться со вневременным Сейчас они практикуют "внимательность" к непосредственному настоящему.
Но как бы разумно это ни звучало, к делу это отношения не имеет. Ибо попытка соприкоснуться с этим настоящим моментом по-прежнему предполагает необходимость какого-то другого момента, в котором бы мог произойти такой контакт. Иными словами, попытка жить во вневременном настоящем требует времени. Попытка направить внимание на настоящее требует будущего, в котором это внимание достигло бы таки своей цели. Однако речь идет не о каком-то будущем, когда этот настоящий момент будет наконец уловлен: речь идет именно об этом настоящем моменте. Короче говоря, мы не можем вырваться из времени при помощи времени. Поступая так, мы лишь упрочиваем то, что хотим искоренить.
Картина выглядит так безысходно, поскольку мы предполагаем, что еще не живем в вечно настоящем, и что поэтому нам нужно предпринять какие-то шаги, благодаря которым некоторое время спустя мы сможем жить в вечно настоящем. Иными словами, мы предполагаем, что время реально, и затем пытаемся избавиться от него. Более того, мы пытаемся избавиться от времени при помощи времени, а это ничего не дает. Поэтому мистик, как и в других случаях, не предлагает нам пытаться развеивать иллюзии, – он предлагает нам лишь тщательно искать их. Ибо если время в самом деле не существует, нам не нужно заботиться и об избавлении от него. Поэтому прежде, чем пытаться избавиться от времени, давайте сперва посмотрим, сможем ли мы найти его. И если мы в своих поисках его не обнаружим, тем самым мы получим некоторое представление о вневременном.
Как мы уже видели, в сфере непосредственного опыта невозможно обнаружить обособленное "я", противостоящее переживаемому миру. Сейчас мы точно так же обратимся к своему непосредственному опыту в поисках свидетельств существования времени, текущего от прошлого к будущему.
Давайте начнем с ощущений. Ощущаем ли мы когда-либо время? То есть, ощущаем ли мы когда-либо непосредственно прошлое или будущее? Как и прошлый раз, начнем со звуковых ощущений. Сосредоточьтесь ненадолго на поле звукового восприятия и отметьте калейдоскопический поток звуков, несущихся через ваше сознание. Вы можете слышать, как разговаривают люди, лают собаки, играют дети; возможно, вы услышите, как дует ветер, барабанит дождь, капает кран; быть может вы услышите скрип форточки, шум машин или чей-то смех за стеной. Но обратите внимание: все эти звуки суть звуки настоящего. Вы не можете слышать ни прошлые, ни будущие звуки. Единственное, что вы когда-либо слышали, – это настоящее. Вы не слышите и не можете слышать прошлого или будущего.
Подобно тому как все звуки представляют собой звуки настоящего, все остальные ощущения – вкусовые, обонятельные, зрительные – это ощущения настоящего. Вы не можете потрогать, увидеть или почувствовать что-нибудь прошлое или будущее. Иными словами, в вашем прямом и непосредственном сознавании нет времени – нет ни прошлого, ни будущего, есть лишь бесконечно меняющееся настоящее, которое длится менее доли секунды, и все же никогда не кончается. Всякое непосредственное сознавание – это вневременное сознавание.
И все же, благодаря чему у меня возникает это навязчивое впечатление, что я сознаю время, в особенности прошлое, всю историю моей жизни, все былое? Ибо несмотря на ясное понимание того, что в моем непосредственном переживании прошлого нет, а есть лишь бесконечное настоящее, я тем не менее твердо убежден, что знаю что-то о прошлом. И никакая игра слов не может убедить меня в обратном, ибо что-то ясно и убедительно говорит мне о том, что случилось минуты, дни и даже годы тому назад. Что это? И как это можно отрицать?
Ответ на первый вопрос представляется очевидным: это память. Ибо хотя я непосредственно не вижу прошлого, не чувствую его и не прикасаюсь к нему, я могу о нем помнить. Память убеждает меня, что прошлое было, и, фактически, если бы не она, у меня бы не было никакого представления о времени вообще. Затем я замечаю, что другие люди, судя по всему, также обладают памятью, и что все они сообщают примерно о том же прошлом, которое припоминаю я.
Исходя из этого я предполагаю, что память дает мне знание о действительном прошлом, хоть я и не могу непосредственно переживать его. Но именно здесь, утверждает мистик, я совершаю роковую ошибку. Мистик согласен, что когда я думаю о прошлом, все, что я на самом деле знаю о нем, представляет собой определенное воспоминание, – но, добавляет он, само это воспоминание есть наличное переживание, испытываемое в настоящий момент. Алан Уотс развивает эту мысль:
Но как быть с воспоминаниями? Разве не очевидно, что вспоминая о прошлом я тем самым знаю о нем? Ладно, вспомните что-нибудь. Вспомните, как вы встретили на улице знакомого. Что вы при этом сознаете? Вы наблюдаете вовсе не действительное событие – знакомого, идущего по улице. Вы не можете подойти к нему и пожать руку, или получить ответ на вопрос, который забыли задать ему в том прошлом, которое сейчас припоминаете. Иными словами, вы наблюдаете вовсе не действительное прошлое. Вы наблюдаете след этого прошлого в настоящем... На основании воспоминаний вы делаете вывод о существовании каких-то прошлых событий. Но вы не сознаете никаких прошлых событий. Вы знаете о прошлом только в настоящем и как о части настоящего.
Таким образом, действительное прошлое мне вообще незнакомо, я знаком лишь с воспоминаниями прошлого, а воспоминания эти существуют лишь в качестве наличных переживаний, испытываемых в настоящий момент. Кроме того, когда так называемое "прошлое" событие действительно имело место, оно имело место в настоящем. Следовательно, я никогда непосредственно не переживаю действительного прошлого. Точно так же мне незнакомо и будущее, я знаком лишь с предвидениями или ожиданиями, которые сами по себе есть частью того, что испытывается в настоящий момент. Ожидания, как и воспоминания, – это события в настоящем.
Увидеть, что прошлое, данное в воспоминаниях, и будущее, данное в ожиданиях, представляют собой события в настоящем, значит увидеть, что время существует только в настоящем. В свете такого понимания гораздо яснее становятся высказывания мистиков о времени и вечности. Возьмем, к примеру, знаменитые слова Мейстера Экхарта: " время содержится в Сейчас, в настоящем моменте. Это момент истинного Сейчас. Прошлое и будущее равно далеки от Бога и отпали от пути Его." Или высказывание Николая Кузанского: "Вся временнáя последовательность равна одному и тому же Вечному Сейчас. Поэтому нет ничего прошлого или будущего". Теперь мы можем понять, почему Данте мог говорить о том невероятном "Моменте, для которого любое время – настоящее".
***
Но большинство из нас обычно чувствует, что наш настоящий момент едва ли вечен. Напротив, мы чувствуем, что наш настоящий момент – это урезанное, мимолетное настоящее, длящееся не более одной-двух секунд. Это то, что христианские мистики называют nunc fluens, "преходящим настоящим".
Таким образом, наш настоящий момент стиснут со всех сторон, – ограничен, отгорожен, зажат между прошлым и будущим как колбаса в бутерброде. Он не свободен; он сжат, спрессован и потому быстротечен. Он просто проходит и все. Поскольку прошлое и будущее кажутся столь реальными, наш настоящий момент, самая вкуснятина этого бутерброда, становится все тоньше, так что вскоре наша реальность превращается в одну булку безо всякого наполнения.
Но когда мы видим, что прошлое, данное нам в воспоминаниях, существует только в качестве переживания настоящего момента, граница, лежащая позади этого момента, рушится. Становится очевидным, что этому моменту ничего не предшествует. И точно так же, когда мы видим, что будущее, данное нам в ожиданиях, существует только в качестве переживания настоящего момента, граница, лежащая перед этим моментом, взрывается. Вся масса чего-то лежавшего позади нас или перед нами быстро, внезапно и полностью исчезает. Настоящее выходит из окружения и расширяется, заполняя собою все время, так что "преходящее настоящее" развертывается в "вечно настоящее", которое христианские мистики называют nunc stans. Nunc fluens, или преходящее настоящее, возвращается в nunc stans, вечно настоящее. И это настоящее – уже не просто тонкая прослойка реальности. Напротив, в этом "сейчас" пребывает весь космос, со всем временем и пространством мира.
Это настоящее, nunc stans, представляет собой безграничный момент. Он не имеет границ, потому что прошлое в форме воспоминания, и будущее в форме ожидания пребывают в нем, а не вокруг него. Так как вне этого момента "сейчас" нет ни прошлого, ни будущего, у этого момента нет границ – ему ничего не предшествует, за ним ничего не следует. Вы никогда не испытаете его начало; вы никогда не испытаете его конец. В Сутре Помоста сказано:
В этот момент ничего не начинает существовать. В этот момент ничего не прекращает существовать. Поэтому в нем нет рождения и смерти, которым надлежало бы положить конец. Поэтому в нем есть абсолютный покой. И хотя он есть в этот момент, момент этот не имеет ни границы, ни предела, и посему он вечное блаженство.
Поэтому неверно было бы говорить, что мистик избегает времени, уткнувшись носом в непосредственное настоящее и уклоняясь тем самым от обязанностей, налагаемых на него миром истории. Это обвинение было бы справедливым, если бы мистик интересовался лишь мимолетным настоящим, одной-двумя секундами nunc fluens. Но это не так. На самом деле сознавание его возносится в вечно настоящее, nunc stans. Он не столько избегает времени, сколько объемлет его, включает в себя; ничто не мешает ему размышлять о прошлом и будущем, но поскольку он сознает эти размышления как события настоящего, прошлое с будущим нимало его не ограничивают. Прошлое в форме воспоминаний ни на что его не толкает, а будущее в форме ожиданий ни к чему его не влечет. Ибо его настоящее включает в себя и прошлое и будущее, так что вне его не остается ничего такого, что могло бы тянуть его или толкать. Он вообще живет не во времени, ибо все время заключено в нем.
"вечно настоящее является сознанием". Мы называем такое сознание сознанием единения.
Сознание единения переживается как постижение безграничности своего истинного "я", объемлющего космос подобно зеркалу, которое включает в себя отражаемые предметы. главным препятствием сознанию единения служит исходная граница, благодаря которой мы ошибочно отождествляем себя только с "маленьким я", пребывающим якобы внутри и познающим внешний мир. Однако, это обособленное "я", этот "маленький внутренний человечек" состоит исключительно из воспоминаний. Иными словами, то, что вы воспринимаете сейчас как внутреннего наблюдателя, читающего эту страницу, есть не что иное, как совокупность прошлых воспоминаний. Ваши симпатии и антипатии, ваши надежды и страхи, ваши идеи и принципы, – все они основаны на воспоминаниях. самое ощущение того, что вы существуете в данный момент как обособленное существо, основывается исключительно на воспоминаниях. Если вы хорошенько возьметесь за себя, в руках у вас не окажется ничего, кроме воспоминаний.
Разумеется, добавляет Кришнамурти, нет ничего плохого в памяти о прошлом, – в нашем мире крайне важно помнить о прошлом. Проблема состоит лишь в том, что мы отождествляем себя с этими воспоминаниями, как если бы они существовали вне или отдельно от настоящего момента; то есть как если бы они воплощали знание о действительном прошлом, которое существует вне этого момента.
Но давайте посмотрим, что это значит. Создается впечатление, что "я" обладает наличными переживаниями, а не является ими. Чувствовать, что воспоминание представляет собой прошлое переживание, которое находится за настоящим моментом, это то же самое, что чувствовать себя неким обособленным существом, которое находится за наличным переживанием. Наблюдатель кажется пребывающим вне Сейчас только потому, что воспоминания кажутся действительными прошлыми переживаниями. Наблюдатель – это воспоминания; если воспоминания кажутся чем-то отличным от Сейчас, то и наблюдатель чувствует себя чем-то отличным от Сейчас.
Но, опять же, когда любые воспоминания понимаются и воспринимаются как переживания настоящего момента, рушится сама основа "я", пребывающего где-то вне настоящего. Благодаря этому ваше "я", которое есть просто воспоминание, становится одним из наличных переживаний, а не чем-то таким, что обладает ими. Поскольку прошлое вливается в настоящее, вы в качестве наблюдателя также вливаетесь в настоящее. Вы больше не можете стоять в стороне от настоящего момента, ибо вне его не осталось места.
Таким образом, воспринимать все воспоминания как переживания, испытываемые в настоящий момент, значит разрушить границы этого момента, освободить его от иллюзорных пределов, от противоположностей прошлого и будущего. Становится очевидным, что ни позади, ни перед вами во времени ничего нет. Поэтому для вас не остается места нигде, кроме вневременного настоящего, – нигде, кроме вечности.
Глава Шестая
СТАНОВЛЕНИЕ ГРАНИЦ
. Определяя подлинное я человека как эго, ортодоксальная психология вынуждена описывать сознание единения как некое ненормальное, помраченное или измененное состояние сознания. Но когда сознание единения начинает восприниматься как естественное я человека, его единственное подлинное я, понятным становится, что самое эго представляет собой неестественное ограничение и сужение этого сознания. В самом деле, каждый уровень спектра сознания можно понимать как последовательное ограничивание, сокращение пределов или сужение подлинного я человека, сознания единения и безграничного сознавания.
Религия, философия, мифология и даже наука предлагают свои объяснения этого начала, этой первопричины, этого импульса к творению как таковому. Но сколько бы они не искали эту первопричину в прошлом, им никогда не найти удовлетворительного решения, так как прошлого не существует. Эта первопричина случилась не вчера. Напротив, это нынешнее событие, нынешний факт, – это то, что происходит в настоящем. Кроме того, эту первопричину не следует приписывать Богу, пребывающему вне нашего существа, ибо Бог есть истинное Я всего сущего. Исходная граница, эта вечно действенная первопричина, есть то, что мы делаем в данный момент.
Отметим, что когда возникает эта исходная граница (а она возникает сейчас, в каждый данный момент), человек больше не отождествляется со своим организмом и средой, он больше не един с воспринимаемым миром, потому что эти две "противоположности" кажутся теперь несовместимыми. Вместо этого он отождествляет себя только со своим организмом, противопоставляя его среде. Организм – это "я", а вся окружающая среда – "не-я". Человек поселяется по эту сторону границы кожи и глазеет оттуда на окружающий его заграничный мир. "Я чужак, один, испуган, в мире, созданном не мною". С появлением исходной границы человек забывает свое предыдущее тождество со Всем и ограничивает сферу самоотождествления только телом-умом.
как пояснял Чжуан Цзы, "Если нет другого, не будет и себя. Если себя нет, некому будет и вносить различия".
С появлением исходной границы наше обособленное теперь "я" кажется отделенным, навсегда отделенным непреодолимой пропастью от "окружающего" мира. Мы уже больше не мир, мы предстоим перед ним. Сознание единения становится индивидуальным сознанием, Высшее Тождество становится личным тождеством, "Я" становится "я". Первые две главные противоположности, субъект-зрящий и объект-зримое, размыкают свои вечные объятия и смотрят теперь друг другу в лицо как смертельные враги. И начинается сражение мною и моим миром. Внешняя среда становится потенциальной угрозой, так как в ее власти уничтожить то, что я теперь чувствую "подлинным" собой, а именно, мой организм, мое тело-ум. Так здесь впервые появляется совершенно новый фактор, которому суждено иметь огромное значение: появляется сознание страха смерти.
***
Умирают только части, не Целое. Но как только человек воображает свое подлинное "я" заключенным исключительно в пределах данного конкретного организма, беспокойство о смерти этого организма становится всепоглощающим. Проблема смерти, страх небытия, образуют самое ядро "я", вообразившего себя всего лишь частью.
Кроме того, это изначальное чувство страха делает почти невозможным для обособленного "я" понимание и принятие единства жизни и смерти. Как и все остальные противоположности, которые мы рассмотрели, бытие и небытие составляют неразделимое единство. Несмотря на их видимое различие, они являются друг другом. Жизнь и смерть, рождение и умирание – это просто два разных способа восприятия этого вневременного момента.
Давайте посмотрим на это следующим образом: все, что только что родилось, что только что начало существовать, не имеет прошлого. Иными словами, рождение есть состояние отсутствия прошлого. И, соответственно, все, что только что умерло, что только что перестало существовать, не имеет будущего. Смерть есть состояние отсутствия будущего. Но мы уже видели, что этот настоящий момент не имеет ни прошлого, ни будущего. То есть рождение и смерть в настоящий момент едины. Этот момент прямо сейчас рождается, – вы никогда не сможете найти у него прошлое, что-то до него. И точно так же этот момент прямо сейчас умирает, – вы никогда не сможете найти у него будущее, что-то после него. Он обретает бытие и уходит в небытие одновременно. Таким образом, настоящее оказывается совпадением противоположностей, единством рождения и смерти, бытия и небытия, жизни и умирания. Как говорил Иппен, "Каждое мгновение – последнее, и каждое мгновение – рождение вновь".
Но человек, отождествляя себя только со своим организмом (исходной границей), принимает лишь половину процесса рождения-смерти. От другой половины – от смерти – он отказывается. По существу, смерть – это именно то, чего он теперь боится больше всего. И поскольку смерть представляет собой состояние отсутствия будущего, то когда человек отказывается от смерти, это означает на самом деле, что он отказывается жить без будущего. Фактически, человек нуждается в будущем как залоге того, что будет не так сильно ощущать запах смерти в настоящий момент. Его страх смерти, действуя открыто или скрыто, понуждает его все время думать о завтрашнем дне, жаждать его наступления, строить планы или, по крайней мере, откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Его страх смерти заставляет его искать будущего, тянуться к будущему и двигаться по направлению к будущему. Одним словом, его страх смерти порождает в нем сильное ощущение времени. В этом есть некоторая ирония, ведь поскольку обособленное "я" иллюзорно, смерть его также иллюзорна. Как говорил об этом суфийский мистик Хазрат Хан, "нет смертности, есть только иллюзия, и то впечатление от этой иллюзии, которое человек на протяжении всей жизни хранит в сердце своем в виде страха". На этом уровне человек создает иллюзию времени, чтобы умерить свой страх перед иллюзорной смертью.
Вечное и вневременное "сейчас" – это сознавание, которому неведомо ни прошлое, ни будущее. У вечно настоящего нет будущего, нет границы, нет завтра – нет ничего перед ним, ничего после него. Но это и есть самое основное условие смерти, ибо смерть – состояние без будущего, без завтра, без грядущего времени. Поэтому принимать смерть – значит совершенно спокойно жить без будущего, то есть жить в настоящем над временем, как говорил Эмерсон.
Но с появлением исходной границы человек отказывается от смерти и, следовательно, отказывается жить без будущего. Иными словами, человек отказывается жить без времени. Он требует времени, создает время, живет во времени. Выживание становится его надеждой, время – самым драгоценным достоянием, а будущее – единственной целью. Таким образом время, конечный источник всех его проблем, становится воображаемым источником его спасения. Он с головой бросается во время,... пока его время не приходит, и он, как и в самом начале, не оказывается лицом к лицу с сутью своего обособленного "я" – со смертью.
Завтра, завтра, завтра.
А дни ползут, и вот уж в книге жизни
Читаем мы последний слог и видим,
Что все "вчера" лишь озаряли путь
К могиле пыльной.
Требуя будущего, мы живем каждый миг в ожидании и неосуществленности. Мы живем каждый миг в преходящем. Именно таким образом реальное nunc stans, вневременное настоящее, сводится к nunc fluens, мимолетному настоящему, преходящему настоящему, которое длится не более одной-двух секунд. Мы ожидаем, что каждое мгновение перейдет в будущее мгновение, притворяясь таким образом, что избегаем смерти, постоянно торопясь к воображаемому будущему. Мы хотим встретить себя в будущем. Мы не хотим этого "сейчас" – мы хотим следующего "сейчас", и следующего, и следующего, завтра, завтра, завтра. Таким образом, как это ни парадоксально, наше убогое настоящее мимолетно именно потому, что мы требуем, чтобы оно закончилось. Мы хотим, чтобы оно закончилось и тем самым могло перейти к следующему мгновению, будущему мгновению, которое в свою очередь явится лишь затем, чтобы уйти.
Так как ему требуется реальное будущее перед собой, он хочет видеть такое же реальное прошлое за собой, – и создает его, делая вид, что память дает знание о действительных прошлых событиях, а не представляет собой наличное переживание, испытываемое в настоящий момент. Он цепляется за свою память как залог того, что раз он существовал вчера, то вероятно будет существовать и завтра. Он хочет, чтобы настоящий момент окружало что-то еще, что защищало бы его от смерти, и для этого обносит настоящее границами прошлого и будущего.
Теперь мы подходим к главному событию. С возникновением следующего уровня спектра – уровня эго – кентавр буквально распадается. Ибо человек отказывается и далее оставаться в контакте со всем своим организмом; он отказывается включать в свои границы все свои органические отправления; он отказывается ощущать собой всего себя. Вместо этого он сворачивает свою самотождественность до пределов одной из сторон организма как целого. Он отождествляет себя только со своим эго, своим образом себя, чисто психической личностью, отвлеченной частью кентавра. Это означает, что он отказывается от тела и фундаментальным образом отвергает его, превращая в свою собственность. Он всадник, наездник, он правит, – а телу отводится роль тупого животного, на котором едут и которое погоняют: тело становится лошадью.
Почему это происходит? Зачем это добавление еще одной границы? Что отталкивает человека от кентавра, от своего организма как целого? Есть несколько причин для появления этой новой границы между умом и телом, но главная из них состоит в том, что человек по-прежнему пытается спастись бегством от смерти. Он избегает всего, что могло бы напоминать ему о смерти, символизировать смерть или хотя бы намекать о смерти. И когда он, спасаясь бегством от смерти, строит соответствующую реальность, то первой и самой большой проблемой, с которой он сталкивается, оказывается его тело. Тело кажется обителью смерти. Человек знает, что тело его смертно; он знает, что ему неизбежно суждено разлагаться и гнить. Тело бескомпромиссно недолговечно; человек же в своем бегстве от смерти устремляется лишь к тому, что обеспечило бы ему завтрашний день, – точнее, бессмертие бесконечных завтра. А тело этим требованиям явно не отвечает.
Итак, человек начинает лелеять тайное желание, чтобы его "я" было постоянным, статичным, неизменным, невозмутимым, вечным. Но именно таковы символы, понятия, идеи. Они статичны, неподвижны, неизменны и постоянны. Слово "дерево", например, остается тем же словом, несмотря на то, что каждое действительное дерево растет, изменяется и умирает. Стремясь к этому статичному бессмертию, человек начинает центрировать свою самотождественность вокруг идеи себя, – мысленной абстракции, называемой "эго". Человек не хочет жить со своим телом, ибо оно подвержено тлению, и поэтому живет только как эго, как образ себя для себя, – образ, лишенный любых упоминаний о смерти.
Так появляется уровень эго. Естественная линия между умом и телом становится иллюзорной границей, крепким забором, крепостной стеной, разделяющей то, что на самом деле неразделимо.
Причем речь идет не о том, что человек теряет контакт со своим телом. Он теряет контакт с единством тела и ума, с характерным для кентавра единством чувства и внимания. Цельная ясность внимания-ощущения оказывается разорванной и искаженной, и от нее остается навязчивое мышление, с одной стороны, и оторванное от него тело – с другой.
Так мы обнаруживаем себя на уровне эго: человек отождествляет себя с мысленным отражением своего целостного организма, с образом себя. Более-менее точный образ себя – это открытый, незафиксированный образ себя. В нем есть место для всей общепринятой истории организма. Он включает в себя сведения о ребяческих, несерьезных сторонах этого организма, его эмоциональных сторонах, рациональных, иррациональных и т.д. Ему известны сильные и слабые стороны всего организма. Он обладает и совестью (или "супер-эго"), этим горько-сладким подарком родителей, и философским мировоззрением, которое служит для него личной картой границ. Здоровое эго включает в себя и согласует между собой все эти разнообразные стороны организма.
Бывает, однако, что в эго не все обстоит благополучно. По тем или иным причинам индивид может отказываться соприкасаться с какими-то его сторонами. Некоторые из желаний и стремлений эго могут казаться настолько странными, угрожающими или запретными, что человек отказывается признавать их. Он боится, что обладать желанием и действовать согласно этому желанию, – одно и то же, а это привело бы к таким ужасным последствиям, что он просто отрицает наличие у себя подобного желания.
Но, увы, желание его не покидает, и ему остается только делать вид, что это не его желание. Запретное желание перемещается на ту сторону границы между собой/не-собой. Подобным же образом все грани эго, которые нам не нравятся, или которые мы не понимаем и не принимаем, втихую перебрасываются через забор. И там они присоединяются к враждебным силам.
В результате проецирования "Я сержусь на мир" превращается в "Мир сердится на меня". Понятно, что у человека развиваются симптомы депрессии.
Они проецируются, то есть отбрасываются вовне в качестве тени. Внутри эго возводится граница, вследствие чего сфера "я" у индивида еще более сужается, а сфера угрожающего ему "не-я" вырастает. Так появляется уровень маски.

 

УРОВЕНЬ МАСКИ: НАЧАЛО ОТКРЫТИЯ
Смотрел я, смотрел, да видать обознался:
Думал, то ты, – а то я оказался.
Если вы ненавидите какое-то чувство или симптом, сознавайте свою сторону, которая втайне наслаждается им. В моменты, когда вы действительно сознаете свои противоположности, – как положительные, так и отрицательные чувства по поводу наличной ситуации, – многие напряжения, связанные с этой ситуацией, исчезают, потому что порождавшая их борьба противоположностей прекращается. С другой стороны, в моменты, когда вы теряете из виду единство противоположностей, перестаете сознавать присутствия в себе обеих сторон, вы раскалываете противоположности, возводите между ними границу и воспроизводите отвергнутый полюс бессознательно, в связи с чем он начинает отравлять вашу жизнь в форме симптома. Поскольку противоположности всегда едины, их можно разделить лишь при помощи бессознательного – путем избирательной невнимательности.
УРОВЕНЬ КЕНТАВРА
В самом деле, кажется, что тело мое просто постоянно болтается где-то подо мной. Я вхожу в мир уже не с телом, а на теле. Я здесь, сверху, а оно там, внизу, и я в общем-то не вполне уверен, чтó это там, внизу, такое. Мое сознание пребывает почти исключительно в голове: я – голова, а телом я обладаю. Тело перестает быть "мною" и сводится к моей собственности, становится чем-то "моим". Короче говоря, тело, подобно тому как это произошло с тенью, становится объектом или проекцией, "отбросом". Через организм как целое проводится граница и тело отбрасывается как "не-я". Эта граница представляет собой разрыв, трещину или, выражаясь словами Александра Лоуэна, блок:
"Функция блока состоит также в том, чтобы отделять и изолировать психическую сферу от соматической. Наше сознание говорит нам, что каждая из них воздействует на другую, но из-за блока это воздействие оказывается для нас не настолько глубоким, чтобы мы могли ощутить основополагающее единство. В результате блок расщепляет единство личности. Он не только разъединяет психику и соматику, но отделяет также поверхностные явления от их корней в глубинах организма".
Но я хотел бы отметить, что вовсе не утверждаю, будто тело, – то, что мы называем "физическим телом", – реалия более глубокая, чем психическое эго. На самом деле тело как таковое – самая низкая из форм сознания; она настолько проста, что мы даже не включили ее рассмотрение в эту книгу. Тело представляет собой не "более глубокую реальность", чем эго, как думают многие соматологи; но интеграция тела и эго – это действительно более глубокая реальность, чем каждое из них в отдельности, и именно их интеграции, образованию целого мы будем придавать особое значение.
Чтобы вновь обнаружить это единство противоположностей, спящее в глубинах нашего существа, мы рассмотрим способы растворения границы между умом и телом.
Вот одно из начальных упражнений для восстановления связи с телом. Необходимо лечь на спину, растянувшись, на одеяло или на ковер. Закройте глаза, дышите глубоко, но не прилагая к тому специальных усилий. Начните исследовать свои телесные ощущения. Не пытайтесь ощутить что либо, не торопите появление ощущений, просто позвольте вниманию течь через тело и отмечайте, нет ли каких-либо ощущений, положительных или отрицательных, в различных частях тела. Можете ли вы, например, ощутить свои ноги? свой желудок? свое сердце? глаза? гениталии, ягодицы, скальп, диафрагму, ступни? Отмечайте, какие части тела кажутся наполненными ощущениями, – полными, сильными и живыми, а какие – вялыми, тяжелыми, безжизненными, тусклыми или болезненными. Попробуйте делать это как минимум три минуты и отмечайте, как часто ваше внимание покидает тело и уносится в мечты. Не кажется ли вам странным, что оставаться в своем теле три минуты может оказаться довольно сложным? Если вы не в теле, то где же вы?
После этого можно перейти к следующему шагу: по-прежнему лежа с руками вдоль тела и слегка разведенными ногами, закройте глаза и дышите очень глубоко, но медленно, проводя вдох от горла до брюшной полости и чувствуя как воздух заполняет всю среднюю часть тела. Если хотите, можете представить, что в грудной клетке и животе у вас находится большой воздушный шар, и что с каждым вдохом вы его надуваете. "Воздушный шар" должен мягко расширяться в грудную клетку и раздаваться полно и сильно в брюшную полость. Если какой-то из этих областей вы не можете почувствовать спокойную силу расширяющегося воздушного шара, просто дайте ему наполниться немного больше, расширяясь именно в эту область. Затем выдохните медленно и ровно, позволяя шару полностью опорожниться. Повторите это семь-восемь раз, поддерживая внутри шара мягкое, но устойчивое давление, чтобы он заполнял брюшную полость и достигал таза. Отметьте особо, в каких областях вы чувствуете зажатость, напряжение, боль или оцепенение.
Чувствуете ли вы, что вся заполненная воздушным шаром область представляет собой одно целое, или она кажется разделенной, сегментированной на грудную клетку, брюшную полость и дно таза, где каждый сегмент отделен от других зонами зажатости, напряжения или боли? Несмотря на эти незначительные болевые или дискомфортные ощущения, вы можете начать замечать, что чувство, которое расширяется вместе с воздушным шаром, – это чувство тонкого удовольствия и радости. Вы буквально вдыхаете удовольствие и распространяете его по телу-уму. На выдохе не теряйте связи с дыханием и расслабляйте давление шара так, чтобы удовольствие разошлось по всему телу. Таким образом тонкое удовольствие протекает через ваше тело-ум, и с каждым циклом дыхания поток его становится полнее. Если вы в этом не уверены, сделайте еще три-четыре таких полных дыхания, погружаясь в возникающее ощущение удовольствия.
Наверное, вы начнете понимать, почему йоги называют дыхание жизненной силой – понимать не в философском, а в чувственном смысле. На вдохе вы вбираете в себя жизненную силу, наполняетесь ею от горла до брюшной полости, заряжая тело энергией и жизнью. На выдохе вы отпускаете эту силу, и она излучается в форме тонкого удовольствия и радости, пропитывая все тело-ум.
Вы можете продолжить дыхание с полным наполнением воздушного шара, вдыхая жизненную силу от горла до пупочной области (называемой "хара"). На этот раз ощущайте, как на выдохе жизненная сила из брюшной полости излучается вовне, ко всем частям тела. С каждым вдохом, начиная ощущать его от горла, заряжайте хару жизненной силой. Затем на выдохе смотрите, как далеко вниз проникает излучаемое ощущение удовольствия или жизненная сила – до бедер? до колен? до ступней? В конце концов это ощущение должно распространиться до кончиков пальцев ног. Продолжайте это делать в течение нескольких дыханий, а затем попробуйте то же самое с верхними конечностями. Можете ли вы ощущать жизненную силу, которая проникает в ваши руки? В пальцы? В голову, в мозг, в корни волос? Затем, на выдохе, позвольте этому тонкому удовольствию пройти через ваше тело и выйти в окружающий мир. Дайте дыханию, пройдя через тело, раствориться в бесконечности.
Собрав все описанные компоненты вместе, мы получаем полный дыхательный цикл: На вдохе проведите дыхание от горла до хары, зарядив ее жизненной силой. На выдохе дайте тонкому удовольствию пройти через все тело-ум в мир, в космос, в бесконечность. Освоив этот цикл, начните позволять всем мыслям растворяться в выдохе и уходить в бесконечность. Поступайте так со всеми горестными чувствами, с болезнями, страданием, болью. Ежемоментно давайте вниманию-ощущению прочувствовать все наличные обстоятельства, а затем устремляться за их пределы в бесконечность.
Сейчас мы переходим к рассмотрению тех особенностей нашего организма, которые обнаруживаются в ходе упражнений такого типа. Скорее всего вы смогли почувствовать жизненное удовольствие и внимание-ощущение, легко циркулирующие по вашему телу-уму. Но на каждом этапе этого упражнения вы могли обнаружить также какие-то оцепеневшие, недостаточно чувствительные или омертвевшие зоны, с одной стороны, или зажатые, напряженные, малоподвижные, болезненные, – с другой. Иными словами, вы ощущали блоки (мини-границы) на пути свободного течения потока внимания-ощущения. Большинство людей постоянно ощущают некоторую зажатость и напряжение в шее, глазах, анусе, диафрагме, плечах или в нижней части спины. Оцепенение и нечувствительность часто ощущается в области таза, в гениталиях, сердце, в нижней части живота или в конечностях. Важно сделать все возможное, чтобы найти, где расположены именно ваши блоки. На данном этапе не пытайтесь избавиться от них. В лучшем случае это ничего не даст, в худшем – укрепит их. Просто найдите, где они по-видимому находятся, и мысленно отметьте для себя их местоположение.
Если вы ранее уже сталкивались с блоками такого типа, то должно быть знаете: самая неприятная их сторона состоит в том, что сколько бы вы ни старались их расслабить, это по-видимому невозможно, по крайней мере, навсегда. С помощью сознательного усилия вам может быть и удастся расслабить блок на несколько минут, но едва вы забываете об этом "принудительном расслаблении", как напряжение (в шее, спине или грудной клетке) возвращается с новой силой. Некоторые блоки и напряжения – пожалуй, большинство из них, – вообще не поддаются расслаблению. И все же единственное средство, которое мы по привычке применяем, сводится к тщетным попыткам расслабить напряжение сознательно (подход довольно парадоксальный, так как сам требует изнуряющих усилий).
Иными словами, создается впечатление, что эти блоки возникают случайно, против нашей воли, что они полностью непроизвольны, незваны-негаданы. А мы кажемся их несчастными жертвами. Поэтому давайте посмотрим, чем обусловлена живучесть этих непрошенных гостей.
Первое, что следует отметить, как мы уже упоминали ранее, все эти блоки – мышечные. Каждый блок – это на самом деле сокращение, зажатость, спазм какой-то мышцы или группы мышц. Причем речь идет о группах скелетных мышц, а любой скелетной мышцей мы можем управлять по своей воле. Те же самые мышцы, которые вы произвольно используете, чтобы двигать рукой, жевать, ходить, прыгать, сжимать кулак или бить ногой, – те же самые мышцы задействованы в каждом телесном блоке.
Но это значит, что упомянутые блоки не непроизвольны, – более того, они физически не могут быть таковыми. Они возникают не случайно. Они представляют собой нечто такое, что мы активно создаем в себе сами. Короче говоря, мы умышленно, намеренно и добровольно создаем эти блоки, так как они состоят только из произвольно сокращающихся мышц.
Но, что любопытно, мы при этом не знаем, что создаем их. Мы сокращаем эти мышцы, и хотя мы знаем, что они сокращены и напряжены, мы не знаем, что это мы сами активно сокращаем их. Когда возникает такой блок, мы не можем расслабить мышцы, так как попросту не знаем, что сокращаем их. Поэтому создается впечатление, что эти блоки возникают совершенно самопроизвольно (как и все другие бессознательные процессы), а мы кажемся беспомощными жертвами сил, пребывающих вне нашего контроля.
Это похоже на то, как если бы я все время щипал себя, но не знал об этом. Как если бы я намеренно щипал себя, а потом забывал, что это делаю я. Я ощущаю боль от щипка, однако не могу сообразить, почему она не прекращается. Так и все эти мышечные напряжения, застрявшие в моем теле, представляют собой запущенные формы самощипания. Поэтому самый важный вопрос не в том, "как мне убрать или расслабить эти блоки", а в том, "как мне увидеть, что я сам активно создаю их". Если вы щипаете себя, но не знаете этого, просить кого-то другого прекратить боль бесполезно. Сама постановка вопроса о том, как перестать щипать себя, предполагает, что вы сами этого не делаете. С другой стороны, когда вы увидите, что активно щипаете себя сами, тогда и только тогда вы сможете перестать это делать. Вопрос "как перестать щипать себя" сродни вопросу "как поднять руку". Оба действия произвольны.
Итак, ключевая задача состоит в том, чтобы непосредственно почувствовать, как я напрягаю эти мышцы, и поэтому единственное, чего мне действительно делать не следует, так это пытаться расслабить их. Напротив, я должен, как всегда, действовать от обратного. Я должен делать то, что мне раньше никогда не пришло бы в голову: я должен активно и сознательно попытаться усилить испытываемое напряжение. Умышленно усиливая напряжение, я делаю свое "самощипание" из бессознательного активно сознательным. Короче говоря, я начинаю вспоминать, как я щипал себя. Я вижу, как я буквально набрасывался на себя. Это понимание, ощущаемое вновь и вновь, высвобождает энергию, которая шла на борьбу мышц, и которую я могу теперь направить наружу, на внешний мир, а не вовнутрь, на самого себя. Вместо того, чтобы набрасываться на себя, я могу наброситься на работу, книгу, хорошую еду и так далее.
Но существует и вторая, не менее важная сторона растворения этих блоков. Первая, как мы только что видели, состоит в намеренном повышении давления или напряжения путем еще большего сокращения задействованных мышц. Тем самым мы начинаем сознательно делать то, что прежде делали бессознательно. Но не забывайте, что первоначально эти блоки телесного напряжения выполняли очень важную функцию – они использовались для устранения чувств и порывов, казавшихся в то время опасными, запретными или неприемлемыми. Эти блоки были и остаются формами сопротивления определенным эмоциям. Поэтому если их упорно растворять, вам в конце концов придется открыть себя тем эмоциям, которые упрятаны под мышечным спазмом.

 

Следует подчеркнуть, что эти "упрятанные эмоции" представляют собой отнюдь не какие-то дико ненасытные и совершенно неодолимые оргиастические желания; это вовсе не какая-то демоническая одержимость. Чаще всего эти подавленные эмоции гораздо более умеренны, хотя и могут казаться яркими, поскольку вам приходилось так долго мышечно сдерживать их. Высвобождение этих эмоций обычно влечет за собой слезы, крики, появление способности к безудержному оргазму, вспышку гнева или кратковременную, но яростную атаку на подушки, приготовленные для этой цели. Даже если на вас нахлынет некая чрезвычайно сильная отрицательная эмоция, – скажем, взрыв ярости, – особо тревожиться не стоит, так как она не составляет главную часть вашей личности. Когда в театральной постановке на сцену впервые выходит какой-то персонаж, взгляды всей аудитории обращаются к нему, пусть даже он играет в пьесе самую незначительную роль. Точно так же, когда на сцену вашего сознания впервые выходит некая отрицательная эмоция, она может на время полностью захватить вас, хотя на самом деле есть лишь незначительным фрагментом вашего эмоционального мира. Гораздо лучше, чтобы она вышла на передний план, чем бродила где-то за кулисами.

Как бы там ни было, когда вы начнете сознательно брать на себя ответственность за повышение степени мышечного напряжения в разных телесных блоках, как правило сама собой происходит такая эмоциональная разрядка, спонтанная вспышка каких-то сдерживаемых эмоций. Начиная умышленно сокращать соответствующие мышцы, вы начинаете вспоминать, чему это сокращение препятствует.

В целом этот эксперимент по сознаванию тела может проводиться следующим образом. Определив местонахождение какого-то блока – скажем, чувства напряженности в челюстях, горле и висках, – полностью перенесите на него свое сознавание, чтобы прочувствовать, где находится напряжение и какие мышцы в нем по-видимому участвуют. Затем начинайте медленно повышать это напряжение и давление, в данном случае произвольно сокращая мышцы горла и сжимая зубы. Когда вы экспериментируете с повышением мышечного давления, помните, что вы не просто сокращаете мышцы, – вы активно пытаетесь что-то сдерживать. Вы даже можете повторять себе (вслух, если челюсти в блоке не задействованы): "Нет! Я не буду! Я сопротивляюсь!", чтобы действительно почувствовать ту "щипающую" часть себя, которая пытается сдерживать некое чувство. Затем можете медленно расслабить мышцы, полностью открывая себя при этом любому чувству, которое захотело бы выйти на поверхность. В данном случае это может быть желание заплакать, или укусить, или вырвать, или засмеяться или закричать. Или это может быть просто приятное тепло там, где был блок. Чтобы по-настоящему дать высвободиться заблокированной эмоции, требуется время, усилия, открытость и работа на совесть. Если у вас есть типичный устойчивый блок, то для получения заметного результата его нужно будет прорабатывать примерно по пятнадцать минут в день не меньше месяца. Блок можно считать снятым, когда внимание-ощущения получает возможность совершенно беспрепятственно проходить через эту область на пути в бесконечность.

Благодаря такому простому исцелению разрыва между умом и телом, произвольным и непроизвольным, намеренным и спонтанным, происходит важная перемена в ощущении себя и реальности. В той мере, в какой вы можете ощущать свои непроизвольные телесные процессы как себя, вы можете начать принимать как совершенно естественные те многообразные процессы, которые вы не можете контролировать. Вам может стать легче принимать неподконтрольность и отдаваться спонтанности с верой в более глубокое "я", которое есть чем-то большим, нежели ропщущее эго с его волевым контролем. Вы можете узнать, что чтобы принимать себя, вам вовсе не нужно себя контролировать. На самом деле ваше более глубокое "я", ваш кентавр находится вне контроля эго. Оно одновременно произвольно и непроизвольно, что в равной степени приемлемо, ибо то и другое проявляет вас.

Вернуться к кентавру значит осознать, что психическое и физическое благополучие уже циркулирует в нашем целостном психофизическом организме. "Энергия – это вечное наслаждение, и она в нашем теле", – говорил Блейк. Оно проистекает изнутри, и его можно свободно получить прямо сейчас. В отличие от эго, которое живет во времени, стремясь к будущим достижениям и оплакивая прошлые потери, кентавр всегда живет в nunc fluens, в преходящем конкретном настоящем, живом настоящем, которое не цепляется за вчера и не воздыхает о завтра, а находит свое свершение в щедрых дарах данного момента. И хотя это еще не вечно настоящее, nunc stans, но это уже шаг в верном направлении.
С этого глубокого уровня наше я ведет, как сказал Кумарасвами, "непрестанную непредумышленную жизнь в настоящем".

"ни эго, ни тело, ни бессознательное не могут быть "самостоятельными", но могут существовать лишь в качестве частей совокупного целого. И именно в этом совокупном целом должны иметь свою основу воля и свобода".

Расширенные возможности, присущие только этому "совокупному целому", широко известны под именем самоактуализации (Голдстейн, Маслоу), самостоятельности (Фромм, Рисман) или смысла жизни (Мэй). Уровень кентавра – это высший уровень сознания, к которому стремится Движение за осуществление возможностей человека, экзистенциализм, гуманистическая психотерапия и все те, кто принимает фундаментальную установку на объединение ума, тела и эмоций в единство более высокого порядка, "более глубокое совокупное целое".

Если вы сознательно планируете быть чем-то меньшим, чем вы можете быть, то я предупреждаю вас, что всю оставшуюся жизнь вы будете глубоко несчастны.

Но выйти за пределы эго значит выйти за пределы такого смысла, – к смыслу, связанному не столько с действием, сколько с бытием. Как сказал Э.Э.Каммингс, "Если можете быть, будьте. Если нет, не унывайте, и живите так, как остальные люди, занимаясь теми же делами, что они, пока не придет конец".

Найти основополагающий смысл жизни на уровне кентавра значит открыть, что сам процесс жизни производит радость. Смысл обнаруживается не во внешних действиях или обретениях, но во внутренних светоносных потоках вашего собственного существа, в явлении и налаживании отношений этих потоков с миром в целом и самой бесконечностью.

Найти в жизни настоящий смысл значит также принять, что в жизни есть смерть, подружиться с непостоянством сущего, отпускать с каждым выдохом все тело-ум в пустоту. Безусловно соглашаться на смерть с каждым выдохом – значит возрождаться и обновляться с каждым вдохом. С другой стороны, отвращаться от смерти и непостоянства каждого мгновенья – значит каждое мгновение отвращаться от жизни, ибо эти два суть одно.

В общем, уровень кентавра есть обитель 1) самоактуализации, 2) смысла, и 3) экзистенциальных вопросов жизни и смерти. Решение всех их требует сознавания, которое бы включало в себя полностью и тело, и ум, требует потока внимания-ощущения, который заполняет тело-ум и использует все психофизическое существо. На самом деле отождествляться с эго и телом значит изменять и то и другое, помещая каждое из них в новый контекст. При этом эго может спуститься на землю, обретя под собой почву и опору, а тело – достичь небес, их света и пространства. Граница между ними растворилась, борьба прекратилась, очередная пара противоположностей воссоединились и открылось более глубокое единство. Вы впервые можете воплощать свой разум и разуметь свою плоть.

 

НА ПУТИ ПРЕВОСХОЖДЕНИЯ СЕБЯ
если вы хотели бы начать работать над интуитивным постижением этого запредельного Я, которое внутри вас и вне вас, которое вы и не вы, приступайте к следующему упражнению:
Начните с двух-трех минут сознавания кентавра, как было описано в предыдущей главе (это делается лишь затем, чтобы в какой-то мере соприкоснуться с уровнем кентавра, который находится гораздо "ближе" к низлежащим надличным диапазонам, чем уровень эго). Затем медленно начните читать про себя следующий текст, пытаясь как можно более живо сознавать смысл каждого высказывания:
Я обладаю телом, но я не тело. Я могу видеть и чувствовать свое тело, а то, что можно видеть и чувствовать, это не истинный Зрящий. Мое тело может быть усталым или бодрым, больным или здоровым, тяжелым или легким, но это никак не затрагивает мое внутреннее "я". Я обладаю телом, но я не тело.
Я обладаю желаниями, но я – не желания. Я могу знать о своих желаниях, а то, что может быть познано, это не истинный Познающий. Желания приходят и уходят, проплывая через мое сознание, но они не затрагивают мое внутреннее "я". Я обладаю желаниями, но я – не желания.
Я обладаю эмоциями, но я – не эмоции. Я могу чувствовать и ощущать свои эмоции, а то, что может чувствоваться и ощущаться, это не истинный Чувствующий. Эмоции проходят через меня, но они не затрагивают мое внутреннее "я". Я обладаю эмоциями, но я – не эмоции.
Я обладаю мыслями, но я – не мысли. Я могу знать и понимать свои мысли, а то, что может быть познано, это не истинный Познающий. Мысли приходят и уходят, но они не затрагивают мое внутреннее "я". Я обладаю мыслями, но я – не мысли.
Проделав это, – возможно, несколько раз – человек затем как можно более твердо утверждает: я – то, что остается, чистый центр сознавания, бесстрастный свидетель всех этих мыслей, эмоций, чувств и желаний.
Настойчиво практикуя такое упражнение, вы будете стимулировать заложенное в нем понимание, и можете начать замечать фундаментальные изменения в своем ощущении "себя". Например, вы можете начать интуитивно ощущать глубокое внутреннее чувство свободы, света, облегчения и устойчивости. Этот источник, этот "центр циклона" сохраняет свой ясную неподвижность даже среди яростных вихрей тревог и страданий. Открытие этого центра свидетельствования очень напоминает погружение в тихие и безмолвные глубины штормового океана. Сперва вы будете в состоянии погружаться лишь немного ниже уровня бушующих волн эмоций, но, проявив настойчивость, сможете опускаться в спокойные глубины вашей души гораздо глубже, и там, лежа в неподвижности на дне, внимательно, но бесстрастно созерцать ту поверхностную кутерьму, в которую когда-то были вовлечены.
Мы говорим пока только о надличном Я или свидетеле и не касаемся чистого сознания единения. В сознании единения надличный свидетель схлопывается со всем свидетельствуемым. Но чтобы это произошло, нужно сперва открыть в себе такого свидетеля, который и выступает затем в качестве "стартовой площадки" для сознания единения. Настоящая глава посвящена свидетелю, а следующая – его "схлопыванию" в Единство. Мы находим этого надличного свидетеля, рас-тождествляясь со всеми частными объектами, – умственными, эмоциональными или физическими, – и выходя тем самым за их пределы, трансцендируя их.
В той мере, в какой вы действительно сознаете, что вы, например, не ваши тревоги, ваши тревоги больше не будут донимать вас. Даже при наличии тревоги она больше не овладевает вами, потому что вы в данный момент больше не привязаны к ней. Вы больше не сражаетесь с ней, не сопротивляетесь ей и не убегаете от нее. Тревога самым радикальным образом полностью принимается такой, как есть, и ей позволяется идти своим путем. Вы ничего не теряете и нечего не приобретаете от ее наличия или отсутствия, ибо вы просто наблюдаете, как она проходит мимо.
Таким образом, если вас беспокоит какое-то чувство, ощущение, мысль, воспоминание или переживание, – значит вы в данный момент просто о-тождествили себя с ним, и поэтому радикальное решение проблемы беспокойства состоит в том, чтобы попросту рас-тождествиться с ним. Вы последовательно даете отпасть от себя всему этому, осознавая, что это не вы: поскольку вы можете их видеть, они не могут быть истинным Зрящим и Субъектом. Так как на самом деле они не вы, у вас нет причин отождествлять себя с ними, держаться за них или позволить им себя сковывать.
Продолжая эту "терапию" растождествлением, вы можете обнаружить, что все ваше индивидуальное "я" (маска, эго, кентавр), за которое вы прежде боролись, пытаясь защищать его и оберегать, начинает мало-помалу становиться прозрачным и исчезать. Это не значит, что оно исчезает в буквальном смысле, и вы обнаруживаете, что парите в пространстве полностью развоплощенным. Просто вы начинаете чувствовать, что происходящее с вашим личным я – ваши желания, надежды, стремления, – это не вопрос жизни и смерти, потому что внутри вас есть некое более глубокое и более фундаментальное я, не затрагиваемое этими периферийными колебаниями, этими поверхностными волнами, внушительными по размеру, но ничтожными по существу.
Таким образом, ваши ум-и-тело могут испытывать боль, унижение или страх, но пока вы остаетесь свидетелем этих событий, пребывая как бы над ними, вам они больше не угрожают и вы больше не испытываете побуждения манипулировать ими, бороться с ними или подчинять их. Поскольку вы готовы просто наблюдать их, беспристрастно на них взирая, вы можете выходить за их пределы. Как сказал св. Фома, "тот, кто что-то познает, не может иметь этого в своей природе". Так, если бы глаз был красным, он не мог бы воспринимать красные объекты. Он может видеть красное, потому что чист от него, "без-красен". Точно так и мы, будучи в состоянии просто созерцать или наблюдать свои беды, доказываем тем самым, что "без-бедны", свободны от наблюдаемого смятения. То внутри нас, что испытывает боль, само по себе без-болезнено; то, что испытывает страх, бес-страшно; то, что воспринимает напряжение, без-напряжно. Наблюдать эти состояния – значит выходить за их пределы. Они больше не нападают на вас сзади, потому что вы смотрите им в лицо.
Теперь мы можем понять, почему Патанджали, впервые составивший систематическое изложение йоги в Индии, говорил, что неведение – это отождествление Зрящего с органами зрения. Каждый раз, когда мы отождествляем или связываем себя только с маской, эго, телом или кентавром, все, что угрожает их существованию или их нормам, кажется угрожающим нам самим. Таким образом, любая привязанность к мыслям, ощущениям, чувствам или переживаниям становится очередным звеном цепи нашего самопорабощения.
Итак, по мере того, как мы начинаем соприкасаться с надличным свидетелем, мы начинаем освобождаться от наших чисто личных проблем, тревог и забот. Фактически (и в этом ключ к большинству психотерапий, связанных с надличными диапазонами), мы даже не пытаемся решать наши психологические проблемы, как мы это несомненно делали бы и должны были делать на уровнях маски, эго или кентавра. Ибо в данном случае наша единственная задача – наблюдать те или иные свои страдания, просто сознавать их, не оценивая, не избегая, не драматизируя, не работая над ними и не оправдывая их. Когда возникает какое-то отрицательное чувство или тенденция, мы свидетельствуем это. Если возникает ненависть к этому чувству, мы свидетельствуем это. Если возникает ненависть к ненависти, мы свидетельствуем и это. Ничего делать не следует, но если действие возникает, мы свидетельствуем это. Мы остаемся таким "безотборочным сознаванием" в случае любых душевных страданий. Это возможно лишь тогда, когда мы понимаем, что ничто сознаваемое не составляет нашего подлинного я. До тех пор, пока мы привязаны к своим переживаниям, будет и попытка, пусть тонкая, манипулировать ими. Понимая, что они не находятся в центре и не являются нами, мы не браним страдания, не кричим на них, не расстраиваемся по их поводу, не пытаемся с ними бороться или потворствовать им. Любое наше движение, направленное на устранение душевного страдания, лишь подкрепляет иллюзию, будто страдаем мы. Следовательно, попытка избежать душевных страданий в конечном счете лишь увековечивает их. По сути дела, нас расстраивает не страдание как таковое, а наша привязанность к страданию. Мы отождествляем себя с ним, это и есть подлинная проблема.
Вместо того, чтобы бороться с душевным страданием, мы просто занимаем по отношению к нему независимо-беспристрастную позицию. Мистики и мудрецы любят сравнивать такое состояние свидетельствования с чистым зеркалом. Мы просто отражаем любые возникающие ощущения или мысли, не цепляясь за них и не отворачиваясь от них, – подобно зеркалу, которое беспристрастно отражает все, что перед ним происходит. По словам Чжуан Цзы, "совершенный человек использует свой ум как зеркало. Он ничего не притягивает; он ничего не отталкивает; он принимает, но не удерживает".