Интеграция

Функции ИСС.

массовое распространение и использование миcтических и одержимых состояний, эстетических и творческих переживаний свидетельствуют, что эти ИСС удовлетворяют многие потребности человека и общества.
ИСС могут рассматриваться как "конечные проводящие пути" для многих самых разных форм выражения и переживаний человека. В одних случаях психологическая регрессия, обнаруженная в ИСС, может оказаться атавизмом и быть вредной для индивида или общества, в то время как в других случаях та же регрессия "встанет на службу эго" и выразить подавленные потребности и желания в социально санкционированной и конструктивной форме.

А. Неадаптивные выражения или применения ИСС многочисленны и разнообразны
Б. Адаптивные выражения.
Человек использует различные ИСС, чтобы получить новое знание или опыт, выразить психическое напряжение или освободиться от конфликта, не подвергая опасности себя или других, и функционировать в социуме более адекватно и конструктивно.
1. Исцеление.
2. Путь к новому знанию или опыту.
3. Социальная функция.

Резюме.
Наблюдения за многими измененными состояниями сознания, переживаемыми человеком, быстро позволяют сделать вывод, что есть некоторые обязательные условия, способствующие их возникновению. Более того, хотя внешние проявления и субъективный опыт, связанные с различными изменениями в сознании, довольно разнообразны, существуют базовые особенности, являющиеся общими для многих.

2. Деавтоматизация и мистический опыт.

Изучая мистический опыт, следует начинать с материала, который выглядит ненаучно, изложен религиозным языком и кажется совершенно субъективным. Речь идет о религиозных текстах, и поныне являющихся информативными, и их нельзя отвергать как нечто оторванное от реальности, с которой связана психологическая наука. "Облако незнания", религиозный трактат XIV века, описывает процедуру, придерживаясь которой достигают интуитивного познания Бога. Такой интуитивный опыт называется мистическим, т. к. считается, что его передача выходит за рамки языка. Тем не менее внимательное чтение показывает, что внутри религиозных идиом этих инструкций содержатся психологические идеи, подходящие для изучения и понимания широкого спектра явлений, не обязательно связанных с теологической проблематикой:
...Забудь всякие создания, которые когда-либо сотворял Бог, и деяния их, так чтобы мысли твои и желания твои не управлялись или не тянулись за кем-то из них, ни в общем, ни в частном... В первый раз когда ты делаешь это, ты обнаруживаешь лишь темноту, и, поскольку это есть смутное незнание, ты не ведаешь ничего, спасая свое чувство, — в твоей воле одно только нагое устремление к Богу... ты не сможешь ни постичь его ясно в свете понимания своим рассудком, ни почувствовать его в сладости любви своей привязанности... даже если ты не постигнешь и не почувствуешь его присутствия, это всегда должно оставаться в том облаке и в той темноте... Вонзись в это плотное облако незнания острой стрелой жаждущей любви .

Этот субъективный отчет наводит на конкретные вопросы: что образует состояние сознания, содержанием которого не являются рациональные мысли ("понимание своим рассудком"), аффективное ("сладость любви") или чувственное ("темнота", "облако незнания")? Какими средствами активное "забывание" и бесцельная "жажда" вызывают подобное состояние? Сравнение этого отрывка с другими из классической мистической литературы показывает, что автор обращается к действиям отречения и созерцательной медитации. Данная статья представит психологическую модель мистического опыта, основываясь на предположении, что медитация и отречение — первичные техники для продуцирования этого опыта, а сам процесс можно концептуализировать как процесс деавтоматизации.

Феномен мистического переживания.

Отчеты о мистических переживаниях можно разделить на несколько категорий: а) неподготовленное-чувственное, б) подготовленное-чувственное, в) подготовленное-трансцендентное.
Неподготовленное-чувственное относится к явлению, которое возникает у человека, нерегулярно занимающегося медитацией, молитвами или другими упражнениями, нацеленными на достижение религиозного опыта.

Иллюстрируя переживания, навеянные природой, Джеймс привел отчет Тревора:
"Я один отправился в "Кот и скрипку" и потратил на дорогу почти час, а затем пошел обратно. На обратной дороге я внезапно, без всякой причины почувствовал себя в раю — внутреннее состояние мира и радости, неописуемое спокойствие, сопровождающееся чувством погружения в теплый поток света, — будто внешние условия вызвали внутренний эффект — ощущение перехода, выхода из тела; однако я видел все вокруг еще яснее, так, будто окружающее стало ко мне ближе, чем раньше, из-за свечения, исходящего из центра, в котором я, казалось, находился. Это глубокое ощущение продолжалось, хоть и постепенно слабея, пока я не достиг дома, и некоторое время спустя ушло ."

"Я думал, что нахожусь в двух шагах от смерти; и вдруг душа моя познала Бога, который обратился ко мне, коснулся меня в пронзительной, персональной, существующей реальности. Я ощутил его как поток света, нисходящий на меня... Невозможно описать тот экстаз, который я пережил. "

Категория "подготовленное-чувственное", по существу, касается тех же феноменов, но происходящих с религиозными людьми как Запада, так и Востока, которые сознательно ищут "благодать", "просветление" или "единение" посредством длительной практики концентрации и отречения (созерцательная медитация, йога и т.д.).
Видения, ощущения "огня", "сладости", "песни" и радость — вот некоторые признаки подобного типа опыта.
Состояния неподготовленного-чувственного и подготовленного-чувственного феноменологически неразличимы, с той лишь оговоркой, что подготовленные мистики говорят о своих переживаниях, ближе согласовывая их со специфической религиозной космологией, к которой они приучены. Как и следует ожидать, опыт, возникающий как результат подготовки при поддержке формальной социальной структуры и поддающийся повторению, ведет к более значительному и стойкому психологическому эффекту. Тем не менее спонтанные конверсивные переживания также достопримечательны из-за их влияния на жизнь человека.

Такие мистики, как св. Иоанн Креста и Тереза Авильская, толкователи, например Паулин, и вся восточная мистическая литература в целом разделяют эффекты и стадии, через которые проходят мистики, на наименьший опыт сильных эмоций и способность формировать идеи (чувственное) и высший, предельный опыт, который выходит за рамки аффективного и способности осмыслять. И именно последнее, возникающее почти всегда в связи с длительной подготовкой, отличает подготовленную-трансцендентную группу. Трансчувственный аспект особенно выделяется некоторыми авторами, например, Уолтером Хилтоном и св. Иоанном Креста:
"Сказанное мной может привести вас к пониманию, что образы откровений у индивидуумов — в телесной ли оболочке или в воображении, во время сна или в бодрствовании — не составляют истинного созерцания. Это касается равным образом любого другого чувственного опыта, как кажется на первый взгляд, духовного происхождения — будь то звуки, запах или тепло, действительно физически ощущаемое в виде пылающего огня в груди или других частях тела (Hilton, 1953, pp. 14-15). ...внутренняя мудрость настолько проста, настолько всеобъемлюща и настолько духовна, что не вписывается в понимание, упакованное или одетое в любую форму или образ, постижимый для субъекта; она сопровождает то чувство и воображение (будто не входя в их содержание и не принимая ни их формы, ни вида), которые не способны ни объяснить ее, ни помочь понять ничего, что ее касается, хотя человек может быть твердо уверен, что переживает это и испытывает именно эту редкую и притягательную мудрость (St. John of the Cross).

Похожее разделение между низшими (чувственными) и высшими (трансцендентными) созерцательными состояниями можно обнаружить и в текстах по йоге. "Сознательная концентрация" — это предварительный шаг к "концентрации, которая не является сознаванием (объектов)".
Практика, если она направлена на любой вспомогательный объект, не подходит как инструмент для этого (концентрации, несознавания объекта)... Работа ума, будучи задействованной в этой практике (неразличимого объекта), кажется сама по себе несуществующей и вне любого вспомогательного объекта. Таким образом (получается), что концентрация лишена источника (чувственных стимулов), что не является сознаванием объектов (Woods, 1914, р. 42).
На трансцендентной стадии исчезает множественность и появляется чувство единения с Одним или Всем. "Когда все незначительные вещи и мысли трансцендируются и забываются, остается только абсолютная стадия безббразности, когда Тахагата и Тахата сливаются в абсолютное Единство..."

"И тогда дух возносится выше всех возможностей в пустоте абсолютного одиночества, о чем ни один смертный не в состоянии поведать адекватно. И в этой таинственной темноте скрывается безграничное Добро. До такой степени нас принимает в себя и поглощает нечто единое, простое, божественное и беспредельное, что мы больше не отделимы от него... В этом единении пропадает чувство множественности. Когда впоследствии эти люди приходят в себя, они обнаруживают, что обладали ясным знанием вещей, более светлым и абсолютным, чем другие... Этот мрак есть свет, недостижимый ни одним смертным при помощи усилий ума "

Во всей литературе сказано, что мистик в этом состоянии пассивен и отказывается от борьбы. Он считает, что воспринимает "благодать" — божественный акт, направленный на него. Помимо этого в некоторых описаниях указано, что чувства и мыслительные способности перестают действовать — состояние, определенное в католической литературе как "соединение".

Внешнее несходство различных мистических документов отражает людское многообразие. И все же внимательное прочтение всех этих отчетов заставляет согласиться с Марешалем, который пишет:
Обнаруживается весьма деликатная психологическая проблема: слишком единодушный консенсус выявленных нами свидетельств, чтобы его отвергать. Это заставляет нас признать существование у некоторых субъектов определенного психологического состояния, которое, как правило, является результатом весьма суровой внутренней концентрации, поддерживающейся интенсивной аффективной деятельностью, но которое, с другой стороны, ни в коей мере не обнаруживает ни следа "дискурсивности", пространственного воображения или рефлексивного сознания. Кроме того, возникает вопрос, который приводит в замешательство: когда разрушаются образы, понятия и сознательное эго, что из интеллектуальной жизни остается? Множественность исчезает — это правда, но в пользу какого единства? "

Базовые мистические техники.

Как продуцируются мистические переживания? Чтобы ответить на этот вопрос, я исследовал две базовые техники, входящие в мистические упражнения: созерцание и отречение.
В идеале созерцание — это неаналитическое восприятие объекта или идеи — неаналитическое, поскольку избавляются от дискурсивных мыслей и делается попытка очистить разум от всего, кроме восприятия объекта внимания. Мысль признается как прямое вмешательство, уступающая сущностному познанию через чистое восприятие. В основе отречения от мирских целей и удовольствий — как физических, так и психических — лежит тот же принцип самоосвобождения от всего, что отвлекает внимание и мешает восприятию высшего реализма и прекрасного в бытии.

Отречение во всех текстах предписывается особенно основательно и совершенно ясно. В отрывке, с которого начинается эта статья, рекомендовано: "Забудь всякие создания, которые когда-либо сотворял Бог... чтобы мысли твои не управлялись... кем-то из них..." В книге Ланкаватра мы читаем: "...Стремитесь к избавлению от всех праздных мыслей и представлений, касающихся внешней стороны вещей, и всех идей об индивидуальности и общности, о страданиях и непостоянстве, и культивируйте высшие идеи об отказе от эго, пустоте и безббразности..." .

У Хилтона: "Поэтому, если ты жаждешь открыть свою душу, освободи мысли от внешних и материальных вещей, забудь по возможности тело и пять его органов чувств..."
Святой Иоанн призывает к полному очищению памяти:
"Человек должен освободиться и очиститься от всех этих форм и способов познания и должен постараться утратить их воображаемое понимание, чтобы не осталось и впечатления о знании — ни следа; душа должна быть бесплодной и пустой, будто не касалась ее ни одна из этих форм, — замерев в полном забытьи. Но этого не произойдет, пока не стерта память во всех ее проявлениях, если ей нужно объединиться с Богом (St. John of the Cross, 1953, p. 227).

В большинстве западных и восточных мистических практик отречение также распространяется на актуальную жизненную ситуацию мистика. Дзен-буддизм, однако, считает, что повседневная жизнь — подходящее средство для достижения сатори. "Если я пребываю в своей данности, полностью очистившись от всего интеллектуального мусора, то ощущаю свободу в ее первичном смысле..." (Cuzuki, 1959, р. 19)

Инструкции к выполнению созерцательной медитации указывают, что весьма активное усилие прилагается на исключение, обесценивание внешних и внутренних стимулов, избавление от них, но в то же время — фокусировке внимания на объекте медитации. На этой активной фазе созерцания концентрация внимания на определенных объектах, идеях, физических движениях или дыхательных упражнениях рекомендуется как помощь для отвлечения внимания от его обычных каналов и сведения их к монотонной фокусировке. Патанджали комментирует:
Привязывание мыслей к месту — есть фиксирование внимания... Фокусированность данной идеи на том месте и есть созерцание... То же самое (созерцание), высвеченное (в сознании) как предполагаемый объект и ничего больше и как бы освобожденное от себя, является концентрацией... Эти три сдерживаются в одном... Уже эти (три) косвенно помогают бессемянности (концентрации) .

Активная фаза созерцательной медитации предшествует стадии полного созерцания, когда субъекта захватывает и поглощает процесс, который он начал, но который кажется теперь самопроизвольным, не требующим никаких усилий. Вместо этого необходима пассивность — самоотречение, — открытая восприимчивость во "тьме", являющаяся результатом очищения от мыслей и чувств и отречения от целей и желаний, направленных на мир.
"Если это активное усилие умственной концентрации успешно, за ней следует более пассивная, восприимчивая стадия самадхи, в которой усердный ученик вступает в блаженную обитель высшей мудрости... "
И если такая душа сама пожелает предпринять какие-то внутренние усилия, значит, это станет помехой и потеряется блаженство, которое... Бог в нее вселяет (Hilton).

Наличие мотивации и организованной концептуальной структуры безусловно, важны в помощи человеку, занимающемуся медитативными упражнениями, и для достижения намеченных личностных изменений, которые могут возникнуть как награда за усердие. Стойкие личностные изменения достигаются вероятнее всего через акцент на поведении, адаптированном к ценностям и инсайтам, связанным со структурой доктрины и со стадиями мистического опыта.

Как можно объяснить данный феномен и его связь с этими техниками? Большая часть объяснений в психологической и психоаналитической литературе сводилась к общим утверждениям, акцентированным на регрессе к более ранней симбиотической связи между матерью и ребенком. Эти утверждения распределяются от крайних позиций, например Александера (Alexander, 1931), который описывал подготовку буддиста как отказ либидо от мира, чтобы реинвестироваться в эго, пока не будет достигнуто состояние внутриутробного нарциссизма — "чистого нарциссизма спермы", до базового утверждения Фрейда (Freud, 1961, т. 21), что "океаническое чувство" — это память о недифференцированном инфантильном состояния эго.
В последние годы эти гипотезы были усовершенствованы, объединив концепции регрессии и активной адаптации. Данная статья попытается объяснить мистический феномен с другой точки зрения — с точки зрения восприятия и познания.

Деавтоматизация.

В более ранних исследованиях экспериментальной медитации я предположил, что мистический феномен является результатом деавтоматизации психологических структур, которые организуют, ограничивают, отбирают и интерпретируют перцептивные стимулы. Для объяснения необычного восприятия медитирующего я предложил гипотезу сенсорной трансляции, переноса реальности и перцепционного расширения. С этой точки зрения я попытаюсь представить интегрированную формулировку, которая связывает данные концепции с классическими мистическими техниками отречения и созерцания.
Концепция деавтоматизации ведет свое происхождение из рассмотрения автоматизации моторного поведения, проделанного Хартманом:
"В хорошо закрепленных достижениях он (моторный аппарат) функционирует автоматически: интеграция соматических систем, участвующих в действии, автоматизируется, так же как и интеграция вовлеченных в нее умственных действий индивида. С дальнейшим применением действия его промежуточные этапы исчезают из сознания... Автоматизацию обнаруживает не только моторное поведение, но и восприятие и мышление...
Очевидно, что автоматизация экономически выгодна для сохранения катексиса (wikipedia.org/wiki/Катексис) внимания в частности и простого катексиса сознания вообще...

Джилл и Бренман так усовершенствовали концепцию деавтоматизации:
"Деавтоматизация — это уничтожение автоматизации механизмов — как средств, так и целевых структур, — направленных на окружающую среду. Деавтоматизация — это встряска, за которой следует движение вперед или отступление на уровне организации... Если аппарат нужно деавтоматизировать, то необходимы некоторые манипуляции внимания, направленные на его функционирование.
Таким образом, деавтоматизацию можно определить как уничтожение автоматизации, по-видимому, посредством реинвестирования действий и перцептов вниманием."

Созерцательная медитация.

Размышляя о технике созерцательной медитации, можно предположить, что она, по-видимому, и составляет ту самую манипуляцию вниманием, какая требуется, чтобы вызвать деавтоматизацию. Перцепты получают интенсивное внимание, тогда как на его использование для абстрактной категоризации, как и на мышление, налагается недвусмысленный запрет. Поскольку автоматизация обычно исполняет перенос внимания от перцепта или действия к абстрактной мыслительной деятельности, то процесс медитации проявляет силу в обратном направлении. Познавательная активность тормозится в пользу восприятия; активная интеллектуальная модель действия замещается рецептивной моделью восприятия.

Автоматизация — это иерархически организованный процесс эволюции, так что можно ожидать, что деавтоматизация ведет к сдвигу к так называемой "примитивной" перцептивной и когнитивной организации — той, которая предшествует аналитической, абстрактной, интеллектуальной модели, типичной для мышления современного взрослого человека. Перцептивное и когнитивное функционирование детей и представителей примитивных культур изучались Вернером, который выделил следующие характеристики примитивного воображения и мышления: а) большая яркость и чувственность, б) синкретичность, в) физиогномичность и живость, г) дедифференцированность в отношении различий между "я" и объектом и между объектами и д) дедифференцированность и слияние чувственных модальностей.

классические отчеты о мистическом опыте выделяют феномен Единения. Единение можно рассматривать как дедифференциацию, которая размывает все границы, так что "я" больше не воспринимается как отдельный объект и обычные перцептивные и когнитивные различия больше не применимы. С этой точки зрения мистическая литература совместима с гипотезой деавтоматизации. Джеймс, описывая опыт изменения состояния, утверждает: "Третья особенность состояния уверенности — объективное изменение, которое, кажется, происходит с миром. Внешняя новизна украшает каждый объект...:
"...Я воззвал к радости и от всего сердца восхвалял Господа... Я помню это: все для меня казалось новым — люди, поля, скотина, деревья. Я был новым человеком на новой земле. Это было похоже на вхождение в другой мир, новое состояние существования. Естественные вещи возвеличились. Мое духовное видение было настолько ясным, что я замечала красоту каждой материальной вещи во вселенной..." И еще: "Все изменилось, будто во всем появился спокойный, свежий оттенок или проявление Божественного величия — практически во всем".

Андерхилл (см. в выписках ветку: Мистицизм - Андерхилл)
назвала подобное изменение восприятия мира у человека "чистотой видения, наращиванием физического восприятия", цитируя фразу Блейка: "Очистите двери восприятия".
Авторы сообщают о восприятии нового великолепия мира, видении всего как будто впервые, о красоте, мимо которой они обычно проходили, не замечая. Хоть эти описания и не доказывают изменений чувственного восприятия, они подразумевают это. прямое свидетельство этому было получено в уже упомянутых медитационных экспериментах (Deikman, 1963 и др.). Тот феномен, о котором сообщили испытуемые, полностью удовлетворил критериям Вернера, хотя степень изменения варьировалась от одного человеку к другому. Участники эксперимента описали свои реакции на перцепт — синюю вазу — следующим образом: а) яркость и насыщенность перцепта повышалась — ваза становилась "более яркой", "светящейся"; б) она оживала, будто двигаясь сама по себе; в) у людей, участвующих в эксперименте продолжительное время, в значительной степени стиралась разница между "я" и объектом: "...Я действительно почувствовал, будто голубизна и я слились, или я и эта ваза... Казалось, все сливается в одно..."; г) обнаруживалось синкретичное мышление, слияние и изменение нормальных модальностей восприятия: "Мне казалось, что в меня входит и выходит свет", "Когда ваза изменяет свой размер, я ощущаю это в своем теле", "Я до сих пор не уверен, было ли движение в кольцах или сами кольца (концентрические кольца света между испытуемым и вазой). Но безусловно, все это реально... Это нереально в том смысле, что ты не можешь это увидеть, понюхать, дотронуться или что-то еще, но оно безусловно реально в том смысле, что ты можешь переживать это происходящим".

Итак, имеющиеся в нашем распоряжении свидетельства подтверждают гипотезу, что созерцательная медитация вызывает деавтоматизацию. Можно назвать деавтоматизацию регрессией на перцептивную и когнитивную стадию ребенка или младенца. Однако эта концепция опирается на гипотезу о восприятии мира ребенком, которую по-прежнему невозможно проверить.
Чем говорить о возврате в детство, правильнее было бы сказать, что при уничтожении автоматических перцептивных и когнитивных структур можно выиграть в интенсивности и богатстве чувственного за счет абстрактной категоризации и дифференциации. Можно назвать это направление в чувственном развитии регрессией, но актуальный опыт любого ребенка, вероятно, находится за сферой психологического. Деавтоматизация свойственна именно взрослому уму — опыт обогащается за счет воспоминаний взрослого и двигает субъекта к другой модели сознания.

Отречение.

Деавтоматизация, вызываемая созерцательной медитацией, закрепляется, если самоотречение признается как цель и стиль жизни и если оно не ограничивается одним лишь кратким медитационным периодом. Бедность, целомудрие, уединение и молчание — традиционные техники, рекомендуемые для тех, кто выбрал путь мистика: чтобы познать Бога, направь свои помыслы к Нему, отведя их от мира и тела, что связывают тебя с мирским. Медитационная стратегия активно используется во всех областях жизни человека. Мистик старается перестать думать об объектах мира и желаниях, связывающих с ними. Человек может отказаться от такой подпитывающей стимуляции по собственной воле. Медитирующие сообщали, что в процессе практики имело место уменьшение количества ответных реакций на отвлекающие стимулы. Им требовалось меньше усилий, чтобы успешно исключать стимулы из поля осознания. Из этих отчетов видно, что, по мере того как субъекты становились более опытными, у них устанавливались психологические барьерные структуры (Deikman). Изучение ЭЭГ монахов-буддистов дало сходные результаты. Воздействие отвлекающих стимулов, которое оценивалось по исчезновению альфа-ритма, было наиболее очевидным у новичков, менее очевидным у учеников не первого года практики и почти отсутствовало у мастеров (Kasamatsu & Hirai). Возможно, что интенсивная, длительная практика медитации создает временный барьер для стимулов, вызывающий функциональное состояние сенсорной изоляции.
Таким образом, можно считать, что отречение само по себе вызывает деавтоматизацию. В сочетании с созерцательной медитацией оно дает сильный эффект. В конечном счете чем большей степени отречения достигает мистик, тем ближе он подходит к своей цели Единения или Просветления.

 

Основные характеристики мистического опыта.

Если допустить, что деавтоматизация имеет место, необходимо объяснить пять основных характеристик мистического опыта: а) сильное чувство подлинности происходящего, б) необычные перцепты, в) единение, г) невыразимость и д) трансчувственный феномен.

Подлинность.

Те, кто испытал мистический опыт утверждают, что его достоверность подтверждается ощущением подлинности. Оно означает, что пережившего актуальный опыт убеждает сильное ощущение подлинности. "Я знаю, что это было на самом деле, потому что это было реальнее, чем то, что я сейчас говорю с тобой". Феномен деперсонализации демонстрирует потенциал к изменению чувства реальности существования самого человека, хотя его поддающееся проверке "я" не подвергалось никакому изменению.
Согласно Полу Фелерну (Federn, 1955, pp. 241 - 260) нормальное чувство реальности требует адекватного вложения энергии (либидо) в границах эго, что указывает на понятие количества "подлинности". Эвери Вайсман (Weisman, 1958) усовершенствовал и расширил эту идею, отдав предпочтение более обшей концепции "либидинальных полей" вместо понятия о границах эго.

Необычные перценты.

Возникающие во время мистической деавтоматизации ощущения и идеи зачастую весьма необычны; они выбиваются из континуума каждодневного сознавания, Восприятие окружающего света, бесконечной энергии, неописуемых видений и непередаваемого знания поражает своей непохожестью на восприятие феноменов "естественного мира". Мистики объясняют причину отличия этих переживаний их принадлежностью к высшей трансцендентной реальности. По их словам, то, что воспринимается, приходит из другого мира или по крайней мере из другого измерения. Хотя подобную возможность нельзя исключать, многие из феноменов следует понимать как отображение необычной модальности восприятия, а не как необычные внешние стимулы.

..."Притяжение", "расширение", "поглощение" могут таким образом отражать динамику усилия по сосредоточению внимания — удачное сосредоточение переживается как нахождение "во власти" огромной силы. Другой пример: "...В этом случае субъект мог пережить ресинтез вслед за деавтоматизацией естественного перцепта; то есть перцепт вазы был реконструирован за пределами нормального сознавания и процесс реконструкции воспринимался как физическое ощущение.
Лири (Leary, 1964, pp. 330-339) предположил, что ... позволяют "прямо проникнуть в процессы, измеряемые физиками, биохимиками и неврологами", например, электронные орбиты или клеточную активность.

Концепция сенсорной трансляции предлагает занимательное объяснение повсеместного использования света как метафоры мистического опыта. Это не просто метафора. "Свечение" может происходить из актуального сенсорного переживания, возникающего во время когнитивного акта унификации, освобождения энергии, или когда приходит решение бессознательного конфликта, дающее переживание "умиротворения", "присутствия" и т.п. Освобожденная энергия, воспринимаемая как свет, — вероятно, центральное сенсорное переживание в мистицизме.
Если гипотеза сенсорной трансляции верна, возникает вопрос, почему она начинает действовать в каждом конкретном случае.
Вообще сенсорная трансляция, по-видимому, возникает, когда: а) сенсорным путям уделяется повышенное внимание, б) отсутствует контролирующее аналитическое мышление и в) человек настраивается на восприимчивость к стимулам (открытость вместо защиты или мнительности). Тренировка в созерцательной медитации специально направлена на достижение состояния, отвечающего этим характеристикам. Ласки (Laski, 1961) сообщает, что спонтанные мистические переживания могут возникнуть во время такой разнотипной деятельности, как роды, созерцание ландшафта, слушание музыки или половой акт. ее испытуемые ... все они были вовлечены в интенсивную сенсорную активность, отвечающую всем трем вышеперечисленным условиям. Эти условия, по-видимому, также применимы к мистическим переживаниям. параноидные реакции, враждебны экстатическим переживаниям. И наоборот, если перестают защищаться и быть мнительными, они "принимают" свое положение, после чего происходит "трансцендентное" переживание

Таким образом, общий психологический контекст можно описать как перцептивная концентрация. В этом особом состоянии сознания субъект приходит к пониманию определенных интрапсихических процессов, обычно исключаемых или находящихся за пределами границ понимания. Средством этого восприятия, по-видимому, является аморфное ощущение, реализуемое благодаря смещению чувства реальности ("перенос реальности") и потому неверно принимаемое за приходящее извне.

Единение.

Ощущение себя в единении со вселенной или с Богом является признаком мистического опыта независимо от культурного контекста. Как утверждает Джеймс (1929, р. 410), преодоление всех обычных барьеров между индивидом и Абсолютом является великим мистическим достижением. В мистических состояниях мы одновременно соединяемся с Абсолютом и убеждаемся в собственной уникальности. Торжество этой мистической традиции неизменно и не зависит ни от стран, ни от вероисповеданий. В индуистском, неоплатонистском, софистском, христианском мистицизме мы обнаруживаем один и тот же признак, встречаем неизменное единодушие в способах выражения мысли, так что о классике мистицизма можно сказать, что она не имеет ни дня рождения, ни родины. Эти бессмертные повествования о единении человека с Богом предшествуют всем языкам и никогда не стареют.

переживание может быть восприятием реальной структуры мира.
Общеизвестно, что мы не воспринимаем мир напрямую. У нас есть опыт ощущений и ассоциативные воспоминания, из которых мы делаем вывод о характере стимульного объекта. Актуальным содержанием восприятия является электрохимическая активность, составляющая и мышление тоже.
Единение, идея и переживание того, что мы — суть одно с миром и Богом, может таким образом составлять действительное восприятие, поскольку по характеру свойственно мыслительному процессу.

Если рассуждать логически, то существует и такая возможность, что восприятие единения все же дает правильную оценку внешнего мира. Как говорилось выше, деавтоматизация есть разрушение психической структуры, позволяющее детализировать переживания и ощущения ценой привлечения большего внимания. Возможно, что с активизацией внимания деавтоматизация может привести к видению новых измерений тотальной совокупности стимулов — т. н. процесс "перцептного расширения". ... развитие от младенчества к взрослой жизни сопровождается организацией перцептивного и когнитивного миров, что происходит путем отбора одних стимулов и качества стимулов и исключения других. Если в основе лежит деавтоматизация, такая организация меняется на прямо противоположную или на время приостанавливается, изначально недоступные аспекты реальности теперь могут стать осознаваемыми. Единение действительно может быть неотъемлемым качеством реального мира и становится очевидным при помощи техник медитации и отречения или при определенных, до сих пор неизвестных условиях, вызывающих спонтанное, кратковременное мистическое переживание у неподготовленных людей.

Невыразимость.

Мистический опыт невозможно описать, передать другому человеку. И хотя мистики иногда записывают свои мысли, они подтверждают, что невозможно передать этот опыт словами или соотнесением с похожим опытом повседневной жизни.
Тем не менее внимательное изучение мистического феномена показывает, что существует по крайней мере несколько типов переживаний — все они "неописуемы", но каждое из них отличается своим содержанием и формальными характеристиками.
...Другой тип точно так же невыразимого мистического опыта поразительно отличается от первого — а именно, откровение является слишком сложным, чтобы его вербализовать. В подобных состояниях человек открывает смысл и связи многих сторон жизни: он осознает одновременно много уровней и "понимает" тотальность существования. когда возникает подобное многоуровневое понимание, становится трудно — почти невозможно — объяснить его словами. Простой язык структурирован так, чтобы следовать за логическим развитием идеи, и он может абсолютно не подходить для выражения переживания, затрагивающего огромное множество концепций одновременно. Уильям Джеймс предположил, что "состояния мистической интуиции могут быть только очень внезапными и сильно расширять обычное поле сознания". Тем не менее мистическое откровение может быть невыразимым не только из-за внезапного расширения сознания, но также из-за новой вертикальной организации понятий. ...Теперь представьте, что кто-то может "увидеть" не только каждый из этих образов мира по отдельности, но также их параллельные соотношения друг с другом и перекрестные связи между отдельными понятийными структурами.

Трансчувственный феномен.

Третий тип невыразимых переживаний был назван выше подготовленным-трансцендентным мистическим опытом. Автор "Облака незнания", св. Иоанн Креста, Уолтер Хилтон и другие очень по-особому описывают новый перцептивный опыт, исключающий ощущения тепла, прохлады, видения или любой другой элемент знакомого сенсорного или мысленного опыта. Они подчеркивают, что опыт происходит вне обычных сенсорных путей, идей и воспоминаний. они описывают это состояние определенно не бессодержательным и не пустым, а наполненным интенсивным, глубоким, ясным восприятием, которое они считают окончательной целью мистического пути. Если считать их описание феноменологически точным, то сталкиваешься с проблемой: как объяснить природу такого состояния и процесса, в котором оно возникает?
я полагаю, что подобные переживания являются результатом деятельности новой способности восприятия, реагирующего на измерения совокупности стимулов, прежде игнорируемых или скрытых от осознания. Для подобных мистиков отречение ослабляет и временно устраняет обычные объекты сознания как фокус сознавания. Созерцательная медитация ломает логическую организацию сознания. В то же время мистик явно мотивирован на восприятие чего-то. Опыт восприятия, который имеет место, выходит за пределы привычных вербальных или сенсорных ссылок. Это неидентифицируемо, а потому неописуемо. Высокая ценность, наполненность смыслом и глубина, о которых говорят в связи с такими переживаниями, предполагают, что возможности подобного восприятия отличаются от возможностей нормального сознания. Потеря "себя", характерная для трансчувственного опыта, показывает, что новая модальность восприятия не связана с рефлексивным сознаванием — "я" нормального сознания временно бездействует.

Заключение.

Мистический опыт является продуктом необычного состояния сознания. Это состояние вызывается деавтоматизацией иерархически расположенных структур, которые обычно сохраняют энергию внимания для максимальной эффективности в достижении основных целей индивида: биологического выживания, как организма, и психологического выживания, как личности. Отбор воспринимаемого и когнитивное паттернирование обслуживают эти цели. При условиях, преследующих специальные цели, например существующих у религиозных мистиков, прагматические системы автоматического отбора отвергаются или ломаются в пользу измененных модальностей сознания, которые с биологической точки зрения своей неэффективностью позволяют переживать аспекты реального мира, обычно исключаемые или игнорируемые.

Подобное объяснение не говорит ничего определяющего об источнике "трансцендентного" стимула. Бог или Бессознательное имеют здесь равные возможности, и трактовка человека отразит его предположения и надежды. Мистическое видение — это видение единения.
До сих пор для психологической науки проблема понимания подобных внутренних процессов вряд ли менее сложна, чем теологическая проблема понимания Бога. В действительности независимо от направления в поиске ответа на вопрос, что такое реальность, чувства благоговения, красоты, почтения и смирения, по-видимому, являются продуктом человеческого достижения. Поскольку для мистических переживаний характерны эти эмоции, вопрос эпистемологической обоснованности опыта, вероятно, не столь важен, как предполагается.


Представление о сне в Малайзии.

отсутствие преступлений, военных конфликтов, психических и физических заболеваний внутри их сообщества объясняется лишь основами тех институтов, которые формируют высокий уровень психологической интеграции и эмоциональной зрелости наряду с социальными умениями и установками, которые способствуют созидательным, взамен деструктивных, межличностным отношениям. Они, вероятно, являются самой демократичной группой в антропологической литературе. В сфере семьи, экономики и политики их сообщество основывается на принципах контракта, соглашения и демократического консенсуса без необходимости применения политической силы, тюрем в установлении соглашения или удержания тех, кто не желает или не способен достигать компромисса.
Изучение этого общества дает основание полагать, что они достигли такого высокого уровня социальной и физической кооперации и интеграции через открытую и разработанную ими систему психологии, принципы которой понятны и для западного научного мышления.
они построили такую систему межличностных отношений, которая по своим достижениям в области психологии сравнима с достигнутым в нашей цивилизации, например, на телевидении или в ядерной физике.