Блоги Нелокальная активность

Чтобы проникнуть выше слов, требуется распустить команду вечно чем-то недовольных плакальщиц, оркестр безголосых горемузыкантов, армию псевдобойцов невидимого фронта и уваристых варвар, живущих носом в чьих-то огородах. Как справимся, сразу на несколько фотонов станет чище. Если удержимся хотя бы три недели без матрасов, сможем услышать то, что раньше заглушалось. Назовём это волшебная горошина из Царства царств. Вопрос «что дальше?» не вопрос, а взгляд. Стоим алертно, то бишь не как укроп усталый, а деликатно созерцая, чтобы не шуметь ни мыслью, ни движением ушей, ни хрумканьем чего-то там, в том числе и своих костей. К слову для тех, кто всё ещё не в курсе: в человеке кость не для бульона, голова не котелок, так что нечего вариться. Собой надо ходить, стоять, петь, танцевать, играть в снежки, писать куплеты, осваивать кабриолеты, плавать, прыгать, хохотать… и остальное всё, что под графой – «Неописуемо красиво».

Время постоять как вечное «ДА». Ну да, а куда мне деваться? Кстати, можно услышать, даём открытый доступ тем, кто знает юзать волшебство чудесных ракушек
.

 

Лонли-локли, открыть тебе тему в Блогах?

 

Есть музыка от неподвижной части Поля и есть такая, что разговаривает враз. Отличаются они не только в плане качеств воспроизводимого, но и в Планах бытия себя. Вторая подобна волнительному танцу солнечного зайчика или колечкам вишнёвой дымки тонкой самокрутки, что величаво реют и рисуют неописуемый абрис прямо перед носом ужасно внимательного субъекта, ну например, кого-то небольшого роста, сидящего устойчиво и готового ко многому, если не сказать ко всему. Принадлежность к немонолитному позволяет не только воплотить искренность играющую свой симфон на многострунном инструменте, но и не облепиться излучением контуженных праобитателей того, что раньше было море волнующее раз, и два, и три.

 

То из чего состоит твоя вселенная и всё это движется движется движется, непрерывно увеличивая меру полноты неизъяснимых нот, звучащих в сердце, сердцем, когда воистину живое. Экстра преобразования излишни, всё протекает ладно и изысканно, без растеканий пафосным горезонталем и усилий примитивного порядка. Прочувствуйте свою сущность как неповторимый Эссенс. Откройтесь звукам и берите ноту выше вас самих... Дальше смело вставайте и ходите тем, кто богат не камуфляжным, тем кому претят повторы, тем кто не падок в мимикрию. Главное качество Короля своего Царства, непрерывная соединенность с высшими этажами иерархии начал. А значит не оглядываемся ни вниз, ни по бокам. Идём и радуемся дню, просто потому что вновь случился. Шагаем лёгкостью и стройно. Как величественный птах, знающий тайну высоты непокорённых.

 

Если стоять не слишком далеко, не слишком близко, то пилигримы не такие уж и люди. Скорее аккуратные сизокрылые фламинго, размеренной поступью пробивающие дебри людского леса. Никому не подают, ничьи не поданные, ничем не связанные пополам. Маршрут для них своего рода паспорт, в котором каждая стоянка штамп. Планируя его, они не занимаются подсчётом пройденных километров. Их план не чертежи, а жест встроенный в живое сердце, словно компас. Действия для них не слова, а их поступки и шаги, освящённые божественным присутствием. Суть бытия – вечная аскеза, как искупление, сопровождаемое чувством, что где бы ни был, никогда не дома. В основном они мужчины, разного цвета роста, разной высоты в глазах. Помимо непогоды, основное испытание для них кроется в устойчивости шага, прочности ступней и в том, что называют независимой походкой, это когда идёшь так тихо, что даже птицы замолкают. Пересекая невидимые никому границы жизней, они встречают новые миры, как независимые острова географического света и им покорно преданных. Здесь встреча с испытанием другого рода. В каждом селении обязательно есть хотя бы один добрый самаритянин, обещающий радушное гостеприимство. Ночевать на мокрой соломе или пусть даже в очень скромных, но апартаментах, каждый раз порождает новую дилемму, как соблазн. Будучи отшельниками, всякая община им видится смешением ранее вольных оттенков в хаотический рисунок-кляксу на поверхности деревянной палитры, изрядно ограниченной в своих возможностях. Но дело не во внешних ритуалах места, с этим можно быть, учитывая, что на время. Градус ловушки они определяют исходя из корневой причины скучивания. Всё что для закрепления в оседлости, для них под знаком не надёжных, а опасных облегчений. С этим бывает не просто. Дилемма в том, чтоб верно распознать в какой из двух возможностей теперешнее противостояние. Каждый остров имеет свой, чем-то необычный климат флоры-фауны и атмосферу, исходящую из жителей в пределах его очертания и вод, окаймляющих течением невидимой природы, как второй границей. Второе испытание порой притягивает третье. Экзамен на доверие к тем, с кем давно, кого считают сотоварищами. Разные миры, разные условия и ранее не встреченные трудности. И всё во благо, как возможность довериться судьбе, начертанной невидимыми дланями.

Ходьба паломника несёт в себе отказ от повседневного, выход из-под контроля мира и в тоже время не является уходом от себя. Их непрерывное перемещение не путешествие по миру, не поиск славы, не желание остаться в памяти других, не способ достижения признаний. Они скромны, нетребовательны и смиренны. Не ищут место, чтобы строить свою церковь. Не ждут, чтобы о них слагали песни. Всё это им не надо. Святилище в их сердце, словно живой огромный купол-колокол, в котором непристанна служба святости в честь своего Отца.

Но что изменится если паломничество происходит во внутреннем пространстве, где земля это почва наших ошибок и заслуг, а география маршрута - карта наших потолков?

 

Кризисные времена почти во всех глазах и в каждом рте, и кажется нет и не будет этому конца пока все стены общедома заливают волны ярости в ответ на боль от непростительных событий. Можно спрятаться в рюкзак, а дальше двинуть автостопом… без плана и конечной цели. Почему-то вспомнила мел на доске и звук, которым он ворчит себя, рисуя белый реверанс на тёмно-плотном. Что дальше? Да какая разница... ничего нового, всё повторяется, пролитое масло до сих пор не смыто. Маленькая мелочь может повлиять на перспектив гигантского ландшафта. Они не видят...или не хотят, слишком поглощены защитой своей доли сверх трагического пирога. Что это? Попытка разувериться в беспомощности, доказать, что твой пирог ярчей и горьче? Невообразимая унылость так и плещет… даже не смешно, одно кривляние и примитивные попытки плагиата

А мы…, что мы? В каком-то странном мезальянсе с Миром, не вызывающим библейского восторга. Кто-то говорит есть Сад, но спрятан на виду у всех. Хорошая идея, кстати. Но как в него попасть, вернуться быть цветком, открытым без разбора и всему? Стать деревом, покрытым грубой коркой? Лечь травой, чтоб по тебе ходили? Повесить шоры и стучать копытом, с гордостью размахивая гривой? Жить кротом?
Я знаю только птицей что на моём плече… перьев не сосчитать

 

Ну уж нет... Это не закон, это Самшива... Да да.. может однажды покажу..