Видео Illusion

«Гунан-Батор»

 

Крылья, ноги и хвосты

 

Аргонавты (1971)

 

и вам сладких снов.

 

Пиф-паф - ой-ой-ой. (1980)

 

Очень синяя борода (1979)

 

Экхарт Толле «Сила момента СЕЙЧАС»
ГЛАВА 1. ТЫ — ЭТО НЕ ТВОЙ УМ


Слово “просветление” рождает в воображении человека мысль о достижении некого состояния сверхчеловека, а эго любит преподносить это именно так, однако просветление — это всего лишь твое естественное природное состояние ощущения единства с Сущим.

Это состояние соединенности с чем-то безмерным и неразрушимым, с чем-то почти парадоксальным, чем ты, в сущности, и являешься, и даже с чем-то гораздо большим, чем ты. Оно раскрывает тебе твою истинную природу, пребывающую за пределами твоего имени и тела. Неспособность чувствовать эту соединенность питает иллюзию разделенности, иллюзию разобщенности как с самим собой, так и с окружающим миром. Поэтому ты сознательно или бессознательно воспринимаешь и ощущаешь себя изолированным фрагментом. Тогда в тебе усиливается страх, а состояние внутреннего и внешнего конфликта становится нормой.

Мне очень нравится данное Буддой простое определение просветления, как “окончание страдания”.

Экхарт Толле

 

Mai Tai - History (1985)

 

...воин, разумеется, представляет собой нечто большее, чем просто принцип.

Это образ жизни; этот образ жизни является единственным средством, сдерживающим страх, и единственным каналом, с помощью которого практик может обеспечить свободное течение своей деятельности.

Без концепции воина было бы невозможно преодолеть все камни преткновения на пути знания.

Дон Хуан определял воина, прежде всего, как бойца.

Это особое настроение, которому способствует намерение шаманов древности, и любой человек способен перейти к этому настроению.

- Намерение тех шаманов, - говорил дон Хуан, - было таким отточенным, таким мощным, что уплотняло структуру воина, хотя сам практик мог об этом даже не подозревать.

Коротко говоря, для шаманов Древней Мексики воин был настолько согласованной с протекающей вокруг него битвой, настолько бдительной боевой единицей, что в его чистейшей форме воину не нужно было ничего лишнего для того, чтобы выжить.

Не было необходимости делать воину какие-либо подарки, ободрять его словами или действиями или пытаться утешать и воодушевлять его - все это уже встроено в структуру самого воина.

Поскольку эта структура определялась намерением шаманов Древней Мексики, они заранее позаботились о том, чтобы в нее вошло все, что только может понадобиться.

Окончательным результатом стал боец, сражающийся в одиночестве и обеспеченный в рамках его безмолвных убеждений всеми побудительными силами, необходимыми для продвижения вперед без жалоб и потребности в одобрении.


Карлос Кастанеда – Колесо времени

 

ЛОВУШКА ДЛЯ ЧЕЛОВЕКА,

Или Путеводитель по внутренним пространствам

В помощь Страннику

Карта с нанесенными обозначениями троп и пейзажей


Тропа 17. Человек одинок

Человек одинок.

Он приходит, проходит и уходит.
Он приходит в этот мир в одиночку, он уходит из этого мира в одиночку, он проходит через бренную юдоль мира сего в одиночку.
Мы все - толпа одиночек, бредущих без цели и смысла - не зная откуда, не ведая куда, не понимая зачем.
А наши близкие - такие же далекие, как и те, что где-нибудь за океаном.
Почему так?
Все просто.
Следи за ходом рассуждений.

Тропа 18. Знаешь ли ты, кто ты?

Знаешь ли ты, кто ты? Нет.

А если знаешь, тогда ответь на несколько вопросов.
Можешь ли ты помнить все свои сны? Очевидно, что нет. Но между тем одну треть своей жизни человек проводит во сне.
Где ты проводишь одну треть своей жизни? Ты не находишь, что ответить. Потому что не знаешь. Значит, вычти одну треть.
Способен ли ты сообщить о том, что делал и в каком состоянии находился, предположим, сто двадцать четыре дня, восемь часов, сорок две минуты назад? Можешь даже не напрягаться. А вычти еще две трети.
После того, как ты вычел из себя всего себя, скажешь ли теперь, кто ты?
... А это значит, что ты сам от себя далек...
... Другой далек от тебя точно так же...
Он так же не может ответить на эти вопросы.
Посему, бесконечно далекие от себя, вы далеки друг от друга в квадрате.
Вы смотрите друг на друга, но видите лишь тени собственных фантазий - отец и сын, мать и дочь, муж и жена, братья и сестры...

Тропа 19. Человек брошен

Человек брошен в мир.

Каждый из нас несет в себе боль изгнания - шок, пережитый во время рождения - опыт умирания - первая травма, нанесенная этим миром.
Некогда я пребывал в океаническом чувстве единства с Дающим Жизнь, и блаженствуя, наслаждался собственным бессмертием, в прекрасной бездумности предвкушая его нескончаемость.
Каково же было потрясение, когда сотрясающая сила вторглась в дом моего Эдема, сокрушая чудесные стены пленительных видений.
Вселенная взорвалась, и я низринулся в плотную тьму измаранного мраком коридора, корчась в лабиринтах ада всей своей сморщенной и хилой плотью.
И плотный холод всепоглощающего тумана обозначил окончание вечности.
Я умер.
И со мною умерло мое бессмертие.
Добро пожаловать на край бездны...
Ты сочувствуешь и понимаешь...
Но, когда я говорю "я", имеешься в виду и ты.
Эта история так же и о тебе... о каждом из нас.

Тропа 20. Каждый из нас

Таким образом, каждый из нас брошен и заброшен - и переживание этого опыта мы несем и вынашиваем в себе.
Таким образом, каждый из нас изгнан, и потому мы - изгнанники, вывернутые наизнанку ужасающим лоном, вытолкнувшим нас в дебри мира сего, каждому определив меру печали - печати мира.
Таким образом, каждый из нас странник - заброшенный, брошенный, изгнанный, бредущий сквозь дым надежд, чтобы отыскать свой дом.
Но надежды ненадежны.
Они лишь одежды отчаявшихся грез, каждое мгновенье готовые истлеть.
Каково же содержание того, что по недоразумению зовется нашей жизнью? Чем заняты мы, неприкаянные бродяги, растерянно заселившие пространство? И что за смысл таится в нашем дремлющем бытии?
Наверное, у каждого свой Мастер, в зависимости от мировоззрения, системы верования, установок...
Нет, милейший. Смысл у всех и каждого общий, он же составляет и всеобщую озабоченность, вырастающую из смутной тревожности и перед собой, и перед миром. Он столь же прост, сколь и неосознаваем - спасение.
От кого? Или от чего?
От того ужаса, который сопровождал его появление на свет.
Годы идут, но ужас не уходит.
Он разъедающей отравой пропитывает душу.
Однако процесс этот столь потаенный, что мы и не догадываемся о нем.
А потом ты вроде бы внезапно и случайно приходишь к пониманию, что все твое существование отравлено.
Только уже поздно. Ты уже изъеден, разъеден и съеден. Тревога выползла наружу и обвивает тебя. И тогда все твое существование начинает корчиться, как агонизирующий кролик, сладострастно увитый фаллическим напряжением флегматичного удава. Кольца судьбы сжимают твою трахею, и ты задыхаешься в собственных воплях.

И начинаешь метаться, как блоха - не узнаешь ли жизнь свою, человече?
Спасай себя, спасай! Впрочем, только этим ты и занимаешься всю свою жизнь - всякий день, каждый час, ежеминутно - растворенный в безмысленных, а потому и бессмысленных мигах своего сна, называемого тобой жизнью.
Мир умер, когда ты в него вошел. Потому что ты сам умер.

С того момента все твои действия - вариации на тему спасения себя.
Каждый, однако, занят собственным спасением по-своему.
Хотя и не всякий знает об этом. Но тем не менее.


***
- А потому, - мягко выкатился откуда-то из-за плеча отклик, - что всякий Мастер одинок.
Я обернулся на реплику и наткнулся на характерный иронически-изучающий пристальный прищур Мастера.

- А почему, - прошелестел мой тихий лепет, - одинок?
- Потому что одиночество - одно из основных качеств Мастера. Иначе и быть не может.
Ты когда-нибудь это поймешь... и переживешь.

Одиночество - плата за прозрение.

А в сущности, Мастер и должен быть одинок. Одиночество - удел всякого Мастера. Обретая новые познания, ты уже не можешь оставаться на прежнем уровне.

Ты переходишь в иную ипостась, и при этом ты встаешь перед выбором - либо оставить, чтобы уйти, либо остаться - чтобы остаться.

Тропа 22. Или ты оставляешь других

Или ты оставляешь других, или ты остаешься с ними.
Третьего не дано.
Когда ты вырываешься вперед, другие неизбежно отстают.
- А если их подождать?

Тропа 23. Мастер никогда никого не ждет

Мастер вдруг сделался неподвижен и сказал:
Мастер никогда никого не ждет.
Он не торопится, но и не задерживается.
У него достаточно развито точное Чувство Пути.
Он призывает, но не зазывает.
Он оставляет свой след, но при этом не следит.
В конце концов он обезличивается настолько, что сливается с Путем, и сам становится Путем.

 

ЭДИТА ПЬЕХА Город детства

 

Животные - прекрасные люди. (1974)