Всё обо Всём!

Не взрослейте.) Это хуже физической смерти.) У Вас есть дети? Измененное состояние должно стать текучим, подвижным. Тогда проявится эфир. Вы начнете замечать яркость и необыкновенную красоту цветов (не растений, красочность, оттенки), глубину и вибрацию звуков (весь мир начнет вибрировать звуками. От домов, от ландшафтов. Лица людей станут сонными, взгляд их смотря на Вас будет направлен внутрь, в себя и общаться они будут сами с собой. Все превратится в пестрый, веселый балаган цветов, звуков движений и не будет в нем никаких отдельных, особенных деталей более важных, чем другие. И не будет ничего важнее безраздельного созерцания.

 

Воля никому не принадлежит. И если быть объективным с самим собой, можно увидеть - все что мы называем собой, своим - условно. Существует лишь в идиаторной сфере создавая договорные границы для комфортного, упорядоченного существования в среде социального обитания.

 

voghich, Вот, норвежская притча:
Жил на свете крестьянин со своей старухой душа в душу, и никогда ему жена ни в чём не перечила. Что муженёк сделает — то и ладно. Худо ли сделает, хорошо ли, — а попрёков от жены никогда не слышал.

Жили они хоть и не в большом достатке, но и не в бедности. Был у них надел земли, две коровы в хлеву да сотня далеров в кубышке про чёрный день.

Однажды жена сказала мужу:

— Надо бы в город сходить, продать одну корову, чтоб и у нас, как у всех добрых людей были деньги на расходы. А ту сотню далеров, что в сундуке припрятана, нам не тратить. Да и ходить за одной коровой мне легче будет.

— Это ты, жена, ладно придумала, — ответил крестьянин.

Повязал он корове рога верёвкой и повёл её продавать.

Пришёл в город, встал на рыночной площади и стал ждать покупателей. Только никто к корове и не приценивается даже. «Что ж, — подумал старик, — какая мне неволя её продавать? Место в хлеву всегда сыщется, а дорога до дома с утра длинней не стала». И поплёлся потихоньку назад в деревню. Шёл он по дороге и повстречал человека, что вёл на продажу коня. «А ведь конь-то в хозяйстве ещё больше пригодится», — подумал и выменял свою корову на коня.

Пошёл дальше и увидел: гонит крестьянин хворостинкой жирного поросёнка. Приглянулся ему тот поросёнок, вот он и сказал крестьянину:

— Слышь-ка, добрый человек, давай меняться. Я тебе коня, ты мне поросёнка.

Подивился крестьянин, однако от обмена не отказался. Идёт старик по дороге с поросёнком и сам на себя не нарадуется. «Ишь ты, — думает, — до чего у меня всё толково выходит. Надо бы и поросёнка поприбыльней сменять». И сменял он поросёнка на козу. А день-то был базарный, и люди много всякой живности в город на продажу вели. «Вот где выгодную мену сделать можно», — смекнул крестьянин. И пошёл он меняться. Козу сменял на овцу, овцу на гуся, гуся на петуха. Идёт он с петухом, и тут ему до смерти есть захотелось. А денег на хлеб нет. Что тут станешь делать? «Продам-ка я петуха, — решил старик. — Не пропадать же мне с голоду!» Продал он петуха за двенадцать шиллингов, купил еды, закусил и зашагал дальше налегке.

Добрался до своей деревни и зашёл к соседу отдохнуть с дороги.

— Хорошо ли торговал в городе? — спросил его сосед.

Рассказал крестьянин, как всё у него вышло.

— Ну, и достанется тебе нынче от жены! — сказал сосед. — Не хотел бы я на твоём месте быть.

— Отчего же? — спросил муж. — Не так уж худо я торговал. Только худо ли, нет ли — жена мне всё равно и слова поперёк не скажет.

— Знаю, знаю, она у тебя добрая, — ответил сосед, — только уж на сей раз ты от неё спуску не жди.

— Хочешь побьёмся с тобой об заклад? — предложил старик. — Есть у меня в кубышке сотня далеров; я их на чёрный день припрятал. Ежели жена меня хоть словом попрекнёт, я тебе все эти деньги отдам. А коли она меня хвалить станет, то ты мне сто далеров отдашь.

Ударили они по рукам, дождались, пока стемнело, и пошли к усадьбе. Крестьянин в дом вошёл, а сосед за дверью схоронился и стал слушать, что дальше будет.

— Вечер добрый!

— Вечер добрый! — ответила жена. — Слава богу, что ты воротился. Каково торговал в городе?

— Да так себе. Хвалиться нечем. Корову никто покупать не стал, и я её на коня выменял.

— Вот спасибо, так спасибо! — обрадовалась жена. — Теперь мы в церковь в повозке ездить станем, не хуже других. Да и в хозяйстве лошадь пригодится. Веди-ка её в сарай!

— Нет у меня лошади! Я её по дороге на поросёнка выменял, — отвечает муж.

А жена ещё пуще обрадовалась.

— Экий ты у меня разумник! Мне бы и то лучше не сделать. Уж не знаю, как тебя и благодарить! Будет теперь у нас в доме и свинина, и сало, будет чем добрых гостей попотчевать. А конь нам ни к чему! Из-за него только сраму от людей натерпишься. Ишь, скажут, до чего загордились, уже и в церковь пешком пройтись не могут! Отведи-ка поросёнка в хлев.

— Так ведь и поросёнка-то у меня уже нет. Я его по дороге на козу обменял, — продолжил муж.

А жена от радости сама не своя.

— И всё-то ты так складно придумаешь! Поросёнок что? Его съешь — и как не бывало. А от козы у нас всегда и молочко, и сыр будет. Ну-ка, тащи сюда свою козу.

— По правде сказать, так и козы у меня нет. Шёл я по дороге и выменял её на овцу.

А жена от радости чуть не пляшет.

— И как ты только до этого додумался? Куда нам коза? Только и знай, что гоняйся за ней день-деньской с хворостинкой по пригоркам да по лугам! А от овцы нам и мясо, и шерсть будет. Ну-ка, давай сюда твою овцу.

— Была у меня овца, да вся вышла. Я её на гуся выменял, — ответил старик.

А жена от радости опомниться не может.

— Вот это ты хорошо сделал! Вот спасибо, так спасибо! Ни к чему мне овца, ежели толком рассудить. У меня ни прялки, ни веретена нет; да и не мастерица я шерсть прясть. А надо будет, так её и купить недолго. Зато мы теперь жирной гусятиной полакомимся, я её страсть как люблю. И подушки гусиным пухом набить можно. Ну-ка, где там у тебя твой гусь?

— И гуся у меня нет. Я его на петуха выменял, — сказал муж.

Тут жена от радости света невзвидела.

— И как только у тебя на всё ума хватает! И то сказать, для чего нам гусь? Я его и жарить-то толком не умею. А подушки и сеном набить можно. Вот петух — иное дело! Это всё одно, что часы купить. Теперь мы всегда к сроку вставать будем. Как закукарекает он на заре — тут уж не проспишь! Тащи сюда петуха!

— Продал я его, — сказал муж, — у меня по дороге так с голоду живот подвело, что думал, живым не останусь. Вот и пришлось мне за двенадцать шиллингов петуха продать да еды себе купить.

— Слава богу, что ты до этого додумался! — закричала жена. — Что б ты ни сделал, всё ладно! А петух нам ни к чему. Мы сами себе господа и можем по утрам спать, сколько душа пожелает. Был бы только ты у меня жив-здоров, больше мне ничего не надо: ни гуся, ни коровы, ни поросёнка!

Тут открыл старик дверь и спросил соседа:

— Ну что, сосед, выиграл я сто далеров?

А тот ответил:

— С хорошей-то женой хоть и проиграешь, а всё в выигрыше останешься.

И купил крестьянин на те сто далеров, что у соседа выиграл, и корову, и коня, и поросёнка, и много всякой живности.