Приветосы.

Переступайте, ворвитесь в наш нынче местами напряженный мир форума. ) С прибытием! )

 

Amok!, будут вопросы по форуму полагаю мы вам ответим и проясним. )

 

Amok!, Амок случаем не перевертыш -Кома?))

 

Сейчас Дока очнется и посмотрим.... он быстро находит дороги.))

 

Здесь вечный свет и ночи не бывает.

 

Начинайте, не стыдитесь!)

 

Даже сумерек...

 

Не думаю, что админ мечтает, чтоб на него такую ношу взвалили. Модераторов здесь нет...но админ бывает регулярно, хотя по мне он очень терпелив.

 

Лоти ехал на осле с горных пастбищ в село и увидел группу молодых людей, которые пировали у родника. Один из них, заметив Лоти, крикнул: — Отец, идите сюда к нам, выпейте бокал вина.

Лоти подъехал, слез с осла и сел рядом с пирующими.

— Наполняйте бокалы, — сказал виночерпий. — Этот бокал мы выпьем за здоровье ослика, что у нас в гостях, за его терпеливый характер. За твой терпеливый характер, ослик! За твои большие глаза и длинные уши, за твои короткие ноги! Желаем тебе сил и выносливости! Ну, выпьем.

Все смеются, кричат «ура», опорожняют бокалы.

— Отец, а теперь ты скажи тост, — с усмешкой предложил старику один из пирующих.

— А стоит ли? Вы, молодые люди, начали хорошо.

— Нет, нет, очередь за тобой! — смеясь, воскликнули они хором.

— Что мне сказать? — поднимаясь с места, сказал Лоти. — Но раз вы просите, не откажусь. Эх, осёл, за твоё здоровье, ты хороший осёл. Ты каждый день возишь меня, но я на тебя в обиде. Оказывается, у тебя такие славные, милые друзья, а ты не сказал мне об этом. Я-то думал, что эти молодые люди из дальних краёв

 

Ехал однажды знатный бий со своими тремя визирями, осматривал свои владенья и увидел старика, жнущего пшеницу.

— Эй, старик! — крикнул бий. — Я вижу, вершина твоей горы белым снегом покрылась.

— Что гора! — откликнулся старик. — Уже и равнину, мой князь, белая мгла застилает.

— А как с едой у тебя дела?

— Управляюсь, спасибо. Мясом хлеб жую.

— А чем ты занят, старик?

— Давал в долг, а теперь этот долг получаю.

— А если б я тебе послал трёх жирных селезней, что бы ты с ними сделал?

— Общипал до последнего пёрышка.

Усмехнулся бий, хлестнул коня и поехал дальше. А за ним следом визири. Визири ничего не поняли из беседы бия со стариком и шушукались между собой: «Что бы это значило?»

Наконец старший визирь не вытерпел и спросил:

— О чём, почтенный бий, говорили вы со стариком? Я, признаться, ничего не понял.

— Ничего не понял? Ну, а вы? — обратился бий к младшим визирям.

— Ни словечка не поняли! — сказали те в ответ.

Рассердился бий:

— Какие же вы мне советчики, мои умные визири, когда простого разговора понять не можете! Или угадаете, о чём шла речь, или больше вы мне не нужны. Всех прогоню!

Отъехали визири в сторонку, начали совещаться. И так прикидывали, и этак. Ничего придумать не могут! Решили: «Вернёмся к старику, спросим у него самого».

Вернулись к старикову полю, и крикнул старший визирь:

— Старик, а старик! Бий прогнал нас за то, что мы не разобрали, о чём у вас речь шла. Не скажешь ли ты нам?

— Отчего не сказать? Скажу! Только за это вы отдайте мне своих коней и одежду.

Переглянулись визири, замялись. Уж очень не хотелось им отдавать резвых скакунов и дорогое платье. Да что поделаешь! Прогонит бий, совсем худо будет!

Слезли они с коней, сняли с себя всё и говорят:

— Ну, давай, старик, выкладывай свою тайну.

И старик сказал:

— Когда бий крикнул: «Вершину твоей горы белый снег покрыл!» — это означало: «Ты совсем поседел, старик!» А я на это ответил: «Уже и равнину белая мгла застилает». Означало это: «Глаза мои стали плохо видеть». Бий спросил у меня: «Как дела с едой?» И я ему ответил: «Мясом хлеб жую». Значило это: «Жую дёснами». (Зубов-то у меня ни одного не осталось!) «Чем занимаешься?» — спросил затем бий. И я ответил: «Давал в долг, а теперь долги получаю». Это означало: «Бросил я весной зёрна пшеницы в землю, как бы в долг ей дал, а теперь земля мне урожаем долги возвращает». Последний вопрос бий мне про жирных селезней задал: что бы я с ними сделал, если б они мне попались? А я ответил: «Общипал бы до последнего пёрышка». Вот вы мне и попались! — заключил старик. — Стоите передо мной, как селезни общипанные, без единого пёрышка